© REUTERS
Президент России Владимир Путин уверен, что Киев послал своих диверсантов в Крым от безысходности. «Не хотят или не могут выполнять минские договоренности, не могут объяснить собственному народу промахи в социально-экономической политике», — подчеркнул он. При этом он заверил, что Россия не собирается разрывать дипломатические отношения с Украиной, хотя ранее премьер Дмитрий Медведев и представители МИД заявляли, что это возможно, но только в самом крайнем случае. Между тем в истории с «украинскими диверсантами» до сих пор нет никакой ясности, хотя с момента ликвидации боевиков на севере Крыма прошел уже почти месяц. Россия обвиняет Украину в терроризме, а та называет все происходящее провокацией. Но ни одна из сторон пока не может привести убедительных аргументов своей правоты.
Разбираясь с тем, что происходит вокруг «украинских диверсантов», нужно отталкиваться от того, что сотрудники ФСБ не конченые идиоты, а Путин не сумасшедший. К ним можно относиться как угодно, но эти люди хорошо понимают, что и как они делают.
А вот в адекватности «диверсантов» такой уверенности нет. Пока вся раскрытая информация говорит о том, что это неудачники, которых война окончательно выбила из колеи. Просидев на Донбассе год, они вернулись домой к разбитому корыту, и на волне патриотизма, который заменил им еду и воду, решили отвоевать Крым. При этом никто из них мнение Киева не спрашивал, потому что последние два года, все, что происходило в отношении полуострова, было инициативой волонтеров и добровольцев, а сами украинские власти ежедневно повторяли мантру о том, что никакого силового решения никогда не будет.
Но «спецоперация» провалилась уже в самом начале, да так, что ни на какое снисхождение Москвы рассчитывать нельзя – погибли двое силовиков.Теперь важно понять, в чьем воспаленном мозгу родилась версия о причастности ГУР МО Украины.
Вероятнее всего, это были сами «диверсанты», которые решили, что тогда они смогут рассчитывать на обмен пленными по Минскому процессу или на помощь международного сообщества, как в случае с Савченко. Возможно, с точки зрения выживания, это была их лучшая идея за последние несколько дней.
А дальше пошли сногсшибательные истории об участии украинских танков, вертолетов и прочей техники, которые могли появиться не без воображения российских следователей.
Поскольку контртеррористическая операция на севере Крыма проходила с 6 по 8 августа, а о ее итогах было объявлено только через два дня, нет никаких сомнений, что прежде чем делать заявление, сотрудники ФСБ тщательно советовались с Кремлем, а тот в свою очередь напрягал все профильные ведомства. Поэтому в промежутке между ликвидацией ДРГ и заявлением об успехах выступили глава МИД Лавров и глава Крыма Аксенов. Первый попытался застраховать Россию от обвинений в срыве переговоров по Донбассу, сообщив, что Москва готова к созыву «нормандской четверки» в начале сентября, а второй заранее начал успокаивать крымчан, что при любом раскладе войны на полуострове не будет.
Однако, прежде чем обвинять Киев в терроризме, Путин через того же Виктора Медведчука или других агентов влияния мог бы провести секретные переговоры с Порошенко, чтобы не доводить ситуацию до международного скандала с возможным разрывом дипотношений в финале. Надо было всего лишь обвинить в происходящем автономную группу террористов, которые своими действиями нанесли серьезный урон мирному урегулированию конфликта как между Россией и Украиной, так и на Донбассе, тем более что накануне сорвалось назначение посла в Киев. Но была выбрана радикальная линия поведения.
Во-первых, у Москвы нет страха перед разрывом дипломатических отношений или их дальнейшими охлаждениями. С Тбилиси порвали, и ничего страшного не случилось.
К тому же это отлично вписывается в общую стратегию Кремля на постсоветском пространстве, где между полноценными государствами и самопровозглашенными республиками он стабильно выбирает последних. Происходящие в Молдавии, Грузии, а теперь и на Украине процессы были слишком разными, чтобы их обобщать, но на выходе результат всегда оказывался примерно одним и тем же. Возможно, российские власти считают, что можно гораздо проще и быстрее создать «пояс безопасности», если опираться не на правящие элиты, а на сепаратистов. Если учесть, в каком удручающем состоянии находится МИД России и насколько скромна «мягкая сила» Москвы в сравнении с такими же возможностями Вашингтона, эта тактика вполне может иметь право на существование.
Во-вторых, Минский процесс постепенно замораживается, но какая-то символическая точка в конце все равно необходима. Атака на Крым и привязанная к этому попытка убийства Плотницкого вполне себе завершение. Больше Путину не нужно будет оправдываться перед Западом за то, что он втюхивает Киеву ДНР и ЛНР, а не Донецк и Луганск.
В-третьих, нет ничего лучше, чем в условиях умирающей экономики и приближающихся выборов вновь разыграть «крымскую карту». В конце концов, сам Крым может отказаться голосовать за партию власти (особенно это касается Севастополя, где «Единая Россия» пала жертвой войны между Сергеем Меняйло и Алексеем Чалым).
У Киева тоже была своя вилка. С одной стороны он мог предложить Москве провести совместное расследование, чтобы доказать свою непричастность к действиям «украинских диверсантов». Но «партия войны» воспримет этот шаг президента Петра Порошенко как национал-предательство, а там и до очередного Майдана недалеко. Поэтому украинские власти решили пойти по пути наименьшего сопротивления: назвать все происходящее провокацией по примеру фашистской Германии. После истории с «крымскими террористами», Савченко, судом в Грозном и еще целым ворохом скандальных и по сути антиукраинских судилищ, многие наблюдатели охотно поверили в эту версию. К тому же выгода Киева от разразившегося скандала отличается от московской лишь нюансами.
Во-первых, в случае разрыва дипотношений или их заморозки «партия войны» больше не сможет обвинять Порошенко в поддержании контактов с оккупантами. К чему может привести такая динамика, вряд ли является для кого-то секретом. По словам главы МИД Украины Павла Климкина, дипотношения между двумя странами уже «сведены к нулю», и лично он выступает за введение визового режима с Россией.
Во-вторых, Украина хочет вернуть себе Донецк и Луганск, а не объединяться с ДНР и ЛНР в конфедерацию, на чем настаивают сепаратисты, прикрываясь пунктом Минских соглашений о необходимости согласовывать с ними все законы по Донбассу. Поэтому окончание бесперспективных переговоров на руку Киеву. Но чтобы избежать дальнейших обвинений, через главу Казахстана Нурсултана Назарбаева Порошенко заявил, что хочет, но не может выполнить Минские соглашения. В готовности продолжать переговоры он также заверил президентов Франции и Германии Франсуа Олланда и Ангелу Меркель.
В-третьих, ситуация в украинской экономике, по разным оценкам, либо такая же плохая, как в России, либо еще хуже (все зависит от либеральности оценивающего эксперта). Поэтому поиграть на патриотических чувствах тоже будет не лишним.
Москва и Киев как бы апеллируют к Евросоюзу и США, заявляя о наличии своих доказательств вины друг друга, но на Западе, в отличие от всех предыдущих эпизодов обострения в российско-украинских отношениях, решили ограничиться призывами к обеим сторонам сохранять благоразумие и воздерживаться от эскалации конфликта. Вероятно, там понимают, что обе стороны, мягко говоря, недоговаривают всей правды ради того, чтобы совместными усилиями достигнуть по сути одних и тех же целей.
Вполне возможно, что если бы не участие Франции и Германии в «нормандском формате», инициаторами которого являются они сами, не было бы даже такой реакции, но Париж и Берлин гарантировали соблюдение Минских соглашений. Тоже самое можно сказать о Вашингтоне, который последние три года поддерживал украинские власти и выступал за мирное урегулирование конфликта на Донбассе. Но даже самые влиятельные государства не могут закопать топор войны за тех, кто махал им с весны 2014 года. А если примириться не удается, можно хотя бы разойтись в разные стороны, оставив все как есть.
Для Запада, который сейчас гораздо больше обеспокоен террористическими атаками, беженцами, выходом Великобритании из Евросоюза и президентскими выборами в США, в таком развитии событий не будет ничего плохого.
Нечто подобное мы, например, можем наблюдать в Нагорном Карабахе. Республика не признана даже Арменией, с 1994 года продолжается вялотекущая война, но это не мешает Баку и Еревану периодически садиться за стол переговоров, делая вид, что вот-вот наступит какой-то переломный момент. На самом же деле власти Армении и Азербайджана годами взращивали животную ненависть по отношению к азербайджанцам и армянам соответственно. Благодаря оголтелому национализму оба режима успешно сосуществуют уже больше 25 лет, и ни Ереван, ни Баку ничего не хотят менять в этом симбиозе, от которого страдают все, кроме правящих элит.
Продолжая тему самопровозглашенных республик, нельзя не отметить, что от истории с «украинскими диверсантами» в относительном проигрыше остаются только жители Донецка и Луганска, потому что в скором времени международное сообщество оставит их в ситуации «ни мира, ни войны». В лучшем случае до полной остановки переговорного процесса Киев все-таки отведет свое вооружение хотя бы с некоторых участков линии соприкосновения, но и это затишье, как показывает практика, будет недолгим.
Вместе с тем едва ли представители самопровозглашенных ДНР и ЛНР могут жаловаться на свое положение. С 2014 года у них появилось пусть и марионеточные, но собственные правительство и парламент. Учитывая, что никакой собственной государственности Донецк и Луганск до этого не знали, а возглавляют республики зачастую люди с очень плохим образованием, создание и функционирование таких политических институтов большое достижение. Им удалось сформировать даже собственную экономику, и хотя значительная ее часть фактически является контрабандой или гуманитарной помощью из России, для первых шагов в условиях войны хватит и этого.
В конце концов, практически с первых дней войны было ясно, что ни Россия, ни Украина не хотят видеть ДНР и ЛНР в своем составе.
При этом Москва будет поддерживать самопровозглашенные республики, а Киев наоборот будет портить им жизнь. Конечно, хотелось бы, чтобы Минские переговоры, реальные, а не мнимые, продлились еще год или даже больше, чтобы Донецк и Луганск предприняли хотя бы несколько попыток улучшить свое положение (надо прорывать блокаду, договариваться о пенсиях и так далее). Но вся динамика общения с Киевом показывает, что это просто невозможно, и надо радоваться уже достигнутому.
