К VII веку стало ясно, что халифат, вобравший в себя более развитые области известного мира, не мог больше опираться на «класс» завоевателей, тем более что в среде арабов-мусульман стало наблюдаться социальное расслоение между крупными земельными собственниками и остальными членами уммы (общины). Фактически Омейяды сделали ставку на своих сторонников в Сирии, поставив их над остальными группами арабов. Само государство начало превращаться в династическую космополитичную империю. Светскую, насколько это было возможно в обществе, где доминировало религиозное сознание.
Земельный фонд, попавший в руки мусульман, подвергся переформированию. Де-юре верховным собственником земель выступала по-прежнему умма, но теперь с уммой ассоциировалось само государство. Большинство земель были в государственной собственности. В первую очередь это касалось тех, что представляли наибольшую фискальную ценность. Стоит отметить, что эти земли не ассоциировались с доменом монарха. Земли правящей фамилии – савафи составляли отдельную категорию. В то же время появился институт частного землевладения – мульк.
Крестьянские общины на всех категориях земель становились бессрочными арендаторами, взаимодействующими с владельцем посредством арендной платы и с государством посредством налогов. В налоги, помимо закята, для мусульман входили ушр и харадж. Ушр соответствовал десятине, харадж – обязательной плате за пользование землей. Немусульмане платили также джизью – плату за покровительство. Уже при поздних Омейядах такая система стала рушиться с постепенным переходом немусульманских общин в ислам. Попытки закрепить джизью за неофитами приводили к бунтам, однако статус земель, подпадающих под харадж, был закреплен.
Его сумма увеличивалась все время нахождения Омейядов у власти. Он мог взиматься как натурой, так и фиксированной оплатой независимо от урожая, что было весьма обременительным для крестьянских общин.
Халифат все так же продолжал завоевательную политику. К этому моменту была покорена берберская Северная Африка и Средняя Азия. Византийско-халифатские войны не привели к существенным успехам ни одной из сторон и способствовали стабилизации границы, хотя имели место обоюдные грабительские походы.
Вторая Фитна
Муавия при своей жизни настоял, что бы мусульмане признали преемником титула халифа своего сына Язида. Это спровоцировало конфликт, известный как Вторая Фитна, вспыхнувший при самом халифе Язиде. Опорой восставших выступили мединская знать и шиитская партия гарнизона Куфы, действующие независимо друг от друга. Восстание в Куфе поднял второй сын Али – Хусейн. По договору между Муавией и первым сыном Али – Хасаном, Хасан отказывался от власти до смерти Муавии, после чего власть переходила к нему. После смерти Хасана в 669 году, Муавия счел себя свободным от обязательств. Однако восставших сторонников Хусейна удалось замирить, и небольшое войско Хусейна было уничтожено близ Кербелы в 680 году.
Восстание в Хиджазе возглавил Абдалла ибн аз-Зубайр, не входивший ни в омейядскую, ни в шиитскую партии. В 683 году, почти подавив восстание, халиф Язид умер, не назначив преемника. Его сын Муавия II отрекся уже в 684 году. Племена Йемена, Ирака, Омана и Хорасана присягнули ибн аз-Зубайру как халифу. Омейядская партия контролировала Сирию и часть Египта.
Закрепить успех ибн аз-Зубайру не удалось из-за социально-экономических конфликтов между группами племен, известных как кайситы и кальбиты в Сирии и Ираке, а также из-за низкой централизации, вызванной переносом столицы, в условиях уже оформившихся экономических связей, завязанных на Дамаск.
Первый пункт требует пояснения. Несмотря на скудость источников информации, историки сходятся во мнении, что кайситы относятся к группе арабских племен, пришедших в Сирию позже кальбитов – группы арабских племен, поселившихся там ранее. Кальбиты выступали основными бенефициарами политики Омейядов. Им удалось победить кайситов в Сирии и выдвинуть на халифский титул знакомого нам Омейяда Марвана (брата уже известного нам халифа Усмана эпохи «праведного халифата»).
Здесь требуется сделать очень важное отступление. У большинства людей картина эволюции халифата сводится к последовательно сменяемым эпохам: Праведный халифат – Халифат Омейядов – Халифат Аббасидов. Однако это является более поздним историческим конструктом.
Ранние мусульманские историки не проводили границы между Омейядами и ранними халифами. Поздние мусульманские историки сделали это по идеологическим причинам. Чтобы отделить «хороший халифат» от «неправильного халифата» династического. Халиф Али таким образом вошел в состав «праведных халифов» относительно поздно. А халиф Усман, будучи Омейядом, был от Омейядов отделен. Равно как Омейяды-Марваниды присоединены к Омейядам. Эту ошибку усугубляет механическое европоцентристкое перенесение феодальной категории «династическая легитимность» на арабское общество, делающее ибн аз-Зубайра узурпатором. Еще одной немаловажной ошибкой является рассмотрение шиитов и хариджитов как уже оформившиеся еретические течения внутри ислама, хотя на тот момент они были исключительно партиями арабо-исламского общества. Для удобства автор будет придерживаться вышеупомянутой исторической периодизации, но просит читателя постараться преодолеть распространенные стереотипы.
Подняли голову и хариджиты, первоначально поддержавшие ибн аз-Зубайра, установившие контроль над восточной Аравией и значительной частью Ирана. Впрочем, они быстро раскололись. Эти хариджитские группировки обозначаются по имени своих основателей. Азракиты контролировали отпавшие иранские провинции. Эта религиозно-политическая группировка выступала с радикальной программой, предусматривающей отмену рабства. Опиралась она на местное крестьянство и новообращенных мусульман, предлагая полное равенство и выборность халифа. В тогдашнем хариджизме отличалась крайней многочисленностью. В своей богословско-политической аргументации азракиты выработали четыре положения, выделявшие их из всех хариджитов:
- Обязательная борьба против всех незаконных мусульманских правителей, под которыми подразумевались все халифы после «праведного халифа» Омара. Соответственно любой мусульманин, уклонявшийся от этой обязанности, объявлялся кафиром (неверным) и подлежал уничтожению. Этот принцип обвинения в неверии называется такфир (при этом принцип не распространялся на немусульманские общины калими аль-китаб («людей книги», к которым относили в первую очередь христиан и иудеев).
- Жесткое использование понятия «большой грех» (аль Кабаир). По нему мусульманин, совершивший такой грех, приравнивался к неверным и многобожникам.
- Отрицание принципа разумного сокрытия своих убеждений среди врагов (такыйя).
- Объявление всех мусульманских земель вне зоны контроля азракитов землями неверных, с которыми нужно вести джихад.
Надждиты контролировали восточную Аравию и имели центром Бахрейн. Несмотря на то, что их взгляды являются более «правыми», современные мусульманские историки считают их более умеренными, чем азракиты, выступавшие с радикальной эгалитаристской программой. В отличие от вышеупомянутых, наджиты:
- Отрицали необходимость халифата как такового, допуская, что у уммы может и не быть главы.
- Менее жестко использовали такфир по отношению к большим грехам. Так, такфир выносился после многократного совершения таких грехов.
- Позволяли убивать христиан и иудеев вне зависимости от их покорности власти надждитов. За этим элементом скрывалось различие в социальной базе азракитов и хариджитов. Если азракиты опирались на крестьянские массы, то эти — на кочевников-бедуинов. Грабежи и налеты на оседлые поселения являлись неотъемлемой частью кочевого бытия.
- Позволяли использовать принцип такыйя.
Азракитское восстание пустило глубокие корни в Иране, помимо крестьян оно пользовалось поддержкой христиан-несторианцев, евреев и зороастрийцев из-за эгалитаристской программы и за оппозицию городам-гарнизонам, выступавшим конкурентами традиционным торговым и ремесленным центрам. И даже когда в 699 году Омейяды подавили восстание, азракиты будут доставлять неприятности центральной власти вплоть до конца IX века.
Восстание надждитов провалилось из-за неурядиц в собственном лагере и быстро раскололось на множество хариджитских группировок. Мы вернемся к некоторым из них позднее.
Общая обстановка благоприятствовала Омейядам-Марванидам. Иракский город Куфа, где преобладали сторонники халифа Али, был третьим центром борьбы за власть в халифате. Убийство Хусейна вызвало сильное возмущение среди проалидской партии, усугублявшееся тем, что он был внуком пророка Мухаммеда. Собственно, с этого времени слово «шииты» входит в широкий оборот. В самом городе во время второй фитны активизировался проповедник Мухтар ибн Абу-Убайд призвавший шиитов объединиться вокруг третьего сына Али – Мухаммеда ибн аль-Ханафии.
Абу-Убайд попытался опереться на новообращенных мусульман (мавали), уравняв их в правах со старыми родами. Это породило раскол уже среди шиитов. Впоследствии, когда шиизм превратится из религиозно-политической партии в крупное мусульманское религиозное течение, сторонники власти ибн аль-Ханафии станут шиитской сектой, именуемой кайсаниты.
Ибн аз-Зубайр с большим трудом смог подавить восстание в Куфе к 687 году силами гарнизона Басры и начал войну с хариджитскими провинциями. Тем временем лояльные Омейядам-Марванидам сирийцы восстановили контроль над Египтом и в 692 смогли уничтожить ибн аз-Зубайра в ходе штурма Мекки. После этого возвращение контроля над мятежными хариджитскими провинциями было уже вопросом времени.
Халифат Омейядов-Марванидов
Войну выиграть довелось уже сыну Марвана Абдул-Малику, продолжившему преобразования предшественников. Первой мерой стало упрочение власти сирийского центра над вечно мятежным Ираком и административная реформа, поделившая халифат на две части. Западная часть халифата управлялась непосредственно халифами. Восточная часть — омейядским полководцем аль-Хаджжаджем ибн Юсуфом (умер в 714 году), установившим практику откровенного террора по отношению к шиитам и азракитам. После ряда восстаний он построил новый город-гарнизон Васит между Басрой и Куфой, населив его лояльными сирийцами.
Халиф Абдул-Малик провел денежную реформу, начав чеканить свою монету — динары и дирхемы (арабизированные формы римских денариев и греческих дирхемов). До этого в обращении находились византийские и Сасанидские монеты.
Делопроизводство постепенно было переведено на арабский язык (до этого оно велось на греческом, арамейском и среднеперсидском – пехлеви).
Завоевательная политика была продолжена, и берберские племена северной Африки окончательно приняли ислам. В 711 году арабы и берберы предприняли поход в Испанию и смогли захватить королевство вестготов. Причина успеха крылась в кастовости местного общества.
Верхушку его составляли германские завоеватели, на противоположном полюсе находились иберо-римские низы. Параллельно с захватом Испании мусульмане вторгаются в Индию и пути и захватывают Синд, пользуясь лояльностью местных буддистов, сопротивлявшихся индуистской верхушке. Однако в рамках данных статей мы, к сожалению, не сможем охватить периферию исламского мира. Ограничимся преимущественно территорией, известной в западном востоковедении как «Большой Ближний Восток», то есть пространство от Ливии до Ирана включительно. Полностью, однако, игнорировать периферию мы не сможем и будем возвращаться к событиям и процессам, затрагивающим формирование исламской мысли.
Ко времени Абдул-Малика стали набирать силу процессы изменения этно-конфессионального состава халифата в его ядре. После арабского завоевания местные религиозные группы, являвшиеся носителями различных традиций, постепенно инкорпорировались в структуру халифата. Большинству читателей известно, что ислам заточен на борьбу с язычеством, в то время как «люди писания», под которыми понимают христиан и иудеев, приобретали неполноправный статус зимми («люди договора»). Однако мало кто знает, что этот статус распространился и на другие культы. В частности, на зороастрийцев, мандеев (одна из гностических религий), а также на общину язычников Хаурана.
Последние довольно любопытны. Хауран (античные Карры, где в свое время был разгромлен парфянами Марк Лициний Красс) долгое время был центром древних семитских культов. К концу античности местное язычество в значительной мере эллинизировалось, а также вобрало в себя элементы гностицизма и христианства. К моменту арабских завоеваний это был крупный центр неоплатонизма. После завоевания община язычников спокойно продолжила свое существование. В арабской литературе упоминается под именем сабиев, что вносит путаницу, так как тем же именем называются и мандеи, и звездопоклонники. Сама же община Хауранских сабиев прослеживается вплоть до XII века. Можно с оговорками утверждать, что последняя община греко-римских язычников дольше всех продержалась под властью мусульман.
Единственными религиозными общинами, подвергавшимися систематическим преследованиям, были манихеи и маздакиты, но они также преследовались и в Римской империи и в Сасанидском Иране как культы, подрывающие государственность. Тем не менее манихеи очень долго сохраняют свое присутствие в Средней Азии, а их религия так же, как и христианство несторианского толка, доходит до Китая.
Этнокультурный состав при Омейядах-Марванидах также претерпевает существенные изменения. Принятие ислама сулило существенные налоговые, юридические и имущественные привилегии. Начинается длительный процесс исламизации и арабизации территории Ближнего Востока.
Создание огромной державы увеличило возможности для обмена знаниями и торговли. В отличие от Европы, данный регион не переживал периода темных веков, а местные общины, арабизируясь, дали мусульманам богатую философскую традицию античности. Следует дополнить, что философия в то время включала в себя не только саму себя, но и ряд естественных наук и лженаук (астрология). Но с существенной оговоркой. Тогдашние знания никоим образом не могут считаться наукой в современном смысле слова. Современная наука сложилась в Европе в Новое время.
Период халифата Омейядов-Марванидов — время переводов старых произведений с пехлеви, арамейского, греческого, коптского и санскрита на арабский. Чтобы почувствовать разницу, стоит обратиться к примеру Аристотеля. Раннее христианство долго боролось с античным наследием, впрочем, активно заимствуя многие теоретические конструкции из того же неоплатонизма. Многие труды античных философов были потеряны для Европы. Аристотелевское наследие жило в Европе только благодаря неполным переводам Северина Боэция (преимущественно логические труды Аристотеля), и только в XII веке оно стало вновь возвращаться посредством взаимодействия с мусульманским миром.
Основы ислама и ключевые черты теологии и исламского права также начинают формироваться в это время. Главным моментом, который осложняет восприятие раннего ислама современным человеком, является тождественность религии и права, причем первоначально тождественность полная, проявлявшаяся в отсутствии подразделения власти на светскую и духовную и отсутствии церкви как института. Взаимоотношение с богом являлось личной привилегией каждого мусульманина. Из среды верующих в ходе взаимодействия с другими религиями и культурами выделились улемы (знающие), претендовавшие на разработку правовых и богословских доктрин.
Мы вернемся к содержанию их идей несколько позже, а пока рассмотрим экономическую и политическую эволюцию халифата.
К моменту прихода Абдул-Малика к власти классовая структура имела на одном полюсе привилегированную арабскую аристократию – крупных землевладельцев, как правило, разбавленную представителями администрации, крупными купцами, зажиточными городскими верхами, и на другом – огромную крестьянскую массу выступавших бессрочными арендаторами государственной или частной земли и меньшее количество рабов.
Юридически это выглядело так. В самом низу системы находились рабы (вклад рабства в экономику был несопоставимо меньшим, чем в античном государстве, но тем не менее этот институт сопровождает многие мусульманские государства вплоть до XX века). Над рабами находились представители неисламских конфессий, между которыми государство проводило политику равенства, не выделяя ни одну из общин. В более привилегированном положении находились новообращенные мусульмане и выше сами арабы-мусульмане. При этом социальные лифты были открытыми, и можно наблюдать случаи, когда представитель православия или зороастризма мог подниматься до невиданных высот при дворе халифа на государственной службе.
Данную систему менял ряд тенденций:
- Исламизация иных конфессий, приводившая к росту требований и в дальнейшем к отмене джизьи, что подрывало фискальную систему.
- Превращение служилой верхушки арабских кланов и племен в землевладельцев (стало одной из причин прекращения территориальной экспансии).
- Смешение завоевателей и покоренных, приводящее к трансформации городов-гарнизонов в обычные города.
- Постепенное превращение института халифа в наследственную монархию. (Абдул-Малик уже назначал преемника сам). Это выражается также и в появлении норм придворного этикета и некоторой дистанцированности двора от религии.
Стабильность халифата длилась недолго. Причиной этому – типичная дестабилизация государства, вызванная превращением в аграрную империю в условиях переформатирования правящего класса. Социальная структура неисламских низов на тот момент в целом оставалась примерно такой же, как и во времена предшествующих империй. Верхи трансформировались из привилегированной общины мусульманской аристократии в огромную систему кланов, придворных групп и племен с неравным положением. Причем часть сирийских кланов и племен была несоизмеримо выше аналогичных кланов и племен Ирака, Египта или Хорасана. Ситуацию усугубляли закономерные централизаторские фискальные реформы двора, «опускающие» рядовую массу мусульман-общинников на уровень рядовых подданных, равно как и неравноправное противопоставление новообращенных (мавали) арабам. Сам институт мавали в этом плане весьма показателен. Неофиты интегрировались в общество, примыкая к тому или иному арабскому племени на правах, очень сходных с институтом клиентелы.
Экономически структура халифата все более опиралась на Ирак, обладавший самыми доходными землями. При этом влияние местных кланов было неадекватно низким.
Оппозиция
Вышеупомянутые противоречия, выходившие за рамки межплеменной вражды, порождали сильные оппозиционные настроения в провинциях. Так как речь шла об изменении баланса исключительно внутри мусульманской общины, адекватной формой протеста было политическое учение оппозиционных богословов. Благо, средневековое сознание в целом не знает иных форм «мятежного духа». Стоит отметить, что деятельность улемов на тот момент не носила открыто консервативного характера, так как ислам на тот момент был систематизирующимся учением. По форме, конечно, любое религиозное «творчество» было направлено в прошлое, ко временам пророка Мухаммеда. Выработка доктрин (политических и правовых), а также систематизация учения (составление сборников хадисов (дословно «новостей»)) – преданий о пророке, факультативно дополнявших коранический регламент, являлись необходимым этапом систематизации религии.
Сюда же входит формирование исламского права (то, что впоследствии станет шариатом). Арабские завоевания нуждались в новых формах регламентации социальных отношений. В том числе и в судебной системе. Более подробно правовые доктрины мы рассмотрим в последующих статьях. Пока лишь констатируем, что в данный период правовая эволюция прошла значительный этап от судов городов-гарнизонов до появления первых правовых доктрин. В данном контексте правовые нормы важны тем, что ислам во многом «юридическая» религия. Это проистекает из теоретического отсутствия там дихотомии светское-религиозное.
Хариджитские секты, будучи первыми обособившимся в рамках ислама, продолжали свою деятельность. Хариджитов подразделяют на крайних и умеренных по критерию «необходимости открытого восстания». Так, вышеупомянутые азракиты относятся к крайним, а надждиты – к умеренным. Опорой хариджитов были мусульманские низы периферийных провинций.
В противоположность им шииты изначально опирались на местный элемент городов Куфа и Басра. Изначально они были политической платформой, настаивающей на власти потомков Мухаммеда (благо, все потомки проходили по линии Али). Однако их движение расширялось, главным образом за счет неравенства провинциальных элит и сирийского центра. Постепенно шииты обретают влияние в Иране. Территориально клановая преданность родов Куфы (и в меньшей степени Басры) Алидам трансформируется в идею противопоставления провинции и центра.
Немаловажным будет и оформление шиизма из политической в религиозную доктрину. Если богословие хариджитов (первоначально) выступало как прикладное обоснование практики, то шииты стали оформляться доктринально.
Битва при Кербеле и дискриминация давала шиитам ореол мученичества, воплощенном в смерти Хусейна. Социальное неравенство Омейядов позволяло использовать аргумент «достойной власти», которую могли возглавить люди, близкие к пророку. Близкие в первую очередь кровнородственными связями. Таким образом, у шиитских групп не было недостатка в претендентах на халифат. Помимо Али, его потомков и его братьев, сюда можно было отнести весь род хашимитов (род пророка) а также дом Аббасидов (ведущих род от дяди пророка Мухаммеда).
Так как никто из них не обладал властью над уммой (не обладал титулом халифа) в данный период, шиитские улемы выработали богословское обоснование их власти. Титул халифа слагался из власти реальной (эмират) и духовной (имамат). Шиитский претендент имеет право на власть за счет наиболее глубокого авторитета в вопросах суждений о вере (ильм). Следовательно, должен быть всегда один алид, являющийся имамом, назначающий преемников официально. И абсолютно неважно, есть ли у него сейчас реальная власть или нет. Это способствовало некоему «оппозиционному примирению» с правящей властью Омейядов ровно до тех пор, пока претендент не заявит о себе и не призовет к поддержке в борьбе за власть.
Такая доктрина впоследствии приведет к расколам в рамках шиитской ветви ислама. К концу VIII века уже имелись две линии имамов, восходящих к Али.
- Главная восходит к правнуку Хусейна – Джафару ас-Садику. От этой ветви происходит большинство направлений шиизма.
- Вторую ветвь представляли сторонники имамата ибн аль-Ханафии, вышеупомянутые кайсаниты. Его имамат не признавался большинством шиитов. Но данная ветвь шиизма сыграет большую роль в истории халифата.
Закат эпохи Омейядов сопровождался подъемом исламского богословия. Диалог с богословской традицией других религий, а также споры внутри политических исламских доктрин порождали потребность в выработке своей схоластики (калам). Так, за вопросом ильма скрывается вопрос о соотношении божественного предопределения и свободы человеческой воли. Подобно христианскому богословию, в рамках исламской ортодоксии это породило две школы: джабаритов (возникла в Басре) и кадаритов (популярная в племенном объединении Кальб в Сирии). Первые настаивали на всесилии божественного предопределения. Вторые отстаивали автономию человеческой воли. Кадариты смогли создать на базе племени Кальб свою политическую партию в халифате, в целом лояльную Омейядам, но впоследствии дрейфовавшую в умеренную оппозицию.
Хариджитское богословие было более политическим. Оно обосновывало необходимость борьбы с неправедным правлением и эгалитаристские ценности мусульманской общины с формированием «общества праведников». Право мусульман на ошибку (первоначально лояльность Омейядам-Марванидам) отстаивала богословская школа мурджитов.
Крайние шиитские группы образовали совокупность учений, известных как гулат, отстаивающих меньшинства мусульман как носителей истинного знания о вере.
В целом в рамках школ существовали свои ответвления, многие группы мусульман дробились на сторонников множества подходов. Классифицировать их можно по степени лояльности к Омейядам.
- Объектами репрессий часто становились носители явных антигосударственных идей: большинство хариджитских сект, гулат, кадаритов (Омейяды не терпели оппозиции в Сирии).
- Умеренные хариджиты, шииты, мурджиты считались менее опасными для двора.
Стоит отметить, что в дальнейшем большинство богословских школ того времени, таких как мурджиты и гулат, будут признаны еретическими. Произойдет это уже в эпоху Аббасидов, когда исламские партии и доктрины окончательно станут религиозными течениями.
