Оккупация: репортаж
«Израилю можно оккупировать Палестину, а нам нельзя даже наш же университет»
Кто-то из протестующих
Я пишу этот текст сидя на асфальте у здания Сьянс По на улице Святого Гийома 27 в Париже, вокруг больше тысячи студентов, активистов, несколько депутатов парламента скандируют лозунги в поддержку Газы и против полицейских репрессий, иногда скандирую и я с ними. Этот митинг длится уже больше суток, со вчерашнего вечера корпус вуза оккупирован студентами. Пока я пишу эти строки к демонстрации подходят произраильские активисты, столкновения с ними и полицией исключать нельзя.
Утро четверга, у меня пара в 10:15, вчера моя одногруппница Марта позвала меня вместо нее на митинг к Сорбонне, в университете сегодня выступает с милитаристскими речами Макрон, стремящийся отправить французские войска в Украину и молчащий о геноциде в Газе. Я поздно просыпаюсь и опаздываю к началу, приезжаю только, чтобы увидеть, что митинг разогнан, а весь квартал вокруг Сорбонны оцеплен полицией. По пути в метро я вижу новости, что несколько десятков студентов Сьянс По, где я учусь, выступающих против геноцида в Газе и оккупировавших новый модный корпус вуза на площади Фомы Аквинского, были силой выгнаны ОМОНом (CRS). ОМОН впервые вошел на территорию Сьянс По если не за всю его историю, то точно с 1968 года. Все невероятно злы из-за этого.
Мне не остается ничего кроме как прийти на остаток пары, но еще до ее конца слушать идиотические рассуждения об аналитической моральной философии становится решительно невозможно – аудиторию заполняет шум толпы, что собралась на этаж ниже в холле. Их так много, что заполнена даже лестница, пройти десять ступенек занимает несколько минут. В толпе я встречаю своих одногруппников, тех, кто прогулял эту пару, своего научного руководителя. С тысячу студентов и преподавателей скандируют лозунги, во Франции это часто делают на распев, говорят об ужасе вторжения ОМОНа в университет и геноцида в Газе. На скамейку посреди холла, ставшую трибуной, поднимается один из преподавателей (уже не помню его имя) и высказывает от имени себя и десятков других профессоров солидарность со студентами в их борьбе с оккупацией, геноцидом и преследующей их администрацией. Все кричат «Израиль – убийца, Сьянс По – соучастник», «Все ненавидят полицию», «Мы здесь, даже если Сьянс По этого не хочет» (популярная кричалка во Франции, правда обычно вместо Сьянс По кричат про Макрона, полицию, фашистов или капиталистов), «Мы все – палестинцы», «Мы остаемся здесь, мы не уйдем», «Free free Palestine», «Сьямо тутти антифашисти» (этот лозунг тут почему тут скандируют на итальянском). В какой-то момент приходит новость – студентов поддерживает самая крупная левая партия Франции – «Непокоренная Франция», ее неофициальный лидер Жан-Люк Меланошон выступил за освобождение Бориса Кагарлицкого* и принял во Франции российских левых, самые известные из которых Андрей Рудой* и Алексей Сахнин – и сейчас перед нами по телефону выступит Рима Хасан, палестинка и кандидат от партии в Европейский парламент. Она высказывает свои слова поддержки, после чего один из лидеров движения против геноцида в Газе в Сьянс По объявляет, что митинг не будет расходиться и переходит в сидячую забастовку, пока администрация не услышит нас (не осудит геноцид и не разорвет все связи с Израилем, с его вузами и военными компаниями, поставляющими ему оружие, которые еще несколько недель назад проводили у нас профориентационный семинар). Я должен уехать у меня дела.
Вечером те, кто остались, передают мне, что они организовали генеральную ассамблею и приняли решение оккупировать корпус. Я заканчиваю дела и выезжаю в университет, захватив сигарет для Кати. Когда я приезжаю к университету, он уже закрыт – охранники еще дежурят, но никого не пускают внутрь, говоря, что он закрылся с началом блокады, хотя до официального закрытия еще куча времени. Договориться с ними никак не получается и я жду, когда закончится очередная генеральная ассамблея и тренинг по тому, что делать, если придет полиция, и Кати выйдет забрать сигареты. В это время приходит большая группа поддержки, которая принесла оккупантам еду, подушки и пледы, им предстоит провести всю ночь в здании. Оккупанты вылезают из окна второго этажа и выкидывают большую веревку, связанную из их арафаток, чтобы по ней поднимать продукты, что им принесли. Когда все продукты уже в здании остается забросить наверх подушки – они летают в воздухе, падают на землю, это практически сюрреалистическое жонглирование длится некоторое время и оккупантам удается все-таки поймать все подушки. Генеральная ассамблея заканчивается, и вся толпа идет ко входу в здание, чтобы поддержать тех, кто остается внутри и к кому мы уже не можем попасть. Я передаю сигареты Кати и жалея, что опоздал, уезжаю домой. Ночью мы переписываемся с Кати, они говорят мне, что оккупанты приняли решение заблокировать корпус утром перед его открытием и никого не пускать внутрь, на 6:50 намечен митинг поддержки перед зданием и меня туда зовут. Я обещаю быть.
Я проспал, на часах примерно 11, в 12:30 у меня пара в соседнем, но не оккупированном корпусе, мне надо пойти на нее, чтобы не быть отчисленным, как бы я этого не хотел. В новостях и историях в соцсетях вижу, что перед оккупированным корпусом огромный митинг с раннего утра, по пути на пару я заглядываю на него на пару минут, встречаю кучу знакомых, из Сьянс По и не только, один из них на неделе позвал меня пить пиво вечером пятницы, понимаем с ним, что этот план на 100% зависит от того, как пойдут дела тут, на Святого Гийома 27. Сидеть на паре решительно невозможно, пока сотни и сотни студентов, активистов и политиков митингуют в нескольких сотнях метров от меня, сидеть на паре в том корпусе, в который позавчера вошел ОМОН и силой вывел студентов, требующих простого соблюдения международного права и прекращения огня. Пока я сижу на паре на митинг приходит уже упомянутая Рима Хасан, которую недавно вызвали на допрос в полицию за «оправдание терроризма», аллюзии с Борисом Кагарлицким* напрашиваются сами собой. Пара все еще идет, а к зданию на Святого Гийома стекаются все новые и новые активисты и политики, я насчитал не менее четырех депутатов национального собрания (нижней палаты парламента) от «Непокоренный Франции», перед митингующими по аудиосвязи выступает Жан-Люк Меланшон, выражая свою поддержку с оккупантами и призывая к миру в Газе, в Украине, в Конго, везде в мире. Кати рассказывает как пируют оккупанты, которые так и не спали эту ночь, как они разбили палатки во внутреннем саду корпуса и отдыхают в них. Оставаться на паре положительно нельзя.
Наконец-то пара кончилась, и я могу съесть сэндвич и присоединиться к протестующим. Как раз в этот момент оккупанты на очередной ассамблее принимают решение снять блокаду входа и пустить всех внутрь. Администрация угрожает им полицией и отчислением и теперь уже сама держит блокаду, не открывая двери, от которых только у них есть ключи. Мы все равно разбираем баррикаду из мусорных баков, уличных ограждений, палет и арендных велосипедов на входе в здание. Все задние обклеено антивоенными стикерами, из всех окон висят палестинские флаги и призывы к миру и прекращению огня, призывы остановить этот проклятый геноцид, убивший уже больше 33 тысяч человек и стерший почти все жилые дома Газы с лица земли. Позавчера при оккупации на Фомы Аквинского висел громадный транспарант – в Газе больше не осталось университетов. Выступают десятки людей – оккупанты, депутаты, лидеры палестинского движения, представители Цедека – организации евреев против войны, выступает глава маленькой левой партии «Перманентная революция» Анас Казиб, он тоже выступил в поддержку Бориса Кагарлицкого* и публиковал о нем тексты в одноименном партийном журнале. В воздухе веют флаги Палестины и «Непокоренной Франции». Ко мне подходит женщина и предлагает поучаствовать в чем-то, я не понимаю в чем, но это организует какой-то египетский копт, она жалеет, что Меланшон продался Big Pharma и выступал за вакцинацию. Большой фарме нельзя продаваться говорит она.
К тому моменту как я написал это, начались столкновения с произраильскими активистами, пришедшими на митинг в масках, очках, а некоторые и в мотоциклетных шлемах. Толпы теснят друг друга, пока из-за спин произраильских активистов не появляется ОМОН, во Франции он называется Комитетами республиканской безопасности, в очередной раз доказывая, что общее дело республики – это тот самый «классовый мир», который может быть построен только на их дубинках. Мы ретируемся, мне приходится пересесть со своим ноутбуком подальше, пока мои товарищи своими телами не дают произраильским активистам и полиции нас смести. ОМОН останавливает свое наступление – их слишком мало. Толпа скандирует «pas d’fachos dans le quartier, pas d’quartier pour les fachos» – никаких фашистов в квартале, никаких кварталов для фашистов. Кто тут подразумевается под фашистами очевидно. Я прогуливаюсь по кварталу, на всех соседних улицах туристы и парижане шушукаются о том, что происходит. Трое американских туристов рядом со мной обсуждают большой или небольшой это протест. На бульваре Сен-Жермен я насчитываю десять полицейских газелей, во Франции не практикуют массовые задержания как в России, их полиции больше по вкусу массовые избиения, поэтому им не нужны автозаки, им хватает газелей, чтобы возить самих ментов. Вижу, как с десяток копов буднично натягивают на себя щитки и латы. Возвращаясь, я встречаю своего одногруппника убежденного католика и монархиста (это конечно абсолютно смешно в XXI веке) Поля Перинеля и моего бывшего препода и также бывшего регионального депутата от голлистских республиканцев Доминика Ренье, не думаю, что они тут, чтобы выступить за окончание геноцида.
Когда я возвращаюсь, передо мной предстает целый концерт – кто-то притащил духовые к уже имеющимся барабанам. Играет Белла Чао, Les yeux d’Emilie, Распутин Бонни М и Бэд Ромэнс Леди Гаги. В воздухе пахнет травой, только что наколенная ситуация резко превращается в праздник – все танцуют и поют, разве не такой должна быть подлинная революция, ставящая вопрос не просто о власти, но о революции самой повседневности? Мы болтаем с Жилем и решаем, что если все закончится и закончится хорошо, то мы пойдем пить пиво в один антифашистский бар. Я дописываю этот репортаж и ищу место с зарядками и вай-фаем, оказывается, что все кампусы университета закрыты раньше срока. Пока я ищу это место я вижу, как ОМОН в мире и спокойствие сопровождает уходящих произраильских активистов, которых протестующие у Святого Гийома не называет иначе как фашистами. ОМОНа тем не менее много. Репортаж пока что окончен, надеюсь, что вечер пройдет без арестов и разбитых голов, а за пивом в антифашистском баре.
Пока я сидел в кафе и отправлял этот текст ОМОН оттеснил часть протестующих и окружил несколько сотен человек у оккупированного здания. Скоро они должны начать осаду и выгнать оккупантов. Здесь остается вернуться к эпиграфу: ««Израилю можно оккупировать Палестину, а нам нельзя даже наш же университет».
Мы требуем прекращения огня, остановить геноцид в Газе и полицейское давление на университеты.
*признан в России иностранным агентом
Автор: Жиль Ивэн
