Через несколько дней члены ведущей левой силы Франции – Социалистической партии (СП) примут участие в прямом голосовании по проекту основной резолюции конгресса партии, намеченного на начало июня в Пуатье. В преддверии этого события мы беседуем с депутатом Европейского парламента Эмманюэлем Морелем – одним из лидеров левого крыла СП.
Представляемое вами движение «Сейчас – левые» все последние месяцы упорно добивалось консолидации на всех направлениях левого фланга Социалистической партии. Каков итог этой работы?
Когда перед прошлым конгрессом социалистов в октябре 2012 г. в Тулузе мы выступили с проектом «Сейчас – левые», а после тулузского съезда приступили к формированию одноименного течения, мы сразу поняли, что необходимо базовое, программное и практическое единение всех людей и направлений в социалистическом движении, которые оспаривают социал-либерализм и выступают за успех подлинного левого и объединенного проекта. Дальнейшая эволюция подтвердила наши опасения трехлетней давности и, более того, убедила нас еще раз в верности принятой изначально стратегии.
Тогда, в Тулузе, часть наших единомышленников во имя идеи единства движения и помощи исполнительной власти согласилась на союз с большинством.
Сегодня того большинства в его первоначальном состоянии уже не существует. Мы со своими знаниями, опытом и организационным потенциалом выступили как одна из опор нового объединительного процесса левой части СП. Без персональных амбиций, но с целью переориентировать партию в условиях кризиса и ослабления доверия к СП. Это важный демарш. Возможно, нам удалось не все, чего мы хотели (здесь я упомяну решение Мартин Обри и ее «отрядов» остаться с первым секретарем Камбаделисом), но большая часть тех, кого масс-медиа связывали с «фрондерами», оспаривающими внутреннюю политику исполнительной власти, оказалась в итоге вместе, сформировав свой альтернативный проект основной резолюции.
Возможно, решение Обри сделать выбор в пользу союза с Олландом и Вальсом дарит шанс на примирение в «социалистической семье»?
Если мы входим в одну партию, руководствуемся Уставом и общей программой, значит, мы не рассматриваем друг друга как врагов, значит, нет войны, и поэтому подобная лексика, увы, распространенная в прессе и среди наших оппонентов, неправомерна. Но истина в том, что в СП есть разные подходы к социальной и экономической сфере, к анализу деятельности правительства в последние годы и, естественно, к будущей стратегии. Наше течение, критикуя исполнительную власть за налоговую политику или неверные с нашей точки зрения рецепты борьбы с безработицей, вовсе не желало неуспеха кабинету Вальса или провала президенту Олланду.
Мартин Обри в СП воплощает своеобразную мечту о возвращении к старой, но обновленной социал-демократической стратегии, в центре которой стоит социальное.
И мне кажется до сих пор, что идейно, доктринально ей, как и части ее политических друзей, следовало выбрать наш лагерь, потому что наши предложения ближе стилю Обри, чем политика, реализуемая Вальсом. Но мы принимаем любой осознанный выбор. И одновременно говорим о том, что действия нынешнего руководства СП оказались неэффективными, о чем свидетельствуют поражения в социалистов в трех национальных кампаниях. Но если правомерность этого тезиса очевидна, значит, мы вправе говорить и о личном поражении социалистов, находящихся у власти.
Последнее поражение всех левых и особенно социалистов на департаментских выборах лишь подтверждают ваши слова. Кажется, победа правых сил в 2017 г. становится неизбежной…
Споры о том, правеет наше общество или нет, носят, на мой взгляд, несколько искусственный характер. Очевидно, что в обществе растет недовольство, оно охватывает как имущие, так и народные слои, это бесспорно. Не менее ясно и то, что во Франции ситуацией пользуются правые, включая Национальный фронт. Опросы социологов показывают, однако, что все большее число левых избирателей «голосуют дома», то есть пополняют ряды абсентеистов. Это очень тревожный и болезненный симптом, побороть который можно лишь решительной политикой, возрождающей надежду и обещающей те перемены, ради которых три года назад избрали Франсуа Олланда.
Когда обычные граждане видят суть Закона Макрона, ставящего под сомнения многие завоевания наемных трудящихся, на борьбу за которые ушли десятки, если не сотни лет, когда с каждым месяцем индикатор потерянных рабочих мест показывает «красный свет», а правительство будто бы оставляет на потом нужды работников, мы не должны удивляться «дезертирству» левых избирателей. Их поведение есть реакция на то, что в их глазах выглядит как отказ социалистов от желания выполнять свои ранние обязательства.
Переход избирателей слева направо и наоборот – естественный процесс для парламентских демократий.
Значительно хуже, когда мы становимся свидетелями перехода наших сторонников к Национальному фронту. Но кого можно винить в этой невероятной ситуации, кроме самих себя? Я боюсь, что без изменений качества и сущности внутренней политики такое развитие событий может лишь усугубиться, и тогда ситуация, когда 60 процентов французов голосуют за правых, будет уже не выдумкой социологов, а горькой реальностью.
Вновь объединенное левое крыло в СП уделяет очень много внимания вопросу единства всех левых сил. Однако минувшие выборы департаментских советников показали, сколь сложна эта тема…
Совершенно верно. Выборы показали, что французская левая потеряла более двадцати департаментов, в том числе и потому, что в ней нет единства. Даже по сравнению с прошлогодними муниципальными выборами мы констатировали отступление. Лишь в 5% департаментах социалисты и коммунисты смогли договориться о единых кандидатурах в первом туре, в подавляющем большинстве кантонов кандидаты от СП, Левого фронта (ЛФ) и «Зеленых» были конкурентами. Победа правых, не первая после победы 2012 г., еще один аргумент в пользу неотложности создания нового союза левых сил во Франции.
Нынешнее руководство СП громко выступает за единство с ЛФ и объединением «Европа Экология – Зеленые» перед предстоящими в декабре региональными выборами, на которых левые вновь рискуют потерпеть болезненную неудачу. Но тут недостаточно встреч в верхах и патетических заявлений а-ля «анти-НФ». Единство левых сил – это не только технические списки единых кандидатов, это наличие совместной программы, это, наконец, наличие розово-зелено-красного правительства. Мы, к сожалению, можем констатировать, что сегодняшний «шеф большинства», которым у нас по традиции является премьер-министр, я имею в виду господина Манюэля Вальса, не та фигура, которая сможет соединить разные партии и направления мысли французской левой. Вот почему наш проект резолюции решительно и твердо предлагает по-новому организовать союз левых сил как на национальном уровне, так и на местах, в регионах.
Не могли бы вы рассказать о ключевых пунктах вашего проекта основной резолюции, с которым левые в СП идут на июньский съезд?
Речь идет о тексте «Влево, чтобы победить», который первым подписал депутат Кристиан Поль. Само название определяет суть выбора: нужно обратиться к левой политике, чтобы мечтать о победе в 2017 г. Необходимо тщательно изучить экономический и финансовый курс правительства, чтобы переопределить направления социальной политики, решительно поддержать национальные и местные инвестиции, принять серию мер в поддержку покупательной способности французов и особенно скромных домохозяйств. Мы убеждены также, что надлежит приступить к серьезной и взвешенной банковской реформе, чтобы расширить возможности общества в финансовой сфере. Также мы предлагаем пересмотреть нынешнюю модель налоговой реформы, повернув ее к простому человеку, а не к частному предприятию, приносящему доход.
В основе политики власти левого большинства лежит социальное, не так ли?
Французская социальная модель сегодня сломана.
То, что обещал прежний премьер-министр Эйро в 2012 г. на съезде СПРОСИЛ, не произошло: наша «лучезарная» модель не стала притягательной для остальной Европы; хуже, ее реальное лицо, похоже, отвращает французов! Поэтому нужен арсенал решительных и эффективных мер, предусматривающих помощь прежде всего тем предприятиям, которые в состоянии создавать новые рабочие места, регламентировать экономику и финансовую сферу, не нанеся при этом ущерба конкурентоспособности, помочь малым и средним предприятиям.
Именно с такой программой мы идем на съезд и понимаем: если эти предложения в партии не пройдут, путь к катастрофе 2017 г., впрочем, уже открытый, будет облегчен и победа правых через два года будет гарантирована.
Социалистическую партию порой упрекают в «слабой» внешней политике, в частности в том, что после победы на выборах социалисты проигнорировали тему возвращения Франции в НАТО. Можно привести и другие примеры: сирийский конфликт, иранское досье, украинский кризис… Везде по этим пунктам уже после прихода левых к власти позиция Парижа почти не отличалась от подхода Вашингтона, даже наоборот, в некоторых случаях была жестче.
По-моему, это преувеличение, хотя я признаю, что тут есть проблема. Нужно помнить тем не менее, что при нынешнем большинстве из Афганистана вывели французский контингент, а парламент признал легитимность палестинского государства. Франция взяла на себя тяжелую роль страны, организующей общую программу пост-киотского мира. Франсуа Олланд, наконец, выступил как миротворец в украинском конфликте.
Мы отказываемся от устаревшего видения мира. Традиционно целями французской левой, всей прогрессивной Франции были мир и процветание. Мы старая европейская и средиземноморская нация, которой просто необходима независимая, суверенная дипломатия.
Это правда, что сегодня в социалистическом большинстве, в правительстве, в Национальном секретариате СП отсутствуют внешнеполитические дискуссии, что, с нашей точки зрения, плохой сигнал.
Нельзя отдавать все на откуп исполнительной власти, иначе мы сами незаметно примем опасную логику Пятой Республики.
Я полагаю, пересмотр дипломатии все же необходим, понимая, что эта сфера законодательно является привилегией президента. Но очевидно, что нужно более сильное проявление европейской политики. Мы нуждаемся в пересмотре африканской и франкофонной политики. Не забывая более чем двухвековую дружбу Франции и Соединенных Штатов, мы должны тем не менее быть готовы к более равновесной и самостоятельной политике.
Создается также впечатление, что Париж не имеет собственного подхода к греческому вопросу и разделяет позицию германских политиков.
Когда партия Ципраса победила, я сразу же написал, что это «греческий шанс» на новую, подлинно солидарную и социальную Европу. Европу, которая откажется от политики жесткой экономии. Мы все, я имею виду европейских прогрессистов, все левые силы, должны помочь греческому обществу и народу вырваться из спирали «жесткой экономии» и избавиться от долгового ярма. Я полагаю, что соответствующее решение можно принять внутри ЕС, но без давления и шантажа. Иначе ситуация чревата самыми неожиданными сценариями и угрозами.
Я соглашусь, что сегодня в этом вопросе правят бал немецкие финансисты и политики. Греция задолжала прежде всего им, и речь идет именно о миллиардах евро. Я уважаю приверженность Германии принципам экономического либерализма, но я считаю, что они душат экономику и социальные системы стран Юга. Если мы стоим на левых позициях, то должны не бояться сказать Берлину о своем несогласии с его политикой.
