Обозреватель Рабкор.ру Владимир Веретенников встретился с известным латвийским историком, писателем и кинодокументалистом, редактором журнала «Клио» Игорем Гусевым и побеседовал с ним о проводящейся в Латвии политике обеления и прославления «легионеров» СС и «лесных братьев», попытках исказить историю Великой Отечественной войны и о том, что должен делать честный человек, чтобы противостоять лживой пропаганде.
Игорь, тема Великой Отечественной войны и борьбы с нацизмом занимает огромное место в вашей работе. Почему вы уделяете ей такое внимание?
Мне как историку всегда была интереснее древняя история Латвии и Риги. Однако минувшей войной и нацизмом я начал заниматься, чувствуя долг перед своими родными. Мой родной дядя Валентин был узником концентрационного лагеря в Саласпилсе. К тому же я хорошо был знаком с ныне покойной Эльвирой Михайловной Иляхиной, которая долгие годы возглавляла Латвийское общество узников фашистского режима. И, разумеется, то, что в сегодняшней Латвии пытаются пересмотреть результаты войны и переформатировать историю, не может оставить меня равнодушным.
А как вы можете охарактеризовать отношение официальной латвийской исторической науки к теме войны?
В XIX веке ученый-историк собирал факты, а на их основе выстраивал некую концепцию. Сейчас же делается ровно наоборот: сначала создают концепцию, а потом подгоняют под нее факты. Если факт не вписывается в концепцию – тем хуже для факта! Его постараются замолчать, скрыть от широкой аудитории. Сегодняшняя историческая наука выполняет заказ власти. С одной стороны, понять историков можно. Ведь отрасль финансируется не так чтобы хорошо, на нее отпускают немного грантов. Соответственно, если ты хочешь иметь деньги, почет и ученые степени, то будешь подпевать официозной точке зрения. А она немудреная. Нужно доказывать, как хорошо мы жили до 1940 года, а потом, в 1940-м, пришли «злые русские» и случился «страшный год» (Baigais gads). Затем появились «хорошие немцы», прогнавшие «злых русских». После этого, в 1944-м, опять пожаловали «злые русские» и наступила «ужасная эпоха советской оккупации». Схема, как видите, примитивная, но она считается единственно верной. Ужасы германской оккупации, разумеется, в нее никак не вписываются. Когда начинаешь говорить, что в том же Саласпилсе людей погибло больше, чем в Бухенвальде (всего более 100 тысяч человек, 53 тысячи погибли в лагере для гражданских лиц и 46 тысяч в лагере для военнопленных «Шталаг»-350/Z), то многие начинают, мягко говоря, недоумевать. И чтобы избавиться от морального диссонанса, стараются об этом просто не вспоминать.
Сталинские депортации из Латвии сейчас преподносятся как этнические чистки. Соответствует ли такое определение реальности?
Количество депортированных точно известно и документально зафиксировано. 15 425 человек было выслано в 1941 году и еще 42 133 – в 1947-м. Сейчас эти депортации считаются доказательством проводимой Советским Союзом политики национального геноцида латышей. Но чтобы убедиться в том, что не все так однозначно, достаточно ознакомиться с этническим составом депортированного контингента. Не менее трети их составляют русские, евреи и представители прочих некоренных народностей. То есть высылали не по национальному признаку, а по критерию «социально опасного элемента», как тогда выражались. Среди них были бывшие участники белого движения, те, кто занимал высокие посты в латвийской армии и полиции. Были и обыкновенные уголовники. Разумеется, было много невиновных, но имелись и реальные участники подпольных антисоветских организаций, пособники «лесных братьев». Парадокс ситуации, кстати, в том, что, например, депортированные в 1941 году евреи потом вернулись из ссылки. А те, кто остались в Латвии, сейчас лежат в рундальской, бикерниекской, саласпилсской, даугавпилсской земле… Другой парадокс: сейчас только СССР «шьют» противоправное обращение с мирными гражданами. А ведь это была общая практика тех времен! Скажем, в 1940 году представители французской армии расстреляли в Булонском лесу несколько сотен представителей уголовного элемента. Без суда и следствия, просто на всякий случай. Или правительство США с подачи президента Рузвельта в 1942 году выпустило «чрезвычайный указ 9066», по которому заключило 120 тысяч собственных граждан японского происхождения в лагеря на все время войны. Почему сейчас об этом не вспоминают?
Те, кто пошел на службу нацистам, ныне превозносятся как герои. А что они делали в реальности?
Самый яркий пример – «работа» так называемой команды Виктора Арайса, полностью состоявшей из латышей. «Команда» творила ужасные преступления, она стала наиболее убедительным воплощением духа нацизма на практике. К моменту вступления немцев в Ригу 1 июля 1941 года люди Арайса захватили оставленное здание управления НКВД. Через несколько дней гитлеровцы образовали из них «латышскую вспомогательную полицию безопасности». Оправдывая оказанное доверие, «команда» с Айрасом во главе уже 4 июля сожгла заживо в рижской Большой хоральной синагоге около 500 евреев. После они же при поддержке сочувствующего населения провели масштабный еврейский погром. От их рук в общей сложности погибло около 26 тысяч евреев, причем сам Айрас не гнушался убийством малых детей. Другими местами массовых убийств в Риге стали Бикерниекский лес, где было расстреляно свыше 46 тысяч человек, Дрейлиньский лес (13 тысяч казненных), Румбула. На старом гарнизонном кладбище в Саласпилсе убили 57 тысяч человек. Концлагеря были организованы в Саласпилсе, Межапарке, Милгрависе, Бишумуйже… Всего в Риге и ее окрестностях нацисты уничтожили 300 тысяч человек, причем исследование тел показало: нередко людей закапывали живьем. Всего в Латвии погибло 600 тысяч гражданских лиц и советских военнопленных, в Литве – 700 тысяч, в Эстонии – 125 тысяч. Гитлеровцы разрушили около 200 церквей, почти тысячу школ, тысячи жилых домов. Повторяю, очень многое из перечисленного творилось руками не немцев, а местных активистов. «Арайсовцы», а также участники «латышского добровольческого легиона СС» принимали активное участие в геноциде мирного населения и на территориях сопредельных Псковской области и Белоруссии. Обо всем этом собрано множество фактов – это огромная заслуга нашего писателя Леонида Коваля, занимающегося расследованием преступлений нацизма.
Бывших латышских легионеров СС сейчас чествуют в качестве борцов за свободу Латвии…
Мнение, что Гитлер в случае победы позволил бы существовать независимой Латвии, совершенно необоснованным. Когда в 41-м немцы пришли в Ригу, то первым делом распорядились снять все латвийские флаги, всю атрибутику независимой Латвии, которую некоторые легковерные уже начали было вытаскивать из чуланов. Считалось, что должен существовать лишь единый и неделимый Рейх германской нации. К слову, процесс над главными виновниками нацистских преступлений в Прибалтике начался 26 января 1946 года. Мой учитель, известный латвийский историк Петр Яковлевич Крупников, был переводчиком на процессе в Риге, лично общался с подсудимым Фридрихом Еккельном, бывшим шефом СС на территории Прибалтики. То есть от Еккельна меня отделяет всего один человек. Так вот, на вопрос Крупникова о легионерах-латышах Еккельн ответил: «Это те дорогие наши союзнички, которые на следующий день после нашей победы были бы повешены». Детали нацистского плана «Ост» в части, касающеся нынешних стран Балтии, не являются секретом. Край должен был стать стопроцентно немецким. Немногочисленный «расово пригодный элемент» подлежал ассимиляции, лояльные, но не «чистые» в расовом отношении субъекты должны были быть переселены за Урал. Непокорных следовало уничтожить. А что национальные формирования Гитлер использовал в качестве пушечного мяса, никогда особо и не скрывалось. Так о каких «борцах за свободу» можно говорить?! Только победа Советской Армии позволила латышам сохраниться как народу и войти в XXI век!
А как в республике сейчас относятся к солдатам Советской Армии?
Есть немало ярких образчиков этого отношения. Вот, например, история о том, что отступающие советские войска летом 1941-го якобы подожгли храм святого Петра в Риге. В конце 80-х активно печатались рассказы «очевидцев», которые будто бы видели, как красноармейцы подвозили к церкви канистры с горючим, готовили ее к поджогу… В реальности, на башне церкви размещался пост противовоздушной обороны, и дежурившим на нем солдатам в особых бачках доставляли пищу и воду. Эти-то бачки и объявили потом зловещими канистрами. Хотя храм действительно был подожжен – немецкой артиллерией! Да и зачем, скажите, было советским войскам поджигать церковь, когда остались нетронутыми здания НКГБ и НКВД, Совет народных комиссаров, Дворец юстиции, штаб Прибалтийского военного округа? Получается, что «злые русские» специально оставили в целости вокзал, водопровод, телефонную станцию, целый ряд других важных объектов. Однако с маниакальной последовательностью уничтожили церковь святого Петра и местный памятник архитектуры – Дом Черноголовых, который, как написано в одной современной научной книге, «был сожжен диверсантами Красной армии». Не было, оказывается, у отступающих красноармейцев никаких дел важнее!
«Борцами за свободу» теперь считают и «национальных партизан», укрывшихся в лесах после бегства гитлеровцев…
Надо отдать должное гитлеровцам – они были непревзойденными мастерами диверсионных операций. Умение скрупулезно отобрать, подготовить, обучить, снабдить всем необходимым помогло им при организации специальных групп, предназначение которых состояло в том, чтобы действовать в тылу наступающей Советской Армии. Борьба с «лесными братьями» продолжалась до конца 1947 года, потом ее накал стал спадать. О том, чем они занимались, мне известно из официальных документов того времени и со слов очевидцев тех событий. Я люблю говорить: «Если “лесные братья” были такими героями, как вы их описываете, то почему же в современной Латвии не снимают фильмы об их подвигах – на основе реальных фактов, естественно. Расскажите о них людям!» Ведь чем должны были, по идее, заниматься «национальные партизаны» при борьбе с оккупантами? Что, например, делали советские партизаны, находившиеся в тылу у нацистов? Взрывали мосты, поезда, казармы, штабы, уничтожали солдат противника и его военную технику… Каковы были проявления боевой активности «национальных партизан»? С кем они боролись? Представьте себе типичный случай: беззащитный одинокий хутор, где живут жена и семи- и десятилетний сыновья партийного секретаря, находившегося в Риге. Приходят «лесные братья» и зверски их убивают, вырезая на прощанье на лбах мертвых пятиконечные звезды. Что же это вы, национальные герои, с бабами и ребятишками-то воюете? Об их серьезных операциях против частей СА или НКВД я, историк, просто не слышал. Зато знаю массу случаев расстрелов рядовых колхозников, изнасилований девчонок-комсомолок, разграблений продовольственных магазинов. Когда обыкновенный бандитизм преподносится как «борьба с тоталитарным режимом», у любого честного человека это не может вызвать ничего, кроме отвращения.
Подобными делами занимались все «лесные братья»?
Разумеется, среди «лесных братьев» были люди разные. Среди них встречались и выходцы из нацистских карательных отрядов, которых в случае поимки ожидал в лучшем случае серьезный срок. Были просто слабые, запутавшиеся люди, дезертиры, мелкие уголовники. Многие пользовались регулярными амнистиями, проводившимися в то время, возможностями явки с повинной. И то, что немало бывших «лесных братьев» и сейчас ходит с гордо поднятыми головами, свидетельствует о том, что «жернова тоталитарно-репрессивного режима» оказались не столь уж всесокрушающими.
Почему обо всех этих преступлениях долгое время почти никому не было известно?
Что ни говори, в советское время существовала, какая-никакая, но «политкорректность». Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться со школьными учебниками по истории, выпущенными во времена позднего СССР. Они очень «приглаженные». Например, нигде не указывается, что в администрации того же Саласпилса немцы занимали лишь самые высокие посты – комендант лагеря, его ближайшие помощники; весь низовой состав был укомплектован латышами, а охрану лагеря осуществляли латышские полицаи. Поскольку этот факт мог показаться обидным представителям местной «титульной нации», он замалчивался – равно как и широкое участие латвийских коллаборационистов в карательных операциях против мирного населения на территории самой Латвии, а также Белоруссии и Российской Федерации. Никто не был заинтересован в том, чтобы затуманивать героический образ революционного латышского стрелка и героического латышского солдата, воевавшего в составе Советской Армии. Но эта попытка смягчить острые углы привела к нынешним плачевным результатам. Сейчас лишь немногие имеют реальное представление о тех же легионерах, «лесных братьях» и их «подвигах».
То есть «ужасная оккупационная власть» была не такой и ужасной?
Тут нужно понимать основы национальной политики, осуществлявшейся в период СССР. Советская власть как раз старалась выдвигать на главные посты в республиках за пределами РСФСР так называемые нацкадры. Это может подтвердить любой, кто застал время до 1991 года в сознательном возрасте. Помню как я пытался поступать в МГУ, на истфак. Мне сказали прямо в лицо: «Ты кто? Русский из Латвии? Был бы латышом, поступил бы без конкурса». Латышам было гораздо проще и вступить в партию, сделать карьеру по партийной линии. Эти факты сейчас тоже принято затушевывать. Представители коренной национальности заведовали тогда и руководством по идеологической линии, заправляли в местных союзах писателей, академиях наук, академиях художеств, консерваториях и киностудиях. Русских фамилий там наблюдался минимум. Надо всем стояли партийные организации, возглавлявшиеся латышскими коммунистами. Другой вопрос, куда они вдруг исчезли после 1991 года? А то, похоже, кроме Рубикса, лишь немногие не пожертвовали своими убеждениями, если они, конечно, изначально у них имелись.
Недавно парламентская ассамблея ОБСЕ приняла резолюцию, полностью уравнявшую роли СССР и нацистской Германии в развязывании Второй мировой войны. Как вы относитесь к попыткам уравнять нацизм и коммунизм?
Я решительный противник подобных сравнений. Нельзя ставить на одну доску нацизм и коммунизм! Это совершенно разные идеологии. В основе нацистского режима лежала пропаганда расового превосходства, утверждение того, что есть народы, удел которых – быть рабами. В коммунистическом миропонимании подобная точка зрения отвергается начисто, его теоретики провозглашали равенство всех перед всеми. К тому же попытки «уравнивания» этих двух абсолютно противоположных систем являются, на мой взгляд, чисто конъюнктурными. История коммунизма далека от завершения. Напротив, сейчас мы видим, как идеология капитализма заходит в тупик – благодаря нынешнему глобальному кризису. Люди все лучше понимают, что капитализм не может дать приемлемых рецептов решения проблем, стоящих перед человечеством. Впрочем, тут есть и иная грань, не имеющая отношения к коммунизму как таковому. Речь идет о том, что в Европе Россия по-прежнему рассматривается как геополитический конкурент. И в борьбе с ней могут использоваться любые поводы. Не будь коммунизма, предъявили бы что-нибудь другое, типа нетолерантного отношения к секс-меньшинствам. Сохранились пропагандистские карты XIX века, на которых Россия представлена в виде гигантского осьминога, стремящегося опутать щупальцами мирную Европу. Но ведь ни о каком коммунизме тогда и речи не шло! Даже в 1991 году, когда Россия отказалась и от территориальных приобретений, и от идеологии коммунизма, и от социального равенства, в Европе и США вовсе не стали считать ее дружественной страной.
Но ведь и в самой Российской Федерации полно сторонников проведения окончательной «декоммунизации», устройства подобия Нюрнбергского трибунала над советской эпохой. Подобные высказывания делают и представители РПЦ, и различные общественные деятели…
Если российская власть пойдет на это, то совершит очевидную глупость, более того, предательство собственного народа. Проведение кампании «декоммунизации» всего лишь даст лишний повод недоброжелателям России смешать страну с грязью. Никто не спорит, в советский период было много плохого, даже ужасного. Но ведь было и немало впечатляющих достижений – та же победа в Великой Отечественной. А если в России коммунизм официально приравняют к нацизму, то, в первую очередь, девальвируют эту победу. Дескать, ради чего сражались? Чем гордиться, если обе стороны были одинаково преступны? А ведь сейчас многие в Европе очень хотели бы навязать эту точку зрения – что два тоталитарных монстра сцепились в кровавой схватке, а все остальные страны, значит, розовые и пушистые. Пакт Молотова–Риббентропа выставляют каким-то злодеянием мирового масштаба, не имеющим аналогов в истории. И никто не вспоминает даже, что за год до того было подписано соглашение в Мюнхене, когда на растерзание Гитлеру отдали целое государство – Чехословакию! Сталин в этом виноват? Нет, виноваты англичане и французы. А когда ту же Чехословакию рвали на куски, кто оказался в числе поживившихся? Правильно, Польша, урвавшая целый регион – Тешинскую Силезию! А сегодня оказывается, что вся вина за войну лежит на Сталине!
А почему Латвия не возьмет на вооружение более сбалансированную идеологию? Понятно ведь, что пока будут воспевать гитлеровских пособников, русскоязычная община никогда не сможет стать полностью лояльной.
Если пытаться понять правду людей, сражавшихся с гитлеризмом, то неизбежно встанет вопрос: а такие ли уж герои все эти легионеры и «лесные братья»? Справедливо ли их сейчас превозносят? Признание, что нацистский режим был для Латвии куда более страшным злом, нежели сталинский, закладывает бомбу под всю нынешнюю государственную идеологию. К тому же необходимо вспомнить один нюанс из нашего недавнего прошлого. В 90-годы представители «титульной нации» оказались, в сущности, поделены на три сорта. Низший, третий сорт – те, кто переехали в Латвию из России и прочих республик бывшего СССР. Второй сорт – местные латыши. И, наконец, сорт первый – латыши, вернувшиеся из западной эмиграции. Их склонны были носить на руках, прислушиваться к каждому слову и чуть ли не обожествлять. Как же, посланцы «цивилизованного Запада»! Яркий пример – наш прошлый президент Вайра Вике-Фрейберга, приехавшая из Канады. Но кто в большинстве своем были эти люди? Никто иные, как дети и внуки бежавших в 44-м, в страхе перед наступающей Советской Армией. Понятно, немалую их часть составляли деятели, так или иначе сотрудничавшие с немцами – либо воевали на их стороне, либо служили в гитлеровских административных органах. Представители побежденной стороны, одним словом. Конечно, получив возможность реванша, их дети и внуки сделали все возможное, чтобы оправдать отцов и дедов. Разумеется, потомок легионера сейчас будет доказывать, что его предок был героем! А вот потомки настоящих героев, сражавшихся на стороне антигитлеровской коалиции, у нас враз стали «оккупантами»…
Что взять с Латвии – в самой РФ полно тех, кто всячески очерняет нашу Победу. Дескать, завалили немцев трупами, солдат гнали в бой под пулеметами заградотрядов, войну выиграли исключительно «штрафбаты» и «сволочи»…
Согласен, и в России находится немалое количество субъектов, с завидным упорством льющих грязь на историю Великой Отечественной… Недавно я читал «исследование» одного такого псевдоисторика. Дескать, не было никаких пионеров-героев в партизанских отрядах. Были участники особой диверсионной спецкоманды НКВД, состоявшей из карликов-лилипутов, которых в пропагандистских целях забрасывали в эти отряды, чтобы потом выдать за детей в средствах массовой информации. Клинический бред, да и только! Полная потеря чести и совести…. Или взять, скажем, «исследования» знатного «эксперта» Резуна-Суворова. Уж, казалось бы, за почти двадцать лет его вранье об агрессоре-СССР, намеревавшемся напасть на Германию, много раз было разоблачено профессиональными историками. Однако книжки Резуна до сих пор имеют хождение, на них любят ссылаться недоброжелатели советского периода или просто неумные люди. Почему так? Очень просто: Резун в свое время был скандально распропагандирован, распиарен, а все «антисуворовцы» шли по его следам, и их доказательства уже мало кого интересовали.
А каково ваше отношение к Власову и РОА? Есть желающие и их поднять на щит…
В те же 90-е даже сама российская власть много сделала, чтобы реабилитировать и «канонизировать» Власова, создать из него национального героя. Попытка эта полностью провалилась, так как народ не принял подобного «героя», не смог принять. Во время войны отношение к власовцам было как к предателям, изменникам и сейчас, в целом, остается таким же. Можно сколько угодно расписывать «отвагу борцов со сталинским режимом». Но уже сам факт того, что человек выступил на стороне ярчайшего порождения сил зла – а Гитлера и его подручных невозможно воспринимать иначе! – делает тщетными все попытки превознесения Власова. Обеляя его, мы тем самым принижаем подвиг тех бойцов и командиров, которые, оказавшись в плену, предпочли умереть, но не вступить в РОА. Многие из ставших власовцами, конечно, пошли в РОА, поскольку не видели другого способа спасти свою жизнь. По-человечески их можно понять, но превозносить… В моем документальном фильме о Саласспилском лагере, кстати, приводятся подобные факты. Я лично беседовал с двумя бывшими узниками, Константином Оверченко и Михаилом Зеленским, и они мне об этом рассказали. Среди пленных шла активная агитация за Власова, им предлагалось присоединяться к РОА и спасать этим свою жизнь. Но тех, кто купился на эти обещания, были считанные единицы. Люди сидели в ямах, грызли с голодухи древесную кору, но отказывались идти на сделку с совестью!
Но что делать? Как сопротивляться пронацистской пропаганде, донести до людей правду?
Сейчас в России спохватились и начали спешно публиковать архивные документы, в которых конкретно засвидетельствовано, кто, где и как убивал мирных граждан на оккупированных гитлеровцами территориях. Однако надо было начинать делать это много раньше! А сегодня, задним числом, это уже во многом, увы, запоздалая мера. Успело вырасти целое поколение, для которого правда о преступлениях нацистов вовсе не является непреложной. В частности, некоторым приятней осознавать, что это были «борцы за свободу Латвии» В таких условиях задача неподчинения пропагандистским мифам должна лечь на плечи любого человека, в ком сохранилась совесть.
Что же может сделать простой человек – не ученый, и не политик – против отлаженной пропагандистской машины?
Некоторое время назад мы проводили субботник в Саласпилсе. Беда этого бывшего лагеря в том, что изначально там был мемориал, но не имелось «официальных» могил. В советское время места массовых захоронений узников не были отмечены. Сегодня могилы приходится восстанавливать – в том числе и для того, чтобы доказать реальность нацистских зверств. Классика детективного жанра: нет трупа – нет и преступления. Нацисты специально старались уничтожить, скрыть могилы узников, чтобы не оставлять следов своих злодеяний. Сегодня это дает возможность подонкам от истории нахально утверждать, что Саласпилс был чуть ли не курортом. Так вот, когда мы подняли из земли останки погибших людей, это было очень тяжелое чувство. Пробитые пулями черепа, хрупкие кости – вряд ли, один раз увидев, можно такое забыть. Лично меня потрясли остатки изящной девичьей туфельки. Судя по размеру, это была совсем молоденькая девушка. Уже не ребенок, но еще не взрослая женщина. Сохранились пальчики, кусочки чулка… Какая нелюдь прервала нить ее жизни?! Мы тщательно собрали все эти священные останки, чтобы предать их торжественному погребению. Участие в подобных субботниках, создание памятных знаков на месте массовых захоронений – это ведь тоже борьба с нацизмом. Взяв в руки топор и пилу, можно сделать хорошее дело.
А что можно сделать тем, у кого есть доступ к распределению информации?
Журналисты, учителя, политики, общественные деятели, действительно, находятся в более выгодной ситуации. Уж они-то имеют возможность влиять на общественное мнение, значит, должны делать это во благо. Я понимаю, тем же учителям сейчас в Латвии очень сложно, они запуганы и кругом зависимы от государства – и это приводит к печальным результатам. В свое время я встречался с педагогами русских школ, предлагал им в качестве бесплатных учебных пособий, диски с записью передач под названием «Клио», которые я тогда снимал для телевидения – на исторические темы. Передачи абсолютно невинные, в них речь шла о древней истории Латвии, о памятниках архитектуры и т.д. Один выпуск был посвящен Памятнику Свободы, украшающему центральную площадь в Риге. И что же? В школах я сталкивался со страхом и недоверием. Сидит этакая типичная Марьиванна и вопрошает: «Неужели ваши передачи соответствуют государственной идеологии?» С иным латышским националистом бывает легче общаться, чем с таким вот ассимилированным русским. Там хоть от души поспорить можно, обменяться доводами, а тут… Но я знаю и других учителей! Тех, кто не побоялся привести учеников на тот же субботник в Саласпилсе, на возложение цветов к памятникам советским солдатам. Это дает основания надеяться, что и на своих уроках они доносят до учащихся отнюдь не только до блеска вылизанные современные идеологические стереотипы, но и факты, заставляющие детей задуматься.
