Большая зачистка
Зачистка политического поля перед выборами идет полным ходом. Начали с Алексея Навального и его коллег. Срочно видоизменили закон об экстремизме, придав ему обратную силу, приняли новую версию закона об иностранных агентах, тоже придав ему обратную силу. Одних снимают с выборов, других не регистрируют, против кого-то возбуждают уголовные дела, не удосуживаясь даже толком объявить состав преступления. «Рабкор» срочно выселяют из офиса, надавив на арендодателя. Но нам пока повезло — сайт и канал работают. Многие каналы уже заблокированы. Каждый новый день пополняет списки пострадавших от этой кампании, так что перечислять уже не имеет смысла.
Дело, однако, не в праведном негодовании сторонников демократии, к числу каковых присоединились и руководители КПРФ, ещё несколько месяцев назад рукоплескавшие мерам, принимаемым против Навального и его сторонников. Как видите, добрались и до их списка. И это закономерно — логика раскручивания репрессивной кампании всегда одна и та же: начать легче, чем остановиться. И об этом как раз надо подумать. Зачем начали?
Нынешняя зачистка выглядит, на первый взгляд, совершенно избыточной в условиях трехдневного голосования и фальсификации, превратившейся в институциональную практику (при сложившейся системе проблема уже не в самих подтасовках, и даже не в их масштабах, а в том, что не фальсифицировать выборы технически невозможно, большая часть созданных Панфиловой структур существует только и исключительно для фальсификации, никаких других функций они не имеют).
Итак, если 60% голосов для ЕР гарантированы независимо от того, как будет вести себя избиратель, зачем все эти скандалы, снятие кандидатов, дополнительные ограничения гражданских прав вроде «аффилированных иноагентов» (к этой категории может быть произвольно отнесен любой человек, имевший хоть какие-то отношения с неудобными для власти организациями)? Почему сняли Грудинина по условиям, по которым его же в 2018 году могли снять, но не сняли? Почему запугивают все партии от КПРФ и СР до совсем уж травоядных «Новых людей»?
Похоже, проблема вообще не в выборах, которые в лучшем случае являются лишь поводом. Цель власти состоит в том, чтобы уничтожить в стране любую общественную и гражданскую активность как таковую. Причем не только оппозиционную. В лучшем случае допустимы, с их точки зрения, должны быть ритуально-протокольные мероприятия, да и то исключающие малейшие проявления спонтанности.
Задача очень амбициозная, масштабная и трудновыполнимая. Техническая невыполнимость задачи (по крайней мере — в полном объеме) усиливает истерику в высших эшелонах власти, вызванную не столько протестным потенциалом, сколько симптомами объективного разрушения системы экономического и социального управления. Это никак не связано с какой-либо оппозиционной деятельностью (леса сами собой горят и производство без инвестиций само деградирует, вакцинацию власти сами провалили, да и мировые цены на нефть колеблются независимо от решений президентской администрации РФ). Но если с объективными процессами сделать ничего не могут, да и не хотят, то компенсируют это информационно-политической зачисткой.
Это не страх перед оппозицией, которая в нынешнем виде тоже не особо популярна. На данный момент никакого массового мобилизационного потенциала ни у кого нет. Это смутный страх именно перед тем самым «глубинным народом», придуманным идеологами Кремля, но грозящим внезапно материализоваться на фоне постепенного разложения государства, кризиса просвещения и дезорганизации социальных институтов. И если какие-то стихийные уличные протесты и будут развиваться, то вообще без связи с какой-либо политической организацией. Это не-политическое, по сути, недовольство, чреватое непредсказуемостью и неуправляемостью. Какую оно примет форму сказать нельзя по той же причине: нет организаторов, нет центра, есть только настроение. Последней организацией, которая могла мобилизовать протестный электорат, были навальнисты. И они теперь разгромлены. Больше никакой подобной структуры в России на сегодняшний день не существует.
Но с другой стороны, это никоим образом не облегчает жизнь власти. Поскольку самые серьезные и опасные для любого режима выступления всегда происходят стихийно. И чем больше разгромлены политические структуры, имеющие мобилизационный потенциал, тем выше вероятность стихийных и неуправляемых массовых действий.
Здесь ведь важно понять одну простую вещь: если признанный экстремистским и запрещенный сегодня ФБК мог вывести людей на улицы, то он мог и заставить их с этих улиц уйти. И парадокс заключается в том, что власть в России устранила все структуры, которые могут убрать людей с улиц. И этим они создали себе серьезную проблему. Да, пока она не актуальна. Но если она обострится, мы все увидим, насколько крупную ошибку власть совершила.
Политическая пассивность масс создает взрывоопасный коктейль именно в сочетании с истерией власти. Народные низы в современной России сами не взорвутся, пока их не «подорвут». Но именно этого и приходится ожидать от нынешнего начальства, которое, искренне думая, будто наводит порядок, дестабилизирует ситуацию.
Каждая волна политических мероприятий Кремля вызывает растущее недовольство среди населения, не потому даже, что народ осуждает эти действия, а потому что люди вообще раздражены. И чем больше власть напоминает о своём существовании обывателю, тем хуже его настроение. Рейтинг «Единой России» продолжает падать, что, конечно, никак не может отразиться на официальном результате будущих выборов, но точно отражается на душевном покое чиновников, получающих неутешительные сводки. И что бы ни предпринимало начальство, содержание этих сводок остается однотипно угнетающим.
Чиновники, как и любые люди, находящиеся в состоянии истерики, склонны совершать неадекватные действия. Так что главной угрозой для нынешней власти является она сама. И эта угроза нарастает с каждым днем.