Скоро исполнится три года, как в Португалии была достигнута договорённость о создании социалистического правительства меньшинства, поддержанного в парламенте радикальными левыми силами – Левым блоком(ЛБ) и Португальской коммунистической партией (ПКП). Доселе невиданный «перекрёстный» союз левых сил Португалии принес за неполные три года вполне осязаемые плоды для граждан этой страны.
Вряд ли подлежит сомнению тот факт, что на сегодня из всех действующих в континентальной части Южной Европы левоцентристских партий именно португальская Социалистическая партия (СП) имеет самую высокую степень народной поддержки, о чём свидетельствует результат местных выборов 2017 г. Но одно дело – поддержка, а по спискам социалисты получили год назад 37,8% голосов, это не приходит ведь просто так, не правда ли? Ни в одной другой стране Южной, да, пожалуй, и не только Южной Европы, находящаяся у власти левоцентристская партия не проводит столь последовательную активную политику в духе социал-реформизма, как это происходит в наши дни в Португалии.
А ведь как непросто было три года назад создать парламентское левое большинство – с учётом глубоких исторических разрывов и противоречий, десятилетиями накапливавшихся в португальской левой. Профессор Лиссабонского университета, известный португальский политолог Антониу Кошта Пинто отмечает: «Очень мало кто верил, что подобный левый эксперимент заработает, тем более – продолжится на срок всей легислатуры». Сейчас, когда до срока окончания созыва действующего парламента – Ассамблеи Республики остаётся год, можно предположить, что левое большинство в законодательном органе Португалии, в самом деле, просуществует в течение всего цикла функционирования Ассамблеи.
И социалисты, и радикальный Левый Блок, и традиционная компартия впервые в своей истории пошли на такой шаг, хотя, как мне уже не раз приходилось это подчёркивать, в данном конкретном случае речь не шла ни о подписании общей для всех парламентских левых правительственной программы, ни о формировании единого правительства. Тем более, такой вот оригинальный и «асимметричный» альянс состоялся между силами, до этого ведшими друг с другом достаточно бескомпромиссную борьбу. Да и сегодня, говоря по правде, левое большинство носит в Ассамблее Республики непростой и даже временами конфликтный характер, что, впрочем, вполне соответствует южноевропейскому «политическому менталитету».
Да, глобальные оценки эксперимента, начатого в 2015 г., давать придётся через год. Да, строго говоря, и оценивать его будут прежде всего португальские избиратели. Но напомню, что более половины из них в октябре 2017 г. проголосовали на муниципальных выборах за левые партии, то есть за тех, кого относят к парламентскому большинству. А это много о чём говорит. В частности о том, что избиратели продолжают доверять левым силам, прежде всего социалистам. Ну а доверие, как известно, зарабатывается реальной политикой. Вот, к примеру, французские социалисты, имея все возможности и абсолютное большинство мандатов в течение пяти лет не только растеряли доверие граждан, но и оказались, по сути, под угрозой политической маргинализации. Недавно власть потеряли итальянские демократы, также участвующие в Партии европейских социалистов. Оба этих знаковых поражения показывают, что избиратели не оценили социал-либеральную политику исполнительной власти.
В Португалии же внутренняя политика носит скорее традиционно социал-реформистский характер. И она, как видим, пользуется поддержкой большинства населения. Но что мы имеем в виду, когда говорим о конкретных результатах внутренней политики за прошедшие три года? Как верно отмечает сам премьер-министр и Генеральный секретарь СП Антониу Кошта, «достигнут сильный прогресс в продвижении гражданских прав и свобод». Португалия исторически относится к достаточно консервативным обществам внутри ЕС. В этой связи принятые с 2015 г. парламентом законы о переходе на бесплатное добровольное прерывание беременности, расширение прав однополых пар, включая право быть приёмными родителями, паритетном политическом представительстве мужчин и женщин, разрешении в медицинских целях приёма лёгких наркотиков – вещи, безусловно, революционные для этой южноевропейской страны.
В то время, как возглавляемые правыми силами страны ЕС (Венгрия, Австрия, Италия для примера) пытаются запереть на засов двери перед лицом иммигрантов и беженцев, Португалия, наоборот, проводит гуманную и радушную политику на данном направлении. Депутат от ЛБ Мария-Мануэль Рола подчёркивает, что на сегодня «политика приёма, осуществляемая Португалией, может считаться одной из самых прогрессивных в ЕС».
Тоже касается социально-экономической политики кабинета А. Кошты. То, что португальское правительство пошло на ренационализацию национальной авиакомпании TAP и вернула в государственную собственность общественный транспорт в Лиссабоне и Порту – подобного ни в одной другой стране-члене ЕС в последние годы не наблюдалось. Более того, на парламентском уровне новые приватизации были запрещены.
В течение 2015-2019 гг. минимальная зарплата поэтапно должна повыситься в Португалии на 20%. Размер пенсий прекратил быть «замороженным», а самые скромные индексируются на 3-4% в год. «Ресторанный» налог на потребление, против которого так протестовали в обществе, сократился на десять пунктов. Были приняты правительственные или законодательные акты, касающиеся функционирования детских садов, бесплатности учебников для школьников и посещения культурных объектов для студентов.
Левое большинство последовательно принимает законодательные акты, направленные на сокращение налогов на трудовые слои и пенсионеров, тогда как дополнительный налог на владельцев крупной недвижимости был в Португалии создан. Были приняты декреты, касающиеся процедуры подписания коллективных трудовых договоров в отраслях экономики и увеличения социальных прав независимых трудящихся в том, что касается вопросов охраны труда и здоровья.
При этом крики и стенания консерваторов о том, что такая политика «сильного реформизма» приведёт к исчерпанию возможностей португальской экономики совершенно не оправдались. Как отмечает профессор А. Кошта Пинто, «даже если экономический рост мог бы быть более сильным, нельзя не заметить, какими быстрыми темпами за период «левой легислатуры» сократились безработица (более чем в два раза по сравнению с 2014 г.), а также общественный дефицит, как вырос уровень общественных инвестиций.»
Даже Политбюро ПКП, весьма сдержанно оценивающее реальное состояние страны, констатировало в одном из своих заявлений, что «борьба против бедности имела реальное социальное воздействие… Никакая иная европейская страна не проводила такой политики…» Конечно, не стоит преуменьшать различия в подходах между тремя ведущими левыми партиями страны, что, собственно, и делает незадекларированный союз португальских левых конфликтным и противоречивым. Как верно отмечает французский левосоциалистический политолог Филипп Марльер, «никто не отменял отличия между СП, ЛБ и ПКП, каждая из этих партий имеет свои стратегические задачи, и водораздел между социал-демократией и радикальными левыми сохраняет свою актуальность также и для Португалии».
В частности, ЛБ и ПКП упрекают кабинет А. Кошты в том, что «правительство не имеет намерения ни действовать, ни даже представить вербальную альтернативу европейским инстанциям». Более левые партии считают излишне умеренной каждодневную деятельность министерства финансов. Коммунисты и Левый блок возражали также против продажи двух небольших частных банков американскому обществу недвижимости “Lone Star”, как и отдельным решениям властей, облегчающих функционирование банковского сектора.
На сегодня существуют сложности между ведущими левыми силами Португальской Республики в отношении сути политики трудовых контрактов; в частности по вопросам, касающимся статуса независимых работников. Но всё-таки коммунистам и ЛБ удалось в итоге добиться от соцпартии принятия на парламентском уровне законов в 2018 г., облегчающих подписание полноценных трудовых контрактов и, наоборот, ограничивающих число кратковременных трудовых договоров.
Ещё одно противоречие внутри левого парламентского большинства касается энергетической политики – здесь камнем преткновения служат вопросы о том, сколько семей и граждан должны иметь социальный тариф доступа к электроэнергии, каков должен быть налог на частные энергетические компании, и какова должна быть политика центральной власти по отношению к иностранным инвесторам в энергетическом секторе.
Все эти темы и вопросы, безусловно, важны и подчас даже болезненны. Но как отмечает бывший координатор ЛБ Жоао Самедо, «в общем-то, объективно все фракции португальской левой понимают, что они не враги и что… в интересах их всех успешное завершение нынешней легислатуры». Вот эта точка зрения и даёт надежду на то, что впервые в португальской истории «левая легислатура» просуществует весь отведённый для этого срок, то есть четыре года.
Ну а что будет дальше? Вероятно, мы сможем получить на этот вопрос примерно через год, когда, осенью 2018 г., в Португалии должны состояться очередные законодательные выборы. Опять же никто не знает, какой будет на то время уровень взаимоотношений между СП, ЛБ и ПКП; внутри соцпартии идёт постоянная борьба между «классическими» социалистами во главе с А. Коштой и социал-либералами, которые оспаривают тактику блокирования с радикальными левыми в парламенте. Последнее слово в этой борьбе ещё не сказано… Но в любом случае очевидно: позитивные уроки португальского эксперимента 2015-2018(2019) гг. уже вошли в историю. И не только в историю Португалии и её левого движения.
