Недавно Владимир Путин устроил разнос главному академику Владимиру Фортову. Одновременно он поставил вопрос: нужно ли чиновникам (да и представителям бизнеса) гоняться за научными регалиями? Президент предложил вошедшим в Академию наук чиновникам не тонуть в рутинной работе органов исполнительной власти, а продолжить свою деятельность в науке, где они уже столь многого достигли. Многого, если судить по регалиям. Вообще же таких «ученых» в стране развелось так много, что ценность реальных научных достижений невероятно упала.
«Успех в науке» и «научные успехи» в России понятия не тождественные. Можно добиваться больших успехов в исследованиях, делать открытия, и это не приведет к академическому признанию. Можно найти подходы к академической бюрократии и быстро получить нужные степени и звания, включая и самые высокие. При этом не обязательно «успех в науке» носит чисто коррупционный характер. Распространена следующая схема: важное лицо в коммерческой компании или государственном ведомстве проводит проектное финансирование научного учреждения, а на выходе получает не почетное, а классическое академическое звание или научную степень. При этом проекты могут быть вполне реальными.
С точки зрения закона в подобных ситуациях далеко не всегда можно обнаружить коррупцию. Скорее, проблема в ином: существует какая-то странная, нелепая увлеченность высокопоставленных граждан научными регалиями.
Причем в материальном плане такие титулы дают немного. Убедительности же в таких регалиях давно уже нет; подчиненные тихо посмеиваются над шефом, выхлопотавшим себе титул профессора, кандидата или доктора наук. Он же даже не догадывается, что регалии эти вызывают общественное презрение. От него, к сожалению, страдают реальные ученые – падает их авторитет, падает авторитет науки.
Ситуация напоминает увлечение орденами в брежневскую эпоху. Тогда вслед за Леонидом Ильичом боевые и трудовые награды навешивали себе на грудь многие функционеры. Награды носились во всем их накопленном количестве, что могло сильно утяжелить одежду. Но это, похоже, никого не смущало. Порой получался аналог пластинчатого панциря Средних веков. Никакой ренты медали, ордена и знаки отличия, как правило, не давали. Фетишизм носил чистый первобытно-крестьянский характер. Мыслящие сторонники социализма видели в этом бездумное подражание монархиям прошлого. О сущности наградных знаков и значении орденов как объединения кавалеров крестьянские дети СССР не задумывались.
Награды обесценивались в Советском Союзе чем дальше, тем больше. Их вручение уже не вызывало трепета. Однако инерция эпохи наград без ренты и декоративных орденов сохраняется по сей день.
В КПРФ время от времени происходят раздачи подобных «наград». Грешат этим и власти российских городов. Они периодически раздают памятные знаки по поводу каких либо дат. Эти «награды» не вызывают никаких эмоций и складируются в шкафах. Причем желание их носить возникает редко.
Новые российские ордена также не гарантируют почет их обладателям. Причина в том, что их зачастую вручают не только людям без явных заслуг, но и тем, кого страна презирает. В 2011 году на свой юбилей Михаил Горбачев получил орден Андрея Первозванного. Наградили за «тяжелую работу», как выразился Дмитрий Медведев. Если бы накануне был проведен опрос, как нужно отплатить Горбачеву за его труды, то большинство россиян выбрали бы судебный процесс, а не почетный орден. Естественно, такой «герой» славы награде не добавил, несмотря на православный пафос ее названия. А в том и состоит ценность ордена или научной степени, что они приобщают человека к другим людям — достойным, добившимся успехов в своем научном поиске, принесших пользу обществу.
Сами по себе награды, звания и академические степени ничего не стоят, если не гарантируют ренту. Последнее всегда было очень важно. Однако именно причастность к заслуженно избранным людям создавала высокий авторитет когорте орденоносцев, академиков и профессоров. С рентой у нас в стране всегда были проблемы. Ее замещают обилием знаков почета, не обязательно материальных. В науке такие знаки — это профессорское звание (профессор у нас — это не синоним преподавателя, а высокий академический ранг), разделение научных степеней на докторские и кандидатские. Слово «кандидат» переводится с греческого как кто-то претендующий на пост или звание. Это не полноценный ученый, а лишь претендент на признание ученым.
Советская градация в академической системе не только не ушла, что приблизило бы нас к университетской системе некоторых стран Запада. Она стала более сложной. Степени и звания труднодостижимы обычным путем. Возможно, это делает их особенно привлекательными. Иначе как объяснить спрос на «диссертации под ключ» и разные иные услуги, обеспечивающие карьеру в науке? А карьера эта много денег не приносит, особенно тем, кто стал топ-менеджером или крупным чиновником.
С другой стороны, заказчики академических регалий уже знают: ордена и прочие металлические знаки отличия обесценились; они знают это потому, что сами видели как все происходило, сами посмеивались над «наивным стариком» Брежневым, радовавшимся золотым звездочкам на груди как дитя.
В науке сложилась непростая ситуация. В последние годы было много разоблачений лиц, украшавших себя ее лаврами безо всяких заслуг, а порой и ценой подлога. Все они делали это напрасно. Авторитета это им не прибавило. Правда, наука без героев тоже не осталась, просто вровень с ними встать обладателям незаслуженных рангов не удалось. И уже не удастся, поскольку общество критически смотрит на формальные знаки отличия. Оно хочет, чтобы каждый человек был на своем месте и там получал награды или порицания, как учил римский император-философ Марк Аврелий. И если все будет именно так: наука избавится от ложных ученых, и уважение к ней постепенно вернется.
Но вот избавятся ли представители элиты от академического фетишизма? Чем он вообще продиктован? Вероятно, всему виной желание выглядеть в глазах общества лучше и в своих глазах — тоже. Помогают ли в этом научные регалии? Еще несколько лет назад, можно было твердо сказать: «Да». Теперь это не так. Скорее, погоня за академическими регалиями обличает чиновников государства и корпораций как людей недалеких, людей с болезненным желанием подражать кому-то реально достойному, стремящихся выглядеть компетентней, чем они есть на самом деле. Кстати, разнос, устроенный президентом, ничего здесь не меняет. Наука от него не выиграла, а бюрократия не обрела возможности отказаться от ранее накопленных ученых титулов. Ведь отказаться от незаслуженных рангов значит потерять лицо еще больше. Кто же на это пойдет? Да и сам академический фетишизм так не излечится. Он ведь только плод больного общества. Ничего более. Ничего сверх этого.
