© Mikhail Zygar
Ни для кого не является секретом, что после прошедших 18 сентября 2016 года парламентских и региональных выборов политическая ситуация в Российской Федерации существенным образом изменилась. Главным итогом прошедших парламентских выборов стала консолидация всех основных отрядов отечественной буржуазии вокруг фигуры «национального лидера» и созданного им режима личной власти.
Подобный поворот был неизбежен в условиях, когда социально-экономическое самочувствие граждан уже вплотную приближается к уровню «дефолтного» 1998 года, что несет серьёзные политические риски сложившейся за последние четверть века на территории РФ системе власти и собственности. Наиболее продвинутые и вменяемые капиталисты это прекрасно понимают и учитывают. Отсюда вытекает причина провала на выборах либералов («Яблоко», Партия Роста, ПарНаС) и «казённых патриотов» («Родина», «Патриоты России», «Гражданская платформа»). Они сейчас не особо нужны — их повестка во многом взята на вооружение президентом РФ и обслуживающей его партией «Единая Россия» (далее по тексту — ЕдРо). Отсюда и вытекает неудача формально «независимых» от ЕдРа самовыдвиженцев. Давнее противоречие «административный ресурс — финансовый ресурс» в ходе завершившейся избирательной кампании уступило место синтезу.
Прежде власть в своей бонапартистской политике, как и сто с лишним лет назад, использовала технологию отмеченного ещё Лениным в его анализе думской практики премьера-вешателя Столыпина феномена переменного парламентского большинства («два большинства»). Подобная схема действовала в «нулевые» годы: ЕдРо (тогда ещё три его думские части) + КПРФ при принятии, к примеру, государственной символики и ЕдРо + «Яблоко» + СПС при принятии, например, антирабочего Трудового кодекса РФ. Теперь от этой модели решено отказаться за ненадобностью, она стала в условиях консолидация всех основных отрядов отечественной буржуазии вокруг фигуры «национального лидера» и созданного им режима личной власти излишней.
При этом власть и деньги имущие учитывают в своём политическом конструировании «феномен Путина», состоящий в том, что значительная часть трудящихся не ассоциирует фигуру президента РФ и проводимую им политику с классовыми интересами новых собственников, которые он, собственно, выражает и защищает.
Оценивая «июльскую монархию» во Франции, Маркс проницательно заметил, что «то, что народ инстинктивно ненавидел» в тогдашнем правителе, было не что иное, как «коронованное господство одного класса, капитал на троне». В нынешней России ситуация на данный момент прямо противоположная. Поэтому рецидивы бонапартизма в деятельности «национального лидера» неизбежны, но будут чем дальше, тем больше напоминать, скорее, классические образцы, нежели думские маневры палача Столыпина.
Псевдопатриотическая риторика действующей власти служит делу обмана трудящихся. Она не направлена на достижение подлинной самостоятельности нашей страны, а преследует лишь одну цель: как можно подороже продаться Западу, то есть встроиться в «мировую элиту» на условиях максимально выгодных для совокупного класса доморощенных капиталистов. Либеральная аргументация, что Россия-де безнадежно отстала от ведущих империалистических держав, потому и популярна в СМИ и активно внедряется в общественное сознание, что целиком и полностью отвечает интересам новых собственников бывшего общенародного имущества, созданного трудом поколений советских людей. Этот лейтмотив либералов присущ и членам правительства РФ, и влиятельным депутатам от ЕдРа, встречается и у самого «национального лидера». Разница между ним и либералами не сущностная, а чисто стилистическая. Поэтому президент РФ является своим и для значительной части либеральной публики, что видно по назначениям в правительство и ЦБР.
Принципиально не меняют ситуацию ни техническое переоснащение Вооруженных Сил РФ, ни рост бюджетного финансирования оборонного заказа. Все эти вещи не предполагают на деле отказа от курса на встраивание нашей страны в глобальный капиталистический рынок в качестве его периферии, выхода РФ из таких орудий капиталистической глобализации, как, допустим, МВФ и ВТО.
Даже такие верные шаги, как создание Таможенного союза или Союзного государства с братской Белоруссией, являются в условиях сохранения либерального экономического курса полумерами, неспособными существенно подорвать влияние транснациональных корпораций на территории государств-участников СНГ.
Сложившийся в условиях туземного капитализма и президентской монархии режим не может добиться модернизации страны, что стало очевидно в условиях экономического кризиса. Практикуемые властью антисоциальные либеральные рецепты выхода из кризиса означают перекладывание его тягот на плечи трудящихся и не могут поэтому получить их поддержки. Российская буржуазия это прекрасно понимает, вследствие этого обслуживающая и защищающая её власть и внедряет в общественное сознание такой большой интерес к внешнеполитической повестке дня. В условиях геополитического (а вовсе не идейно-политического, как во времена СССР) противостояния РФ и НАТО, борьбы за рынки сбыта товаров и услуг, условия продажи сырья выгодная власти поляризация общественного сознания выглядит так: «патриоты» – «западники». Общественное мнение этой навязанной сверху схеме довольно податливо. «Разделённые и разобщённые местными и национальными особенностями массы, связанные лишь чувством общих страданий, неразвитые, беспомощно переходившие от воодушевления к отчаянию» (Энгельс) — такова ныне характеристика значительной части российского населения, определившей итоги выборов 18 сентября.
Нежелание буржуазной власти обсуждать социально-экономическую или — если брать шире — внутриполитическую повестку дня, замалчивание, игнорирование кризиса мы увидели, в частности, во время прошедшей избирательной кампании. Сейчас эта тенденция сохраняется, свидетельством чему недавнее очередное послание президента РФ Федеральному Собранию.
В условиях нарастающего социального кризиса у власти, по большому счёту, нет ни аргументации, оправдывающей сохранение нынешней неолиберальной экономической политики, ни новых содержательных идей, ни стратегии вывода страны из нынешнего тупика.
Поэтому провластная пропаганда вовсю эксплуатирует страх и боязнь резких перемен, присущих многим гражданам после событий на Украине: основная мысль контролируемых правительством СМИ и того же ЕдРа состоит в том, что для возвращения экономической стабильности нужна политическая стабильность. Отсюда проистекает и политическое поведение граждан по принципу «лишь бы не было войны».
Внятной национальной идеи, способной увлечь за собой наиболее мобильную и социально активную часть общества, у российской буржуазии нет. Для отвлечения внимания граждан от социально-экономической проблематики искусственно формируется информационное поле, ищутся соответствующие информационные поводы наподобие недавней идеи о законодательном оформлении понятия «российская нация», идущего ещё от ельцинского «дорогие россияне». Почему — понятно: от слова «русский» буржуазная власть шарахается как чёрт от ладана, справедливо опасаясь того, что национальный подъем трудящегося большинства русского народа примет неконтролируемый сверху характер, повлечёт за собой аналогичные сдвиги среди трудящегося большинства других народов РФ и в конечном итоге покончит с режимом капиталистической эксплуатации в его нынешнем виде. Буржуазная власть опасается и такого сохраняющегося в народной памяти опыта, как формирование — впервые в истории человечества на атеистической, а не религиозной основе — советского народа, когда трудящиеся ощутили себя в полной мере свободными от эксплуатации, мракобесия, религиозного дурмана и национальных предрассудков.
Накануне столетия переломных событий 1917 года буржуазия, неплохо изучившая «Историю русской революции», всерьёз опасается — на уровне страхов и фобий, психозов, поскольку умом понимает, что субъективные предпосылки ещё не сложились — повторения прошлого.
Мы видим, что в подсознании твёрдо сидит ощущение того, что капиталистическое общество в России не навечно, нынешняя система на пределе, а социалистическая революция неизбежна.
Но для того, чтобы чаемое стало действительным, необходимо формирование нового антикапиталистического или, вернее сказать, антимонополистического большинства. Большинства, выступающего против монополизации общественной и экономической жизни в руках одного господствующего класса, против монополии на власть и собственность, ведущей к дальнейшей деградации общества и загниванию страны, в недалёкой перспективе — к полной потери её независимости. Для создания подобной коалиции в России созревают объективные предпосылки. По оценкам профессора Леннора Ивановича Ольштынского, с которыми я согласен, «из классов и социальных групп советского общества к настоящему времени сложилась относительно устойчивая следующая социальная структура:
1. Сохранившийся рабочий класс – наиболее многочисленный — 37% населения, 2. Трудовая интеллигенция и служащие — второй по численности класс из сохранившейся советской интеллигенции — 20—25% населения, 3. Крестьяне из советского колхозного крестьянства и работников совхозов — 12% населения. Это основные трудовые классы — свыше 70% населения.
Они представляют главную производительную силу общества, обеспечивают экономическое воспроизводство и воспроизводство человека. В численность этих классов входят и пенсионеры, вышедшие на пенсию из своего класса. К этим классам примыкает, как и в советском обществе, непроизводственный слой трудоспособного населения, резерв классов — студенчество: 4. Студенты средних специальных и высших учебных заведений — 4% населения.
В результате ликвидации общенародной государственной и кооперативно-колхозной собственности и передачи её в частную и акционерно-частную собственность сложились новые классы и социальные слои: 1. Буржуазия и высшая государственная бюрократия — 7% населения, 2. Обслуга буржуазии — социальный слой для выполнения личных услуг буржуазии — 13—15% населения. В этот слой входят: охранники личные и участков загородных вилл, домашние слуги и технические работники, обслуживающие дома; персонал для содержания земельных участков; домашние учителя и врачи, часть журналистов и работников культуры. Все они работники необщественного труда, которые пользуются долей прибыли капиталистов и одновременно общественными средствами из госбюджета (медицина, образование, пенсии), 3. Социальное дно — 5% населения. Это уголовные и полууголовные элементы, бомжи и бродяги, люди асоциального поведения — наркоманы, проститутки и т. п.»
Налицо достаточно широкая социальная база для сложения усилий всех тех, кто страдает от присущего капиталистическим порядкам отчуждения, кто раздражён отсутствием перспектив, не видит для себя будущего в условиях текущего обнищания, но на данный момент политически дезориентирован. Привлекая их в свои ряды, мы должны задуматься о том, что именно, какую программу, какие лозунги мы им можем предложить.
В нынешней ситуации лейтмотивом агитационно-пропагандистской работы, на мой взгляд, должно стать разъяснение ключевого звена нашей антикризисной программы «Независимость – национализация – народовластие».
Подлинная национальная независимость и государственная самостоятельность России возможна лишь в условиях разрыва нашей страны с сложившейся ныне системой глобального капиталистического рынка, на периферии которого, собственно, и находится нынешняя РФ. Чтобы это осуществить, необходимы крупная промышленность, производящая технологичную продукцию с высокой добавленной стоимостью, для чего требуется развитие, науки, техники, образования. Всё это требует огромных финансовых ресурсов, которые в нынешних условиях может дать лишь национализация естественных монополий, крупнейших коммерческих банков и предприятий, базовых отраслей, земли, лесов и недр. Имея перед глазами нынешнее буржуазное государство и его структуры, в частности государственные корпорации, мы понимаем, что сама по себе национализация в отрыве от политических мер, не принесет трудящимся России никакой пользы. Нужна принципиально иная власть, надо социализировать государство. Тогда, при наличии различных форм народного контроля (депутатский контроль за правительством, рабочий и профсоюзный контроль за администрацией предприятий и организаций, общественный контроль за муниципальными чиновниками и, например, управляющими компаниями в сфере ЖКХ и пр.) удастся вернуть страну трудящимся, перейти от господства чиновников к реальному народоправству.
Антиолигархическая, антимонополистическая повестка дня может стать базой для консолидации на её основе всех социальных групп, живущих трудом своих рук и ума и в наибольшей степени ощущающих на себе социальные тяготы экономического кризиса. Эта социально-экономическая повестка дня будет сочетаться не только с политической борьбой за демократизацию общественной жизни, но и с идейной борьбой за гегемонию трудящихся в культурной и образовательной сфере. Успех этой идейной борьбы невозможен без чёткой и последовательной антиклерикальной пропаганды, разъясняющей широким массам тесную и классово обусловленную связь руководящих церковников, в первую очередь функционеров РПЦ МП, с власть и деньги имущими, показывающей, что широкое проникновение православных аппаратчиков в детские, образовательные и культурные заведения, в контролируемые капиталистами СМИ, попытки установления церковного диктата в сфере культуры и искусства, сознательно поощряются буржуазной властью в надежде на то, что религиозное влияние поможет отвадить трудовой народ от борьбы за свои права, превратит в покорное властям рабское стадо.
Мы не должны забывать, говоря о непосредственных задачах антимонополистической борьбы, и о разъяснении нашего коммунистического идеала, тесно связанного с осуществлением научно-технического прогресса, развитие которого ныне всё более активно тормозится существующей частнокапиталистической формой присвоения общественного продукта. Такой подход может предложить людям не просто красивую мечту, но надежду в возможность изменений, веру в то, что подобные изменения им посильны, и тем самым внести в их сознание оптимизм революционной перспективы, подкрепив логический выбор в пользу социалистических перемен эмоциональным.
