Дональд Трамп и Берни Сандерс © fivethirtyeight.com
1 марта в Соединенных Штатах был «супервторник». Важный день, когда проходят праймериз одновременно в 11 штатах у демократов и в 12 штатах у республиканцев.
На сей раз у демократов победила Хиллари Клинтон, выиграв в 7 штатах против 4 у Берни Сандерса, а у республиканцев — Дональд Трамп, выигравший в 9 штатах. Три штата поддержали его соперников: Марко Рубио вышел вперед в Миннесоте, а Тед Круз в Техасе и Оклахоме.
Результаты голосования были дружно интерпретированы российской прессой как окончательный итог, предопределяющий судьбу праймериз: теперь мы точно знаем, что бороться на президентских выборах в ноябре будут Клинтон и Трамп.
Американская пресса в отношении республиканцев не столь однозначна. Победа Круза в Техасе имеет большое значение, поскольку там «разыгрывалось» изрядное количество делегатских мандатов на съезд партии, а главное, это доказывает, что борьба ещё не проиграна окончательно.
Зато относительно итогов «супервторника» для демократов российская и западная пресса более или менее едины: все прочат победу Клинтон… кроме социологов, которые показывают ровно противоположные тенденции.
Дело не только в том, что Сандерс выиграл кроме родного Вермонта ещё 3 очень важных штата — Миннесоту, Оклахому и Колорадо, а в Массачусетсе почти догнал Хиллари. Все победы «супервторника» одержаны Хиллари на Юге, кроме Массачусетса. А здесь как раз у Клинтон были серьезные проблемы и кончилось всё скандалом. Мало того, что первоначально агентства новостей приписали победу Сандерсу, который на городских участках лидировал, но стала известна и нелепая история — Билл Клинтон не нашел ничего лучше, как собрать толпу перед избирательным участком и несколько часов подряд агитировать за свою жену. Это, конечно, трогательно, однако является грубейшим нарушением закона, и возмущенные жители штата сейчас требуют судебного преследования экс-президента.
Из штатов, дающих большое число делегатов на партийный съезд, массовый перевес Клинтон получила только в Техасе. Успехи бывшей «первой леди» достигнуты за счет афро-американских избирателей Юга. Не секрет, что люди здесь голосуют так, как подскажут лидеры общин, распределяющие среди них социальную помощь и разные благотворительные подачки. По сути сработали клиентелистские механизмы, которые не будут действовать на Севере даже среди афро-американцев, которые там куда более сознательны и самостоятельны, не говоря уже о других сообществах.
4 марта в «супер-субботу» Сандерс выиграл Канзас и Небраску, а перед этим победил в Оклахоме. Успех в Канзасе для Сандерса так же символически важен, как и победа в Нью-Гемпшире. Если относительно Нью-Гемпшира и у республиканцев и у демократов существует поверье, что кто выигрывает там, тот побеждает на праймериз, то Канзас является таким же индикатором для демократов.
За последние 30 лет ни разу не было случая, чтобы кандидат, выигравший в Канзасе, проиграл партийные праймериз на национальном уровне. Теперь, когда за Сандерса и Нью-Гемпшир и Канзас, его символический капитал в глазах суеверных американцев очень велик.
В 2008 году Барак Обама тоже проиграл «супервторник» Хиллари Клинтон, а затем наверстал отставание и обошел её. А Берни Сандерс идет сейчас даже лучше, чем Обама в 2008 году. Особое беспокойство в лагере Клинтон вызывает тот факт, что квази-административный ресурс, использовавшийся ею на Юге, почти исчерпан. В Луизиане ей удалось добиться большого перевеса, но из значимых южных штатов голосование предстоит только во Флориде, а дальше сплошь идут урбанизированные штаты Севера и Запада, где и находится большинство сторонников Сандерса.
Социологические опросы демонстрируют растущую поляризацию. Карта избирательных предпочтений демократов удивительным образом повторяет распределение штатов между Севером и Югом, которое имело место во время Гражданской войны. Среди северян растет популярность Сандерса, а Клинтон по-прежнему контролирует Юг. В социальных сетях иронизируют, что у южан IQ ниже, потому они просто ещё не поняли, что происходит. Некоторые из южан соглашаются, да, средний IQ южан существенно ниже, но наши люди не виноваты — уровень образования в южных штатах тоже существенно ниже, большая часть престижных университетов на Севере, а в городах, где сосредоточено образованное население, голосовали за Сандерса.
Если продолжить сравнение с Гражданской войной в США, то результат предсказуем. Индустриальный и урбанизированный Север должен взять верх.
Но дело, конечно, не только в соотношении между штатами. Принципиальный вопрос состоит в том, смогут ли сторонники Сандерса эффективно отмобилизовать электорат. Последнее отнюдь не гарантировано. Сандерс доминирует среди молодых американцев (опросы дают ему 80% в этой категории), а среди младшего среднего поколения (до 45 лет) его поддержка превышает 60%. Но именно эти возрастные группы менее активны на выборах, чем, например, пенсионеры, которые голосуют за Хиллари. В этом смысле американские избиратели не так уж отличаются от российских.
Праймериз 2016 года доказывают, что процессы, происходившие в американском обществе подспудно, начинают прорываться на поверхность политической жизни.
В известном смысле и Трамп, и Сандерс демонстрируют одну и ту же тенденцию — потерю контроля над общественным мнением со стороны традиционного политического класса, падение доверия народа к масс-медиа.
Оба находятся в конфликте с бюрократическим аппаратом тех партий, от которых они собираются баллотироваться. И в том и в другом случае появление подобных кандидатов свидетельствует о радикализации настроений общества и растущей поляризации в нем.
На этом, впрочем, сходство заканчивается. Трамп не просто сторонник свободного рынка и миллиардер, способный самостоятельно профинансировать свою кампанию. Он выступает за демонтаж даже тех немногих элементов социального государства, которые есть в США, призывая, например, коммерциализировать государственные медицинские программы и передать их полностью штатам. Последнее очень напоминает реформы здравоохранения, проведенные за последнее время у нас в стране с хорошо известными результатами.
Сандерс, напротив, левый популист, вдохновляющийся опытом «Нового курса» Ф. Д. Рузвельта. Он гордится тем, что не взял в свой избирательный фонд ни цента у представителей большого бизнеса.
Радикализм Сандерса не стоит преувеличивать. Он и называет себя «демократическим социалистом», но по сути лишь пытается вернуть или воплотить в жизнь принципы «Нового курса», включая проведение в США ряда социальных реформ, которые давно уже были реализованы в Европе и в соседней Канаде. В частности речь идет о бесплатной общедоступной медицине и расширении доступа к высшему образованию, что создаст большое число рабочих мест именно для квалифицированной молодежи. Опасность, которую несет в себе кандидатура Сандерса для вашингтонских элит, состоит не в радикализме его программы, а в утрате монополии на принятие решений, в появлении новых общественных сил и групп интересов, которые неминуемо начнут влиять на ход событий.
Перемены начали происходить ещё во время двух предыдущих избирательных циклов, но мало кто оценил их перспективы, масштабы и значение. Массовые протестные движения справа и слева свидетельствами о серьезном недовольстве. На левом фланге возникло движение Occupy Wall Street, которое с энтузиазмом поддержал молодой средний класс крупных городов. Однако нежелание активистов заниматься политикой, создавать централизованную организацию и подчиняться общей дисциплине привели к тому, что довольно скоро движение выдохлось, казалось бы, не оставив после себя сколько-нибудь заметных следов. И лишь теперь кампания Берни Сандерса демонстрирует, что потенциал Occupy Wall Street может быть снова мобилизован, на сей раз уже для серьезного политического действия. Сандерс продемонстрировал, что от протестов и агитации надо переходить к борьбе за власть.
Тем временем провинциальная белая Америка поддержала «Движение чаепития», призывавшее вернуться к традиционным ценностям, во имя которых колонисты 13 штатов восстали против британской короны. На практике «движение чаепития» имело мало общего с «Бостонским чаепитием» 1773 года. Американскую революцию возглавляла именно элита крупных городов, против которой на сей раз восстали провинциалы. Но об этом провинциальные консерваторы как раз ничего не знают, как и вообще о реальной истории собственного государства. Они мечтают восстановить Америку трудолюбивых фермеров и мелких бизнесменов, честно добивающихся успеха своими силами в условиях свободного рынка, страну, где государство сведено к минимуму, налогов почти нет, а порядок защищают сами вооруженные граждане.
Страну, которая никогда не существовала в действительности, но про которую снимали старые голливудские фильмы и про которую рассказывают все школьные учебники истории в США.
Затем последовали выборы 2012 года, не давшие, казалось бы, никаких сенсаций. Однако именно тогда в ходе республиканских праймериз правые популисты набрали силу, потеснив представителей традиционной элиты. Они же укрепились вскоре и в Конгрессе США.
Социологи, сравнивая сторонников Трампа и Сандерса, замечают, что оба кандидата опираются на активизировавшиеся слои американских низов. Но тут важна география. Люди, голосующие за Трампа, — мелкие фермеры и рабочие, не состоящие в профсоюзах в большинстве своем, — провинциалы из небольших городков, где любят размещать сюжеты своих диковатых историй братья Коэны или Тарантино. Это мужики с загорелой докрасна шеей, которых столичные жители презрительно называют rednecks. Они искренне верят в американскую мечту, терпеть не могут новых иммигрантов, не доверяют жителям крупных городов и столичной бюрократии, неприязненно относятся к «цветным», но категорически не считают себя расистами. Показательно, что в первой половине ХХ века они активно вступали в социалистические и левые организации, позднее дружно поддерживали «Новый курс» Ф. Д. Рузвельта. То, что они превратились в озлобленных консерваторов, — в значительной мере вина самих же левых и либералов, демонстративно игнорировавших их интересы и мнения на протяжении нескольких десятилетий.
Сандерс, напротив, опирается на молодой образованный средний класс крупных городов. Миллионы людей, особенно молодых, повзрослевших в годы нынешнего затяжного кризиса, неожиданно почувствовали себя пролетариями. Средний класс выдавливается неолиберальными реформами из привычной ниши, беднеет, теряет статус и перспективы, утрачивает преимущества на рынке труда. В 2008 году его представители, вполне в духе господствующей идеологии политкорректности, связывали свои надежды на перемены с избранием чернокожего президента. Но скоро обнаружилось, что Обама ничем, кроме цвета кожи, от других демократов не отличается. И теперь, когда партийная элита призывает поддерживать Хиллари Клинтон во имя торжества феминизма — пусть в Белом доме появится женщина, и неважно, какую она там будет проводить политику, — это уже не срабатывает. Политкорректность перестала работать не только в низах общества, но и в среде образованного среднего класса.
Сотни тысяч добровольных помощников включились в кампанию Сандерса и ведут её исключительно ярко. Мы видим тысячи людей на улицах и множество сообщений в сети, дающих ежедневную информацию, воспроизводящую лозунги, шутки, образы.
Даже в «Инстаграме» Берни явно теснит не только других кандидатов, но и котиков.
Именно поэтому для традиционной политической элиты и финансового капитала, контролировавших все предыдущие администрации, в равной степени неудобны и Трамп, и Сандерс, победа которых грозит расшатать привычный порядок. Кандидатом элиты однозначно является Хиллари Клинтон. На поддержку Хиллари брошены очень большие даже по американским меркам силы и средства. И всё же дела у неё идут неважно. Избиратели задают неприятные вопросы, журналисты не знают, что написать, все испытывают нарастающее чувство неловкости: даже её сторонники понимают в глубине души, что она является просто опытной аппаратчицей, совершенно непригодной для той политической роли, на которую претендует. Будучи крайне слабым публичным политиком, посредственным оратором и живым воплощением всего того, что смертельно надоело большинству американцев, миссис Клинтон просто не понимает, что народ не хочет видеть её президентом.
Ближайшие два месяца будут решающими не только для демократов, но и для республиканцев. Перевес Трампа ещё не так велик, как кажется на первый взгляд. После «супервторника» он имеет поддержку 285 делегатов против 161 у Теда Круза, которого, скорее всего, поддержат и другие проигравшие кандидаты. Перевес Клинтон обеспечен пока в основном голосами так называемых «суперделегатов», которые не избираются членами партии. Но использование суперделегатов для блокирования воли делегаций большинства штатов может привести к расколу правящей партии. Такого в истории США ещё никогда не было, однако сейчас аналитики открыто говорят о подобной возможности.
В Америке происходит политическая поляризация, беспрецедентная со времен Гражданской войны. Трамп призывает озлобленные низы бороться против иммигрантов и «нехристей». Сандерс пытается мобилизовать массы под знаменем социальных реформ.
Не напоминает ли это события в Европе 1930-х годов?
