Часть обложки книги “Сталин и евреи”.
Национальная политика Советской власти не случайно вызывает изжогу у официозных охранителей нынешней «вертикали власти», идейно близких им «казённо-полицейских историков» и как бы «оппозиционных» первым и вторым либеральных публицистов. Резкие нападки, зачастую бездоказательные, но весьма хлёсткие и широко тиражируемые средствами массовой информации, не просто призваны свести на нет светлую народную память о реальных завоеваниях Октябрьской революции. Власть и деньги имущим необходимо оправдать политику стравливания трудящихся по этническому, языковому и религиозному признакам, активно практикуемую буржуазными режимами, возникшими на развалинах СССР, для чего и рождаются мифы и легенды. Среди этих «сказок новой России» немалое место занимает тезис о неизменно «антисемитской направленности» действий Советского правительства, особенно в сталинский период.
Опровергнуть это мнение, показав на конкретных примерах и фактах его несостоятельность, взялся Дмитрий Верхотуров в своей книге «Сталин и евреи», увидевшей свет пару месяцев тому назад в московском издательстве «Яуза-пресс». Книга сразу привлекает к себе внимание читателей резким, чуть ли не провокационным названием, объединяющим одну из наций Советского Союза и многолетнего ведущего секретаря ЦК Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Возможно, в авторском либо издательском выборе этого названия кроется некий особый расчет. Труд Дмитрия Верхотурова противопоставляется как откровенно антисемитской пропаганде, классическим образцом которой является известная работа Андрея Дикого «Евреи в России и в СССР», из которой черпают откровения, «аргументы и факты» современные наследники черносотенцев – от откровенно погромных листков до Александра Солженицына, так и либеральной критике политики советского руководства, классическим примером которой является насыщенная многочисленными подробностями и претендующая на объективность книга Арно Люстигера «Сталин и евреи».
Собственно, сам автор и видит свою цель не просто в поиске исторической истины, но и в дистанцировании от обоих уводящих в сторону от истины путей: «Практически все работы по истории советского еврейства написаны языком вражды… диаметрально противоположные позиции сходились в главном тезисе — определении евреев как чужеродной и враждебной России общности, весь смысл существования которой состоит в том, чтобы эту самую Россию покинуть».
Задача, которую Дмитрий Верхотуров формулирует перед собой с самого начала, этому «языку вражды» противостоит: «Отношения советского еврейства и Советской власти вовсе не сводились к враждебности, определяющим фактором было как раз тесное и плодотворное сотрудничество, вхождение советских евреев в братство трудящихся Советского Союза, огромный вклад евреев в победу в Великой Отечественной войне. Советский Союз как раз успешно разрешил еврейский вопрос в самом его позитивном виде задолго до образования Израиля».
Стараясь осветить события советской истории объективно и непредвзято, всякому исследователю стоит уделять особое внимание подлинным документам и надежным мемуарным источникам. Дмитрий Верхотуров на таковые опирается, в том числе и разоблачая мифы антисемитской пропаганды, ведущие своё начало от черносотенных публицистов, белогвардейских агитационных изданий и геббельсовских пропагандистов. Любопытные данные приводятся в главе «К истории так называемого «еврейского засилья», не просто чётко опровергающего популярные среди белоэмигрантов версии, но и показывающего механизм их возникновения, механизм подлога и фальсификации. Подлинные документы побивают убогие мифы, как это прекрасно видно на примере сопоставлений списка «евреев в ЦК ВКП(б)» с реальными его составами.
Согласно анализу Верхотурова, на деле совпадает не более 30% списка, при том что сам список оказался составлен по меньшей мере из трех созывов ЦК, относящихся к XVI, XVII и XVIII съездам ВКП(б). 2/3 списка оказались составлены из совершенно случайных людей, которые никогда, ни в одном подлинном списке ЦК не упоминались. Взять список ЦК ВКП(б), избранного в 1930 году на XVI съезде партии, вычеркнуть из него 56 фамилий русских, украинцев, грузин и латышей, записать в него евреев, избранных в ЦК на двух последующих партийных съездах и разбавить «людьми, которые к партии большевиков вообще никакого отношения не имели» — такова методология «создания доказательной базы» проигравшими Гражданскую войну белогвардейцами и их нынешними идейно-политическими наследниками. Подобных примеров Верхотуров приводит множество.
Заслуживает внимания основной тезис автора о том, что интеграция советских евреев в общую семью народов СССР (Дмитрий Николаевич предпочитает употреблять термины «социализация», «коренная реконструкция»), их вовлечение в сельскохозяйственное и особенно промышленное производство вкупе с трудящимися других национальностей, совместная деятельность в крупных интернациональных коллективах, решила доставшиеся Советской власти в наследство от проклятого царизма проблемы национальной неприязни и сняла национальную, культурную и религиозную обособленность, присущую населению установленной сословной монархией Романовых «черты еврейской оседлости». Дмитрий Верхотуров справедливо расценивает как успешные и активно поощряемую советским руководством еврейскую земледельческую колонизацию в Крыму и на Дальнем Востоке в 20-е и 30-е годы прошлого века, и массовое включение еврейского населения бывших местечек в создание промышленных гигантов первых пятилеток. Совместный труд снял многие предрассудки и предубеждения, бытовавшие издавна.
Так ВКП(б) и Советское правительство не на словах, а на деле смогли в основном к началу Великой Отечественной войны преодолеть влияние антисемитских практик времён царизма и белогвардейщины. Другое дело, что массированная пропаганда гитлеровцев и их пособников на временно оккупированных советских территориях, воздействию которой подверглось не менее трети граждан СССР, не могла не привести к всплеску антисемитизма военных и послевоенных лет. Более того, как справедливо отмечает автор, «современный антисемитизм в России совершенно определенно берёт своё начало именно с немецкой пропаганды времён войны, и если сравнить немецкие пропагандистские материалы и сочинения нынешних антисемитов, то будут видны очевидные сходства и заимствования, в первую очередь, в ключевых тезисах».
В книге Дмитрия Верхотурова весьма интересно освещены вопросы экономической политики сталинского руководства — тут он явный специалист, да и не впервые пишет об этом, приводятся любопытные цифры и факты, связанные с экономическим и социальным положением евреев при старом режиме и в первые десятилетия Советской власти, детально раскрываются причины изначальной враждебности сионистов к советскому проекту и подробно показан поворот еврейских социалистов всех оттенков от поддержки Временного правительства в 1917 году к союзу с большевиками весной 1919-го.
С агитационной точки зрения анализ политики Советской власти полезен и современным левым: «Еврейский пример показывает, как национальности, до того стесненные и забитые, превращались в важную часть советского общества, полностью меняли свой облик». Это наш ответ на нынешнее обострение межнациональных противоречий в России как стране периферийного капитализма.
В то же время кое с чем стоит и поспорить. На мой взгляд, совершенно не выдерживает критики версия о причастности к ликвидации председателя Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) Соломона Михоэлса британской разведки. Элегантная с точки зрения увязки роли ЕАК в советских внешнеполитических планах с противостоянием стратегических интересов Великобритании и Советского Союза на Ближнем Востоке версия разбивается при первом же анализе источников и показаний и воспоминаний свидетелей. Анализируя, в основном правомерно, причины, приведшие к упразднению ЕАК, автор не обратил должного внимания на одно обстоятельство, без понимания которого не ответить на вопрос, почему ЕАК из органа советского влияния на еврейское население превратился в орган давления еврейских националистов на советское руководство. Между тем оно лежит на поверхности. В феврале — июне 1940 года в три волны с бывших польских территорий в отдаленные районы СССР (Архангельская область, Алтайский край, Кемеровская область и т.д.) были переселены среди прочих осколков панской Польши в весьма немалом количестве представители еврейской буржуазии, торговцы, активисты сионистских организаций, представители раввината, бывшие муниципальные чиновники и военнослужащие еврейского происхождения и члены их семей. Аналогичные мероприятия в мае-июне 1941 года были проведены в Прибалтике и Молдавии и вновь, в четвертый раз, на бывших польских землях.
Подавляющее большинство этих националистически и религиозно настроенных евреев в годы войны благодаря «сталинским депортациям» уцелело, в то время как трудящееся еврейское население было в массе своей уничтожено гитлеровцами и их украинскими, прибалтийскими и иными пособниками. Социальный состав и умонастроения советского еврейства за годы войны, таким образом, серьёзно изменились, что не могло не отразиться и на настроениях руководства ЕАК. Его актив не сумел понять своей реальной политической роли и решил, что является «главным органом по еврейским делам в СССР», трактуя дела эти во многом в сугубо националистическом, а в последний период своей деятельности и в явно произраильском духе.
Пересказывать 250-страничную книгу Дмитрия Верхотурова не имеет смысла, лучше посоветовать её прочитать. Она будет интересна не только ревнителям отечественной истории, но и тем, кто так или иначе вовлечен в современную российскую политическую жизнь. Ибо текущие реалии нельзя понять вне их взаимосвязи с событиями недавнего прошлого. В этом смысле новая работа Дмитрия Верхотурова несомненно является полезной книгой на острую тему.
