День независимости

31 августа Киргизия в очередной раз отпраздновала день своей независимости. Ровно 23 года назад, в 1991 году, Верховный Совет этой республики объявил о ее суверенитете. Как показала история, лучше бы он этого не делал. Спустя более чем два десятилетия можно с уверенностью заявить, что так называемое «освобождение от диктата Москвы», о чем часто любят поговорить кыргызские ура-патриоты, не принесло населению КР никаких выгод. Речь идет, разумеется, о большинстве народа, а не о горстке казнокрадов, проходимцев и компрадорах, которые неплохо улучшили свое личное благополучие за эти 23 года.

Однако даже если рискнуть и предположить, что нищета, разруха, разгул криминала засевшего даже в высшем законодательном органе страны, являются платой за обретение независимости, то и тут нас ждет неутешительный вывод. Лозунг о суверенитете Кыргызстана, которым очень любили бравировать как Акаев, так и Бакиев (первый и второй президенты страны), на деле оказался лишь сотрясением воздуха. Реальной независимости страна так и не получила. С этим печальным умозаключением по-своему согласен даже действующий глава государства Алмазбек Атамбаев, заявивший в своем выступлении 31 августа, что «после принятия Декларации о независимости в 1991 году мало что делалось для достижения подлинного суверенитета страны».

Впрочем, в начале 90-х тогдашние власти Киргизии не уставали бойко сообщать о том, что страна вступила на путь построения демократического государства с открытой рыночной экономикой. На деле, конечно, не было ни того ни другого. Аскар Акаев, которому Горбачев, по некоторым сведениям, в 1991 году предлагал пост вице-президента СССР, предпочел быть полновластным хозяином Киргизии, чаще декларировавшим, чем следовавшим правилам демократического государства. Об этом может свидетельствовать хотя бы запрет деятельности коммунистической партии, конфискация ее имущества и выборы 12 октября 1991 года, когда он, будучи единственным кандидатом на высший государственный пост, был избран президентом. Спустя три года, когда он сосредоточил в своих руках достаточно власти, Акаев провел референдум, который в январе 1994 года закончился тем, что его полномочия были всенародно подтверждены. Забегая вперед, скажем, что за все 23 года независимости в КР не было ни одного случая, чтобы выборы или плебисцит завершились неугодным действующей власти результатом. В конце концов бесконечные фальсификации и приведут в 2005 году к революции, которая положит конец правлению коррумпированного акаевского режима и даст начало еще более коррумпированному президентству Бакиева.

О «демократичности» первого президента КР свидетельствует еще и тот факт, что Акаев, как в 1993 году Ельцин, вступает в острое противостояние с Верховным Советом. В ответ на бойкот заседаний, объявленный большинством депутатов, он провозгласил данный орган «самораспустившимся». Чуть позже пройдет референдум, который не только подтвердит власть Акаева, но и позволит ему изменить Конституцию таким образом, что на все последующие годы киргизский парламент — Жогорку Кенеш — станет не более чем послушным исполнителем воли президента.

Последний же, расправившись с законодательным собранием, приступит к проведению в стране рыночных преобразований, закономерным итогом которых станет крах местной экономики, массовая миграция сначала русскоязычного, а потом вообще всякого населения, кровавые события в южной столице КР — Оше и многое другое.

По данным Нацстаткома КР, в 1991 трудовые ресурсы Киргизии равнялись 2,2 млн человек. К 1997 году этот показатель сократится до 1,7 млн. Кризис поразит все отрасли экономики, в том числе традиционное для этого региона сельское хозяйство. Если в 1991 году поголовье крупного рогатого скота составляло 1205,2 тысяч голов, то в 1996 году страна сможет похвастаться лишь 869 тысячами. Вместо 9972,5 тысяч овец и коз, остается 4274,8 тысячи. Особенно сильно снизится поголовье птицы — 2031,5 тысяч в 1996 году, вместо 13914,5 в 1991-м.

Примерно таким же выглядит положение дел и в растениеводстве.

В разгар кризиса середины 90-х, Акаев принимает фатальное для киргизской экономики решение вступить в ВТО. Несмотря на ряд служебных записок, составленных для него местными экспертами, предупреждавшими о губительности такого шага, первый президент страны все-таки доводит задуманное до конца. Страну заваливает потоком дешевого и низкокачественного китайского импорта, добивающего и без того еле сводящих концы с концами промышленность и сельское хозяйство. Стоит ли говорить, что все эти рыночные реформы идут под бурные аплодисменты местных представительств МВФ и Всемирного банка, щедро выделяющих Киргизии все новые и новые займы, которые загоняют республику в страшную долговую кабалу. К 2014 году внешний долг страны перевалит за 2,5 млрд долларов.

Даже местные либеральные экономисты, такие как поклонник Хайека академик Турар Койчуев, оказываются вынуждены признать, что «республика сегодня не имеет экономики, которая позволяла бы быть бездефицитному бюджету и обеспечивала бы весомую национальную валюту».

Да, дефицит бюджета тоже имеет место. В прошлом году он составил почти полмиллиарда долларов, и это на фоне все более сокращающихся поступлений в казну.

Все эти факторы, что в годовщину независимости особенно актуально, в конечном итоге ставят нынешнюю киргизскую власть перед единственной возможностью сохранить государство — вступить в Таможенный, а потом и в Евразийский Союз. Является ли это первым шагом к утрате независимости? Споры по этому вопросу не утихают, тем более что за 23 года на фоне все более ухудшающегося качества жизни сама идея суверенитета оказалась полностью девальвированной и тревожит умы лишь незначительного меньшинства местных ура-патриотов. Для почти миллиона киргизов (население КР около 5 млн) Россия — уже место постоянного проживания. Значит ли это, что в скором времени мы можем ожидать в Киргизии референдума по крымскому образцу? Маловероятно. Однако о многом заставляет задуматься фраза Атамбаева, которой заканчивается его послание к народу по случаю Дня независимости: «Если мы не хотим союза с братской Россией, тогда с кем мы этого хотим?».