Сфера образования в России, равно как многие другие сферы общественной жизни, представляет сегодня сплошной клубок проблем и противоречий. Причём каждое новое действие властей лишь ещё более запутывает ситуацию.
Мы не станем сейчас рассуждать, какие цели преследует государственный аппарат и стоящий за ним правящий класс, проводя так называемые реформы в сфере образования — тем более, что на эту тему и так написаны уже горы материала. Хотелось бы лишь обратить здесь внимание на одну проблему из довольно обширного перечня. Она не столь часто привлекает внимание общественности, но, будучи обманчивой в своей простоте, требует серьёзного обдумывания — в первую очередь в среде левых, наиболее активно критикующих нынешние реформы образования.
Я имею в виду проблему системы оценки знаний и отношения к этой системе со стороны учителей и учеников. Она имеет сразу несколько сторон, с которыми автору статьи по роду своей деятельности приходится сталкиваться регулярно.
Первая — наиболее заметная, но отнюдь не самая важная проблема системы оценки знаний в школах — нынешняя пятибалльная шкала, превращающаяся на деле в трёхбалльную. «Колы», как известно, вышли из моды, будучи полностью замененными «двойками».
Между тем, и «неудовлетворительные» оценки за четверти, полугодия и т.д. в наше время стали донельзя редким явлением, о чём речь пойдёт далее. В итоге довольно скромный спектр оценок между «3» и «5» должен характеризовать уровень подготовки школьников. А ведь «тройка с натягом», как известно, очень сильно отличается по качеству от «тройки», слегка не дотягивающей до уровня четвёрки.
Впрочем, повторюсь, что данный аспект проблемы отнюдь не самый главный и не самый сложный. К примеру, в Белоруссии для его решения в 2003 году была введена десятибалльная система оценок, которая смогла более определённо отобразить уровень знаний учащихся. А в Советском Союзе при должном подходе и пятибалльная шкала не слишком мешала обучению высококвалифицированных специалистов.
Вторая сторона проблемы оценок в наших школах связана с тем, что доходы учителя в определённой степени зависят от результатов учащихся. И здесь возникает уже довольно-таки серьёзная дилемма. Существует так называемая стимулирующая часть, которая является составной частью заработной платы педагога. С одной стороны, кажется логичным то, что положительная динамика в результатах учащихся, отсутствие неуспевающих и т.д. положительно отражаются на уровне доходов учителя. С другой стороны, читатель может догадаться, какие негативные последствия несут такого рода стимулы. Помимо того, что учителю необходимо будет заниматься в каникулы с «двоечниками» и выслушивать выговоры со стороны администрации, так его принципиальность ещё и бьёт по его же не слишком толстому карману. А между тем потенциальные неуспевающие по многим предметам есть практически в любой параллели — и хорошо, если их немного. Выход находится, чаще всего, в «натягивании» удовлетворительных оценок, что само по себе не только несправедливо по отношению к другим ученикам, но и просто непедагогично.
Надо думать, что выходом из создавшейся ситуации могли бы стать достойные учительские зарплаты и исключение «карательных» граф «за неуспеваемость» из стимулирующей части.
Третья сторона проблемы, о которой мы уже частично упомянули, — давление на педагогов со стороны бюрократической машины. С учителей требуют высоких результатов, по оценкам определяют качество работы образовательного учреждения. В итоге мы имеем лишь цирк и сплошную показуху.
Впрочем, здесь мы сталкиваемся с проблемой контроля над уровнем подготовки школьников — как, если не по оценкам, можно отследить его? Надо полагать, что здесь проблема, скорее, в форме наблюдения. Элементарные контрольные работы онлайн, проводимые регулярно, представят куда более важную и объективную картину, дающую представление о качестве знаний учеников. Благо современные технологии позволяют налаживать и осуществлять формы прямого и постоянного контроля. Дело лишь в отсутствии оснащённости многих школ необходимой техникой, но этот вопрос вполне решаем (на Олимпиады и на Крым же находятся средства).
Четвёртая сторона проблемы системы оценок в школе наиболее тонкая, трудноуловимая и в целом сложная для разрешения. Однако она же, на мой личный взгляд, является базовой и серьёзной. Она кроется в самом отношении к оценке. В подавляющем большинстве та отметка, которую получает ученик, заменяет собой для него непосредственное знание, умение или навык. Он получает её для самоутверждения или из боязни перед родителями — но ни то, ни другое не может быть адекватным мотивом для обучающегося.
Здесь мы снова вынуждены обратиться к пресловутой проблеме отчуждения, которая преследует современного человека практически повсеместно, почти во всех сферах и на всех отрезках его жизни. Так, будучи школьником, человек работает за оценку, превращая приобретение знаний лишь в побочный (а потому подчас и не слишком качественный) итог своей деятельности. После — становясь работником — он отсиживает, отрабатывает положенное время, теряя подчас сам смысл своей работы, теша себя лишь мыслью о грядущей зарплате. Отчуждение в обоих случаях приводит к «холостой» работе, лишённой интереса и творчества, и может стать даже причиной развивающихся неврозов. Не буду сгущать краски и говорить о том, что абсолютно все школьники следуют такому подходу, отнюдь нет. Но неоспоримым фактом является то, что с подобной ситуацией мы сталкиваемся повсеместно и в большинстве случаев.
Вероятно, что наиболее продуктивным путём решения данной стороны проблемы стало бы увеличение практической составляющей учебного процесса. Ведь именно разрыв теории и практики во многом провоцирует разрыв между учёбой и стремлением к знанию. Практические лаборатории (а отнюдь не кабинеты труда в том виде, в котором они существуют до сих пор), способствующие овладению начальными профессиональными навыками, в совокупности с должной мотивацией и корректировкой программ вполне могут решить данную проблему. В своё время Фромм писал:
«Я хочу подчеркнуть здесь лишь следующее: необходимость покончить с пагубным разделением теоретического и практического знания. Это разделение — часть отчуждения труда и мысли… Ни один юноша не должен заканчивать школу, не овладев в достаточной степени каким-то ремеслом; никакое начальное образование не должно считаться законченным, пока учащийся не овладел основными техническими навыками промышленного производства. Средняя школа должна соединять практическое овладение ремеслом и современной промышленной технологией с теоретическим обучением».
В такой ситуации, разумеется, будет гораздо сложнее гуманитариям. Однако я уверен, что и здесь можно найти достойную мотивацию и удобные формы практических занятий. И тогда снизится стремление к оценкам самим по себе — акцент сместится на знания, необходимые для получения практических навыков.
Таким образом, мы видим, что сегодняшняя система оценивания знаний в средней школе таит в себе множество серьёзных проблем, наличие которых в, конечном итоге, негативно сказывается на общем качестве образования. Значит ли это, что от оценок необходимо отказаться? Нет, ни в коем случае — ибо сама по себе балльная система весьма удобна для анализа учебного процесса. Тем более, что практика первых лет советской власти уже когда-то показала неэффективность данного пути. Есть ли варианты изменения нынешней ситуации и решения проблем оценки знаний? Даже по наброскам, представленным выше, видно, что ситуация в этой области не выглядит безвыходной.
Подытожить всё, что было изложено выше, хотелось бы следующей мыслью. Мы — социалисты — постоянно критикуем нынешнюю образовательную систему и имеем на это все основания. Вместе с тем, многие левые в качестве альтернативы предлагают сугубо возвращение к старым советским стандартам. Надо ли говорить о несостоятельности такой позиции? Само общество изменилось радикальным образом, да и перед педагогами встают всё новые образовательные задачи и проблемы. Обращаясь к практике прошлого и, может быть, что-то из неё заимствуя, мы должны выстраивать проект новой системы образования, которая станет органической составляющей новой культурной революции.
