Итак, Олимпиада закончена, Россия впереди планеты всей, жж- и прочие юзеры потешились по поводу засовывания олимпийского факела в самые дальние щели нашей необъятной родины (включая МКС), и могут больше не злорадствовать. Что мы имеем в сухом остатке? В сухом остатке мы имеем громаднейшую сумму, потраченную на то, чтобы уничтожить город, а затем возвести на его месте пустоту из стекла и бетона. Пустоту, которая ещё, ой как нескоро будет заселена потенциальными туристами (причём на то, чтобы эта пустота оказалась-таки пригодной для жизни потенциальных туристов потребуются ещё какие-то деньги). Мы имеем в среднем 10 000 рублей в пересчёте на душу населения, потраченных красиво, но бессмысленно и беспощадно (не будем сейчас о пенсиях, вузах, инфраструктуре). Конечно, вложившиеся в дело миллиардеры вроде Вексельберга (чей взнос был ещё довольно скромен) наверняка найдут способ извлечь из своих трат какую-то выгоду, ну хотя бы они могут использовать их для дальнейшего укрепления связей с чиновниками всех уровней. Но вот то, что хоть каким-то боком те самые полтора триллиона принесут пользу этому самому населению, вызывает глубочайшие сомнения.
Писатель Марианна Гейде назвала олимпиаду потлачем. И это, пожалуй, самое точное определение всего произошедшего. Действительно, как ещё можно назвать прилюдное и активное разбазаривание народных денег? Такое могло бы прийти в голову какому-нибудь вождю краснокожих в позапрошлом веке: «давайте соберем больше лодок, и луков, и всего-всего, и пленников, и сожжем, а? — красиво ведь будет!» Почему ему могло такое прийти на ум? Да потому, что сколько бы лодок его соплеменники ни соорудили, сколько бы луков ни сделали, сколько бы пленников ни захватили, на производительных силах в условиях присваивающего хозяйства это никак не сказывалось бы. Ну, будет у тебя двадцать лодок, или шестьдесят — от этого количество рыбы в реке не увеличится. Количество луков на количество дичи так же никак особо не повлияет, в отличие от количества лучников, которые, впрочем, и вооруженные менее совершенными орудиями найдут способ сократить поголовье окрестных стад. Да даже, если, паче чаяния, и случилось так, что в этом году почему-то река кишит лососем, а зверьё даже среди бела дня снуёт вокруг вигвамов — в условиях натурального хозяйства схема товар-деньги-товар не работает. Всё, что можно сделать с избытком орудий производства или его продуктов — это инвестировать их в собственный авторитет, красиво растратив, ибо всё равно пользы от них немного, а обильная добыча ещё может испортиться, если долго её хранить.
Так вот, у наших властей точно такая же логика, которой пользовался мудрый вождь: они, конечно, могут тянуть трубы Газпрома всё дальше и дальше, что несколько увеличит его капитализацию, но количество месторождений от этого не вырастет. При этом деньги от углеводородов, как ни крути, в бюджет будут капать ещё какое-то время (вполне вероятно, довольно долгое), а существенно увеличить доходность нефтегазовой отрасли всё равно не получится: слишком много на мировом рынке конкурентов. Вкладывать деньги в инфраструктуру, в какое-то не сырьевое производство сегодня в РФ всё равно, что отдавать их на немедленное распиливание, а распил — священная корова любого чиновника и бороться с ней для Путина не на словах, а на деле — значит заранее отказаться от нового президентского срока.
Итак: деньги вроде есть, но они всё равно пропадут. При этом если и пропадут, ничего особенно страшного не произойдёт: у нас ведь есть волшебная нефтетруба, из которой как из рога изобилия появятся ещё нефтедоллары. Так что почему бы не потратить скопившийся и в любом случае обреченный на «неэффективное использование» излишек на что-то грандиозное и бессмысленное, на то, что может укрепить авторитет, пустить пыль в глаза населению и зарубежным репортерам и т.п. (распил, конечно, и в этом случае учитывается). И вот здесь Зимняя Олимпиада оказалась как нельзя кстати. И пусть граждане не сожалеют о триллионах — они бы всё равно их не увидели — ни новых больниц, ни повышения пенсий, ничего… Пока государство живёт по законам первобытных общин, а его лидеры мыслят так же как вожди древних команчей, новым больницам здесь просто неоткуда взяться.