Два важных изменения, касающихся России, произошли в этом году. Таможенный Союз проиграл Евросоюзу в борьбе за бывшие советские республики, что стало неудачей фракции «государственников» во власти. Однако они получили удар и на внутреннем фронте — 2013 год стал временем резкого усиления неолиберальной партии в верхах.
Правительство Дмитрия Медведева чувствует себя все более уверенно. Ему уже не так сильно угрожает отставка в наказание за допущенное возвращение кризиса. В правительстве и Кремле либеральная партия консолидировалась. Есть признаки, что президент не просто идет им на уступки по всем вопросам (включая «жесткую экономию»), но вообще дал добро на обратную рокировку. Это был бы самый удобный для либералов способ консолидации власти, а «усталый правитель» отправился бы на отдых — подальше от возможности принимать государственные решения.
Кажется, что интеграция на постсоветском пространстве была главным патриотическим проектом «государственников» или «осторожных». Но здесь дело в 2013 году пошло совсем не так, как мечтали кремлевские политики. Поездки Владимира Путина по соседним странам не имели результатов. Брюссель в это же время решительно контратаковал и увел сразу всех потенциальных членов ТС в Восточной Европе и на Кавказе. Москве осталось только сетовать, грозить и предупреждать о последствиях. В сентябре президент высказывал мысль, что Украина и Молдавия могут пожалеть о своей ассоциации с ЕС. Видимо, все так и будет, но сейчас это не имеет значения.
Отказ целого ряда постсоветских стран войти в ТС выразил кризис этого проекта, что вовсе не означает, будто подчинение ЕС и ВТО приведет их к процветанию. Однако для внутренней российской политики важно иное: «патриоты», с их робким альтернативным пониманием экономической политики, проиграли большое сражение, что можно было предсказать еще в час присоединения страны к ВТО. И это усиливает либералов, которые демонстрируют поразительное бесстрашие перед кризисом. Они уже не прикрываются сказочными прогнозами о росте российской экономики и приходе инвестиций. Они берут за горло ученых РАН, врачей с учителями и прочих «социальных паразитов».
Когда несколько лет назад российские власти анонсировали Таможенный Союз, проект этот выглядел перспективным. Он явно придавал весу всем «государственникам» от власти. ТС поддержали Белоруссия и Казахстан, договорившись принимать решения консенсусом. Казалось, будто экономическая интеграция на постсоветском пространстве началась. Но в 2013 году неожиданно для стороннего наблюдателя от ТС отвернулась Украина. Попытки завлечь ее в общий рынок ни к чему не привели. Плохо пошло дело и на Кавказе. Расширить таможенный блок не удалось.
Падение режима Михаила Саакашвили открыло дорогу для нормализации отношений Грузии с Россией. Но вместе с тем новое правительство Грузии поспешило сблизиться с Евросоюзом. Правительства Армении и Украины также избрали путь ассоциации с ЕС, будучи готовыми его вскоре подписать. Украина наметила это на конец ноября. Молдавия дала понять, что готова подписать ассоциацию с ЕС весной 2014 года. Власти Армении заявили, что ассоциация с Евросоюзом не помешает реализации планов по присоединению к ТС. Однако ясно, что это совершенно не так.
Либеральные российские министры никогда не выступали против ТС (зная его выгоды), но главным для них было членство страны в ВТО. Они прекрасно понимали, что интеграция на постсоветском пространстве не выгодна США и ЕС, но важно и другое: ни либералы, ни «патриоты» из властных верхов не имели плана развития евроазиатского рынка. ТС был образован механически, со скромным протекционистским прицелом. Уже это обрекло «государственников» на поражение в закулисной борьбе. В итоге если расчет пожертвовать Медведевым еще делается, то уже делается и иной расчет: сбросить Путина с корабля власти. Либералы могут разыграть его даже жестко, опершись на либеральную оппозицию.
Для внутренней политики в России проблемы ТС отходят на второй план. Удачное контрнаступление Брюсселя повысило влияние либеральной фракции во властных верхах. Она усилилась, несмотря на полный провал в деле сдерживания экономического кризиса. Она также смогла использовать разгром левого крыла либеральной оппозиции для повышения влияния правых вождей протеста, таких как Алексей Навальный. Им даже подыграли на выборах мэра Москвы. Две либеральных группы — правительственная и оппозиционная — могут работать теперь более тесно, пусть это и будет делаться скрытно.
В 2013 году стала заметна деморализация «патриотического крыла власти». Наметился его раскол, когда значительная часть чиновных фигур готовится перейти на сторону либерального лагеря. В докризисные годы и в период улучшения мировой конъюнктуры (2010-2011 годы) «государственники» имели достаточную материальную основу для отстаивания осторожной линии в отношении общественных низов и могли позволить себе уклоняться от радикальных либеральных проектов. В 2012 году они пытались сдержать ход второй приватизации. Некоторые высказывались за поддержание экономического роста ценой удешевления кредита для предприятий и населения. Однако в закулисном споре победил жесткий либеральный план.
Возвращение признаков кризиса в экономику показало, что «осторожные» или «государственники» не имеют долговременного плана. В отличие от них, радикальная неолиберальная фракция такой план имела. И она не собиралась без боя идти на уступки социальным низам (даже такие скромные, как более дешевый кредит). Она предпочитала заставить их платить за кризис, что вполне отвечает интересам класса владельцев сырьевых корпораций и принципам неолиберальной политики. Для России началось время «жесткой экономии». Провал расширения ТС, так и не ставшего страховкой от кризиса, лишь помог консолидации либералов от власти, показав беспомощность «патриотов».
В государственных верхах выстроился мощный либеральный фронт. Он сумел заставить Путина подчиняться «общей воле» и дезорганизовал тех, кто рассчитывал найти в нем опору — объединиться вокруг президента. Похоже, что разложение этой фракции продолжится в 2014 году. При своей умеренности она была бессильна обеспечить реальную интеграцию на постсоветском пространстве. Эту работу сделают позднее совсем другие силы. Они же пойдут на разрыв с ВТО и обеспечат развитие экономики и общества. Но в настоящий момент инициатива полностью в руках либералов. И они знают, чего хотят.
Не важно, произведут ли либералы во власти обратную рокировку, или удаление Путина случится на волне народного недовольства, которое неминуемо из-за «второго» кризиса. Не важно, кого еще решат принести в жертву, если возникнет необходимость. Не важно, соединятся ли либералы из оппозиции со своими товарищами из правительства. Принципиально, что неолиберальные силы решили использовать кризис для проведения массы жестких и закрепляющих периферийный характер экономики мер. И для этого они уже создали плацдарм. Вероятность того, что виновником кризиса Кремль объявит Медведева сохраняется, но пока либералы выглядят хозяевами положения.
Власти не раз еще будут возвращаться к теме ТС. Однако ВТО по-факту будет иметь большее значение и сильнее влиять на экономику России. Наряду с мерами правительства, открытость российского рынка будет работать на спад в реальном секторе и падение уровня жизни населения. Все это создаст новые политические условия, базу для прогрессивных перемен в стране. Но до этого либералы успеют многое натворить.
