События 13 октября в московском районе Бирюлёво отвлекли меня от написания давно задуманной статьи на тему «патриотических» абсурдов нашего времени. Что же, отложу на время разбор отвлечённой темы, когда есть горячее событие. Тем более, что, как увидим дальше, нечто подобное обещает повторяться регулярно и часто на просторах России, если в политике государства окончательно победит «традиционализм».
Как обычно, не стану развивать теоретическую схему, пытаясь согласовать с ней факты, а напротив, буду извлекать зерно фактов из-под прочно прилипшей к ним шелухи стереотипов. Здесь не обойтись без оспаривания популярных предвзятых точек зрения.
Вот первый стереотип, штамп, клише, которым сопровождаются события в Бирюлёво – выступление русских националистов. Кажется, Кондопога, Сагра, Пугачёвск (где беспорядки начались после убийства выходцами с Кавказа татарина), наконец, Нурлат должны были научить отвыкнуть от этого дурацкого повторения. Но нет, многие люди пользуются речью не осмысленнее попугаев… Очевидно же, что среди участников подобных выступлений нет национальной сегрегации. Ими движет протест своих, коренных, разной национальности, – против чужаков (кстати, тоже различных национальностей), насаждающих своё право силы там, где люди мечтают увидеть силу права.
Вот, кстати, второй стереотип о подобных событиях – беспорядки, насилие, погромы и т.д. Между тем, они везде начинаются в ответ на очевидную неспособность государства обеспечить своим гражданам элементарную безопасность и защиту жизни. И целью этих «бунтов» – внешне беспощадных, но вполне осмысленных – всегда является обратить внимание властей на беспредел, творимый с попустительства этих властей в отношении коренных жителей местности. Число пострадавших лиц «некоренной» национальности в подобных событиях всегда ничтожно, а в последнем случае их не было вообще. Народ не мстит повально приезжим за гибель своих, он лишь требует справедливости от правоохранительных органов. Излишне, по-моему, доказывать, что рвение последних при расследовании любых преступлений против обычных граждан оставляет, мягко говоря, желать много лучшего.
Объектом же насилия становится – и вполне сознательно – буржуазная собственность. Это особенно ярко проявилось в последнем случае (погром в торговом центре). В других случаях это – поджоги кафе, принадлежащих приезжим, и т.п. ненасильственные акции, если под насилием подразумевать покушение только на жизнь и здоровье человека. То есть бунтующие дают асимметричный ответ на убийства. И этот ответ носит в себе определённую антибуржуазную составляющую. Да и откуда в той же Сагре, в том же Пугачёвске, Нурлате, Бирюлёво взялось бы столько «буржуазных» националистов?!
Наконец, ещё раз обратим внимание на последний случай. За несколько месяцев до него, летом с.г., я наткнулся в Интернете на публикацию, в которой говорилось про то, что в Западном Бирюлёво образовалось нечто вроде среднеазиатского гетто, и центром его служит как раз та овощная база, куда 13 октября попыталась дойти часть митингующих. В этом гетто приезжие де-факто установили свои порядки, свою полицию, свой суд и расправу, создали невыносимые условия для ранее проживавших там, которые при первой возможности стали стремиться покинуть этот район навсегда (но продать квартиру по нормальной цене в таких условиях стало непросто). Официальная полиция туда перестала заглядывать, фактически отдав этот район Москвы полностью на волю приезжих. Сейчас я уже не найду эту публикацию, так как по запросу «Бирюлёво» Интернет-поисковики выдают теперь море сообщений, связанных только со вчерашним днём… Короче, у людей накипело. И эта бессильная ярость выплеснулась при первом удобном случае.
Весьма возможно, что в убийстве Егора Щербакова неповинен ни один приезжий из Средней Азии, ни даже какой-либо выходец с Кавказа. Люди воспользовались поводом, чтобы не только власть, но и вся страна обратили внимание на социальную проблему.
Итак, что мы видим во всех подобных инцидентах? Это:
- Отсутствие правопорядка, вызванное нежеланием официальных правоохранительных органов выполнять, с риском для здоровья, свои обязанности в районах преимущественного расселения мигрантов.
- Интернациональный и рабочий по преимуществу состав бунтующих «националистов» (другого в наших городах попросту нет).
- Стремление «погромщиков» заявить властям свои требования о выселении приезжих как единственной доступной форме обеспечить свою безопасность в районе проживания.
- Стремление «погромщиков» подкрепить эти требования действиями в отношении собственности нежелательных мигрантов или их работодателей, но не в отношении лиц других национальностей.
Желающий может продолжать видеть здесь агрессивный национализм, ксенофобию, расизм, «русский фашизм» и т.п. Что же, кто верит, тот и маленьких зелёных человечков готов видеть где угодно…
Ну, а теперь – о факторе раздражения, то есть о мигрантах. Бесспорно, что мигранты – вовсе не причина зла. Так же бесспорно, что среднеазиатские мигранты, например, – сильно эксплуатируемая прослойка рабочего класса. Так что же из этого следует? Что они не в состоянии, например, совершать преступлений? Или что население тех районов, где такие преступления совершаются, обязано их терпеть, никак не реагируя? В этом, что ли, состоит пролетарский интернационализм?
В очень своевременно опубликованной статье на «Рабкоре» обращается внимание на то, что иммиграция в Россию – не только источник сверхприбылей для российских буржуев, но и выпускание пара для трудящихся Средней Азии. Запрет на иммиграцию не оставил бы жителям этих стран другого выхода, кроме как свергнуть своих коррумпированных тиранов. Я бы добавил к этому, что и проблему современного рабства, в которое так часто попадают здесь, в России, гастарбайтеры, можно решить только таким же путём – запретом на трудовую иммиграцию.
Ради человеколюбия и ради прогресса в странах Средней Азии – освободите гастарбайтеров из трудового рабства и верните их на родину с наказом совершить там революцию! Это и будет пролетарский интернационализм в деле. Понятное дело, это я не к властям обращаюсь. Ведь Путин недавно снова заявил о недопустимости введения визового режима со странами Средней Азии. Вы что, полагаете, это он о дружбе народов, о пролетарском интернационализме так печётся?!
Нередко приходится сталкиваться с тем, как некоторые понимают пролетарский интернационализм в духе модного буржуазного мультикультурализма – прежде всего, как потакание любым проявлениям социокультурных отличий от большей части гражданского коллектива. Это называется модным словечком толерантность, хотя я бы назвал её «тоталерантностью», ибо её адепты не прочь насильно принуждать людей к соседству с нежелательными для них социальными, этническими и т.п. группами.
Если человек у себя в родных горах или степях всегда носит с собой кинжал, режет им любого, кто косо на него посмотрит, и продолжает держаться этих обычаев в мегаполисе – виноват в убийстве не он сам, а тот, кто его спровоцировал на это своим пренебрежением ментальными особенностями дорогого гостя. Такова стандартная позиция «тоталерастов». То, что уважение к «менталитету», вообще-то, должно быть хотя бы взаимным, и что проще и резоннее приезжему адаптироваться к единым нормам поведения той среды, где он поселился, чем коренным – к особенностям каждой из нескольких десятков групп приезжих, «тоталерастами» обычно игнорируется.
Буржуазный радикализм просто обязан пытаться выглядеть радикальнее любой пролетарской идеологии. Как иначе он сможет прокричать о своей «прогрессивности»? Вот и в векторе дружбы народов мультикультурализм стремится заявить о том, что он последовательнее и прогрессивнее «отсталого» социализма. Многие социалисты ловятся на эту удочку…
Внешне парадоксальным образом «тоталерантность» полностью смыкается с традиционализмом, который исповедуют отечественные клерикалы. То гетто в Бирюлёво, которое стало причиной возмущения жителей московской окраины, – можно сказать, воплощение мечты не нуждающегося в особом здесь представлении протоиерея Всеволода Чаплина об этнорелигиозных анклавах с собственной юрисдикцией. Весной прошлого года он заявил: ««Церковь всегда настаивала, что могут быть разные способы устройства общества, даже в пределах одного государства. В Российской империи действовали шариатские суды. Когда начинают звучать окрики, что у нас только светские законы – нет, уже нет! Есть группа граждан, для которых религиозные законы – христианские, мусульманские, иудейские – выше светских. И с этим надо смириться». Не знаю, как там с точным соблюдением норм шариата в Бирюлёво, – думаю, что сам Чаплин не стал бы это подробно проверять, – но что из-под юрисдикции Российской Федерации этот район, как и многие другие подобные гетто в России, уже вышел, это очевидно.
Так что же, воплощение принципов пролетарского интернационализма состоит в том, чтобы оставлять такие гетто как есть, консервировать в них архаические обычаи и принуждать граждан к терпеливому соседству с ними потому-де, что нужно уважать «мультикультурность»?! Полагаю, что честный ответ на этот вопрос будет отрицательным.
Толерантные радикалы и черносотенные клерикалы, хором воспевающие мультикультурность, при всём их внешнем (зачастую показном) антагонизме, вместе возводят и поддерживают «духовные скрепы» буржуазного режима…
Да, конечно, трудяги из Средней Азии иногда ни за что «попадают под раздачу» возмущённой толпы, тем более – когда вызвавшее людей на бунт преступление было совершено вовсе не их соотечественниками, а, что бывает гораздо чаще, российскими гражданами, причём не только с Кавказа, как совершенно справедливо заметил Иван Щеголев. В его, как обычно, прекрасно и доказательно написанной статье, не учтён, однако, как мне представляется, один момент. К сожалению (не только для коренных жителей, но и для мигрантов-трудяг) далеко не все иммигранты трудятся. Собственно, к нелегальным иммигрантам, коих здесь гораздо больше, чем легальных, понятие рабочих вообще мало применимо. Большинство из них перебивается случайными заработками, а чаще всего вступает на криминальную тропу. Да, вынужденно, но их жертвам от этого не легче. И из-за этих ловцов удачи, приехавших в Россию не на рабочее место, а наугад, тень падает и на честных тружеников-мигрантов. Они, кстати, тоже объективно заинтересованы в пресечении нелегальной миграции уже хотя бы поэтому.
