Слушая одиннадцатую прямую линию Путина, я вспомнил милую притчу про принцессу, которая пожаловалась придворным медиками на постоянную головную боль. Долго бились эскулапы над диагнозом, пока один смышленый человек не догадался: принцесса растет, а корона – нет. Вот и давит. На мозги. Слушая Владимира Владимировича, я невольно подумал, что его голова уже на десять размеров превосходит корону Российской империи. И жмет она ему безмерно. Он давно перерос этот, вобщем-то не великий пост (надеюсь, это словосочетание не оскорбило чувств верующих?), но, поди, сыщи что-нибудь более престижное…
То, что ему скучно – очевидно. Пугать трубами Европу уже не получается. Искать иностранных агентов — смешно. Наблюдать за величием какого-то выскочки по имени Барак (поди, спёр прозвание наших хором на зонах) – грустно. Догонять Португалию — бесполезно. Вот придумали для президента великую забаву – прямые линии.
Может, кто вспомнит смысл десяти предыдущих? Может, какие-то новые кадры появились после этой «связи» с народом? Ну, разве, что Игорь Рюрикович (Холманских). Правда, кадр тот ещё…
Потому главный смысл каждой новой прямой линии партии — побить рекорд предыдущих. По продолжительности, по количеству вопросов, по мудрости ответов.
С каждым разом наш президент становится все виртуознее, режиссура спектакля все изысканней, только вот суть не меняется. Ведь задача прямых линий вовсе не отчитаться перед избирателями, не объяснить стратегию своих намерений, а подержать имидж отца народа, продемонстрировать возросший уровень народной любви.
Уже подсчитано, сколько длилась эта линия, сколько вопросов было задано, и сколько раз он использовал деепричастные обороты… Но, наверно, мы никогда не узнаем главное: во сколько нам обошлись эти одиннадцать демонстраций любви. Странно, что платим за них мы, а подлинный хозяин этих «прямых» — Он.
В параллельном мире, в Англии, налогоплательщики сейчас обсуждают, во сколько им обошлись похороны Маргарет Тэтчер. Вздыхают, мол, Черчилля похоронили дешевле. (Тут без всяких намеков: главное ведь – считают). Был такой красивый советский анекдот, как одного мужика выгнали из партии за то, что узнав, какие средства страна затратила на похороны Брежнева, он не удержался и воскликнул: «Да за такие деньги можно было все политбюро похоронить»!
А ведь на те деньги, которые были потрачены на пиар вождя, можно было схоронить не то, что политбюро, но и весь кабинет министров с Государственной Думой в придачу. И много другого, полезного сделать для народа.
Есть в этом что-то настораживающее – публично задавать вопросы человеку, который профессионально обучен отвечать так, чтобы все просто забыли про смысл вопроса. Да и сам формат прямых линий не предполагает искренности и правдивости ответов. Это хорошо видно на примере хотя бы одного диалога.
Вопрос: «Как же вы, сотрудник КГБ со стажем, позволили министрам воровать по-крупному?».
Ответ: «Нельзя ни по крупному воровать, ни мелкими партиями. Конечно, я значительное число лет провел в комитете госбезопасности, но это было связано с вопросами внешней разведки. Конечно, мы не позволяем никому. Если есть основания подозревать, это моментально становится предметом рассмотрения в правоохранительных органах».
Формально все верно – Путин действительно значительное количество лет был связан с вопросами внешней разведки, работая за границей (правда, на «своей» стороне, в братской ГДР). Но ведь это не означает, будто он не разбирается во всем механизме организации – ведь Владимир Владимирович помимо всего прочего был и директором ФСБ! А вопросы безопасности так или иначе входят в компетенцию президента.
Теперь о тезисе «мы не позволяем никому» (воровать, то есть). Понятно, что Путин был вынужден так ответить. Невозможно же представить себе президента, который в прямом эфире, обращаясь к народу говорит: «Да, мы разрешаем воровать своим чиновникам, а что тут такого?» Напомню, что в самом начале уже стихшей борьбы с коррупцией СМИ писали, что «из самых верхних эшелонов власти получено разрешение раскручивать коррупционные дела до конца». Раньше, значит, такого разрешения не было.
Вот слова источника из МВД: «Мы нередко ранее доходили в своих расследованиях до высокопоставленных коррупционеров, но тут же шла отмашка, что не стоит слишком усердствовать в данном направлении. Тогда в лучшем случае нам приходилось ограничиваться разоблачением «стрелочников» в коррупционных схемах либо дело и вовсе разваливалось».
Иначе говоря, только на тринадцатом году правления Путина (опять процитирую СМИ) был «получен ясный сигнал из Кремля, что нам (говорит все тот же источник из МВД – прим. А.М.) дается полный карт-бланш: всем материалам, какие есть, можно давать ход независимо от того, какого уровня чиновники могут пострадать».
У Путина, конечно, блистательное чутьё. Он точно знает, каких слов ждут от него его подданные, и охотно произносит их. Мы не любим Запад. И самые суровые слова за всю линию Путин адресовал США и «списку Магницкого».
«Какого рожна они это сделали? Никто ведь объяснить не может… Зачем это было сделано? Просто для того, чтобы жабры раздуть: мы самые крутые здесь. Зачем? Это такое имперское поведение на внешнеполитическом поле», — глаза стальные, рука рассекает воздух. Мировой лидер! Куда там Хрущеву с башмаком и «Кузькиной матерью»!
Осторожный вопрос о том, могли ли убрать Березовского западные спецслужбы, был встречен Путиным улыбкой, а ответ сопровожден смехом: «С них станется». Но президент тактично подвел черту ловкой фразой: «Все возможно, но у нас такой информации нет».
Правда, бальзам на душу? Ведь точно знает, что мы хотим услышать!
А как он пользуется уменьшительно-ласкательными, когда речь не о западных прохвостах, а о родных бюрократах! Алевтина Васильевна из Омской области рассказала о том, как она пыталась пробиться к местным чиновникам, чтобы добиться справедливости. Но попасть на прием к мэру, не смогла. Путин улыбнулся: «Вот поросенок!».
Мэр-поросенок мгновенно все объяснил СМИ и заявил, что все это ложь, что встреча состоялась, есть фото и аудиозапись. А вот обвинение в том, что он поросенок, не опроверг. И правда, не свиньей же назвали… И за это – отдельное спасибо.
Красиво получилось и про чиновников, которым запретили держать деньги на Западе: «Но госслужащим необходимо четко определиться, что для них важнее: или деньги на счетах за границей, или служить народу и, в конце концов, повышать экономику России… Пусть денежки сюда тащат и повышают экономическое состояние страны».
Поросенок, денежки – о любимых вещах Путин говорил ласково. Ну, совсем как Кот и Лиса в сказке о деревянном человечке.
А главной новостью одиннадцатой прямой лини стали не слова, а лицо. Именно лицо Кудрина придало общению некий уровень дискуссионности. Бывший министр финансов совершил несколько непростительных ошибок – ушел в отставку, не соглашается вернуться во власть, критикует Путина. Но… всё равно его любят. Знаток аппаратных интриг, бывший премьер страны Михаил Касьянов написал в своем Twitter: «Очевидно, что дни правительства Медведева сочтены. Ясно также, что Кудрин в мае — 1 замглавы администрации, а в сентябре — премьер-министр».
И почему бы так не считать? Известно, что на прямую линию Кудрин получил личное приглашение президента, и беседовал Путин с ним на равных, чего он не допускал даже в общении с тоже-президентом Медведевым!
Кстати, Кудрин мотивировал свой отказ работать в Кремле тем, что «система полумер и полуреформ сегодня не сработает». И что он не хочет заниматься процессами ручного управления… То есть, практически поставил под сомнение всю линию (не только прямую) президента. И Путин с этим диагнозом согласился – правда, добавил, «как с точкой зрения экономиста». И по-доброму пожурил Кудрина за отказ работать вместе: «Сачок, работать не хочет». Не поросенок даже, заметьте, а просто сачок!
Как тут не вспомнить, что ушел Кудрин из Белого дома в сентябре 2011-го только потому, что не хотел работать в будущем кабинете министров под началом Медведева. То есть условия возвращения – понятны. На этой прямой линии Кудрин не только поднимал уровень дискуссионности, он был еще единственным за одиннадцать лет, кто в шоу мистера Путина «Я и мой народ» получил самостоятельную роль. Пусть даже это и роль второго плана.
