Протестовать могут не только студенты, а бастовать – не только рабочие.
За последние годы события в Греции не раз попадали в центр мирового внимания. К сожалению, они воспринимались не всегда объективно. Подчас некоторые важные «детали» выпадали из внимания. На фоне шумных столкновений с полицией или демонстраций протеста в Греции легко было не заметить движения школьников и их массового участия в общей борьбе рядом со старшими товарищами. Но даже те, кто мог наблюдать события, не всегда правильно понимали увиденное.
На большой профсоюзной демонстрации российский журналист спросил у лидера одного из отраслевых рабочих объединений про школьников. Он заметил их блок в колонне и поинтересовался, что делают на таком массовом мероприятии дети – «беззащитные овечки-барашечки»? Но если россиянину трудно было поверить, что школьники способны в большом количестве участвовать в протесте, то греческий рабочий лидер был удивлен еще больше. Первым делом он поинтересовался, из какой волшебной страны приехал вопрошатель. Потом он заметил, что школьники вовсе не беззащитны, а представляют серьезную силу. Они имеют свои организации, пускай и нестабильные, часть учеников политически активна, а многие небезразличны к своим и общественным проблемам.
Школьники участвуют в акциях протеста – в тех, что организуют сами – из-за правительственных мер, касающихся системы образования. Они недовольны низким качеством образования и стремлением властей еще более его понизить, чтобы стало поменьше людей с высшим образованием. Беспокоит молодых людей то, что в университет можно попасть, только пройдя дополнительный курс подготовки у репетиторов. Другая проблема: плохое оборудование классов, вернее, его почти полное отсутствие. Нет ни химических, ни физических лабораторий. Зато с лихвой хватает религиозных уроков, которые лишь недавно стало возможно игнорировать. Государство тратит деньги на религиозное воспитание, но экономит их на интеллектуальном развитии.
Возможно, новая волна протестов ждет греческие школы в текущем году. Власти наметили объединение учебных заведений. Наряду с сокращением персонала и государственных расходов стоит ожидать падения уровня обучения. Но что если это лишь начало «экономного реформирования» школы? Мерам жесткой экономии не видно конца, и греческая школа, вероятно, получит еще немало ударов со стороны властей.
Локальные требования в протестах школьников чаще всего бывают дополнением к основным. Вообще, стачка – довольно радикальное для школьников средство, а местные вопросы (например, по отношениям с кем-то из учителей) решить проще на бытовом уровне. Школьников беспокоит и содержание учебников. Например, учебники истории написаны просто безобразно. Об общем дурном состоянии учебных материалов не перестают кричать греческие левые интеллигенты. Но это не локальный вопрос, а воспитательная стратегия греческих и европейских властей. Школьники догадываются, что если учебник плохо написан, значит это кому-нибудь нужно.
Толчок к протестам дают общие проблемы. А сами протесты школьников (включая стачки – закрытие школ по всей стране) являются частью классовых битв в обществе. Протесты школьников не обособлены и сами они неслучайно дошли до общенациональных солидарных акций и создания комитетов, пусть даже и временных. Это все – часть общественной жизни, а движение школьников – ее ранее возрастное проявление. При этом без серьезной проблемы поднять массу школьников нереально. А основной итог борьбы – это задержка проведение всего курса реформ в образовательной сфере. Правительство и радо бы сделать хуже, но ему это не так просто, как в странах за границами еврозоны.
Во Франции школьники в 2008-2010 годах не раз выступали вместе со студентами и также закрывали школы. В целом греческий пример не исключение, может быть, он только яркая иллюстрация. Всюду в Западной Европе возможны или уже имеют место школьные протесты. В России их нет не потому, что власть в силах справиться с подобным движением в нынешних условиях только с помощью насилия. Беда также не в инфантильности или рыночной ориентации российских учащихся. Их проблемы до крайности схожи с проблемами европейских школьников. Трудность здесь в ином и все намного сложнее.
В обществе, где явно ощущается дефицит классовой борьбы, не может развиться движение школьников. Но постепенный рост социальных движений в России почти немыслим. Значит, они вырастут быстро и неожиданно, так тоже бывает в истории.
