80-летие Михаила Горбачева вызвало у либеральной интеллигенции среднего поколения внезапный, хотя и вполне объяснимый приступ ностальгии по временам Перестройки. Юбилей всегда является поводом для того, чтобы произносить разные позитивные слова. Хотя похвалы в адрес последнего президента СССР звучат не столько как запоздалое признание его заслуг, сколько как бессознательное самооправдание для поколения, которое вместе со своим прежним кумиром разделяет ответственность за распад страны и крушение государства, давших им социальный статус, образование, жизненные перспективы.
Речи в защиту Горбачева звучат так же наивно и неубедительно, как и большая часть критики в его адрес. Потому что одни обвиняют его в развале Советского Союза, а другие возражают, что не мог же один человек, даже облеченный властью, разрушить великую страну. Распад Союза был вызван объективными причинами, а следовательно и «взятки гладки». Винить некого.
Однако, если так, то можно ли винить Сталина за террор, Брежнева за «застой» или хвалить Хрущева за «оттепель»? Ведь все эти процессы имели объективные причины. А с другой стороны, те самые люди, что ссылками на «объективный характер процесса» пытаются снять с Горбачева ответственность за развал государства, тут же увлеченно начинают объяснять, сколь велики были его личные заслуги при провозглашении гласности, демократизации и прочих благих начинаний. Иными словами, если в результате правления Горбачева случилось что-то хорошее, то исключительно благодаря его личным заслугам, а когда произошло нечто ужасное, то первый (и он же последний) президент СССР не виноват.
Между тем, государство развалилось все-таки не из-за великого потопа или землетрясений, как какая-нибудь древняя цивилизация. Кто-то принимал решения, проводил политический курс, осуществлял реформы. И события, происходившие со страной, разворачивались под непосредственным воздействием этих решений и этого курса. Политик должен отвечать за то, что он делает. Хотя только ли политик?
Проблема с осуждением и оправданием Горбачева, в сущности, неотделимо связана с несформулированной проблемой самооценки и самооправдания для миллионов людей, переживших драму 1991 года. Одни оправдывают бывшего президента, стремясь, сознательно или бессознательно, оправдать самих себя. Другие по той же причине обвиняют Горби, пытаясь, сняв с себя всю ответственность, переложить ее на нынешнего юбиляра. Он все развалил, а мы не при чем.
Увы, мы все, как народ, несем ответственность за то, что с нами произошло. Но это не снимает ответственности ни с одного из нас конкретно, хотя в первую очередь спрашивать надо все же с политиков, находившихся у руля государства. А наша доля вины состоит в том, что мы не сопротивлялись или сопротивлялись недостаточно эффективно (другой вопрос, что неэффективность сопротивления одних была как раз связана с нежеланием других – большинства – сопротивляться). Все дружно винят Горбачева за распад СССР, забывая спросить себя: «А что я сделал, чтобы ему помешать? Боролся ли я против Горбачева и его политики?»
По большому счету, моральное право осуждать Горбачева сегодня имеют лишь те, кто говорили о губительности его курса тогда, когда этот курс проводился, те, кто имел смелость тогда, на рубеже 80-х и 90-х, идти против течения, осуждая курс, проводившийся на самом деле общими силами обоих соперников – Горбачева и Ельцина. Да и среди тех, кто в те времена открыто выступал против, подавляющее большинство были твердолобыми консерваторами, непонимавшими, что кризис СССР реален и объективен, а потому неспособными предложить хоть какую-то конструктивную альтернативу разрушительному курсу либералов-«реформаторов». Немногочисленные представители левой демократической оппозиции были зажаты между жерновами враждебных политических сил, задушены цензурой, которую общими усилиями осуществляли либералы прогорбачевские и либералы проельцинские.
Вернемся, впрочем, к юбиляру. На фоне предыдущего поколения правителей он смотрелся не так уж плохо, да и на фоне последующего периода выглядит не особенно отвратительно. В конце концов, не отдавал приказа стрелять по парламенту, не бомбил Чечню, не предавался безудержному пьянству. Никаких впечатляющих злодеяний и пороков за ним не числится, что уже немалое достижение для российского политика. И все же не будет ему прощения ни от народа, ни от истории. И не потому, что он лично «разрушил» СССР, а потому, что он «всего лишь» предал страну, которую возглавил. Никто, в конце концов, силой его на пост Генерального секретаря КПСС и президента Советского Союза не тащил. Его даже не назначали преемником, как нынешнего президента или Путина. Он сам добивался своего поста, сам брал в свои руки власть, не задумываясь, видимо, о том, какая вместе с этой властью приходит ответственность. Он принес присягу служить этому государству и защищать его. И он действительно, по большому счету, не виноват, что произошла катастрофа, назревавшая и готовившаяся в течение по меньшей мере двух десятилетий. Но взяв на себя ответственность за страну, он обязан был политически разделить ее судьбу.
В качестве президента СССР Горбачев должен был оставаться на своем посту до тех пор, пока его не выдворили бы из Кремля силой, он должен был отстаивать свои права и волю, высказанную народом на референдуме. Отстреливаться, как Альенде, отправиться в тюрьму, уйти в леса, на худой конец – возглавить парламентскую оппозицию. Дело не в том, что Горбачев не смог предотвратить распад СССР, а в том, что когда беда случилась, он спокойно пошел домой ужинать. Трагедия страны и народа не стали для него личной трагедией и моральной катастрофой.
Не всякому дано быть героем. Но бывают моменты, когда история не оставляет иного выбора. Можно быть только героем или предателем. А народ может иногда простить и даже оправдать злодеев. Но он никогда не прощает предателей.