В нынешнем учебном году мне выпала довольно редкая возможность: преподавать философию школьникам. Речь, впрочем, не идет о каком-то эксперименте министерства образования (хотя, кажется, в отдельных частных школах философия все-таки существует). Занятия шли в университетских аудиториях Высшей школы экономики, а моими слушателями стали московские лицеисты из девятых классов.
Интерес к моему предмету у девятиклассников был. Были вопросы и дискуссии. Конечно, я старался провоцировать своих слушателей, удерживать их внимание. Преподаватель философии должен не только глубоко понимать материал. Он должен говорить доступно и ясно, демонстрировать конкретные примеры, понятные и близкие слушателю (а слушатель бывает очень и очень разный), а главное – обладать развитыми коммуникативными навыками. Если вы за полчаса лекции ни разу не пошутили (по возможности, удачно), то скорее всего аудитория уже спит; разве только вы не выступаете перед взрослыми, хорошо мотивированными профессионалами. А ведь подобными простыми правилами на каждом шагу пренебрегают. Коммуникативная функция не реализуется совсем, а общий язык с аудиторией не могут найти просто потому, что сам преподаватель профессионально непригоден. Философия из «театра мышления» превращается в пересказ учебника и итогом этого становится тотальное отторжение и вашего предмета, и того типа знания, носителем которого вы являетесь или, по крайней мере, должны являться. Именно низкий профессиональный уровень российских преподавателей философии – причина эрозии этого предмета в университетах, отсутствия интереса к нему у студентов. Вовсе не глупость последних, не их национальный состав и точно не ЕГЭ, не стоит обольщаться, дорогие коллеги.
Школьникам я предложил прочитать известную книжку американского философа Томаса Нагеля «Что все это значит?», в которой он кратко описывает проблемы современной философии в том виде, как ее понимают англосаксы. Нагель сделал это достаточно талантливо. Как показал опыт, у 14-летних подростков не возникает никаких проблем с пониманием этого текста. Дальше нужно было развернуть экспозицию примеров того, как философия касается этих конкретных молодых людей и их жизней. Тут я сделал акцент на так называемой практической философии, философии как способе жить. Рассказал об интеллектуальных практиках стоиков, о киническом образе жизни и о том фундаментальном выводе, который стоит за античными массовыми философскими школами: никто – ни государство, ни семья, ни школа, ни религия, – уже не решит за вас, как вам жить. Вам придется принимать эти решения самостоятельно, формулировать для себя аргументы и делать выбор. А это и есть философия как рациональная практика – или, как говорит моя десятилетняя сестра, видный философ, – схема жизни.
Я использовал примеры из современных массовых фильмов, компьютерных игр, социальных сетей. Некоторые интеллектуалы до сих пор воротят нос от этого материала. Но если мы позволим себе свободно и критически взглянуть на нынешний мир, то увидим, что в нем именно массовая культура формирует значительную часть нашей повседневности, нашего Lebenswelt. Давайте посмотрим правде в глаза: сегодня для большинства людей Бэтмен или Терминатор значат больше, чем сосед по лестничной площадке. Поэтому невнимание философии к массовой культуре может означать лишь отказ от изучения человека как такового, замыкание в рамках «классических текстов», в конечном счете – страх перед реальностью. Философ не может позволить себе такой роскоши. Ему приходится идти вслед за человеком – туда, где тот живет. Пускай даже это будет пещера виртуальных миров, созданных маркетологами.
Мои четыре занятия со школьниками оказались полезны для обеих сторон. Я получил интересный коммуникационный опыт (слава богу, говорил не только я!), а они, надеюсь, – несколько нестандартных сюжетов для размышления о «первых вещах», жизни, смерти, справедливости, любви, человеческой природе – самой важной, может быть, практики в 14 лет. Но дело, конечно, не только в моем или их личном опыте. Здесь ясно вырисовывается контур серьезного политического вопроса: нужно ли вообще преподавать философию в школе?
Признаюсь, у меня готов достаточно грустный ответ. Думается, что философия в школе совершенно необходима, она значительно важнее для современного человека и гражданина, чем разная «гуманитарная» бессмыслица, вроде Основ православной культуры и даже обществознания, но при этом – увы – внедрять ее в российских школах категорически нельзя. Потому что философию – настоящую философию – там просто некому преподавать. Поэтому теоретически я двумя руками за «школьную философию», но не здесь, не сегодня, не в этой России. Мои уважаемые коллеги по цеху немедленно превратят живую энергию критического разума в скучнейшее начетничество и способ заработка на издании чудовищных «учебников про бытие», одобренных Минобразом. Пусть лучше это делают с православной культурой.
Ну, а если говорить абстрактно, то все могло быть иначе. Сегодня в Европе нет общего подхода к решению этой проблемы. В Германии философия в школе не преподается, во Франции преподается история философской мысли, в Италии пытаются давать «систему философии». Средняя школа везде достаточно консервативна, поэтому вряд ли и в этих странах произойдут какие-то серьезные изменения. Но мне ясно одно: если мы хотим воспитывать ответственных, критически мыслящих граждан, способных решать фундаментальные проблемы, способных видеть цену своих поступков, философия в школах необходима. Только этот предмет – по крайней мере, в теории, в мире должного – учит мыслить самостоятельно, сомневаться, проверять гипотезы, отбрасывать информационный мусор, которого сегодня так много вокруг нас. И даже пресловутого противопоставления между «узким специалистом» и «теоретиком широкого профиля» сегодня уже не существует. В мире, где учиться приходится всем и постоянно, только «теоретик» с фундаментальными навыками построения и реконструкции картин мира может стать по-настоящему хорошим «узким специалистом». Такая вот незатейливая диалектика для «школьной философии».
Высшая школа экономики, кстати говоря, в будущем учебном году увеличила часы преподавания философии почти в два раза. Представляете? Этот оплот либерализма и ЕГЭ зачем-то привлекает внимание своих студентов к Платону, Марксу и Фуко!
А в конце микрокурса из четырех занятий мои девятиклассники писали простенький тест. На вопрос о том, что понимали в античности под философией, большинство «респондентов» выбрало ответ: «бессмысленную болтовню, сбивающую с толку ученых». Но подозреваю, что здесь основной проблемой стал все-таки не мой стиль ведения занятий, а отсутствие у молодых людей сколько-нибудь ясного представления о роли классической античности для современной цивилизации. Я как-то упустил из виду, что современный школьник – это отнюдь не лицеист XIX века, для которого Гомер и Цицерон по умолчанию являются близкими интеллектуальными родственниками.
