Многие, конечно, помнят шутливый вопрос, заданный в 1935 году Иосифом Сталиным министру иностранных дел Франции Пьеру Лавалю: «Ватикан, а сколько у него дивизий?» Гораздо меньшее число людей может вспомнить о том, что легендарный глава МИД СССР Андрей Громыко считал одним из своих достижений результаты беседы с папой римским Павлом VI, после которой Ватикан в январе 1971 года присоединился … к Договору о нераспространении ядерного оружия. 3 декабря 2009 года «военную тайну» папы римского попытается разузнать и российский президент Дмитрий Медведев, который должен посетить Ватикан и пообщаться с главой этого государства одновременно со своим визитом в Италию. Неплохой повод, чтобы вспомнить о том, что же заставляет мировых лидеров считаться с самым маленьким государством на Земле, что изменилось в политике этого государства в последние годы, как в свое время между молодой советской республикой и Ватиканом чуть было не установилась дружба, и чему мог научиться у Ватикана Барак Обама.
Объяснять, что влияние Ватикана держится вовсе не на армейских дивизиях или «потенциальных ядерных боеголовках», а на авторитете папы римского в католическом мире, разумеется, излишне. Проводниками его политики, кроме собственно католического духовенства, служат многочисленные католические организации – от политических партий до женских, молодежных и даже профсоюзных объединений (правда, светские служащие Ватикана добились права организовать собственный профсоюз только в 1993 году – и то после долгой борьбы). Возможность напрямую влиять на настроения верующих католиков и полностью контролировать католическое духовенство на местах – основа политического влияния Ватикана. Стремление сохранить эти возможности и определяет внешнюю политику курии. Для этого Ватикан будет вести последовательную борьбу, но иногда и идти на переговоры даже с антикатолически или антиклерикально настроенными государствами. С другой стороны, и такие режимы вынуждены идти на переговоры с папой римским, если хотят получить дополнительное влияние в католических странах. Кстати, Ватикан – это, собственно, лишь «суверенная территория» римско-католической церкви («Святого престола», как официально принято говорить об этом образовании), и в международные отношения вступает именно «Святой престол», а не «Ватикан», но для удобства изложения мы будем говорить именно о нем.
Например, Россия для Ватикана – историческая соперница по влиянию в Восточной Европе, к тому же постоянно пытавшаяся ограничить его влияние на своей территории, но в то же время – союзница в тактических вопросах и та сила, которая способна затруднить общение папы римского с католиками, находящимися на российской территории. А значит, с ней приходится считаться. Для России Папский престол – источник нежелательного влияния на собственных граждан, и в то же время – влиятельная сила западного мира, одно из «окон в Европу». Недаром Петр I рассматривал возможность личной встречи с папой римским Иннокентием XII и в 1697 году послал в Рим делегацию во главе с Шереметевым, которая должна была подготовить визит. В итоге, правда, историческая встреча не состоялась, так как Петр был вынужден вернуться в Россию из-за стрелецкого бунта и в дальнейшем больше ориентировался на протестанскую Европу, чем на католическую.
В целом же отношения между Москвой и католическим Римом всегда развивались по стереотипу о восточной политике: улыбки и изысканные комплименты одновременно с взаимными подозрениями и ожиданиями, когда же партнер ослабеет, чтобы с ним можно было заговорить по-другому. Достаточно вспомнить, как в 1888 году Папа Лев III заявил представителю российского МИД Извольскому: «Почему бы России не иметь своей союзницей , представляемую Святым престолом?» Проявление этой «громадной нравственной силы» и надежности партнеров от Папского престола на практике в 1917 году мог наблюдать временный поверенный России в Риме Н. Бок. Дипломат докладывал, как окружение папы римского обуяло «чувство эгоистической радости за интересы католической церкви и надежды на то, что падение царского режима откроет “новую эру свободы католичества в России”». Конечно, Папский престол так обрадовало не падение российской монархии как таковое, а источником радости были вовсе не республиканские и уже тем более не социалистические идеалы. Справедливости ради стоит заметить, что римские папы уже длительное время ориентировались на Австро-Венгрию (влияние Вены на дела римско-католической церкви было так велико, что в 1903 году австрийцы смогли воспрепятствовать избранию очередным папой нежелательного для них кандидата, кардинала Мариано Рамполлы) – а в 1917 году эта держава и Россия находились по разные стороны фронта Первой мировой войны.
Интересно, что первое время попытки сближения между католическим Римом и Советской Россией действительно предпринимались. Например, в 1922 году торговый представитель РСФСР в Риме рекомендовал своему правительству заключить с курией гуманитарное соглашение, ввиду «крупнейшего политического значения, которое он приобрел после войны». А нарком РСФСР по иностранным делам Г.В. Чичерин даже не исключал того, что Советская Россия «может сноситься с курией как с государством». В свою очередь, госсекретарь Папского престола кардинал Пьетро Гаспарри (тот самый, что в феврале 1929 года подпишет Латеранские соглашения с Муссолини) в день открытия Генуэзской конференции заявил, что «церковь принципиально не возражает против создания коммунистического государства. В области экономики церковь является агностиком».
Однако к 1925 году позиция Чичерина насчет контактов с курией принципиально меняется, а позже и сама курия сделает «полицейский разворот» во внешней политике, в итоге сблизившись с режимом Муссолини. Скорее всего, в Риме просто оказались напуганы ростом влияния коммунистической идеологии в Европе. Не стоит забывать, что папа Пий XI вскоре после революции в России занимал должность папского нунция (посла) в Польше, курируя и связи с католиками на территории Советской России. К тому же Ватикан получил весьма соблазнительные предложения справа. Например, возможность впервые после 1871 года получить статус суверенного государства, а также занять влиятельное положение при режиме Муссолини. В Италии было восстановлено преподавание религии в школе, институт армейских капелланов, повышена государственная зарплата духовенству. Влиятельной светской католической организации Azzione Cattolica («Католическое действие») была гарантирована независимость от партийных структур и прямое подчинение церкви (правда, уже в 1931 году возможности «Католического действия» были серьезно урезаны). Кроме того, амбиции итальянского лидера шли в унисон с амбициями Ватикана.
В середине 1920-х ужесточается и отношение СССР к официальному католическому духовенству: в 1926 году представители советских властей арестовывают и высылают из страны «апостолических администраторов», которые пытались управлять католическими общинами в Советской России нелегально.
О конкордате 1933 года с Германией известно всем. Интересно, что некоторые лица, сотрудничавшие с нацистами, пользовались с благосклонностью Ватикана и после войны. Например, архиепископ Львовский Иосиф Слипой, бывший духовником дивизии СС «Галичина», приговоренный в СССР к отбыванию наказания в лагерях, после освобождения и эмиграции в Италию стал кардиналом.
После войны Ватикан не признал послевоенную границу Германии по Одеру–Нейсе (об этом говорилось, например, в послании папы Пия немецкому епископату в 1948 году). Интересно, что в 1980-е годы границы католических епархий не совпадали с государственной границей СССР, что с началом переговоров между Москвой и Ватиканом было поводом для замечаний советских дипломатов. Папа Пий XII приветствовал образование НАТО. В СССР очень негативно восприняли «Апостолическое послание народам России» Пия XII от 7 июля 1952 года. В 1956 году Ватикан поддерживал восстание в Венгрии, активным участником которого был кардинал Миндсенти.
Впрочем, все это не мешало Никите Хрущеву начать искать контакты с курией. В марте 1963 года Ватикан посетил Алексей Аджубей, который должен был обсудить возможность визита советского руководителя в этот город-государство и восстановления взаимных дипломатических отношений. Сотрудничество Москвы и Ватикана продолжилось и при Брежневе. Взаимный интерес в данном случае понятен – в условиях «позиционной» «холодной войны» Советскому Союзу не помешали бы хотя бы тактические союзники. А Ватикан был вынужден воспринимать социалистический лагерь, как данность и идти с ним на компромиссы. Кстати, в 1964 году ватиканским дипломатам удалось достичь соглашения с Венгрией, а позже – с Кубой.
Избрание папой римским Иоанна-Павла II по своему замыслу вполне можно сравнить с попаданием в Белый дом Барака Обамы. Причем об эффективности проекта «Обама» пока судить трудно, а вот проект «Иоанн-Павел II» оказался успешным на 200 %. Иоанн-Павел II смог и имидж католической церкви в мире серьезно улучшить, и позиции Ватикана в Восточной Европе заметно укрепить. Причем сделать это, сохраняя столь миролюбивое политическое лицо, что трудно было заподозрить его в сугубо прагматических намерениях. «Удушение в объятиях», становящееся, кажется, фирменным приемом Обамы, было явно не чуждо и предыдущему папе. Конечно, размах объятий у Ватикана далеко не тот, что у США, – но планомерное продвижение собственной линии на фоне обычно благожелательного тона и переговоров даже с самыми сложными партнерами вполне может характеризовать и Иоанна-Павла II. Впрочем, в СССР такие подозрения наверняка были. Недаром параллельно с интенсивными переговорами с Папским престолом ЦК КПСС в 1986 году принял специальную программу, предусматривавшую меры по противодействию росту влияния Ватикана в Восточной Европе.
Нынешний папа римский Бенедикт XVI традиционно противопоставляется своему предшественнику – харизматичному реформатору. Между тем Ватикан во внешней политике продолжает линию предшественника – продвижение своих интересов наряду с поиском новых точек опоры даже в очень сложных условиях. Например, отношения между Ватиканом и Китаем были прерваны еще после прихода к власти в Поднебесной коммунистов. Более того, Пекину удалось вывести из-под контроля Ватикана заметную часть китайской католической общины, образовав Патриотический католический союз – католических епископов по версии этой организации назначали, не советуясь с папой. Ватикан остается одной из немногих действительно влиятельных держав, признающих независимость Тайваня («Китайской республики»). Однако в 2007 году Бенедикт XVI стал первым папой, официально обратившимся к католикам КНР с письмом, где были поданы сигналы и официальному Пекину – о лояльности и готовности к переговорам.
Нынешний папа римский продолжил укреплять и отношения с Израилем. Между прочим, скандал в связи с выступление иранского президента Махмуда Ахмадинежада на Конференции по борьбе с расизмом в апреле этого года имел неожиданные последствия. Причем не для Ирана. Из-за Ахмадинежада накануне визита Бенедикта XVI в Тель-Авив Израиль и Ватикан чуть не поссорились: ведь ватиканская делегация осталась на конференции и после речи иранского лидера, что тут же вызвало резкую реакцию израильской стороны. Так что действия Ахмадинежада наверняка были гораздо лучше просчитаны, чем это могло показаться на первый взгляд.
Интересно, что нынешний папа упоминается еще в документах Совета по делам религий при Совмине СССР, подготовленных в начале 1980-х. Кардинал Ратцингер (именно так звали этого человека до избрания на папский престол) характеризуется в них как один из лидеров консервативного крыла Ватикана, отличающийся антисоветскими взглядами, противник участия католиков в социальных реформистских движениях в рамках «теологии освобождения».
С тех пор прошло много лет, да и политический режим в России изменился. Однако очевидно, что отношения Москвы и Ватикана по-прежнему будут оставаться столь же противоречивыми – характеризующиеся желанием найти точки сближения по отдельным вопросам и в то же время взаимной подозрительностью. Ватикан по-прежнему остается одним из «окон в Европу». Недаром весной этого года Александр Лукашенко, начав активно налаживать отношения с ЕС, удостоился аудиенции у папы Бенедикта XVI.
При Дмитрии Медведеве значение Московской патриархии возрастает и во внешнеполитических планах Кремля – вспомним июльский визит патриарха Кирилла на Украину. Но ведь именно Украина и борьба за влияние там (в том числе посредством религиозных общин) традиционно является камнем преткновения в отношениях Москвы и Папского престола. Так что, как бы ни прошла встреча Медведева и Бенедикта XVI, вряд ли исчезнет историческое соперничество между Кремлем и Ватиканом.
