Эта железная тележка о двух или четырех колесах стала национальным символом Украины «кризисных» 90-х годов – таким же знаковым, как малиновые пиджаки нарождавшейся тогда постсоветской буржуазии. При одном слове «кравчучка» мускульная память заставляет руки налиться тяжестью – как во времена всеобщего безденежья и безработицы, когда мы тянули на тележке спасительную картошку с пригородных «фазенд». Или во время первой работы, когда я таскал на такой «кравчучке» грузы на столичный вокзал, а работники киевского метро брали с тележников мелкую мзду, чтобы пустить нас на эскалатор.
Образ старушки-пенсионерки, волочащей за собой мешок на гремящем по выбоинам возке, или базарного торговца с груженной тюками тележкой стал привычным для целого поколения. Он даже оказался запечатлен в скульптуре, установленной в городе Славянске в память о первых украинских «челноках». Народ Украины дал этой тележке символические названия «кравчучка» и «кучмовоз», но третий украинский президент также заслуживает права быть увековеченным в имени этого позорного «рыночного механизма». «Кравчучки» никуда не делись с наших улиц – их все также таскают за собой полунищие люди, а моя теща на днях приволокла на таком агрегате овощи в подарок для внучки.
Волна кризиса вновь накрыла собой страны бывшего СССР, и оставшиеся без работы и без общедоступных кредитов люди идут в чулан и стирают пыль с самого популярного изделия 90-х. И очень скоро на наших улицах добавиться характерного дребезжащего звона от колес плохо забытых народом «кравчучек».
А сейчас мы пришли посмотреть на их колыбель – на киевском авиазаводе, где в июне 1991 года оставшиеся без зарплаты инженеры подготовили чертежи «складного транспорта для ручной клади “Шмель”», как изначально именовалась эта тележка. Их достал для нас из архива инженер-конструктор Александр Красников. Производство тележки стало наглядным символом глубокого общественного и экономического регресса, отбросившего страну далеко назад. Это первобытное приспособление, возвратившее нас к эпохе «мешочников», воспетых Бабелем и Паустовским, делали из сверхлегкого авиационного алюминия, на электронных роботизированных линиях последнего поколения. И ставили его на колеса для детских колясок «Мальвина» и «Зорька», спрос на которые резко снизился после катастрофического спада рождаемости в начале 90-х. Тогда как спрос на «кравчучки» бил все рекорды – в те годы авиазавод выпускал 100 тысяч этих изделий в месяц, по цене 24 гривны за штуку, так что продукцию киевского авиазавода таскали за собой миллионы украинских граждан – а часть тележек даже отправлялась на экспорт в Москву. Конструкторы «кравчучки» сами таскали на ней картошку с пригородных базаров и наблюдали за тем, как народ совершенствует их изделие:
«Волочу я тележку, а рядом со мной сельский мужичок на своей что-то тащит. Присмотрелся: колеса у нее заводские, “фирменные”, но не два, как у нас, а четыре – видимо, мужик сам их для большего удобства приделал. Пришел я к себе на завод и сразу набросал проект такой же, усовершенствованной “кравчучки” – на все четыре колеса», – рассказывал нам Александр Красников.
Украинские базарные «челноки» привезли киевские тележки на польские вещевые рынки, и вскоре польские бизнесмены наладили производство более габаритных «кравчучек» из более дешевого «черного» металла, а через несколько лет их начали делать в Китае, внутренний рынок наполнился, и авиазавод, не выдержав конкуренции, прикрыл некогда сверхрентабельное производство. Однако Виктор Гордийчук, начальник конструкторского бюро разовых заказов, уверил нас, что тележки можно выпускать и в эпоху Ющенко – если на них вновь будет заказ и спрос. А он уже формируется парализовавшим страну кризисом.
Мы рассматривали старые чертежи «кравчучки» – уродливого символа уродливой эпохи, и слушали инженеров-конструкторов, показавших нам образцы уникальных и ныне похороненных за рыночной нецелесообразностью проектов. Конструкторы-«пентакли» – из них можно было собрать целый велосипед и кучу других, не менее полезных и интересных вещей, роботы, умеющие сами собирать самолеты и передвижные дачные домики-прицепы для отдыха заводских рабочих. Конструкции и аппараты будущего ушли в прошлое, уступив место допотопным ручным тележкам, – и сегодня о том времени напоминают разве что уцелевший на заводе памятник Ленину, который власти собираются снести, да еще экспозиция местного музея, где «кравчучка» находится в странном и диком соседстве с моделями самолетов конструкторского бюро Антонова.
А киевские фирмы вовсю клепают сейчас железные печки-«буржуйки». Массовый спрос на них появился на прошлой неделе, впервые с послевоенных лет, когда собственники «Киевэнерго» отключили киевлянам горячую воду за долги проворовавшейся городской власти, при прямом попустительстве конкурирующей с мэром Юлии Тимошенко. И можно только догадываться, к какой глубокой архаике еще отбросят нас взбесившиеся и конструктивно порочные механизмы свободного рынка.
