О проблемах перехода к инновационной модели развития общества через экономику знаний
Российская система образования сегодня глубоко и почти безнадежно больна. И никакие заявления руководителей правительства, Министерства образования и науки и представителей большинства в Государственной Думе не могут убедить экспертов в обратном.
Резкие хирургические операции, произведенные в российском образовании за последние 15 лет, фактически вогнали ее в кому. И сегодня в полный рост встает вопрос: сможем ли мы вывести ее из этого коматозного состояния или будем продолжать горестно лить слезы над этим угасающим светочем знаний?
Для того чтобы понять, как действовать и каким путем идти дальше, необходимо поставить четкий и осознанный диагноз.
Это никого не должно пугать. В нынешней ситуации самое страшное – создавать видимость благополучия, латать заплатки на поверхности, не пытаясь понять происходящих внутри системы процессов.
Отсутствие структурного системного анализа сегодня является главной причиной всех бед в российском образовании.
И именно это ставится в первую очередь в вину нынешнему руководству Министерства образования и науки, которое должно заниматься разработкой и осуществлением государственной политики в данной сфере.
Система образования – самая консервативная из всех социальных систем общества. Реформирование в данной области должно проводиться очень осторожно и только после многократной проверки всех параметров реформы со стороны экспертов и общественных институтов. Несоблюдение данного правила может привести к тяжелейшим социальным последствиям вплоть до гибели государства.
В последнее время мы все чаще привыкли говорить о финансовой стороне образования. К этой сложнейшей социальной системе стали относиться с позиций неких менеджеров, подсчитывающих дивиденды в своем кармане. Но образование, безусловно, являясь основой и фундаментом экономики, никогда не было экономической сферой.
Все чаще и чаще в обиходе стало появляться выражение «образовательная услуга». И этот термин настойчиво внедряется сегодня разработчиками российских образовательных реформ – тем самым искажается глубинный смысл понятия «образование».
Надо четко себе представлять, что образование – важнейшая социальная функция государства. И любая попытка перевести ее в ранг некой «образовательной услуги» в конечном итоге приведет к тяжелейшим последствиям.
Российское образование всегда славилось тем, что представляло собой целостную систему знаний, умений и навыков в сочетании с исторически отработанными педагогическими приемами воспитания подрастающего поколения граждан своей страны. Российское образование всегда носило фундаментальный классический характер. И именно это позволяло нам готовить не просто потребителей чьих-то достижений и услуг, а готовить людей, способных самостоятельно производить интеллектуальный продукт.
Поэтому наши отечественные специалисты были всегда востребованы во всем мире. И именно это давало возможность нашей стране в самые трудные моменты ее истории в кратчайшие сроки не просто восстанавливаться, но и создавать новые производственные мощности, делать величайшие открытия в науке, первенствовать в космических исследованиях.
Что же с нами случилось? Куда же вдруг подевался весь наш интеллектуальный потенциал, создаваемый многими поколениями? Почему российская система образования в одночасье откатилась на последние позиции в мировых рейтингах?
Для ответа на эти вопросы надо внимательно вглядеться во все, что мы сделали с этой системой за все прошедшие годы.
Я не сторонник «теории заговора», но мы не должны забывать о том, что в силу целого ряда политических причин мы проиграли на рубеже 80-х годов в активно поддерживаемой обеими сторонами «холодной войне».
В этой связи хотел бы напомнить, что было написано в отношении нашей страны одним из активных идеологов «холодной войны», бывшим руководителем Центрального разведывательного управления США Аленом Даллесом. Ряд исследователей сомневаются в подлинности данного заявления. Но все это сказано про нас не в бровь, а в глаз.
«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, – все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания… Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов…»
Сегодня, внимательно вглядываясь в написанное 60 лет назад, мы вынуждены констатировать факт, что большая часть программы Даллеса уже осуществилась.
Очень мало кто сегодня вспоминает и мало кто вообще знает о том, что в 1987 году Конгрессом США был утвержден так называемый Русский проект, на финансирование которого тогда одномоментно было выделено 350 миллионов долларов. Мало кто знает и о том факте, что именно в эти годы в недрах американских спецслужб начала активно разрабатываться теория «сетецентрических войн», авторами которой стали два американских военных аналитика Гарстка и Себровски.
В соответствии с данной теорией, для того чтобы завоевать враждебное государство, с ним необязательно воевать. Надо всего лишь, используя соответствующих «агентов влияния» внутри этой страны, вывести из строя все командные системы. Сделать это можно несколькими способами. Тактически это означает нарушение всех информационных потоков, осуществляющих командные функции. Стратегически – это выведение из строя действующих руководителей и создание таких условий, при которых будет невозможно их воспроизводство. То есть разрушение системы профессиональной подготовки квалифицированных кадров.
В начале 90-х годов в Россию хлынула целая армия советников и помощников. Эти советники активно работали в аппарате правительства. И не только в экономическом блоке.
Именно тогда началась череда нескончаемых реформ в системе образования.
Первый удар был нанесен по школе. Уже в 1992 году при разработке и принятии закона об образовании фактически было изъято само понятие воспитательной функции школы.
Казалось бы, всего-навсего изменили акценты. Развернулась борьба за деидеологизацию школы. Но вместе с водой выплеснули и ребенка. Школа превратилась в серое унылое заведение, занимающееся занудным делом. Учителям начали вдалбливать в голову мысль, что главная их задача – пичкать неокрепшие головы подрастающего поколения знаниями.
Но и здесь случилась осечка.
90-е годы ознаменовались полным разгулом в содержании образования. Старые образовательные стандарты были фактически выброшены на свалку. А новые никто разработать не удосужился. Более того, была выдвинута идея многовариантности. То есть учителю было предоставлено право самостоятельно выбирать курсы, учебные пособия и учебники.
Особенно пагубно это сказалось на предметах гуманитарного цикла. С подачи новоявленных «доброжелателей» в лице господина Сороса в ход пошли учебники истории, не имеющие ничего общего с настоящей российской историей.
В этот же период возникает идея создания специальной научно-методической площадки, посредством которой можно было бы осуществлять на практике теорию «сетецентрических войн» в России.
В 1992 году на средства Всемирного банка в Москве при активном участии Евгения Ясина открывается Высшая школа экономики, имеющая статус государственного университета.
Казалось бы, хорошее дело. Если не принимать в расчет одной важнейшей детали. С этого самого момента и до сих пор уши любых «новаций» в системе образования и науки торчат именно оттуда.
Высшая школа экономики изначально задумывалась как учебное заведение высшего профессионального образования западного образца. И, в первую очередь, американского.
С середины 90-х годов все преобразования в российской системе образования начались именно в американском духе и стиле. Среди молодежи началась активная пропаганда теории «личного успеха». Эта чисто американская модель была перенесена на российскую почву и уже начала приносить свои пагубные плоды. Внедрение этой модели означает кардинальное изменение для молодежи ценностных ориентиров. Теперь во главу угла ставится личная успешность в противовес полноценной гражданской социальной позиции. И это стало отправной точкой для внедрения в стране платного профессионального образования.
В 1995 году доля коммерческих мест в государственных вузах составляла 25 %. В 2000 году она увеличилась до 50 %. Скоро в стране вообще не будет бесплатного высшего профессионального образования.
Все это стало следствием фактически полного ухода государства из сферы образования.
Уже в середине 90-х годов расходы на образование сократились по сравнению с серединой 80-х годов на 40 %. Мы сегодня – одна из немногих стран в мире, позволяющих себе роскошь преступно мало расходовать денег на образование. Сегодня доля расходов на образование в России составляет менее 4 % от ВВП. В это же самое время большая часть стран Европы имеет не менее 8 % ВВП, США расходует на систему образования до 11 %, Япония – почти 14 %, Финляндия, которая до 1917 года входила в состав Российской империи и считалась отсталой провинцией, сегодня тратит 16,4 % не сравнимого с нашим ВВП.
Сегодня очень много и часто говорят о «юго-восточном экономическом чуде», забывая при этом сказать о том, что, к примеру, в Южной Корее на протяжении 30 лет в систему образования вкладывалось ежегодно более 25 % ВВП.
Получается, мы хотим добиться чуда, не вкладывая в это дополнительных средств. Подобное бывает только в сказках.
Итак, все 90-е годы российская школа существовала на грани выживания.
Именно в этот момент с подачи «специалистов» Высшей школы экономики и стоящих за их спинами западных советников началась программа «Модернизации системы образования». В рамках программы «модернизации», в частности, началась компьютеризация сельских школ, сопровождающаяся их массовым закрытием. Последнее называлось не иначе как «реструктуризация» сельской школы. В переводе на русский язык это означает укрупнение. То есть создание крупных базовых школ, при которых дети жили бы в интернате. Это фактически означало начало конца российской деревни.
В отличие от других стран Европы и мира, Россия – страна огромных территорий, требующих постоянного ухода или хотя бы присмотра. При сложившейся ситуации российские деревни стали очень быстро обезлюживаться. Как только в деревне закрывалась школа, ее покидала молодежь, и деревня обрекалась на вымирание.
Сегодня этот процесс продолжается с удвоенной силой. Всего за 15 лет в России было закрыто более 10 тысяч школ. Подобного наша страна не знала даже в лихие годы Великой Отечественной войны.
Именно в этот момент возникает и с невероятной силой прогрессирует явление детской беспризорности. К 2000 году это явление приобретает катастрофические размеры. Вновь избранный президент объявляет кампанию по борьбе с этим негативным явлением. Но, как это всегда бывает в подобных случаях, никто не удосужился вникнуть в корень проблемы. Не искоренив причин, кроящихся в полном развале системы образования и системы социального обеспечения, мы всего лишь подлатали дыры и создали видимость благополучия.
Однако можно обмануть себя. Но нельзя всю жизнь ходить с завязанными глазами.
Уже в докладе ЮНЕСКО за 2000 год прозвучала ужасающая цифра. 2 миллиона 300 тысяч российских детей школьного возраста не посещают школу. А в 2003 году генеральный прокурор Владимир Устинов заявил, что, по его данным, школы регулярно не посещают 3 миллиона детей. Это фактический приговор российской нации.
Но даже это не остановило наших российских реформаторов, продолжавших планомерное разрушение системы образования.
На рубеже 2000-х годов российская школа продолжала жить без стандартов образования, без должного внимания к себе со стороны государства, влача полунищенское существование.
Но и этого показалось мало.
Следующим шагом к крушению российского образования стало перераспределение функций между регионами и центром, в соответствии с которым заботу о школе полностью переложили на плечи региональных и муниципальных бюджетов.
Учитывая неравномерность экономического развития регионов, уже тогда можно было предположить, что у большей части из них, живущих на госдотации, денег на школу никогда не хватит.
Уже в 2002 году Контрольное управление Администрации президента констатировало, что из существовавших тогда 64 тысяч школ более 27 тысяч (или 42 %) непригодны для обучения детей. Во многих из них, кроме куска мела и обшарпанной доски, нет ничего. А во многих и «санитарные удобства» находятся во дворе.
И в это время вместо того, чтобы создать элементарные условия для нормального обучения детей, была начата очередная «реформа». С 2001 года начался активный «эксперимент» по внедрению в стране единого государственного экзамена – ЕГЭ. На его разработку и внедрение были брошены огромные силы и средства.
В этой связи весьма примечателен один случай.
В 2002 году на парламентских слушаниях в Государственной Думе министр просвещения республика Саха Якутия радостно докладывала о том, что ими из бюджета было потрачено на проведение ЕГЭ 50 миллионов рублей. Через 3 месяца после этого в Якутии сгорел детский дом для детей-инвалидов – потому что не оказалось денег на ремонт электропроводки. Не слишком ли дорого нам обходятся подобные «эксперименты»?
Всего же за годы внедрения ЕГЭ на его организацию и проведение было израсходовано 370 миллионов долларов из кармана российского налогоплательщика.
В 2006 году Всероссийский фонд образования сделал попытку привлечь внимание общественности и экспертного сообщества к проблеме ЕГЭ. В январе 2006 года была проведена специальная всероссийская конференция по данной проблеме. Эксперты однозначно констатировали, что эксперимент полностью провалился, и рекомендовали его прекратить.
Однако мнение экспертов, видимо, никого не интересует. Идея ЕГЭ была доведена руководством министерства образования до полного абсурда. А послушное большинство депутатов Государственной Думы проголосовало, не приходя в сознание. Поставив тем самым всю систему образования за грань допустимых рисков.
Идея нормативно-подушевого финансирования возникла еще в конце 80-х годов. Но до поры до времени она не имела своего развития. Сегодня подошла пора ее реализации.
И это означает полный крах всей системы образования на селе и в малых городах России.
До сих пор никто не знает, как формируется этот самый норматив. Деньги, которые должны следовать за учеником, рассчитываются из экономических возможностей каждого конкретного региона. А это означает грубейшее нарушение конституционного принципа равного доступа граждан к общему среднему образованию.
Кроме того, это ведет к резкому ухудшению качества знаний.
В погоне за численностью директора школ вынуждены допускать переполнение классов. Поскольку есть нижний предел наполняемости – 25 человек. Но верхний предел фактически отсутствует, и если в классе 49 человек, открывать два класса нельзя. А каково обучать 49 человек?
Складывается впечатление, что кто-то специально доводит ситуацию до абсурда, чтобы окончательно уничтожить некогда самую передовую систему образования и воспитания.
Грубейшей ошибкой (если не сказать сильнее: диверсией) явилось создание единого Министерства образования и науки. У образования и у науки – две принципиально разные функции. Их объединение в одном административном ведомстве создает предпосылки к созданию полного паралича системы. Причем и той, и другой.
Все это очень хорошо укладывается в теорию «сетецентрических войн». И сегодня мы уже на практике видим, что подобное административное преобразование пагубно сказалось на всей системе образования России.
Тем более что во главе столь значимого для страны ведомства оказались весьма далекие от проблем образования люди. Руководить тем, в чем ты не разбираешься, нельзя в принципе. Руководить такой отраслью, как образование, ничего не смысля в его азах, значит работать на разрушение интеллектуального потенциала нации.
Россия всегда славилась тем, что здесь были люди, обладающие высокими моральными качествами. Способными честно признаваться в своих ошибках. И в случае своей вины перед Родиной, способными даже пустить себе пулю в лоб. Видимо, что-то сломалось внутри нашего государства. Потому что теперь чиновник сидит на своем месте до самого конца, не обладая ни честью, ни совестью.
Кстати, о совести чиновников в системе российского образования. Ни для кого сегодня не секрет, что российская система образования стала одной из самых коррумпированных в мире. Когда мы говорим о коррупции в сфере образования, наши СМИ сразу начинают лепить образ нечистоплотного вузовского преподавателя, берущего за поступление в вуз деньги, или школьного учителя, занимающегося репетиторством.
Все это, конечно, не красит нас в глазах наших детей. Но это всего лишь видимая часть айсберга. Большая его часть скрывается в кабинетах высокопоставленных чиновников от образования. Ни для кого сегодня не секрет, кто и сколько берет денег за лицензирование и аккредитацию вузов. Эти суммы имеют цифры с пятью и шестью нулями. Об этом прекрасно знает каждый ректор вуза, хотя бы раз проходивший процедуру аттестации и аккредитации. Так по милости руководителей Рособрнадзора был уничтожен не один вуз. Среди них – Международная высшая школа, чей ректор не пожелал давать зарвавшимся чиновникам взятку и лишился в результате вуза. Этим вопросом до сих пор занимается Генеральная прокуратура.
Но чиновники продолжают занимать свои должности. И продолжают руководить системой образования, не имея на то никаких моральных прав.
За истекшие 15 лет российская система образования пережила мощнейшие потрясения. Этого не отрицает никто. Именно поэтому в администрации президента России родился национальный проект «Образование». Но как всегда это бывает в нашей стране, этот проект ждет та же участь, что и кампанию по борьбе с беспризорностью. Потому что у него нет ни целей, ни задач. Никто не просчитал возможные результаты. Бесцельная раздача денег никогда не давала должных результатов. Более того, она может значительно навредить делу, потому что она создает иллюзию благополучия, не давая возможности сосредоточиться на главных направлениях деятельности.
Мы натворили очень много ошибок. Но каждый хороший учитель знает непреложную истину: только грамотная работа над ошибками может дать желаемый результат – полноценное усвоение пройденного материала. Таким результатом для нас должно стать построение общества, основанного на «экономике знаний». Но сделать это можно, только максимально сосредоточив свои усилия на главных направлениях удара, удалив из системы все чуждые ей элементы и покончив с порочной практикой следования указаниям западных советников, четко преследующих цель уничтожения государства Российского.
Сергей Комков,
президент Всероссийского фонда образования,
д.и.н., д.ф.н.