Григорий Распутин
16 декабря 1916 года, а точнее в ночь с 16 на 17, был убит Григорий Распутин, один из, казалось бы, самых загадочных и таинственных персонажей отечественной истории. Вопрос о том, как малограмотный, аморальный и вроде бы совершенно неподходящий для придворной жизни алкоголик внезапно стал пользоваться необыкновенно сильным влиянием на императорскую семью, не раз вставал перед исследователями, изучавшими историю последних лет династии Романовых.
Вместе с тем этот ореол таинственности, которым окружена фигура Распутина, на самом деле вовсе не является результатом проявления каких-то особенных качеств этого человека, и присущая данной фигуре загадочность остается таковой лишь до тех пор, пока мы изучаем ее, не особо интересуясь той атмосферой и положением дел, которые сложились тогда в стране вообще и при дворе в частности.
К моменту появления «святого черта», как называл его Валентин Пикуль, российская монархия уже успела основательно разложиться, и образ Распутина в каком-то смысле лишь венчал и завершал тот процесс моральной деградации, в котором находились Романовы. Однако же сказать, будто Гришка был чем-то уникален нельзя. Как напоминает историк Марк Касвинов в книге «23 ступени вниз» (чрезвычайно ценном историческом исследовании, незаслуженно забытом в наши дни):
«…Колдунами и чародеями последняя чета Романовы увлекалась издавна. Из отечественных прошли перед ней чередой: богомолка Дарья Осипова, странник Антоний, ворожея Матрена-босоножка, юродивый мещанин Митька Козельский и
другие. Среди приглашенных из-за границы первыми были француз Папюс и австриец Шенк. Непосредственно Распутину предшествовал выписанный из Франции некий мсье Филипп. В прошлом он лионский колбасник, затем фельдшер; преследовался французской полицией за шарлатанство. Его поселили рядом с царской спальней, чтобы он спиритическими, гипнотическими и иными приемами намолил чете сына-наследника (после четырех дочерей)» 1
Распутин же оказался лишь наиболее удачливым, беспринципным и находчивым из всех своих предшественников. Кроме того, к моменту его появления Романовы уже окончательно теряют связи с реальным положением дел, о чем свидетельствуют сотни томов воспоминаний их современников, начиная от Витте и заканчивая Керенским. Таким образом, появление очередного «старца» было вполне закономерным итогом процесса.
Гораздо любопытнее, что именно изучая фигуру Распутина и его роль в российской истории, можно сделать гипотезу о подлинных причинах, побуждавших монархистов и 100 лет назад и сегодня обвинять большевиков в контактах с немецкой разведкой. Несмотря на многочисленные документальные опровержения, история с т.н. «пломбированным вагоном» продолжает транслироваться то одним, то другим ревнителем «России, которую мы потеряли».
Наиболее подходящей аналогией, которая приходит здесь на ум, может быть известный факт, когда многие латентные гомосексуалисты испытывают просто патологическую ненависть к геям и лесбиянкам. Иными словами, поклонники Романовых, не в силах допустить мысли, что как раз столь любимый ими царствующий дом может быть с гораздо большими основаниями обвинен в контактах с германской разведкой, нежели Ленин и его компания. Именно здесь история Распутина оказывается самой неудобной темой для любого истосковавшегося по царю-батюшке публициста.
До сегодняшнего дня историки не могут однозначно утверждать, имел ли Распутин сексуальную связь с императрицей Александрой Федоровной, и вряд ли стоит ждать, что доказательства этому будут когда-нибудь получены. Вместе с тем, отрицать, что «старец Григорий» или, как его называли царь с царицей, «наш Друг» обладал колоссальным влиянием на супругу Николая Второго, невозможно. Природа этой странной власти может оспариваться, но сам факт ее наличия бесспорен. Кроме того, именно Распутин вместе с Александрой Федоровной составляли костяк так называемой «немецкой партии» – группы царедворцев, являвшихся самыми категорическими противниками войны с Германией и выступавших за начало переговоров с Берлином по поводу сепаратного мира. Про это монархисты вспоминать не любят, зато не жалея сил поносят Советы за Брест-Литовск.
Изучая переписку царя с царицей, трудно усомниться в той мысли, что отнюдь не большевики работали на кайзера. Истинные агенты Вильгельма II находились во дворце, и главным проводником их политики был Распутин. Это чувствовал даже такой ограниченный в интеллектуальном плане человек, как «хозяин земли русской». В своем письме жене он рассказывает ей о принятом решении наступать и призывает ее:
«…Но, прошу тебя, никому об этом не говори, даже нашему Другу. Никто не должен об этом знать…» 2
А что же Друг? Его категорически не устраивает такое положение дел. За несколько дней до просьбы Николая о секретности императрица пишет супругу:
«Наш Друг, все молится и думает о войне. Он говорит, что необходимо, чтобы мы Ему тотчас же сообщали обо всем, как только происходит что-нибудь особенное… Он сделал выговор, за то, что Ему об этом (о каком-то решении относительно фронта – прим. авт.) не сообщили»3.
Довольно странное любопытство для «божьего человека», который якобы занят лишь «заговариванием крови» больного цесаревича! Спустя несколько лет бывший шеф департамента полиции и экс-сенатор Степан Белецкий, отвечая на вопросы чрезвычайной комиссии Временного Правительства, заявит: «немцы знали маршруты и время прохождения особо важных поездов и на фронт и в прифронтовой полосе». Но откуда же они могли все это знать?
Вот несколько выдержек из писем Николая к жене, которые, естественно, читал «наш Друг»:
«Прилагаются большие старания к тому, чтобы привезти какие возможно резервы из других мест к Двинску… Вместе с тем на наши железные дороги уже нельзя полагаться как прежде. Только к 10 или 12 сентября будет закончено наше сосредоточение, если, боже упаси, неприятель не явится туда раньше нас».
«Теперь на фронте временное затишье, которое прекратится только числа 7-го; гвардия тоже должна принять участие, потому что пора прорвать неприятельскую линию и взять Ковель».
«Завтра начинается наше второе наступление вдоль всего брусиловского фронта. Гвардия продвигается к Ковелю».
Царица же, в ответ пишет мужу, что Хвостов привез ей описание секретных военных маршрутов, но «я никому ни слова об этом не скажу, только нашему Другу»! Дальше начинается вообще что-то странное. Царица пишет:
«Дорогой мой ангел, я очень хотела бы задать тебе много-много вопросов, касающихся твоих планов относительно Румынии. Все это крайне интересует нашего Друга».
«Если в тот момент, когда начнется наше наступление, немцы через Румынию нанесут удар в наш тыл, какими силами тыл будет прикрываться?.. И если немцы пробьются через Румынию и обрушатся на наш левый фланг, какие будут силы, способные защитить нашу границу?.. А какие существуют у нас теперь на Кавказе планы после того, как взят Эрзерум?»
По словам Александры Федоровны, такие вопросы «как-то сами собой лезут в голову»! Бывший руководитель Добровольческой армии Антон Деникин, будучи в эмиграции, заметил по этому поводу, ссылаясь на другого белого генерала Алексеева:
«При разборе бумаг императрицы нашли у нее карту с подробным обозначением войск всего фронта, которая изготовлялась всего в двух экземплярах – для меня и для государя. Это произвело на меня удручающее впечатление».
Но шпионажем, конечно, дело не ограничилось. Распутин вошел во вкус. Его уже не устраивал обычный сбор сверхсекретных сведений о положении фронта. Он начинает активно вмешиваться. Вот еще несколько цитат из писем царицы царю.
Он («Друг» – прим. авт.) просит тебя не слишком настойчиво продвигаться в северном направлении».
«Он (понятно, кто – прим. авт.) считает, что было бы целесообразно не слишком настойчиво наступать…»
«Наш Друг надеется, что мы не станем переходить через Карпаты и даже не сделаем попытки ими овладеть».
«Ах, душа моя, наш Друг совершенно вне себя от того, что Брусилов не повиновался твоему приказу о прекращении наступления. Он говорит, что этот твой приказ, как и решение воздержаться от перехода через Карпаты, вдохновлены волей всевышнего, что все это благословил сам господь бог».
«О, прошу тебя, повтори свой приказ Брусилову, пусть он приостановит эту бессмысленную трату сил. Твои планы были преисполнены мудрости, не напрасно же они одобрены нашим Другом. Придерживайся этого и впредь».
«Ах, мой родной, зачем они (солдаты Брусилова, – прим. авт.) лезут и лезут, как будто на стену, пусть лучше выждут удачного момента, не давай им идти вперед и вперед».
Единственный вопрос, который остается после ознакомления со всеми этими фактами, почему Распутина не убили раньше?
