Про власть и кость. Мысли бывшего запутинца
Часть 1
- Только зоология, ничего личного
У меня была собака, я её любил. Собака серьёзная — немецкая овчарка. Из тех, что охраняли один подмосковный военный аэродром. Как пошутил офицер, подаривший нам щенка: “Её родители самолётам на взлёте хвосты отрывали!”
Она меня тоже любила. Потому что я всегда следил за тем, чтобы в её мисках были вода и еда, а ещё подолгу гулял с ней в парке.
Несмотря на всю любовь и дружбу, однажды она меня всё-таки тяпнула. За руку, до крови. Просто потому, что я попытался отнять у неё кость с большущим куском мяса, которую она нагло стырила прямо из дачной сумки с продуктами. Сначала были рык, оскал и вздыбленный загривок, в которые я не поверил. А уж затем — молниеносный бросок и отпечаток зубов на ладони.
Я был тогда школьником и плохо разбирался в повадках млекопитающих хищников. Пришлось браться за книги, чтобы лучше понять свою псину и её инстинкты, особенно обостряющиеся в момент борьбы за сладкую борщевую косточку, стыренную у хозяев.
Так вот: реакция сегодняшней российской власти на гражданский протест (да и любую оппозиционность вообще) мне всё больше напоминает ту реакцию моей немецкой овчарки, масштабированную до размеров страны. В ней чистая зоология и первобытный инстинкт защиты стыренного катастрофически преобладают над разумом и элементарным здравым смыслом.
Рык, оскал, вздыбленный загривок, бросок, укус — именно такая поведенческая матрица стала нормой в отношении власти к протестующим. Граждан, реализующих своё конституционное право на мирные собрания и свободное выражение мнений, а также всех, кто пытается напомнить об ответственности чиновников перед обществом, атакуют стаи до зубов вооружённых силовиков. Людей избивают, фальсифицируют против них административные и уголовные дела, выписывают драконовские штрафы и сажают в тюрьму.
23 января, как известно, был поставлен абсолютный антирекорд путинской России: свыше 5 000 задержанных. 13 марта в Москве власть отправила в автозаки весь Форум независимых муниципальных депутатов, представлявший интересы избирателей 56 российских регионов. 21 апреля, в день выступления президента РФ перед депутатами Федерального собрания, были задержаны ещё около 2000 человек, причём многие из них были обычными прохожими. 22 мая в Новгороде полиция разогнала Всероссийский съезд муниципальных депутатов (“Земский съезд”).
Во время выборных кампаний в Госдуму и региональные парламенты многих оппозиционеров просто отстранили от участия в них по явно надуманным обвинениям. Против них была развёрнута настоящая охота, жертвами которой стали не только они сами, но и их близкие, друзья, сторонники и даже адвокаты. Но даже те представители оппозиционных партий, которые были допущены к выборам, попали под каток массовых фальсификаций, вновь обеспечивших “убедительную” победу “Единой России”.
Количество осуждённых за участие в протестах уже исчисляется тысячами. Параллельно Госдума штампует всё новые законы вполне пещерного свойства, дающие силовикам абсолютную власть над свободой, жизнью и собственностью любого гражданина.
Тот же разгул первобытных инстинктов наблюдается в информационном поле. Ряд оппозиционных СМИ либо просто закрыты как “экстремистские”, либо объявлены “иноагентами”. Политические ток-шоу, идущие на государственных телеканалах, окончательно превратились в джунгли. Здесь почти не осталось места цивилизованным дискуссиям, зато присутствуют бесконечные лай, ор и затыкание любого инакомыслия. Их наиболее оголтелые участники уже требуют массовых “зачисток” в духе репрессий 30-х годов, включающих “посадки” и “расстрелы”.
ВОЗНИКАЕТ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО МЫ И ВПРАВДУ СКАТЫВАЕМСЯ В ОЧЕРЕДНУЮ ЭПОХУ ГОСТЕРРОРА, ВЗЯВШУЮ ЗА ОСНОВУ СТАЛИНСКИЕ МЕТОДЫ БОРЬБЫ С НЕУГОДНЫМИ, НО ПРИ ЭТОМ ИСПОЛЬЗУЮЩУЮ НОВЕЙШИЕ ТЕХНОЛОГИИ XXI ВЕКА.
- Если не Путин, то кто?
Констатирую: столь мощный выброс звериной агрессии власти в сторону общества случился сразу после публикации 19 января с.г. фильма-расследования Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) “Дворец для Путина. История самой большой взятки”, уже набравшего свыше 118 миллионов просмотров на YouTube ((529) Дворец для Путина. История самой большой взятки – YouTube).
Фильм, как известно, посвящён частным дворцовым комплексам в Геленджикском районе (Прасковеевка, Дивноморское) и грандиозной инфраструктуре для их охраны и эксплуатации, включающей: погранзаставу ФСБ размером с серьёзную военную базу, бетонную стену по всему периметру, спецгазопроводы и ЛЭП длиной 22 километра через горные перевалы, причалы, вертолётные площадки, внушительные подземные и надземные сооружения, мощный комплекс правительственной связи, а также 8,5 тысяч(!) га наиболее ценных курортных лесов и берегов, незаконно изъятых из общественного пользования.
Их подлинным владельцем назван президент РФ – причём весьма убедительно, с демонстрацией документов, подробных схем финансирования и бесспорными доказательствами привлечения огромных государственных ресурсов для строительства и содержания этих полностью частных “спецобъектов”, в разное время оформленных на некие ООО “Индокопас”, “Лазурная ягода”, “Лирус”, “Рирус”, “Комплекс”, “Южная цитадель” и другие и имеющих в том числе и офшорные (кипрскую и швейцарскую) юрисдикции. Фильм, по сути, стал прямым обвинением Владимира Путина в тяжком коррупционном преступлении, не совместимом со статусом главы государства.
Он стал своеобразным итогом многолетних попыток гражданского общества обратить внимание власти на крупномасштабные беззакония на территории федерального курорта Геленджик. Начиная с 2011 года экологические активисты и партия “Яблоко” постоянно обращались к этой теме и проводили общественные инспекции мест, захваченных под строительство частных поместий и резиденций на черноморском побережье. Уже тогда в их публикациях впервые прозвучали ныне широко известные формулировки “дворцы Путина”, “дача патриарха”, “дача Ткачёва” и т.д. Уже тогда многие из них подверглись репрессиям (“Черноморские дворцы и их хозяева”: черноморские блок (yabloko.ru), Экологи получили от 5 до 15 суток за водный пикет на даче губернатора Ткачева | Партия ЯБЛОКО (yabloko.ru), КАК УКРАСТЬ КУРОРТ | ОТКРЫТЫЙ БЕРЕГ (openbereg.ru), МОМЕНТ ИСТИНЫ В ПРАСКОВЕЕВКЕ: ЧЕЙ ДВОРЕЦ НА БЕРЕГУ? | ОТКРЫТЫЙ БЕРЕГ (openbereg.ru), КАК УКРАСТЬ КУРОРТ: СИМФОНИЯ ВЛАСТИ | ОТКРЫТЫЙ БЕРЕГ (openbereg.ru)).
Опровергнуть эти факты власть так и не смогла. Её ответы поначалу сводились лишь к невнятным отговоркам вроде “Путин не фигурирует в документах – значит, не имеет к дворцам никакого отношения!”, “Путину чужд всякой роскоши, у него лишь несколько костюмов ” и т.п. На традиционный вопрос журналистов “Если не Путин, то кто?!” пресс-секретарь президента Песков отвечать отказался, заявив, что “называть имена владельцев было бы некорректно”(!) Кремль отказался разглашать имена владельцев дворца в Геленджике (interfax.ru).
Однако вскоре объявившиеся номинальные собственники дворцов и поместий под Геленджиком проблему лишь усугубили. Поскольку ими “внезапно” оказались Аркадий Ротенберг и Геннадий Тимченко, ближайшие друзья президента РФ и заодно долларовые мультимиллиардеры, сделавшие свои состояния исключительно на привилегированном доступе к госзаказам и “эксклюзивном” посредничестве при перепродаже российской нефти на Запад.
Ротенберг, как и Песков, нёс откровенную пургу, рассказывая про некий апарт-отель и планы по его дальнейшему коммерческому использованию – при этом абсолютно не смущаясь, что отбить столь колоссальные “инвестиции” ему удастся лишь лет через 200. Да и то если иметь в виду лишь стоимость самого дворца (более 100 миллиардов рублей) без инфраструктуры (ЛЭП, газопроводы, дороги, подземные тоннели, берегоукрепления и т.п.), которая очевидно дороже в разы.
И тут даже абсолютно лояльным Владимиру Путину гражданам стало ясно, что власть держит их за идиотов, а новоиспечённые “бенефициары” Ротенберг и Тимченко выступают лишь ширмой высочайшего злоупотребления. Ну, а экстренная посадка в тюрьму автора фильма и погром Фонда борьбы с коррупцией (с 9.06.2021 признан Мосгорсудом экстремистской организацией и запрещён на территории РФ) уже выглядят как вынужденное признание и, одновременно, грозное предупреждение от первого лица: “Да, это мои дворцы и поместья! А всем недовольным лучше заткнуться, иначе окажетесь там же, где Навальный!”
- Этапы большого пути
Глядя на всю эту дворцово-бенефициарную историю, особенно вызывающую на фоне бедности и даже нищеты подавляющего большинства наших граждан, я поражаюсь не столько тотальному бесстыдству и лживости людей, называющих себя сегодня высшей российской властью, сколько их тотальной безграмотности. Такое ощущение, что опыт отечественной государственности, оплаченный жертвами и судьбами многих поколений, целиком прошёл мимо них.
Вот хоть ты тресни, хоть ты им кол на голове теши, но они с каким-то феноменальным упорством, МЕТОДИЧНО И ПОЭТАПНО РЕАЛИЗУЮТ ВСЁ ТОТ ЖЕ САМОУБИЙСТВЕННЫЙ СЦЕНАРИЙ, КОТОРЫЙ УЖЕ ДВАЖДЫ В ТЕЧЕНИЕ ОДНОГО СТОЛЕТИЯ ПРИВОДИЛ СТРАНУ К КАТАСТРОФЕ.
Этап первый, мобилизационный. В ситуации чрезвычайных угроз и вызовов, вызванных упадком государственности, вся полнота власти концентрируется в руках волевого и харизматичного вождя. Этот вождь (“царь”, “председатель Совнаркома”, “генсек”, “президент” и т.п.) берёт на себя ответственность за сохранение нации и модернизацию страны. Народ, осознающий судьбоносность момента, выдаёт “спасителю Отечества” и его команде безграничный кредит доверия и мужественно претерпевает все трудности и лишения ради общей победы.
Этап второй, коррупционный. За долгие годы пребывания на вершине власти фигура вождя (либо его преемников) раздувается до масштабов мифического полубога и общенационального символа веры, монопольно распоряжающегося всеми ресурсами государства и судьбой его граждан. Частью этого “священного права” он делится со своим управленческим классом, составляющим касту т.н. “новой аристократии”. Как следствие, внутри страны возникает специфическая “зона сверхкомфорта” для избранных, всё сильнее обособляющаяся от реальности.
Этап третий, катастрофический. Процветание и безопасность “зоны сверхкомфорта” правящего класса становятся главными приоритетами государственной политики. Вертикаль власти, перенацеленная исключительно на обслуживание собственных интересов, утрачивает способность к решению по-настоящему государственных, общенациональных задач. Монополизм и вседозволенность верхов разнуздывают их самые низменные инстинкты, главный из которых – инстинкт безудержного захвата и присвоения материальных благ. Кастовая “зона сверхкомфорта”, подобно раковой опухоли, разрастается и поглощает всё больше ресурсов – при этом накапливая всё больше проблем, которые, в свою очередь, расширяют зону неблагополучия обычных граждан. Количество накопившихся проблем и дисбалансов однажды переходит в качество. Кредит доверия власти обнуляется, она подвергается всё более жёстким критическим атакам. Система политического монополизма, замкнутая сама на себя, неизбежно идёт вразнос, создавая множественные очаги дестабилизации и в конечном итоге вновь обрушивая государство.
Ещё конкретней.
Российское дворянство, созданное Петром I как военизированное служивое сословие для быстрой модернизации страны, уже к концу XVIII века превратилось в рабовладельческую касту, освобождённую от обязательной службы, уплаты налогов и каких-либо обязанностей вообще. На защите её исключительных прав и привилегий стояла вся мощь имперского государства, включая полицию, спецслужбы (“Тайная экспедиция”) и полумиллионную армию, беспощадно подавлявшую народные бунты и восстания. При Екатерине Второй, окончательно отпустившей дворян “на вольные хлеба”, выяснилось, что на службе государству состоял лишь каждый седьмой из них, а остальные предпочитали праздную и расточительную жизнь за счёт крепостнической ренты и займов из казны под залог “крестьянских душ и имения”. Большинство их помыслов не шли дальше обустройства комфортного быта в своих поместьях и в столицах империи — Санкт-Петербурге и Москве, а также развлечений на курортах Западной Европы. Недвижимость, предметы роскоши и прочие атрибуты дворянской “зоны сверхкомфорта” — вот те приоритеты, которыми они жили вплоть катастрофы 1917 года. Ещё при Николае I в государственном Дворянском банке, созданном исключительно для финансового спасения разоряющейся аристократии, оказалось заложено свыше двух третей всех дворянских поместий, а совокупный долг помещиков перед казной был равен двум (!) годовым бюджетам страны. Как замечал маркиз де Кюстин, посетивший Россию в 1839 году, “русский император является не только первым дворянином своего государства, но и первым кредитором своего дворянства…”
По мнению Сергея Витте, министра финансов и затем премьер-министра Российской империи до 1906 года, “большинство наших дворян представляет собой кучку дегенератов, которые кроме своих личных интересов и удовлетворения личных похотей ничего не признают, а потому и направляют все усилия на получение милостей за счёт народных денег, взыскиваемых с обедневшего русского народа для государственного блага… В течение более чем десятилетнего моего управления финансами я очень мало мог сделать для экономического благосостояния народа, ибо не только не встречал сочувствия в правящих сферах, а, напротив, встречал противодействие…” Главным источником удовлетворения непомерных аппетитов дворян, составлявших 1,5 процента населения страны и владевших 3/4 всех её богатств, были податные сословия: крестьяне, мещане, цеховые ремесленники, рабочие и т.д. При этом единственным обоснованием всё более тяжкого налогового бремени были апелляции дворянской власти к “божественной природе” самодержавия, исключающей всякий контроль общества за его действиями и решениями. В царя как “помазанника божия” и его опорное сословие, безраздельно владевших страной, можно было только “свято верить”, причём даже малейшее сомнение в их исключительных правах жестоко преследовалось и приравнивалось к мятежу и государственной измене. “Вы дали вовлечь себя в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей Родины. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить. Но мятежною толпой заявлять Мне о своих нуждах — преступно!…” — возмущался Николай II сразу же после расстрела его войсками мирного шествия рабочих 9 января 1905 года, в результате которого погибли около 200 человек, включая женщин и детей. Для устрашения “мятежников” и бессудных расправ над ними власть создавала ультрарадикальные “национал-патриотические” организации вроде черносотенных “Русской монархической партии”, “Союза Михаила Архангела”, “Союза Русского народа” и т.п., в которых, по словам того же Сергея Витте, царь и его ближайшее окружение “искали спасения от революции”. Прямым следствием политики поощрения дворянского паразитизма было лавинообразное накопление системных проблем — и такое же лавинообразное усиление атак (от информационных до террористических) на власть и её представителей. В феврале 1917 года самодержавие рухнуло под грузом собственных ошибок и преступлений и открыло дорогу к власти социал-радикалам, уничтожившим империю Романовых и весь её привилегированный класс. О степени деградации и оторванности от реальности “первого дворянина государства”, арестованного Временным правительством в марте 1917 года, наглядно свидетельствует просьба Николая II к новой революционной власти оставить ему для спокойной семейной жизни Ливадийский дворец (!) в Крыму.
Кастовая “зона сверхкомфорта”, функционирующая в режиме государства в государстве, была воссоздана советской номенклатурой — “новым дворянством” СССР, монопольно владевшим страной свыше 70 лет. Когда-то феноменально динамичный и успешный управленческий класс, в сжатые сроки модернизировавший Россию и добившийся превращения её в глобальную сверхдержаву, он уже к концу 70-х полностью утратил динамизм и сменил мировоззренческие приоритеты. В нём окончательно возобладали идеалы элитарного спецпотребления, не связанного с эффективностью принимаемых решений. К его услугам было всё: спецмагазины и спецраспределители (в том числе валютные), спецсанатории и спецполиклиники, спецдома и спецпосёлки, спецгаражи и спецаэродромы, спецфермы и спецохотхозяйства, спецкинотеатры и спецфонды для доступа к зарубежным фильмам, книгам и периодике, поездки за бюджетный счёт в капиталистические страны и многие другие недоступные обычным гражданам блага. Словосочетание “Управделами ЦК” было синонимом номенклатурного рая. На страже номенклатурных интересов стоял весь силовой блок государства, включая 480-тысячный отряд КГБ. Чем основательней власть обустраивала этот свой тщательно оберегаемый от общества “спецрай”, тем скорее утрачивала мотивацию и способность к системной постановке и решению насущных государственных задач. Главным прикрытием её прогрессирующей некомпетентности стала пропагандистская накачка населения, объясняющая все внутренние проблемы происками внешних врагов и требующая не роптать, а по-прежнему “беззаветно верить в дело Партии, дело Ленина, дело Социализма!”, а также ожесточённое преследование всех, кто позволял себе критику советского строя. Как следствие – усугубляющийся разрыв с реальностью, разложение руководящих кадров, фатальные ошибки и провалы в экономике, дискредитация государствообразующей идеологии, политическая дестабилизация и, наконец, очередное крушение государственности в начале 90-х, приведшее к власти либерал-радикалов, т.е. поборников “чистого” капитализма в его самых диких и бесчеловечных формах. Знаковым в этом смысле стало признание многолетнего главы КГБ, а затем (с 1982 по 1984 гг.) и генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова, отразившие всю неадекватность и оторванность от жизни правящего класса позднейшего СССР: “Мы не знаем страны, в которой живём!”
- На те же грабли
Историческую дистанцию от мобилизации к деградации, на преодоление которой российскому дворянству потребовалось двести лет, а советской номенклатуре — шестьдесят, путинское «новейшее дворянство» проскочило за двадцать.
Этап первый, 1999-2008 гг.
В ситуации вооружённого конфликта на Кавказе, экономического коллапса и чрезвычайной угрозы развала государственности президент Ельцин, по факту, передал власть военным в лице офицера спецслужб Владимира Путина, занимавшему до этого должности директора ФСБ и секретаря Совбеза. Тот, опираясь на силовые структуры, сумел ликвидировать террористический режим в Чечне, обуздать оргпреступность и восстановить вертикаль госуправления, что спасло страну от уже начинавшегося распада. Государство вновь вернулось к исполнению своих обязанностей, почти утраченных при Ельцине: поддержанию обороноспособности и общественного порядка, сбору налогов, финансированию социальной сферы и т.д. Одновременно Путиным было заявлено решительное неприятие той структуры собственности, которая сложилась по итогам “дикой” приватизации 90-х и лишала страну всякого шанса на конкурентоспособное будущее (https://www.youtube.com/watch?v=Hg__kA8E7fE).
Стратегические задачи укрепления и развития России последовательно излагались им в соответствующих программных статьях и выступлениях (статье “Россия на рубеже тысячелетий” от 30 декабря 1999 года (Россия на рубеже тысячелетий / Политика / Независимая газета (ng.ru), выступлениях перед депутатами Федерального собрания РФ 16 мая 2003 года (Послание Федеральному Собранию Российской Федерации • Президент России (kremlin.ru), руководством Правительства РФ, Федерального собрания и Госсовета 5 сентября 2005 года (Выступление на встрече с членами Правительства, руководством Федерального Собрания и членами президиума Государственного совета • Президент России (kremlin.ru), членами Госсовета в феврале 2008 года (Выступление на расширенном заседании Государственного совета «О стратегии развития России до 2020 года» • Президент России (kremlin.ru).
В них главный упор был сделан на “мысль государственную”, т.е. укрепление государства как главного гаранта успешной модернизации страны и повышения благосостояния её народа. Другими важнейшими приоритетами он назвал создание сильного гражданского общества, уравновешивающего и контролирующего власть, а также борьбу с повальной коррупцией бюрократии, которая “оказалась плохо подготовлена к выработке и реализации решений, адекватных современным потребностям страны, но при этом неплохо приспособилась извлекать так называемую административную ренту из своего положения”. Последовавшие затем жёсткое “равноудаление” от власти ельцинской олигархии и возвращение крупнейших нефтегазовых активов под контроль государства (сделки по “Газпрому” и “Сибнефти”, дело “Юкоса” и т.д.), а также очищение госаппарата от большинства ельцинских назначенцев подтверждали всю серьёзность президентских намерений.
Очевидным следствием этих шагов стали убедительные победы Владимира Путина на президентских выборах 2000-2004 гг. Образ убеждённого государственника, “простого парня из народа”, офицера-разведчика и сына фронтовика, пришедшего “вернуть народу украденное и поднять страну из разрухи”, стал ядром возникшего тогда путинского супермифа, превратив фигуру президента в подлинный символ веры для десятков миллионов людей. Традиционный идеал жёсткого, но справедливого и совестливого автократа, который наконец-то твёрдой рукой наведёт порядок в стране и государстве, оказался для них намного ближе и понятней красивой западной “сказки” про разделение властей и политическую конкуренцию, которая накрепко связывалась в их опыте с тотальными развалом и обнищанием 90-х.
На взлёт путинского рейтинга также сработало резкое повышение уровня жизни: с 2000 по 2008 год среднедушевые доходы граждан РФ увеличились в 2,5 раза и вызвали бурный рост потребительского спроса. В решающей степени это было связано с крайне выгодной для России конъюнктурой цен на углеводороды: как раз в этот период нефть подорожала с 25 до 134 долларов за баррель, газ — с 86 до 354 долларов за тысячу кубов. Но то, что нефтегазовые сверхдоходы наполнили российский бюджет, а не осели на офшорных счетах, как раньше, было бесспорной личной заслугой президента РФ.
В этот период окончательно оформился общественный договор между российской нацией и Владимиром Путиным (т. н. «Путинский траст»), согласно которому государство передавалось ему в срочное доверительное управление под обязательство его укрепления и модернизации в общенациональных интересах (Каким казался Путин в 2000 году? Обзор архивных публикаций | Rusbase (rb.ru), Сергей Марков: Политику власти в РФ определяет общественный договор — Российская газета (rg.ru), Общественный договор: взгляд из 2009 года – аналитический портал ПОЛИТ.РУ (polit.ru)).
Этап второй, 2008-2018 гг.
Воссоздание жёсткой (а, по сути — военной) вертикали госуправления с опорой на выходцев из спецслужб сопровождалось фактическим поглощением ею номинально независимых органов представительной и судебной власти, а также крупнейших СМИ. Все они также были взяты под полный контроль силовиков, насыщены соответствующими кадрами и встроены в машину президентской власти на правах служебных механизмов, безоговорочно подчиняющихся общим командам.
Конституционная норма о разделении властей как системе сдержек и противовесов ко второму путинскому сроку была окончательно отброшена и замещена очередной версией “особо доверительных отношений” между народом и властью, созданной по имперскому (“Православие, самодержавие, народность”) и советскому (“Народ и партия едины!”) образцам. Пропрезидентская “Единая Россия”, опирающаяся на безусловное доверие избирателей лично к Владимиру Путину, триумфально побеждала на всех федеральных и местных выборах, превратив их, по факту, в пустую формальность.
СЛОЖИВШИЙСЯ В 2000-Х РЕЖИМ ЭЛЕКТОРАЛЬНОЙ (ИЛИ ТРАСТОВОЙ) СВЕРХМОНОПОЛИИ ИМЕЛ ДЛЯ СТРАНЫ ГЛУБОЧАЙШИЕ СИСТЕМНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ. ПРОПИСНАЯ ИСТИНА О ТОМ, ЧТО В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОГО МОНОПОЛИЗМА ГОСУДАРСТВО СТАНОВИТСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ БЮРОКРАТИИ И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ СЛУЖИТ ЕЁ ИНТЕРЕСАМ — НАШЛА В РОССИИ СВОЁ ОЧЕРЕДНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ.
Замкнув на себя все функции власти — исполнительную, законодательную и судебную, а также подчинив ведущие СМИ, путинская силовая вертикаль продолжила стремительную экспансию в сферу экономики и имущественных отношений, под лозунгом укрепления государственности перераспределяя в свою пользу наиболее ценные и прибыльные активы страны. Конституционная грань между властью и собственностью была стёрта окончательно. “Мысль государственная”, бывшая лейтмотивом всех путинских программ и заявлений с 1999 года, в реальной практике трансформировалась в “мысль корпоративную”, рассматривающую государство прежде всего как идеальный инструмент для обогащения ограниченного круга лиц. Как раз в эти годы завершилось окончательное перерождение путинского управленческого класса в бизнес-корпорацию, в главного бенефициара не только её политической, но и экономической жизни.
На федеральном уровне это право чиновничьей “львиной доли” было оформлено и закреплено через создание системы госкорпораций и госкомпаний, непосредственно контролирующих до 70 процентов российской экономики. На уровнях региональных – через монополизацию рынков частными компаниями, аффилированными с высшими региональными и федеральными чиновниками. Ситуация, при которой чиновники, выступающие от лица государства, во главу угла ставили свои частные или корпоративные бизнес-интересы, стала сутью путинской системы, её матричным кодом. При этом ущерб, причинённый их откровенно коррупционными действиями, гарантированно покрывался за бюджетный (т.е. общественный счёт) – как это, к примеру, многократно случалось с крупнейшими российскими банками, корпорациями и компаниями с государственным участием.
Таким образом, главное проклятие 90-х (некомпетентность и коррупция бюрократии, колониальная структура собственности и олигархическая модель экономики, основанная на экспорте сырья) было Владимиром Путиным не только не преодолено, а, напротив, бережно сохранено, возведено в государственную (а, по факту, квазигосударственную) степень и поставлено на службу его новой бюрократии – “российского дворянства” 21 века.
КАК СЛЕДСТВИЕ, ВМЕСТО МОДЕРНИЗАЦИИ СТРАНЫ, ЗАЯВЛЕННОЙ ВЛАСТЬЮ В НАЧАЛЕ-СЕРЕДИНЕ 2000-Х, НА ДЕЛЕ ПРОИЗОШЛА ЕЁ АРХАИЗАЦИЯ, ВОЗВРАЩЕНИЕ К ДАВНО ОТЖИВШИМ И ДИСКРЕДИТИРОВАВШИМ СЕБЯ ФОРМАМ ПОЛИТИЧЕСКОГО И ЭКОНОМИЧЕСКОГО МОНОПОЛИЗМА 19 И 20 ВЕКОВ (Арестовать «ворьё во власти» невозможно, потому что «ворьём» является властная верхушка | Пугачевское время | Яндекс Дзен (yandex.ru)).
Этап третий. 2018 – …
К началу четвёртого президентства Владимира Путина (2018 г.) стало ясно, что идея подлинной модернизации России в общенациональных интересах оказалась замещена идеей воспроизводства очередной элитной “зоны сверхкомфорта” и её консервации на максимально долгий исторический срок. Эта зона соединила в себе ряд принципиальных черт своих исторических предшественниц, включая дворянскую и советскую. Обеспечение и защита интересов её бенефициаров, как и в прошлые века, стали главными целями и приоритетами всей государственной политики.
УЧИТЫВАЯ ОСОБЫЕ МЕСТО И РОЛЬ В ПУТИНСКОЙ ВЕРТИКАЛИ СИЛОВОЙ КОМПОНЕНТЫ, МОЖНО УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО В РОССИИ, ПО ФАКТУ, СЛОЖИЛСЯ РЕЖИМ “НОВЕЙШЕЙ ОПРИЧНИНЫ” – Т.Е. РЕЖИМ ЕЁ НАСИЛЬСТВЕННОГО РАЗДЕЛЕНИЯ НА ДВЕ СТРАНЫ, НАХОДЯЩИЕСЯ НА ДИАМЕТРАЛЬНО ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ ДРУГ ДРУГУ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОЛЮСАХ.
В одной с комфортом и за надёжной бронёй государства обособилась правящая каста с её исключительными льготами, привилегиями и стабильно растущими сверхдоходами, превышающими среднероссийские на порядки. В другой оказались заперты обычные граждане, всё труднее выживающие в условиях стагнирующих экономики и социальной среды, сокращающихся доходов и растущих цен на самые необходимые товары и услуги, а также повышения пенсионного возраста и тарифов ЖКХ, безработицы и вынужденной ипотечной и потребительской закредитованности, драконовских штрафов, налогов и других поборов со стороны власти и её бизнес-монополистов.
Прямым следствием углубляющейся поляризации общества стала эрозия общественного договора 2000-х (т.н. “путинского траста”), заключённого между российской нацией и Владимиром Путиным и являющегося фундаментом всей существующей политической системы. Именно этим было вызвано обвальное снижение доверия населения к пропрезидентской партии “Единая Россия” (с 51 процента в 2017 году до 22 процентов в 2020) и лично к президенту РФ (с 59 процентов в 2017 году до 23 процентов в 2020), а также резкий подъём протестных настроений, который затронул уже не только жителей крупных городов, как в 2011-12 гг., но и самого массового, “глубинного” путинского избирателя, чувствующего себя обманутым и возмущённого демонстративными коррупцией и сверхпотреблением правящего класса. Свидетельства таких коррупции и сверхпотребления постоянно публиковались независимыми СМИ (“Новая газета”, “Эхо Москвы”, РБК, “Дождь”, Регнум, Росбалт, Компромат.ру и др.), а также политическими партиями и общественными движениями (КПРФ, “Справедливая Россия”, “Яблоко”, “Левый фронт”, Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального и др.).
Феномен нарастающих протестных голосований 2019 года за кандидатов оппозиции (Москва, Санкт-Петербург, Владимирская область, Хабаровск, Иркутск, Приморье, Хакассия и ещё 30 регионов) имел ту же причину – СТРЕМИТЕЛЬНОЕ РАЗРУШЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ДОГОВОРА 2000-Х И СУПЕРМИФА О ВЛАДИМИРЕ ПУТИНЕ КАК НАЦИОНАЛЬНОМ ЛИДЕРЕ, ДЕЙСТВУЮЩЕМ В ОБЩЕНАРОДНЫХ ИНТЕРЕСАХ, а также недовольство массового избирателя фактическим отсутствием своего политического представительства в органах власти, где почти все места узурпировали ставленники бюрократии.
Сдержать этот фатальный для неё процесс власть попыталась через эскалацию репрессий и дискредитацию протестующих в государственных СМИ, а также ужесточение выборных процедур, практически исключающих участие в выборах самых влиятельных кандидатов от оппозиции. Однако главная ставка в борьбе за сохранение статус-кво была сделана ею на поправки в Конституцию РФ в марте-июле 2020 года, продавленные в разгар пандемии COVID-19 и призванные поддержать исчезающую легитимность путинского правящего класса фактической легализацией его права на несменяемость в Основном законе страны.
Очевидно, что в условиях быстро ухудшающейся социально-экономической обстановки, падения доверия к власти и отсутствия у неё иной стратегии, кроме консервативно-охранительной и репрессивной, такие действия неизбежно приведут к ещё большей радикализации общества и усилению протестных настроений, лишь отстроченных пандемией. Что, в свою очередь, грозит масштабной политической дестабилизацией и рисками очередного обвала государственности, а также приходом к власти новых радикалов – на этот раз ультралевого либо ультранационалистического толка (Как размывается ядро сторонников Путина – Левада-Центр (levada.ru).
Продолжение следует.
Сергей Менжерицкий
