Закрепляющая революция
Недавно, просматривая политические телеграм-каналы, я наткнулся на один, неомонархически-постмодерниской направленности (потому что ссылки на отцов церкви там соседствовали с разбитным современным стилем и чуть ли не матерными выражениями). Но привлек он мое внимание не этим. В конце концов это уже не редкость: вон, человек, которого называют ведущим православным публицистом, выступающий со священниками на канале «Царьград», в своем ЖЖ изощренно сквернословит, и никто не удивляется. Мы живем в эпоху симулякров: симулякра монархизма, симулякра клерикализма, симулякра левой идеи… Мое внимание привлекло другое: рассуждение новоявленного монархиста о грядущей революции в России. Сводилось оно к утверждению, что если навальнистам удастся развязать эту революцию, воспользоваться ее плодами они все равно не успеют. Российская история, мол, показала, за Милюковым и Керенским приходят радикалы Ленин и Сталин. Страна снова обрушится в кровавый хаос – пугает нас начитанный охранитель. Роль Ленина он отводит журналисту Семину, рассуждения которого о том, что жители Кавказа и гастарбайтеры из Средней Азии – это революционная сила очень впечатлили монархиста. На меня, правда, они не производят такого неизгладимого впечатления. Логика виртуального неомонархиста напоминает мне известный математический анекдот: если Петя съедает одну булочку за 3 минуты, значит ли это, что за 5 часов, то есть за 300 минут он съест 100 булочек? (почему у меня возникает эта ассоциация – читатель увидит чуть позже). Но тема возможной революции в России мне кажется очень важной и я бы даже сказал актуальной (в свете начавшихся в январе 2021 года общероссийских массовых протестов).
Однажды в разговоре со мной один из ведущих современных марксистских теоретиков Борис Кагарлицкий обронил: «Россию еще ждет своя «Славная революция». Тогда я не совсем понял смысл этих слов, но теперь, кажется, мне кое-что стало ясно. Попробую изложить это свое понимание.
Я обещал читателям объяснить, почему логика неомонархиста напомнила мне задачку о Пете и булочках. Дело в том, что этот интернет-вития уверен, что можно запросто экстраполировать события вековой давности на современность, и быть уверенным, что если сейчас происходит нечто похожее на Февральскую революцию (хотя как по мне, то сходств больше с революцией 1905 года!), то значит события будут развиваться так же, за Февралем последует Октябрь, гражданская война, белый и красный террор и т.д. Но это совершенно неверно. Для того, чтобы произошла такая большая, глубокая революция – с войной, террором, гражданским противостоянием, в которое вовлечены миллионы людей, нужны очень специфические условия. И прежде всего – условия демографические. Есть такой известный аммериканский социолог – Джек А. Голдстоун. Он написал фундаментальную работу «Революции. Очень краткое введение». В ней он рассмотрел феномен революций, вывел их типы и привел основные точки зрения по вопросу об их причинах. Так вот оказывается, социологи давно уже заметили, что большая революция, сопровождаемая гражданской войной и диктатурой, происходит лишь там, где есть два главных условия.
Первое – демографический взрыв, порождающий значительную массу населения, которой не хватает жизненных ресурсов и которые не имеют возможности реализовать себя в рамках старого режима.
И второе – это общество должно быть молодым, его средний возраст должен быть в границах 20-25 лет.
В общем-то это все логично: только многомиллионная масса рассерженных и обездоленных молодых энергичных людей может затеять такой социальный шторм как Большая, Великая Революция. Общество людей более или менее довольных жизнью, пристроенных и нашедших себя или недовольных, но взрослых и пожилых, предпочтет решать свои проблемы мирным путем.
Все Великие Революции – и Английская, и Французская соответствовали этим условиям. Не составила исключения и Русская Революция. За годы правления Николая Второго население империи увеличилось на 60 миллионов человек, причем в основном за счет великорусской сельской молодежи. Сельчан было около 80% от всего населения империи. Доля людей в возрасте от 20 до 39 лет в целом составляла перед революцией более 40%, а тех, кому за 60 – лишь 4,3%. Россия была очень молодым обществом, вроде современного Узбекистана или Нигерии и очень неблагополучным, как и они – продолжительность жизни в империи в среднем не доходила до … 30 лет!
Деревня задыхалась от малоземелья, недоедала и около 20-30 миллионов молодых сельчан были «избыточным населением», то есть вполне могли уехать в город при интенсификации и механизации сельского хозяйства, но паспортный режим империи запер их в деревне. Окончилось все социальным взрывом.
А теперь посмотрите на современную Россию. Средний возраст в ней – около 39 лет. Количество россиян, находящихся на пенсии по старости – около 26% населения, а молодых людей – около 20% (и далеко не все из этих 20 процентов активные оппозиционеры). Средняя продолжительность жизни в РФ – 73 года.
Немного иная ситуация на Кавказе и в некоторых нацреспубликах (В Чечне средний возраст – около 29 лет), но в Чечне живет лишь 1, 4 миллиона жителей из 146 миллионов россиян. Общую картину это мало меняет.
В целом мы – старое общество. Не такое, как Европа, где средний возраст – 42, 5, а в Италии даже – 45, но близкое скорее к ней, чем к молодым странам Африки и Азии. У нас недостаточно «сердитой молодежи», чтоб совершить большую революцию (вспомним, кстати, что на митингах 23 января в основном были люди в возрасте от 20 до 35 лет). Народное недовольство и у нас может вылиться в революцию, но малую, достаточно мирную (на нацокраинах возможны вариации[1]). И вот здесь мы подошли ко второй нашей теме.
Если мы посмотрим на историю европейских революций, то увидим, что все они имели своеобразные эпилоги в виде Реставрации и новой, но уже малой революции. Возьмем Английскую революцию. Английская революция или Английская гражданская война заняла период с 1640 по 1660 годы. Основными достижениями Английской революции стали упразднение власти короля, передача власти парламенту, слом феодальной машины, государственный контроль над реформированной церковью. Закончилось это диктатурой Кромвеля и отречением от власти его сына после смерти отца. К власти после ряда политических событий пришел король Яков Второй и он предпринял попытку настоящей глубинной Реставрации (в отличие от той, которую проводил его предшественник Карл Второй). Парламент больше не созывался, король вернул себе широчайшие полномочия, сам ярый католик, он попытался восстановить господство католической церкви. Ответом общества стала Славная Революция. Она была поддержана почти всеми слоями общества, король был свергнут буквально за несколько дней без больших жертв и фактически в стране установился политический режим (конституционная монархия при реальной власти в руках парламента), который существует и до сих пор.
То же самое было и во Франции. Великая Французская революция уничтожила абсолютную монархию, создала парламентскую республику, сделала государство светским и лишила аристократию привилегий (в том числе и земельных угодий). В результате военных неудач Наполеона режим, родившийся в годы революции (хотя при Наполеоне и до неузнаваемости изменившийся) рухнул. Началась Реставрация Бурбонов. Но когда Карл Х попытался сделать свою власть абсолютной, стал грозить парламенту чрезвычайными мерами и ущемлять свободу слова, общество восстало. Произошла Июльская революция 1830 года и установилась буржуазная монархия Луи Филиппа, которая причудливо сочетала сущностные достижения революции (при Луи Филиппе парламент укрепился, число избирателей выросло с 90 до 240 тысяч, была возвращена свобода слова) и внешние черты реставрационного режима (наличие короля – дальнего родственника Бурбонов, дворянские титулы и т.д.).
Итак, здесь есть некоторая закономерность. Великая революция приносит некоторые социальные, политические и экономические достижения. Когда революция выдыхается, приходит Реставрация, деятели которой пытаются отобрать у общества эти достижения. Общество поднимается и в результате малой революции, которую я предлагаю назвать закрепляющей, возвращает главные из них, сочетая это с несущественными внешними формами Реставрации.
Теперь посмотрим как это должно происходить в России.
Особенность российской ситуации состоит в том, что обществ, порожденное Великой революции, просуществовало не пару десятилетий как в Англии и Франции, а более 70 лет. За это время эмигранты, которые вершили бы Реставрацию, рухни СССР в 1930-х или даже в 1960-х, давно уже умерли, а их потомки ассимилировались в европейских обществах и мало интересуются происходящим в России. Реставрацию пришлось производить самим выходцам из революционного режима таким как бывший офицер КГБ СССР Владимир Путин. Несмотря на свое советское, и даже простонародное происхождение, он воспринимает себя больше наследником русских аристократов и белых генералов (что показало торжественное перезахоронение останков Деникина и Ильина, которое президент лично курировал).
В чем же состояли некоторые основные аспекты этой Реставрации?
Во-первых, Реставрация выражается в практической (хотя и неявной) сословизации общества. Нет, у нас не возрождены дореволюционные сословия и нет привилегий и у потомков графов и баронов империи, но у нас сформировались социальные группы (в среде высшего чиновничества, так называемых силовиков), которые имеют значительные привилегии по законам о госслужбе и которые передают свои места и привилегии своим детям. Народ это видит и не вникая в юридические тонкости воспринимает как возвращение дореволюционного сословного устройства.
Во-вторых, после краткого периода урезанной буржуазной демократии 1990-х (урезанной, потому что тогда усиленно шельмовались и не допускались на ТВ левые силы, за которые голосовали больше трети населения) у нас сложилась система единовластия, напоминающая дореволюционную монархию (с тем отличием, что власть передается не обязательно преемнику-родственнику) и так же как и до революции эта «монархия» опирается на военно-полицейские силы и в ряде регионов – на своеобразных «генерал-губернаторов» (явных и неявных).
Между тем с абсолютной монархией у нас было покончено еще в 1917. СССР имел институты, пусть необычной, небуржуазной, но демократии. Диктаторский период в эпоху зрелого и позднего Сталина (а при раннем сталинизме важнейшие решения вроде коллективизации обсуждались в ходе широких общепартийных дискуссий) был не очень долгим, а главное был признан самой партией «отступлением от ленинских норм». Принцип коллегиальности управления твердо соблюдался и в хрущевском, и в брежневском СССР. И в партии, и в комсомоле долго (вплоть до позднего застоя) также были элементы демократии (особенно «внизу»). Именно возмущение бюрократическим закостенением партии двигало массами в перестройку. При всей своей неоднозначности перестройка в ее низовых, народных проявлениях несла в себе мощный демократический посыл (который необуржуазия подавила, подсунув ельцинскую псевдодемократию). Неприятие возрождения плохой копии дореволюционной абсолютной монархии все больше и больше охватывает массы и сегодня.
В-третьих, весь период правления Путина производится демонтаж социальных достижений советской власти. Пенсии по гособеспечению сохранены только у госслужащих, народ сам платит за свою старость, но почему-то при помощи Пенсионного фонда, в честность которого никто уже не верит. Бюджетная медицина разрушена, на место ей пришла страховая и коммерческая. Образование все больше становится коммерческим, количество бюджетных групп сокращается, да и качество его неуклонно падает. Разрушение промышленности, целых отраслей народного хозяйство привело к тому, что и те, кто получили диплом, вынуждены работать не по специальности.
Интересно, что пробуждение народа, освобождение его от чар идеологии путинизма, внушаемой через сервильное ТВ, началось именно с пенсионной реформы. Люди наконец-то поняли, что под разговоры о патриотизме и величии России их лишают тех завоеваний, что им дал советский социализм.
Итак, желают это власти или не желают, Россию ждет своя «славная» или закрепляющая революция. Это будет малая и достаточно мирная революция, но она не даст власть имущим отобрать все достижения Советской власти. При этом она не будет и возрождением советского социализма, сохранятся некоторые черты постсоветского ельцинско-путинского общества. О вариантах их сочетания гадать бессмысленно, исторические пути очень причудливы.
Началась ли она сейчас, в январе 2021, сказать трудно. Может – да, а может – нет. Протесты могут выдохнуться, остановленные полицейским прессом, рассыпанные отсутствием настоящих вождей и идеологов (не Навальный же идеолог, не имеющий никакой развернутой положительной программы!). Протесты могут быть оседланы той частью крупной буржуазии, которая хочет «сменить шофера», но сохранить ту же машину. Тогда все выльется в Майдан, к власти придет необуржуазия и все повторится. Я имею в виду, что если ельцинскому режиму понадобились десятилетия, чтоб начать перерождаться в полицейский авторитаризм, то режим радикал-либералов, сегодня обещающих широкие свободы, пройдет этот путь гораздо быстрее. Сердитый народ будет все больше расшатывать их троны снизу и буржуа бросятся в объятья тех же омоновцев, которых сегодня проклинают.
Но как бы то ни было поступь истории, как и поступь пушкинского Командора, тяжела и неотвратима. Россию ждет своя «славная», мирная, бескоровная, но очень важная для народа закрепляющая Революция, как бы ей кто-то ни сопротивлялся.
[1]Что касается гастарбайтеров, вряд ли они будут вмешиваться в «чужую революцию», тем более на их родинах назревают свои, и Великие
