Пенсионная реформа в России: статистический анализ

Избиратели, дисциплинированно отдавшие голоса за президента Владимира Путина, как и общество в целом, получили в ответ давно ожидаемый подарок от родного государства. 16 июня 2018 года глава правительства внес в Госдуму законопроект о пенсионной реформе. Эта реформа заключается в резком повышении пенсионного возраста: для женщин он вырастет на восемь лет (с 55 до 63), для мужчин на пять, с 60 до 65. Повышение займет некоторое время. По правительственному законопроекту для мужчин оно завершится к 2028 году, а для женской половины населения к 2034 году.

Реформа закономерно вызвала крайне негативную реакцию общественности, уже долгие годы страдающей от экономического кризиса, увеличения налогов и ликвидации остатков социального государства. Граждане ответили массовыми протестами на планы государства урезать и без того скудный набор социальных благ.

Правительство успокаивает людей обещаниями ежегодного повышение пенсий аж на тысячу рублей. Президент, ранее клятвенно заверявший граждан в том, что в его правление возраст выхода на пенсию останется тем же, устами Псекова дистанцировался от непопулярного законопроекта, а пропрезидентское НОД пытается представить пенсионный законопроект результатом влияния злых внешних сил, к которым Путин не имеет ни малейшего отношения.

Правительство и нанятые им эксперты пытаются убедить людей в неизбежности антисоциальных мер, которые якобы должны привести к экономическому росту, повысить доходы населения  и даже продолжительность жизни. Но эти утверждения не выдерживают проверки фактами и содержат внутренние противоречия.

Доживем ли до пенсии?

Важное место в риторике правительственных чинов занимают рассуждения о росте качества и продолжительности жизни россиян. Как заявила министр образования Ольга Васильева, со времен учреждения советской пенсионной системы “в стране увеличилась продолжительность жизни, стало больше долгожителей“. На ту же мельницу льет воду и Герман Греф, рассуждающий об увеличении возраста дожития. Как это обычно бывает, государевы чиновники и их приближенные лукавят и недоговаривают.

Да, со времени советской пенсионного закона от 1956 года, окончательно установившего сроки выхода на пенсию по старости, продолжительность жизни увеличилась и число пенсионеров выросло вдвое.¹ Но до крушения Советского Союза государство не озвучивало планов повышения пенсионного возраста, предполагая для увеличения занятости пожилых людей действовать методом пряника, а не кнута: сохранить установленный размер пенсий работающим пенсионерам, поощрять их наем предприятиями.²

Коллапс советской системы обвалил ожидаемую продолжительность жизни россиян более чем на пять лет, восстановление утраченных достижений заняло полтора десятилетия и лишь к 2010 году Россия вернулась к уровню позднесоветской эпохи. С этого времени, действительно, наблюдался определенный рост ожидаемой длительности жизни. Но этот прогресс, вопреки восторженным речам правительственных агитаторов, был более чем скромным. Средний горожанин, родившийся в 2017 году, по расчетам статистиков должен прожить на 3,51 года больше человека, родившегося в 1990 году, на исходе советской власти. У горожан ожидаемая длительность жизни за это время повысилась на 3,61 года, у селян, живущих в худших условиях, на 3,41 года. Российские женщины прибавили к своей жизни 3,34 года, а мужчины прогрессировали немного быстрее, на 3,78 лет, слегка сократив свое отставание от женщин.³

Как видим, на сегодняшний день удлиннение продолжительности жизни россиян и близко несопоставимо с планирующимся повышением пенсионного возраста – 3,5 года против 5-8 лет. Правда, правительство обещает, что мы и в будущем будем жить все дольше и дольше. Но обещания, тем более исходящие от нашего государства, очень ненадежны. До сих пор федеральная казна выделяла большую часть средств на силовые структуры, удерживая здравоохранение и образование на голодном пайке. Основное бремя содержания этих сфер, от которых зависит благополучие и продолжительность жизни населения, ложится на худосочные региональные бюджеты. И в ближайшие годы приоритеты федерального финансирования едва ли изменятся.

Небезынтересно наложить планы пенсионной реформы и на демографическую ситуацию в регионах. Последние цифры Росстата об ожидаемой продолжительности жизни в субъектах федерации датируются 2016 годом. Из них следует, что женская часть населения по большей части доживает до пенсии. В городах ожидаемая продолжительность жизни женщин колеблется в промежутке от 72,3 (Тыва) до 84,4 (Ингушетия) лет. В сельской местности ситуация много хуже, но и здесь продолжительность жизни женщин не дотягивает до 70 лет лишь в трех регионах – Чукотке, Тыве и Еврейской АО. В сельских поселениях Чукотки срок жизни женщин самый низкий по России, он составляет всего 58,5 лет. Это много ниже пенсионного возраста для женщин, предложенного авторами пенсионной реформы. Даже при сохранении льгот для жителей Крайнего севера, выходящих на пенсию на пять лет раньше положенного срока, среднестатистическая чукотская женщина при повышении пенсионного возраста проживет на пенсии меньше года.

У российских мужчин положение много хуже, чем у женщин. В 2016 году в трех субъектах федерации – на Чукотке, в Тыве и Еврейском АО – продолжительность жизни среднестатистического мужчины не дотягивала до 60 лет. Если в первых двух регионах спасали льготы для жителей Крайнего севера, то в Еврейском АО они не действуют. Статистика показывает большой разрыв в уровне жизни между городом и селом. Если среди горожан лишь среднестатистические обитатели Еврейской АО проживут меньше 60 лет, то среди сельчан такая ситуация в 6 регионах страны.

При повышении мужского пенсионного возраста на пять лет и сохранении нынешней продолжительности жизни, количество регионов, в которых среднестатистический мужчина не доживет до стандартного пенсионного возраста, увеличится до 38, если считать раздельно Архангельскую область и входящий в нее Ненецкий АО. Это почти половина субъектов федерации, в которых проживает свыше 48 миллионов человек – около трети населения России. Лишь 17 регионов из этого списка полностью или частично признаны территориями Крайнего севера, что отчасти смягчит удар. До предлагаемого реформаторами пенсионного возраста в 65 лет не дотягивает продолжительность жизни обитателей Сибирского и Дальневосточного федеральных округов в целом, множества крупных регионов Урала и Европейской части страны, таких как Свердловская, Нижнегородская, Челябинская и Оренбургская области. Еще в 17 регионах срок жизни среднестатистических мужчин колеблется в диапазоне 65-66 лет, то есть на пенсии они проживут меньше года, если не учитывать льготные категории населения.

В сельской местности картина еще хуже. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин-селян не достигает 65 лет в 50 субъектах федерации, занимающих 3/4 площади страны. На этих землях обитает около 18 миллионов сельских жителей, 48% от всей численности деревенского населения России. Лишь в одном регионе за Уралом – Ханты-Мансийском АО – среднестатистический мужчина из сельской местности живет дольше стандартного пенсионного возраста, хотя это превышение не составляет и года.⁴

А что на Западе?

Обратившись к опыту стран Запада, на который ссылается российское правительство, мы увидим разительное отличие за кажущимся сходством. Да, в западных государствах возраст выхода на пенсию намного выше, чем у нас. Даже если правящие круги продавят пенсионную реформу, то, с учетом реформ, проходящих на Западе, пенсионный возраст в России будет несколько ниже, чем в большинстве развитых государств.

Но правительственные эксперты лукавят, умалчивая о двух важных аспектах. Во-первых, сравнивать пенсионный возраст, игнорируя статистику продолжительности жизни бессмысленно. Учет этого фактора радикально меняет картину. Ожидаемая продолжительность жизни российских женщин отстает от уровня ведущих развитых стран на 3,4-9,5 лет, а у российских мужчин этот разрыв вырастает до 8,5-13,6 лет.

Даже при невысоком пенсионном возрасте, из-за низкой длительности жизни, россиянам-мужчинам после выхода на пенсию оставалось жить всего 7,5 лет, тогда как обитатели западных государств получали 11-16 лет заслуженного отдыха. Если же государство повысит пенсионный возраст и ожидаемая продолжительность жизни останется той же, то российским мужчинам придется и вовсе туго, на пенсии они проживут в среднем 2,5 года. Мужское половине западных стран даже с учетом пенсионных реформ достанется минимум 9 лет относительно благополучной старости, а в большинстве крупнейших западных стран и того больше, от 11,7 до 16 лет.

Больше повезло российским женщинам. Их продолжительность жизни не так сильно отстает от западного уровня, поэтому при существующих нормативах выхода на пенсию им достается 22,6 года отдыха по старости. Это на 2-4 года больше, чем в большинстве развитых стран, из крупных государств Запада лишь Япония приближается к этому показателю. Правда, нужно учитывать, что нищенский размер российских пенсий вынуждает большую часть женщин не отрываться от трудовой деятельности и в старости, поэтому о полноценном отдыхе тут говорить не приходится. Но пенсионная реформа отправит в небытие это шаткое благополучие. Если Дума согласится на повышение пенсионного возраста, а продолжительность жизни останется прежней, то российские женщины будут жить на пенсии меньше, чем все жительницы крупнейших западных стран, за исключением разве что США.

Другое важное отличие западных пенсионных реформ от их российского издания – постепенность. В крупнейших странах Запада пенсионный возраст повышают на 2-3 года за десятилетия. Вполне вероятно, что и ожидаемая продолжительность жизни за это время возрастет на ту же величину и даже сильнее. Так, за 2000-16 годы британские мужчины стали жить на 4,7 лет больше, а ожидаемая продолжительность жизни женщин выросла на 3,5 лет. На 2-3 года выросла продолжительность жизни британцев в возрасте 60 лет. В США, традиционно отличающихся низкой сравнительно с другими развитыми странами продолжительностью жизни, она выросла на 1,8 лет для мужчин и на 1,5 года для женщин. На 2 года удлинилась жизнь американцев, преодолевших 60-летний рубеж, и на 1,5 года у американок.⁵

Особняком от других западных стран отстоит Италия. На нынешнем этапе пенсионной реформы, вызванной хроническим финансовым кризисом, возраст выхода на пенсию повысили несущественно. Но в 1992 году итальянское государство провело резкое, на пять лет за десятилетие, повышение пенсионного возраста.⁶ Это повышение существенно обогнало динамику ожидаемой продолжительности жизни, возросшей за десятилетие лишь на 2,8 года. Этот прогресс был ненамного выше среднего по ОЭСР, где срок жизни за то же время увеличился на 2,3 года.⁷

Этот пример показывает, что даже в высокоразвитых странах резкое повышение пенсионного возраста не компенсируется ростом ожидаемой продолжительности жизни, и, уж конечно, не приводит к ее бурному росту, как обещают апологеты пенсионной реформы. Произойдет ли это в России, с ее традиционно плохим уровнем здоровья, бедствующей медициной и неустойчивым экономическим положением, вопрос риторический.

Рассуждая об ожидаемой продолжительности жизни, необходимо помнить, что она складывается из множества параметров. Одним из важнейших факторов, повысивших ожидаемую продолжительность жизни в Советском Союзе, было падение смертности детей. Но снижение детской смертности не может увеличивать нагрузку на пенсионную систему, поскольку оно приводит не только к увеличению численности потенциальных пенсионеров, но и увеличивает количество работников, платящих пенсионные отчисления.

Поэтому разумно взглянуть на то, сколько лет жизни в России и других странах отведено людям, уже прошедшим детство и пополняющим численность трудоспособного населения. ВОЗ публикует данные о продолжительности жизни 15-летних граждан. Люди этого возраста вскоре получат профессиональное образование, станут работниками и затем, если доживут, пенсионерами.

Статистика показывает, что в России 15-летним судьба отмерила недолгий срок. В особенности это касается мужской половины населения нашей родины. В среднем 15-летнему россиянину останется прожить немногим больше 50 лет. Это на 12,7 лет меньше, чем в высокоразвитых государствах. Если мужчины в нашей стране будут уходить на пенсию в 65 лет, как на Западе, то, при сохранении существующей продолжительности жизни, на пенсии они не просуществуют и года, тогда как мужской части западного населения достанется свыше десятилетия заслуженного отдыха.

При взгляде на динамику продолжительности жизни 15-летних мужчин ярче всего проявляется лукавство, чтобы не сказать более, агитаторов пенсионной реформы. В развитых государствах, на опыт которых они ссылаются, продолжительность жизни подростков за 1950-15 годы стабильно росла, увеличившись почти на десятилетие: от 8,2 лет прироста в США до 13,7 лет в Японии. В России же длительность жизни 15-летних, выросшая было в 1950-60-е годы, затем перестала увеличиваться, а в 1990-е годы резко обвалилась и в 2000-е восстановилась к прежним значениям. Нынешние 15-летние мужчины будут жить лишь на год больше, чем в 1950-е годы, и на год меньше, чем в первой половине 1960-х.

Ненамного лучше положение у женской части населения России. Продолжительность жизни 15-летних женщин за 1950-2015 годы выросла лишь на 4,4 года, дойдя до 61,7 лет. Это всего на год выше второй половины 1980-х годов. 15-летние женщины в нашей стране живут почти на 7 лет меньше, чем в развитых странах, а отставание от Японии, самой долгоживущей страны мира, доходит до 10 лет. Если правительство протащит пенсионную реформу и российские женщины будут выходить на пенсию в 63 года, то им достанется 13,7 лет отдыха по старости против 21,8 у японок, выходящих на пенсию в 65 лет, и 14,8 лет у американок с 67-летним пенсионным возрастом.

В завершение этого скорбного сравнения России со странами Запада обратимся к показателю здоровой трудоспособности. Специалисты ВОЗ определяют его как среднее число лет здоровой жизни, на который может рассчитывать родившийся гражданин. По истечении этого времени среднестатистический человек не может полноценно и продуктивно трудиться.

Если сравнить Россию со странами Запада, на опыт которых ссылаются отечественные проводники пенсионной реформы, то мы увидим разительные отличия. В особенности это касается мужской части населения. В России возраст здоровой трудоспособности мужчин не дотягивает до пенсионного, чего нет ни в одной крупной развитой стране. Если государство продавит пенсионную реформу, то при сохранении существующего положения дел средний российский мужчина будет вынужден работать почти шесть лет в болезненном состоянии, в котором невозможна полноценная трудовая активность. Ситуация, невиданная в странах Запада, где мужчины в среднем выходят на пенсию работоспособными, и даже проходящие во многих западных странах пенсионные реформы не изменят этот факт. Исключением являются лишь США, страна с традиционно низкой для Запада продолжительностью жизни, где пенсионный возраст может чуть превысить длительность здоровой трудоспособности, если, конечно, та не вырастет в будущем.

У российских женщин ситуация до сих пор была много лучше. На пенсии им оставалось еще 12,5 лет относительно здоровой и трудоспособной жизни. Больше, чем в крупных странах Запада, хотя это и нивелируется нищенским уровнем пенсионных выплат в нашей стране. Но пенсионная реформа покончит с этой благостной картиной. При повышении пенсионного возраста до 63 лет женщинам России на пенсии достанется меньше лет отдыха в здоровом состоянии, чем в любых крупных развитых странах, за исключением США.

Отдельно остановимся на сравнении с Китаем. Горе-эксперты часто приводят его как пример страны без пенсионного обеспечения, что, якобы, было одним из факторов быстрого экономического роста. Реальная ситуация много сложнее. До недавнего времени пенсионная система Китая, покрывавшая все городское население, не охватывала большую часть деревенских жителей. Но система быстро расширялась и в 2016 году включала в себя уже 877,8 миллионов китайцев.⁸ К 2020 году правительство планирует добиться полного охвата деревенского населения пенсионным страхованием.⁹

Пенсионный возраст для китаянок колеблется в коридоре 50-55 лет, а для китайцев составляет 60 лет, хотя немалое число выходит на отдых несколько раньше.¹⁰ Правда, китайское правительство планирует повышение пенсионного возраста до 65 лет в последующее десятилетие, но эти проекты пока не обрели конкретного очертания.¹¹ Между тем, продолжительность жизни в Китае уже сейчас выше российской, особенно среди мужчин.

Таким образом, и при существующих, относительно низких сроках выхода на пенсию, россияне в старости отдыхают много меньше, чем граждане развитых государств и даже Китая. Если же правительство продавит пенсионную реформу, ее результаты окажутся катастрофическими, особенно для мужской части населения страны. Мы далеко отстанем от других стран по времени пребывания на пенсии, а жители многих регионов рискуют просто не дожить до отдыха в старости.

Призрачный дефицит рабочих рук

Немалую роль в рассуждениях правительственных чиновников, продвигающих пенсионную реформу, занимает тема дефицита рабочих рук, который должна ликвидировать эта реформа. Как выразилась Татьяна Голикова, вице-премьер российского правительства, “у нас серьезная нагрузка на работающих граждан“, и по этой причине число пенсионеров необходимо снизить. Госпожа Голикова, как это часто бывает с государственными деятелями, сильно лукавит.

Во-первых, для оценки нагрузки неработающих на экономику следует брать общее число занятых, производящих общественных продукт, и рассматривать его отношение ко всему населению страны. При сравнении с позднесоветским временем становится очевидно, что о какой-то катастрофической перегрузке экономики говорить не приходится. Если в 1985 году в народном хозяйстве работало 52% населения, то в 2016 году всего на 2,7 процентных пункта меньше. Действительно серьезное падение занятости происходило в 1990-е годы на фоне разрушения советской хозяйственной системы, но к 2010 году экономика, в целом, преодолела последствия этой катастрофы.

Госпожа Голикова в своих построениях умалчивает о том, что огромное количество пенсионеров вынуждено работать и по выходу на пенсию, чему виной нищенский размер выплат. Среди мужчин в 2016 году около 2 миллионов человек работали после наступления 60 лет (4,9% всей мужской рабочей силы), а женщин, остававшихся на рабочих местах по наступлении официального пенсионного возраста в 55 лет, насчитывалось 5,3 миллиона человек или 14,3% от всех женщин, работавших в российской экономике.¹² Этих людей нельзя, как это делает госпожа Голикова, считать гирей, висящей на народном хозяйстве, они платят налоги и производят общественный продукт, хотя имеют законное право на отдых.

Голикова изрядно лукавит, сетуя на широкое распространение неформальной занятости. Да, практически всю путинскую эпоху число занятых в неформальном секторе постепенно росло. Перелом произошел лишь в 2017 году, когда государство начало широкое наступление на теневую экономику из фискальных соображений.

Но рост занятости в теневой экономики был небольшим, порядка 3% от общего числа работников. И сам этот процесс, несомненно, неблагоприятный, говорит вовсе не в пользу повышения пенсионного возраста. Скорее, он свидетельствует о провальной экономической политике государства, которое даже в условиях крайне благоприятной до недавнего времени внешнеторговой конъюнктуры не смогло перевести неформальную занятость в белый сектор с официальными рабочими местами. И теперь чиновники считают, что за их некомпетентность должны расплачиваться простые граждане.

Другой важный аспект, о котором умалчивают сторонники пенсионной реформы, это производительность труда. В самом деле, при росте продуктивности даже уменьшающееся количество работников могло бы обеспечить неработающих граждан средствами к существованию. В современной экономике продуктивность труда это ключевой фактор хозяйственного прогресса, куда более важный, чем экстенсивное увеличение числа работников.

Согласно данным статистики производительность труда в нашей экономике за 2005-15 годы выросла почти на 20%.¹³ Хотя Россия не сократила отставание от развитых стран, но общий рост продуктивности труда при сохранении размеров занятости свидетельствует против агитаторов пенсионной реформы.

Насколько же должна вырасти производительность труда для сохранения существующего уровня пенсионного обеспечения? Апологеты пенсионной реформы аргументируют ее тем, что по всем прогнозам через 20 лет число работников, приходящихся на одного пожилого гражданина, существенно уменьшится. Это так, по прогнозам Росстата оно упадет с 2,3 в 2016 году до 1,7-1,8 в 2036 году.

Но столь ли критично это падение? Чтобы понять, насколько возрастет демографическая нагрузка на работников, нужно подсчитать общее количество жителей, приходящихся на одного россиянина трудоспособного возраста, ведь трудящиеся обеспечивают не только пенсионеров, но вообще всех жителей страны, как работоспособных, так и нетрудоспособных. При таком подсчете нагрузка на трудоспособное население даже в наихудшем сценарии вырастет незначительно, с 1,76 до 1,91 жителей на одного потенциального работника или на 8,5%. Это существенно лучше реальной динамики демографической нагрузки в 2005-2016 годах, когда за десятилетие она возросла на 11%.

Чтобы выяснить нагрузку, которую дадут именно пожилые граждане, необходимо исключить из числа расчетов молодежь, не доросшую до трудоспособного возраста. В таком расчете одному потенциальному работнику при наихудшем прогнозе через 20 лет нужно будет обеспечивать 1,58 человек – в их число входят лица и трудоспособного, и старшего возраста. По сравнению с нагрузкой в 1,44 на одного работоспособного в 2016 году коэффициент вырастет на 9,7%, что много медленнее прироста на 8,6% за десятилетие 2005-16 годов. Надо заметить, что этот показатель еще и завышен, поскольку в реальности часть стариков работает, а пожилые пенсионеры получают меньше денежных выплат, чем работники трудоспособного возраста.

Таким образом, для сохранения нынешней пенсионной системы и текущего уровня доходов трудящихся с избытком хватит прироста продуктивности труда на 10% за двадцатилетие. Много это или мало? Учитывая, что за предшествующее десятилетие производительность труда увеличилась на 1/5, это очень скромно. Замечу, что для выхода на нынешнюю продуктивность труда в ЕС, нам потребовалось бы увеличить производительность на 104,5%, а чтобы догнать США и вовсе на 136,6 %. Конечно, такой радикальный прирост в сложившейся у нас в стране экономической системе невозможен. Но умеренный уровень прогресса может обеспечить даже она.

Поскольку идеологи пенсионной реформы ссылаются на малую длительность трудовой жизни россиян, разберемся подробнее и с этим вопросом. Как показывает статистика, средний трудовой стаж наших соотечественников действительно ниже, чем в большинстве развитых стран. Но это касается в первую очередь мужской половины населения, которая работает на 2 года меньше, чем итальянцы, и на 11,4 лет меньше японцев. У российских женщин отрыв от западных по выработке невелик, и они далеко опережают итальянок. Следует также учитывать, что относительно короткий срок трудовой деятельности россиян связан с повышенной смертностью в рабочих возрастах,¹⁴ чему не в последнюю очередь способствует рост числа мест с вредными условиями труда.¹⁵

Но чтобы понять, много или мало работают граждане России, нужно, как верно заметил профессор Золотов, учитывать еще и количество отрабатываемых работником часов. И здесь российские граждане оставляют далеко позади западные страны, опережая даже славящихся трудолюбием японцев и вырабатывая за год почти на треть больше часов, чем французы, и вполовину больше немцев. Умножив среднегодовую выработку на число отработанных лет можно оценить, сколько часов за всю жизнь работают жители России и других развитых стран.

Оказывается, что за жизнь российский мужчина вырабатывает больше часов, чем в крупных европейских государствах, за исключением Великобритании. Мужское население Канады и США за жизнь вырабатывает лишь на 6% больше, чем россияне, и лишь японцы опережают нас на весомые 15,5%. А российские женщины по выработке опережают все развитые страны, кроме Канады. Во многих случаях это опережение очень большое: россиянки за жизнь отрабатывают на 34% больше часов, чем француженки, на 38% опережают по общей выработке немок и на 51% итальянок.

Это ясно показывает, что россияне работают существенно больше и интенсивнее, чем в развитых странах. Относительно короткая длительность рабочей жизни, вызванная неблагоприятными социокультурными и экономическими факторами, нивелируется увеличенной трудовой нагрузкой в течение рабочего периода.

Чтобы выяснить, сколько часов вырабатывают граждане до выхода на пенсию, используем нехитрую математическую операцию: вычислим разницу между возрастом вступления в трудовую жизнь и сроком выхода на пенсию, и умножим получившееся значение на число вырабатываемых за год часов. Поскольку международные органы не ведут статистики среднего возраста начала трудовой жизни, для простоты примем его его за 21 год – таков он был для жителей России, начавших свой жизненный путь в позднесоветское время.¹⁶

При всей схематичности подобного метода он дает любопытные результаты. Оказывается, даже при существующем пенсионном возрасте российский мужчина, начавший трудовую карьеру с 21 года и не прерывавший стаж, выработает до пенсии больше часов, чем в большинстве крупных развитых стран, за исключением Италии и США. Даже японец при таких условиях отработает меньше времени. У российских женщин положение лучше, но и они лишь немного отстают от большинства развитых стран, и опережают по выработке немок с француженками.

Что же произойдет, если правительство продавит пенсионную реформу, а среднегодовая выработка не изменится? Даже с учетом реформ в других странах общее число часов, которое должен будет выработать средний российский гражданин, вышедший на работу в 21 год и без перерывов трудящийся до пенсии, будет много выше, чем во всех крупных западных странах. Особенно сильный разрыв при таких условиях будет у мужчин: при непрерывном стаже до пенсии они отработают на 6,4% больше часов, чем американцы, на 15,8% больше японцев, на 25,1 % больше французов и почти на 40% опередят немцев. Впрочем, у российских женщин трудовая нагрузка будет ненамного мягче: на 1,6% больше, чем у американок, на 10,5% больше японок и на 19,4% больше француженок, а немок они опередят по допенсионной выработке на 33,3%.

При этом доля занятых лиц в трудоспособном населении России сопоставима с показателями развитых стран и даже немного выше среднего значения для ОЭСР. А это значит, что жалобы на недостаточную занятость работников неосновательны.

Неудивительно, что работодатели не слишком склонны нанимать сотрудников в возрасте. Пока чиновники рассуждают о возможностях трудоустройства 60-летних, наниматели отсекают резюме соискателей начиная с 45-летнего возраста.¹⁷ Очевидно, что подобная разборчивость возможна лишь при достаточном числе более молодых претендентов. Поскольку треть российских компаний в принципе отказываются принимать на работу лиц пенсионного возраста, а еще треть работодателей нанимает их лишь при высокой квалификации,¹⁸ пенсионная реформа приведет только к росту безработицы, обвалу и без того застойного рынка труда и еще большему обнищанию населения, а отнюдь не к экономическому росту, как уверяют государственные деятели. Проблема нашей экономики вовсе не в нехватке рабочих рук – наши работники трудятся много интенсивнее западных – а в провальной экономической политике правительства, издержки которой государство хочет переложить на граждан.

Нехитрая калькуляция пенсионной экономики

По словам сторонников повышения пенсий, российский бюджет и экономика в целом страдают от запредельной нагрузки на оплату пенсий. Как заявила Оксана Синявская, замдиректора Института социальной политики НИУ ВШЭ, бюджет больше не может балансировать траты пенсионного фонда и обеспечивать постоянную индексацию выплат. Но так ли это на самом деле?

Согласно данным самого пенсионного фонда его расходы составляют 8,7% ВВП, а доходы порядка 8,6%. То есть, дефицит невелик, всего 0,1% от ВВП или 106,6 млрд. руб.¹⁹ Много это или мало? Скажем, на национальную оборону в 2018 году федеральный бюджет ассигнует 2 790 млрд. руб, а на полицейские структуры 2 105 млрд. руб.²⁰ Достаточно отрезать 3,8% от военного бюджета или на 5% снизить расходы правоохранителей, чтобы полностью погасить годовой дефицит Пенсионного фонда. И это не говоря о вовсе необязательных расходах, таких как проведение чемпионата мира по футболу, который обошелся федеральной казне в 336,2 млрд. руб – этих средств с лихвою хватило бы на погашение трех годовых дефицитов Пенсионного фонда.²¹

Также следует учитывать, что ПФ тратит деньги не только на пенсии: через него проходят выплаты материнского капитала и некоторые другие социальные пособия. В общей структуре затрат Пенсионного фонда эти расходы составляют 981 млрд. руб или 11,6% от бюджета фонда. Таким образом, именно пенсионные расходы ПФ России составляют 7,7% от ВВП. По международным критериям это немного, ниже среднего по ОЭСР и много меньше большинства европейских стран и Японии. Меньшую долю от ВВП на государственные пенсии тратят лишь западные страны с развитой системой частных пенсионных фондов: в Канаде те обеспечивают пенсионные выплаты в размере 3% от ВВП, в Британии 3,1%, в Австралии 5,1% и 5,2% в США.²²

Но Россию невозможно сравнивать с этими государствами ни по уровню доходов, ни по устойчивости финансовых структур. На нашей родине вложения простых граждан в финансовые институты гарантированно будут разворованы, и всерьез рассуждать о массовом переходе к частным пенсионным фондам не имеет смысла. Не говоря уже о том, что частные пенсионные фонды в нашей стране умудряются показывать доходность, существенно уступающую государственному ВЭБ.²³

Конечно, относительно низкие затраты нашего ПФ во многом связаны с нищенским размером пенсионных выплат. Среднемесячный размер назначенных пенсий в 2017 году составил 13 304 рубля,²⁴ тогда как прожиточный минимум для пенсионеров в этом году колебался в коридоре 10 573-11 163 рублей.²⁵ Таким образом, средняя пенсия в лучшем случае лишь на 19% превышала порог нищеты. У многих пенсионеров размер выплат не дотягивает до прожиточного минимума, и для таких предусмотрены пособия, доводящие их доход хотя бы до порога бедности.²⁶ В 2016 году 2,7 миллиона человек получили эти пособия,²⁷ это почти 8% от общего числа пенсионеров по старости. Причем, эта цифра существенно занижена, так как пособия не выплачиваются работающим пенсионерам. Пенсионный фонд лишает их дополнительных выплат и предлагает выбираться из трудной ситуации исключительно своими силами. Впрочем, государство стремится сэкономить и на этих небольших (94,5 млрд. руб на 2018 год или 1,1% от расходов ПФ) затратах, полагая, что существующий порог нищеты слишком щедрый по крайней мере в 71 регионе страны.²⁸

Недостаточный размер пенсионных выплат очевиден и при сравнении их с развитыми странами. Коэффициент замещения – отношение пенсии к заработной плате – в России много ниже среднего по ОЭСР, особенно у женской половины населения.

Впрочем, его нельзя назвать катастрофически низким. По отношению к заработкам российские пенсии даже выше, чем в Британии и Австралии и лишь ненамного меньше японского и немецкого показателя. Проблема не в коэффициенте замещения как таковом, а в уровне тех заработков, от которых считают пенсию.

Для корректного сравнения доходов в разных странах статистики используют паритет покупательной способности. Этот показатель учитывает разницу в ценах и лучше показывает уровень жизни, чем сравнение по рыночному курсу валют. В России среднемесячная заработная плата до вычета налогов в 2016 году составляла 36 709 рублей в месяц,²⁹ что дает 440 508 рублей в год. По ППС курс рубля к доллару в этом году составлял 23,655.³⁰ Таким образом, средний гражданин России, при всей условности этого понятия, получал за год 18 622,2 доллара по паритету покупательной способности.

Это намного меньше, чем в развитых государствах. ОЭСР предоставляет готовые данные по годовым заработкам стран Запада с поправкой на ППС. Используя коэффициент замещения, можно в грубом приближении подсчитать средний размер получаемых пенсий в этих странах.

Российские зарплаты и пенсии ожидаемо много меньше, чем в развитых странах: годовой заработок в среднем по государствам Запада в 2,3 раза превышает российский, пенсия для мужчин в 3,6 раза больше, а женская даже в 4,2 раза. Если же учесть, что в большинстве западных стран, за исключением, пожалуй, США, качество и уровень общественного обеспечения, в том числе бесплатного медицинского обслуживания и социального жилья, много выше российского, то разница в уровне благосостояния окажется еще больше.

Как же исправить эту печальную картину? Административные расходы ПФ РФ, вопреки распространенном мнению, невелики, и не могут стать резервом для повышения пенсий. Согласно закону “Об исполнении бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации за 2016 год” общие расходы ПФ составили 7 829,7 млрд. руб, из которых на пенсии и прочие социальные выплаты пошло 7 722,3 млрд. руб или 98,6% от расходного бюджета.³¹ Таким образом, непродуктивные издержки фонда составляли порядка 1,4% от всех трат. Судя по планируемому бюджету ПФ на 2018-20 годы, доля посторонних издержек существенно не изменится.³² Это неплохой результат: в развитых странах административные расходы государственных пенсионных фондов составляют порядка 3,1% от затрат на сами социальные выплаты: от 1,2% в Австралии и 1,8% в Японии до 3,3% в США и 4,2% во Франции.³³

По утверждениям правительства, именно пенсионная реформа повысит благосостояние пенсионеров. Дмитрий Медведев утверждает, что при ее реализации пенсии будут расти на 1000 рублей в год. Это кажется нелогичным: зачем повышать выплаты, если одной из целей реформы названо сокращение расходов ПФ и балансировка бюджета? Правительство словно жмет одновременно и на газ, повышая выплаты, и на тормоз, лишая множество сограждан шансов выйти на пенсию. Впрочем, обещания повысить пенсии могут оказаться пустыми декларациями, поскольку они не прописаны ни в законопроекте о пенсионной реформе, ни в других нормативных актах.

Но казна не проиграет даже при выполнении этих обещаний. Уже первые два года сокращения пенсионного возраста дадут бюджету дополнительно 156,3 млрд. руб, а принятое повышение НДС добавит в казну 633,5 млрд. руб в 2019 году и 728 млрд.руб в 2021 году.³⁴ Граждан, получающих пенсию по старости, в нашей стране порядка 33,5 миллионов человек.³⁵ Конечно, численность пенсионеров постепенно растет, но радикально эта цифра не изменится. Если добавить им по 1000 рублей в месяц, то это, как показывает элементарная арифметика, потребует всего 402 млрд. руб дополнительных расходов в год. Таким образом, даже повысив пенсии казна уже в 2019 году получит 231,5 млрд. руб чистой прибыли, а в дальнейшем эта величина возрастет. Чиновники окажутся в выигрыше, а народ, как это обычно бывает, с лихвой оплатит возросшие аппетиты родного государства. И это не считая дополнительных издержек из-за ускорения инфляции, вызванных повышением НДС, что может обесценить обещанное повышение пенсионных выплат.

Куда пойдут собранные с простых граждан деньги, сказать сложно. Вероятнее всего, их потратят на более важные на взгляд чиновников цели, чем обеспечение нуждающихся. Например, на полицию, которая будет защищать этих чиновников от сограждан. Или на субсидии крупнейшим госкорпорациям, которые только в 2016 году получили из казны 350 млрд. руб.³⁶ Урезание этих расходов могло бы стать важным резервом для повышения пенсий и модернизации всей социальной сферы.

Важным источником ассигнований на социальные нужды могли бы стать налоги на богатых. Если реальные доходы населения за 2014-17 годы упали больше чем на 19%,³⁷ то богатейшие россияне чувствуют себя прекрасно: общее число и состояние долларовых миллионеров в нашей стране растет, невзирая на экономические неурядицы.³⁸ Однако, государство предпочитает взваливать налоговое бремя на простых граждан, повышая НДС, и не трогает крупных бизнесменов, получающих от государства разнообразные льготы и субсидии.

Конечно же, налоговые манипуляции не станут источником постоянного роста доходов и социальных выплат. Фундаментом благосостояния может быть только стабильный экономический рост и прогрессивная структура народного хозяйства. К сожалению, экономическое развитие последних десятилетий базировалось исключительно на росте экспортных доходов, получаемых за счет повышения сырьевых цен. Разговоры о развитии промышленности и технологического сектора так и остались разговорами, объем производства в обрабатывающей индустрии до сих пор едва доходит до 4/5 от позднесоветского уровня.³⁹ Нынешний экономический кризис вскрыл порочность экономического курса правительства и требует решительной изменений, направленных на рост национальной индустрии и быстрое техническое развитие. Только это, а не очередное ограбление граждан под вывеской пенсионной реформы, может обеспечить достойное будущее нам и нашим потомкам.

В заключение

ЮАР это отдаленное государство, казалось бы, не имеющее отношения к пенсионной проблематике в России. Тамошние туземцы считали стариков обузой общества и лишними едоками, как это часто бывает среди отсталых племен и чиновников российского правительства. Избавлялись от пожилых очень просто – убивали, обвинив в колдовстве. Полиция не могла, а часто и не хотела противодействовать расправам над стариками, и счет жертв шел на многие сотни и тысячи ежегодно. К счастью, в ЮАР хватило средств и политической воли, чтобы изменить положение к лучшему. Правительство одной из провинций страны еще в начале 1990-х ввело ежемесячные пособия для пожилых, после чего они перестали быть обузой для бедных семей и расправы над колдунами и ведьмами сошли на нет.⁴⁰

Своим отношением к старикам наше государство напоминает африканских туземцев, разве что оно не додумалось убивать стариков по обвинению в колдовстве. Идущее на наших глазах разрушение социальной сферы запускает опаснейшие процессы социальной деградации, особенно в депрессивных регионах и сельской местности. И если граждане не остановят этот процесс, решительно воспрепятствовав планам правительства, как знать, возможно лет через 10-15 в России возродится стародавняя практика сожжения ведьм, от которой избавились даже в далекой африканской республике.