© Reuters
Что ждет движение в поддержку Берни Сандерса после очевидного поражения на последнем раунде праймериз в супервторник 26 апреля? В статье американского активиста Джесси Майерсона можно найти ответ на этот вопрос с точки зрения «теории циклов движения». Майерсон показывает, что успех Сандерса был не случайным стечением обстоятельств, а имел под собой серьезную основу. Популярность некогда безвестного вермонтского сенатора Сандерса — это результат многолетней агитации и организационной работы, осуществлявшейся в США социальными движениями.
О необходимости использования разных тактик говорили еще участники лагеря «Occupy Wall Street» («Захвати Уолл-стрит») в Зукотти парке в 2011 году. Но вряд ли кто-то всерьез полагал тогда, что одной из тактик может быть участие в выборах и официальной предвыборной кампании. На фоне успеха консервативного «Движения Чаепития» выглядело как нечто само собой разумеющееся, что ни один кандидат, разделяющий лозунг «Другой мир возможен», не имеет никаких шансов войти в систему власти. Работа с избирателями в рамках избирательной кампании казалась бесцельной тратой времени и сил, которые можно было бы потратить на более важные, жизненно необходимые дела в сфере политической борьбы.
И за прошедшие годы эти жизненно необходимые дела выполнили социальные протестные движения. Их работа привела к заметному изменению политического ландшафта не только в США, но и в мире.
Марши движения «Захвати Уолл-стрит» и их последователей в других странах, антикапиталистические ассамблеи и социальные форумы потрясли основы нелиберального консенсуса относительно незыблемости и окончательности существующих капиталистических основ экономики.
Забастовки и пикеты малооплачиваемых работников активизировали борьбу за трудовые права и против экономического неравенства и бедности. Движение против полицейского насилия в отношении чернокожих американцев «Черные жизни важны» (Black Lives Matter) пошатнули гегемонию политики «твердой руки» в сфере борьбы с преступностью: насилие в отношении задержанных по подозрению в преступлении для многих уже не выглядит априори оправданной необходимостью.
Движение за климатическую справедливость (Climate Justice) привлекло внимание к экономическому, социальному и расовому неравенству, из-за которого от глобального изменения климата, вызванного неолиберальной капиталистической экономикой, страдают в первую очередь те, кто в наименьшей степени связан с этими катастрофическими изменениями: миллионы бедных, социально незащищенных людей во всем мире. Дивестиции, инициированные климатическим движением, и кампании прямого действия, блокирование («блокады») активистами путей прокладки нефтепроводов и сопряженные с этим протестные кампании угрожают репутации и благосостоянию нефтедобывающего сектора.
Сидячие демонстрации движения студентов и молодых людей, не имеющих иммиграционных документов, «Нет документов, нет страха» («No Papers, No Fear») заставили президента Обаму отложить жесткую иммиграционную реформу и повлекли принятие решений об освобождении около 800 000 принудительно депортируемых молодых людей, которые родились и выросли в США, но не имели документов о гражданстве.
Все эти социальные движения возникали и развивались в США за последние пять лет. В итоге они заложили динамит под устоявшиеся политические предпочтения и взрывом расчистили внушительное пространство для левой идеологии.
Именно в эту нишу прекрасно вписался Берни Сандерс, критикующий власть «класса миллиардеров» и несправедливое распределение богатства. Он первым ступил в это образовавшееся политическое пространство в начале первого цикла новой президентской кампании.
Вряд ли даже продвинутые активисты «Оккупай» ожидали, что на гребне порожденной ими волны окажется пожилой сенатор с немного взъерошенными волосами из крошечного сельского белого штата Новой Англии, которому по возрасту больше подходит отдых на пенсии, а не начало взлета политической карьеры.
Берни Сандерс далеко не тот, кого можно назвать в числе выдвинувшихся и набравших популярность за последние пять лет протестов и агитации. И несмотря на это, куда бы он ни отправился, именно его ожидали толпы сторонников, ликовавших и скандировавших его имя, и именно он благодаря небольшим пожертвованиям простых американцев побил все рекорды фандрейзинга. Хотя он не тот, кого ведущие социальные движения могли бы представить в качестве главного обитателя созданного благодаря их диверсифицированной тактике политического пространства, его нынешняя популярность — это показатель их эффективности.
Берни был первым на таком уровне, но не будет последним. Не только имеющиеся возможности созданного социальными движениями политического ландшафта для будущего развития еще далеко не исчерпаны, но движения еще и не закончили создавать это пространство. Организации, выросшие из этих социальных движений, продолжают развиваться, укрепляют и расширяют свою социальную базу, создают отделения в других штатах, занимаются политическим просвещением, проводят акции прямого действия, выпускают политические программы.
В качестве примера можно назвать движение «Блокадия», о котором пишет Наоми Кляйн в своей последней книге «Это все меняет: Капитализм против климата». Кляйн приводит многочисленные примеры, как активистам с помощью акций прямого действия удавалось блокировать строительство нефтепровода «Кистоун XL», массовое движение и акции протеста заставили президента Обаму отказаться от реализации этого проекта.
Протесты против «Кистоуна» поддерживал и Берни Сандерс, а вот Хиллари Клинтон изначально выступала за реализацию этого проекта, сулившего миллиардные прибыли нефтяным корпорациям.
И лишь непосредственно перед праймериз, видя огромнейшую волну общественного недовольства этим проектом, Хиллари стала тоже выступать против, но очевидно, что на ее позицию повлиял лишь страх потерять поддержку избирателей на праймериз. Сторонники Сандерса до сих пор приводят эту внезапную смену позиции Клинтон в качестве доказательства ее ангажированности и лицемерия. Берни же с самого начала выступал против фрекинга в целом и против «Кистоуна» в частности. Вполне возможно, что вслед за Сандерсом поднимется волна «сандеровских демократов», которые сумеют подорвать господство капиталистических интересов в Демократической партии. Возможно, возникнет новая партия или новое непартийное политическое образование. Возможно, что существующие социалистические партии получат места в различных органах власти и политических институтах.
Вполне возможно, что все это произойдет, и даже больше, чем можно сегодня предугадать: нет причин, по которым электоральные тактики могут быть менее разнообразными, чем доступные уличным протестным движениям.
Инфографика: http://movementnetlab.org/movement-cycle/
Специалисты организации «Лаборатория сетевых движений» (Movement Net Lab), называемой также «движением движений», поскольку её основная деятельность — помогать развитию молодых социальных движений, разработали теорию цикличности их развития. Согласно этой теории, спад в деятельности движения, существенное и резкое снижение активности масс в поддержке целей и деятельности движения не означает его смерти, это лишь один из закономерных этапов в его развитии. Различные этапы этого представлены на графике.
Начальный этап совпадает с продолжительным кризисом, какой-либо требующей решения социальной проблемой, которая нужного решения не получает, что сопровождается растущим социальным недовольством. Например, грубое отношение полицейских к чернокожим, которых полиция не всегда обоснованно подозревает в различных преступлениях. В определенный момент происходит событие, оказывающее эффект спускового крючка. Например, полицейский убивает при задержании чернокожего подростка, который, как выясняется, не причастен ни к какому преступлению. С этого момента начинается резкий рост социальной активности: люди выходят протестовать, полиция задерживает первых активистов, но это вызывает не прекращение протестов, а их увеличение – новые активисты в гораздо большем количестве присоединяются протестам и активной деятельности. Эту фазу роста называют «героической». Она выдвигает новых лидеров и создает новых героев.
Пик активности – «медовый месяц» – сопряжен с уступками властей требованиям протестующих, например, полицейского виновного в убийстве увольняют и отдают под суд. В этот непродолжительный период активистам кажется, что для движения нет невозможного и любые цели достижимы, нужно лишь активно действовать в том же духе дальше. Однако оказывается, что прежняя тактика больше не приносит побед. В нашем примере, который взят из реальной американской жизни и привел к созданию движения «Черные жизни имеют значение» (Black Lives Matters), суд оправдывает полицейского. У людей это вызывает разочарование, движение резко идет на спад. Однако наиболее увлеченные, компетентные и эффективные участники остаются в движении, они анализируют и учатся на своих ошибках, движение адаптируется к новым условиям и эволюционирует, превращается, например, в партию или общественную организацию. Этот период дает возможность применять лучшие наработки прошлых периодов и добиваться новых результатов.
Пройдя через эти периоды, меняется не только движение, но и само общество, меняется ситуация. Например, в общественном мнении разрушается стереотип о том, что борьба с преступностью должна в любом случае вестись с позиции «твердой руки», что жесткое насилие по отношению к преступникам необходимо, иначе нам не справиться с ними. Общество приходит к новому консенсусу о том, что подозреваемый, даже если он чернокожий, еще не преступник, и насилие, примененное к нему, может быть чудовищной ошибкой.
В такой новой ситуации полиция уже не может действовать прежними бесцеремонными способами. Этот период называют «новой нормой». То, что раньше было необычным, стало нормальным.
Так было в США не только с отношением общества к полицейскому насилию. «Новой нормы» добилось климатическое движение, которое благодаря тактике протестных дивестиций, блокад, широкой агитации добилось смещения в массовом сознании американцев представлений относительно выгоды от использования запасов сланцевой нефти путем добычи ее методом фрекинга. Что удивительно, в России, где ничего о борьбе климатического движения практически неизвестно, консервативные аналитики завидуют США: какой, мол, простой, дешевый и выгодный способ добычи нефти там нашли, какие большие запасы сланцевой нефти есть у Обамы, и ждут, когда же Америка обрушит мировой нефтяной рынок массовым вбросом своей дешевой сланцевой нефти, добываемой методом фрекинга.
А в США после массовых выступлений, впечатляющей дивестиционной кампании, к которой подключились звезды Голливуда, Ди Каприо, например, и в результате которой из нефтяного сектора удалось вывести 2,6 миллиарда долларов, общественность настроена жестко против разработки этих нефтяных запасов. Президент Обама был вынужден установить новые жесткие правила для нефтяных корпораций по добыче сланцевой нефти, а некоторые штаты, например, штат Нью-Йорк, полностью запретили использовать фрекинг для добычи нефти.
Процесс далек от завершения, так, нефтяные воротилы сумели добиться отмены новых правил Обамы в Верховном суде, но в общественном сознании отношение к данной проблеме однозначно достигло «новой нормы» – общество предпочитает охрану окружающей среды и свое здоровье дешевой нефти. И успех у прогрессивной публики имеют в такой «новой норме» лишь те политики, которые отвечают этой норме. Берни Сандерс входит в их число, как и лидер Партии Зеленых Джилл Стайн, а Хиллари, несмотря на свою вынужденную риторику, в эту новую реальность не вписывается.
«Циклы движения» также хорошо прослеживаются на примере самого мощного и наиболее известного американского движения «Захвати Уолл-стрит». Это движение вышло за пределы США и было взято на вооружение антикапиталистическими силами в Европе, попытки использовать такую тактику предпринимали и либералы в России. Суть движения – в акциях прямого действия.
После своего пика осенью 2011 года движение резко пошло на спад, что было вполне закономерно, учитывая жесточайшие репрессии со стороны полиции и властей.
В декабре 2011 многим уже казалось, что «Оккупай» умер. Но это было не так, просто оно прошло период спада и вошло с период осмысления. В итоге «Оккупай» эволюционировал в новые виды, более локальные, но по принципиальным вопросам отстаивающие прежние антиглобалистские цели. Осенью 2012 «Оккупай» восстал из пепла в Нью-Йорке, на который обрушился ураган Сэнди, обнаживший упадок социальных служб США и системы помощи пострадавшим. Активисты начали собственную общественную кампанию помощи пострадавшим, из чего возникло движение «Оккупай Сэнди».
В 2013 появился новый «Оккупай» – против деятельности концерна «Монсанто», мирового поставщика генетически модифицированных семян сельскохозяйственных продуктов и химических удобрений, пестицидов, приводящих к загрязнению окружающей среды, гибели биологических видов (пчел и других насекомых, животных), загрязнению и отравлению почв, источников питьевой воды и в результате причинения вреда здоровью человека в массовых масштабах. «Оккупай Монсанто» породило кампанию протеста не только в США, но и во всем мире: в Европе, Латинской Америке, Индии проходили массовые акции протеста, также началась кампания за дивестиции из «Монсанто». «Оккупай» принял новые формы и успешно действует в новых условиях.
Научиться действовать в условиях «новой нормы» – главная цель для движения, согласно «Теории циклов». «Оккупай» смогло приспособиться и эволюционировало, теперь такая задача стоит перед Сандерсом и его сторонниками. Конечная цель движения должна быть выше, чем стартовая позиция: участие в выборах уже не приоритет, а пройденный этап. Необходимо создавать инфраструктуру нового движения: организации, сети, инструменты воздействия, союзы и ассоциации.
Кампания Берни Сандерса стала инкубатором для нового движения, которое развивается на основе существующих. Его кампанию поддерживали многие децентрализованные сетевые движения, например «Народ за Берни» (People for Bernie) и практически все новые разновидности «Оккупай», из них и может возникнуть новое движение, независимо от того, примет оно форму партии или иную форму. Перед этим вполне возможен болезненный и тяжелый спад, после которого закономерно должен начаться период адаптации и «новой нормы». «Оккупай» учил всех тому, что «Другой мир возможен». Сегодня с вершины, на которую все движение смогло забраться в ходе кампании Сандерса, должно быть гораздо легче увидеть, каковы очертания этого другого мира.
