© Елкин/The Moscow Times
Заметили вы или нет, но в последнее время хороших новостей для граждан от Министерства финансов нет. Если мы видим в новостной ленте слово «Минфин», то неизменно message сообщения будет заключаться в том, что это ведомство в очередной раз предложило что-то сократить, на чём-то сэкономить или что-то «оптимизировать». Напомним, что за истекшие полгода главное финансовое учреждение страны уже выходило с инициативами отказаться от материнского капитала, повысить возраст выхода на пенсию, сократить расходы на исполнение «майских указов» Президента. Вот и теперь финансовые специалисты предлагают инновационное решение – комплексно реформировать отечественную социальную сферу. Как всегда, мы слышим тезисы о необходимости бюджетной экономии в условиях кризиса, как всегда, обвиняют социальную сферу в неэффективности, нерентабельности, низкой производительности и пр.
Экономическая ситуация и правда очень сложная: рост производства замедляется аж с IV квартала 2012 г., сегодня рост экономики колеблется около нуля – это признаки долгосрочной стагнации, которая усугубляется падением стоимости нашего основного экспортного продукта, нефти, на мировом рынке, санкциями западных стран и расходами на вхождение Крыма в состав Российской Федерации.
Экономический кризис отражается на состоянии федерального бюджета, дефицит которого растет последние два года: 12,821 млрд. руб. в 2012 г., 310,52 млрд. руб. в 2013 г., 327,963 млрд. руб. в 2014 г.
Логика специалистов Минфина проста – если вы тратите больше чем зарабатываете, то вы должны экономить. Подобное бесспорное с бытовой точки зрения суждение абсолютно неприменимо в макроэкономической реальности, так как исходит из ложного посыла – простая модель экономики домохозяйства сравнивается со сложной многоуровневой моделью экономики страны.
В современном обществе социальная сфера является одним из важнейших элементов этой сложной модели. Герберт Эренберг, министр труда ФРГ в правительстве Гельмута Шмидта, назвал социальную сферу ни много ни мало одним из факторов производства. Подобное щепетильное отношение ряда европейских ученых и политиков вполне объяснимо. Влияние социальной политики на экономический рост действительно огромно. Вот основные факторы этого влияния:
- Социальное обеспечение как фактор поддержания совокупного спроса
Не секрет, что одна из составляющих развития экономики – это поддержание спроса на рынке. Чем выше в стране платежеспособность населения, тем лучше, и наоборот – бедные не могут много покупать. Современное западное общество потребления – это во многом продукт строительства социального государства. Рост социального обеспечения дает соответствующий рост потребления, что далее стимулирует рост производства.
- Государственные расходы как фактор поддержки экономического роста
Кроме непосредственных социальных трансферов, важную роль в поддержке экономики играют государственные расходы, которые влияют на совокупное предложение. Еще со времен Джона Кейнса известен мультипликативный эффект от государственных расходов. Вложения в строительство школ, больниц, детских садов, создание современной фармацевтики и пр. подогревают экономический рост лучше прямого субсидирования участников рынка.
- Селекция рабочей силы
Рынок нуждается в своевременном обновлении трудовых ресурсов так же, как организм в притоке крови. Данная задача может быть решена исключительно социальной системой: средним, профессиональным и высшим образованием, системой здравоохранения (не секрет, что здоровый работник работает лучше), пенсионной системой, обеспечивающей своевременный уход престарелых работников на покой и пр.
- Повышение качества «человеческого капитала»
Современная экономика требует не просто массы неквалифицированных рабочих, но работников с хорошим образованием, широким мировоззрением, инициативой. Опять же решить данную задачу может исключительно государственный социальный сектор.
- Гарантия социальной стабильности
Рыночная экономика регулярно провоцирует социальные конфликты, которые, переходя в тяжелую стадию политических волнений, создают угрозу всей общественной структуре. Социальная политика дает возможность снизить накал классовых противоречий.
Подход нашего Минфина ошибочен в том, что это подход бухгалтеров, а не экономистов.
Вместо решения стратегических задач финансовый блок правительства озабочен мониторингом текущих проблем, которые не решаются системными мерами, а, напротив, откладываются и пролонгируются ситуативными изменениями. Вместо того чтобы запустить механизм экономического роста и создать эффективную систему социального развития общества, чиновники Министерства финансов думают, как сверстать бюджет так, чтобы продержаться до следующего отчетного периода.
Тут стоит отдельно обмолвиться о том, почему именно социальные статьи расходов в последнее время вызывают столь решительные нападки «капитанов» нашей экономики. Ведь на фоне рассуждений об отказе государства от своих социальных обязательств, бюджет щедро финансирует силовой блок, государственные и частные корпорации, правящий аппарат. Важно понимать, что в антисоциальных по сути предложениях правительства есть своя идеология. Это идеология рыночного, монетарного неолиберализма. С точки зрения этой доктрины, главной задачей государства должно быть создание условий для обеспечения в стране экономического роста. Решаться эта задача должна через дерегулирование экономики, жёсткую бюджетную политику и отказ от перераспределения общественного богатства. В такой системе ценностей любые государственные расходы, не направленные на поддержку бизнеса, особенно расходы социальные – это зло. Правые либералы не отрицают необходимости проведения социальной политики главным образом ввиду опасения низового народного недовольства, однако суммы таких расходов должны быть как можно меньше. Социальные расходы – это как благотворительность. А сама система социальных гарантий – это такая неблагодарная попрошайка. То есть если государство просто дает деньги людям – оно тратит их зря.
Такой подход уже давно господствует при реформировании российской системы социальной политики, еще со времен принятия ФЗ-122 о монетизации льгот и ФЗ-83 о новом порядке финансирования бюджетных учреждений. Они стали не просто толчком для начала коммерциализации бюджетной сферы, роста количества платных услуг и сокращения бесплатных, важно то, что закон заложил новый порядок отношений центральных структур исполнительной власти к своим бюджетным учреждениям, а именно предоставления финансирования на возмездной основе. Взамен сметного финансирования, бюджетные учреждения посадили на государственный заказ, размер которого строго привязан к количественным показателям оценки (подушевое финансирование). Результатом стала система, где, например, медицинские учреждения для удержания финансирования на прежнем уровне вынуждены обслуживать как можно больше пациентов в ущерб качеству обслуживания. Врач не может уделить больному времени больше определённого норматива (5-10 минут) и вынужден тратить его на отчеты о проделанной работе, нежели на реальную помощь людям. Система выстроена на принципах конкуренции и рейтингов, как на общем ведомственном уровне, так и внутри отдельных коллективов. Это выглядит логично, однако в реальности заставляет как работников, так и социальные структуры предоставлять не социальные услуги, а производить показатели.
При этом нужно понимать, что формальные рейтинги и оценки отнюдь не отражают реальности. Так, сельская школа априори не способна жить в условиях самофинансирования и систем оценки, ориентированных на количество обучающихся учеников. С точки зрения чиновников Министерства финансов, подобные школы неэффективны и подлежат ликвидации. На самом деле качество сельского педагогического состава редко уступает коллегам из районных центров, а тот факт, что деревенские/сельские учителя проживают в одном сообществе с учениками и их родителями, хорошо их знают, могут использовать индивидуальный подход, делают их ценным звеном образовательной системы. Сокращение провинциальных образовательных учреждений, увольнение педагогов-профессионалов и разрушение устоявшихся школьных коллективов не только снижает общее качество образования, но и кардинально уменьшает доступность населения к нему. Альтернатива местной школе в виде школы в районном центре или укрупнённого общеобразовательного центра (созданного в результате слияния нескольких школ), как правило, хуже ввиду снижения транспортной доступности, особенно для сельской местности.
Любопытный момент в том, что вся политика по реформированию социальной сферы проходит под лозунгом улучшения или с использованием более официального термина «оптимизация». На деле такое улучшение происходит через встраивание в социальную систему рыночных механизмов, когда основным мотивом деятельности социальных учреждений становится эффективность, трактуемая в монетаристском ключе увеличения прибыльности, окупаемости, коммерческой отдачи. Принцип «дешевой социалки», самоокупающейся системы предоставления социальных услуг, становится идеологией и одновременно новым курсом для чиновников, ответственных за проведение социальной политики. Это крайне сомнительный подход для социальной сферы, ведь школа, университет, больница или дом престарелых не может работать по тем же принципам, что рыночное предприятие, коммерческая компания или, допустим, частная сауна или фитнес-клуб. Новая парадигма работы социальной сферы негласно упраздняет государственные социальные гарантии и социальные права граждан, создавая рынок социальных услуг для индивидуальных потребителей, который лишь патронируется государством.
К сожалению, видя в «социалке» больше своего врага, нежели союзника, финансовый блок правительства уже давно пытается склонить высшее руководство страны к негласному сокращению социальных расходов и отказу от части социальных обязательств.
Начатая недавно с участием высших лиц дискуссия о целесообразности повышения пенсионного возраста (ранее эта тема была абсолютным табу), говорит о том, что неолибералы достигли определенных успехов в продвижении своей точки зрения в правительстве. Если такую политику в итоге одобрят, она, безусловно, приведет к долгоиграющим негативным последствиям. Например, к стандартной ситуации, когда принятые меры не приведут к оздоровлению экономики, в чем опять же обвинят сохранившиеся социальные расходы и обязательства. Так, за одним витком социального секвестра неизбежно последует новый. Кроме того, помимо неолибералов в правительстве борьбу за общественное мнение ведет неолиберальная часть экспертного сообщества (Гуриев, Алексашенко, Гонтмахер) и неолиберальная часть оппозиции (Кудрин, Прохоров, Милов, Касьянов и др.). То есть для населения ситуация сегодня просто безальтернативная, какой она стала для греков, французов или испанцев, когда негласный антисоциальный консенсус политических сил не оставляет населению способов отстаивать свои интересы в рамках существующего политико-партийного пространства.
В этом конфликте монетарной и социальной политики пока побеждает монетаризм. И так будет до тех пора, пока те, кто борется за социальную политику, не смогут привлечь в свой лагерь своего главного потенциального сторонника – широкие слои населения.
