Агитационный плакат партии “Подемос” © podemos.info
В вышедшей в 2013 г. во Франции коллективной работе «Радикальные левые в Европе» ее авторы констатировали: «Радикальная левая познала некоторые немалозначительные успехи в Европе за двадцать последних лет. Все они не трансформировались в значительный электоральный прогресс». Данный тезис в принципе вполне применим к оценке эволюции политических позиций антилиберальных левых в пространстве Европейского Союза (ЕС) в 2014 г. Впрочем, подчеркивая принципиальную правомерность указанного тезиса, мы не можем не отметить некоторые особенности, проявившиеся именно в ушедшем году; особенности, позволяющие говорить о том, что они создали условия для качественного скачка радикальных левых в тех или иных странах ЕС.
Разумеется, говорить о принципиальном изменении соотношения сил в ЕС и в его институтах в пользу левых сил по итогам 2014 г. не приходится. Как и в прошлом, в большинстве национальных правительств стран — членов Союза (в том числе и в четырех из шести самых многочисленных — Германии, Великобритании, Испании и Польше) ведущие позиции сохраняют правоцентристские партии. Выборы в Европейский парламент в середине 2014 г. не привели к образованию нового прогрессивного большинства в этом представительном органе Союза.
Более того, усилились даже те силы, которые относятся к крайне правому флангу европейской политики. Впрочем, на фоне достаточно «серых» результатов, показанных Партией европейских социалистов (ПЕС) и «зелеными», увеличение численности унитарной левой депутатской группы, являющейся в ЕП самой левой по составу участников, говорит как раз в пользу того, что антилиберальные левые могут занести ушедший год в свой актив. В то же время, как и до 2014 г., в «правительстве» Евросоюза — Европейской Комиссии (ЕК) сохраняется праволиберальное большинство. Два самых статусных чиновника ЕС — председатели ЕК и Европейского Совета опять же, как и до евровыборов-2014, принадлежат ведущей правой панъевропейской силе — Европейской народной партии.
Даже если расширилось число стран, где левоцентристы теперь руководят правительствами, это все-таки не имеет какого-то решающего значения, ведь на практике социал-демократические правительства (или кабинеты, где левоцентристы доминируют) на пространстве ЕС продолжают реализовывать социал-либеральные установки, не ставя под вопрос отказ от политики «строгой экономии». Примеры актуального развития Франции и Италии очень показательны в этом смысле.
В этой ситуации последовательные радикальные левые вынуждены не только использовать все возможности, чтобы противостоять политике правых, но и пытаться перехватить у эсдеков гегемонию в левом спектре, все еще сохраняющуюся и в ЕС в целом, и в большинстве отдельных стран Европы у ПЕС и аффилированных в нее национальных партий.
Отмечая факты позитивных, «прорывных» изменений для антикапиталистических левых сил, мы должны, смотря правде в глаза, сказать, что эти продвижения в 2014 г. не характерны для большинства стран — членов Союза.
Так же как для стран его «большой четверки». Ни в Германии, ни во Франции, ни в Великобритании о каком-то качественном подъеме радикальных левых, увы, говорить не приходится. Разве что прохождение в Европарламент единого левого списка в Италии можно назвать продвижением, но все-таки когда в стране, где некогда за коммунистов голосовали более трети избирателей, общая коалиция современных коммунистов и левых социалистов еле-еле набирает 4% голосов, применить к этому событию термин «успех» было бы, полагаю, излишним. В целом «болотом» остается для антилиберальных левых «посткоммунистическая» Восточная Европа.
Но вот зато в нескольких странах Южной Европы, действительно, 2014 г. оказался очень плодотворным для сил, расположенных слева от социал-демократии. В первую очередь назовем в данной связи Грецию и Испанию. Пожалуй, для подъема радикальных левых в южноевропейской зоне имеется достаточно условий. Рядовые граждане этих стран продолжают ощущать на себе удары от сокращений государственных расходов, зарплаты работников госсектора и пенсии познали сокращение, сохраняется высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи.
В Греции недовольство избирателей политикой «строгой экономии» капитализировала партия «Сириза», выигравшая в мае местные и европейские выборы у ведущей правительственной партии — консерваторов «Новой демократии». На протяжении всего года рейтинг «Сиризы» как самой популярной в стране партии неизменно держится, и к исходу 2014 г. он составляет 28—29%. «Сириза» имеет прекрасные шансы на победу на досрочных парламентских выборах, которые пройдут в Греции 25 января.
Если «Сириза» как левосоциалистическое объединение еще в 2012 г. заняло лидирующие позиции внутри греческой левой, то резкий спурт новой, организованной лишь в 2014 г. испанской партии «Подемос» выглядит поистине фантастическим. Новорожденное движение, чьи руководители вовсю в своей деятельности используют инструменты новейших технологий, удивило многих знатоков испанской политики и прорвалось в ЕП с 8% голосов. Но это был лишь политический старт молодой партии. Уже в ноябре опросы общественного мнения показывали, что на парламентских выборах «Подемос» может рассчитывать даже на первое место с поддержкой в 27%. Поистине, система двухпартийного доминирования народников и социалистов в испанской общественно-политической жизни рискует вскоре взорваться благодаря напору и активности молодого левопопулистского и антилиберального субъекта.
В соседней с Испанией Португалии, также страдающей от последствий глобального кризиса, новых субъектов на «левом поле» не возникло.
Однако и здесь можно говорить об усилении радикальных левых настроений в обществе. На майских евровыборах партии, расположенные слева от социалистов, набрали в общей сложности в Португалии более 20% голосов. Ведущее место в этом ряду принадлежит возглавляющей Коалицию демократического единства Португальской компартии.
Но не только в социальной уязвимой Южной Европе в 2014 г. отмечен электоральный прогресс радикальных левых. В гораздо более благополучной Северной Европе тоже можно отметить положительные сигналы. Вновь усиливает свои позиции в Финляндии Левый союз. В условиях все более непопулярной внутренней политики левоцентристского правительства Дании, в котором доминирует партия Социал-демократы, усиливается популярность самой левой в скандинавском регионе парламентской коалиции — Красно-зеленого альянса. Это объединение заметно увеличило число индивидуальных членов, усилило свой общественный авторитет до 10% поддержки, увеличило число муниципальных советников по всей стране, превратившись в столице королевства Копенгагене во вторую по влиянию силу.
Имеются и признаки подъема радикальных левых сил в Западной Европе. Прежде всего это относится к Ирландии, где левосоциалистическая партия «Шинн Фейн» на майских европейских и муниципальных выборах превратилась в первую по популярности в стране левую партию, обогнав лейбористов. «Шинн Фейн», обладающая, по мнению специалиста по современной деятельности европейских левых Филиппа Марльера, консолидированным руководством и умеющая прекрасно работать на низовом территориальном уровне, увеличила уровень своей поддержки почти до 20%. Всего же за радикальных левых и экологистов в такой традиционно «буржуазной» стране, как Ирландия, на евровыборах в мае отдали голоса более 25% избирателей! Безусловно, следует упомянуть и о попадании в парламент впервые в истории постмаоистской Партии труда Бельгии (ПТБ), сумевшей пробить брешь в многолетней монополии социалистов и «зеленых» в местном левом движении. В этом федеративном королевстве ПТБ пользуется наибольшей поддержкой в столице страны и в валлонском регионе. В соседних Нидерландах также вышедшая из маоистского движения соцпартия сумела опередить на выборах в ЕП социал-демократическую Партию труда и таким образом впервые выйти в лидеры в левом движении страны.
Позитивные новости, несмотря на невеселую ситуацию, пришли в прошедшем году и из Восточной Европы.
В июле впервые в словенское Национальное собрание сумела пройти коалиция «Объединенные левые», ведущую роль в которой играет «Инициатива за демократический социализм». Отрадно отметить, что словенские «Объединенные левые» по числу голосов оказались вровень с социал-демократами, а также то, что подъем этой коалиции напрямую связан с развитием студенческого движения против либерализации системы высшего образования.
Наверное, очень сложно говорить о некоем едином знаменателе всех указанных выше конкретных прорывов радикальных левых. Уж о очень разных по происхождению и историческому опыту партиях идет речь. Сравним для примера созданную в начале ХХ в. ирландскую «Шинн Фейн» и «политического младенца» — испанскую партию движенческого типа «Подемос». Разумеется, общими моментами здесь является то, что радикальные левые партии в своих странах оказались, пожалуй, главными протагонистами в борьбе против неолиберализма и «строгой экономии». Немаловажно и то, что почти во всех государствах, о которых я писал (разве что за исключением Португалии), наблюдается явная тенденция ослабления и оттока избирателей от социал-реформистских партий.
Явно заявляет о себе и такой мотив. Если в ведущих, самых многочисленных странах ЕС 2014 г. «отметился» откровенным подъемом правопопулистских или крайне правых партий, то радикальные левые — в тех странах, где в текущем году имели место позитивные для них тенденции, в своей конкретной деятельности все больше обращаются к левопопулистским постулатам. Если о голландских социалистах и о «Подемосе» вполне можно говорить как о силах левопопулистского профиля, то такие партии, как «Сириза», «Шинн Фейн» или ПТБ также в той или иной степени не чужды левопопулистской риторике.
Может ли 2015 г., так сказать, закрепить отмеченные ранее успехи радикальных левых? Вполне вероятно. Тем более, как раз в странах, где последние опросы дают им лидирующие позиции, должны состояться парламентские выборы. В конце января в Греции и осенью в Испании. Недаром евродепутат и один из лидеров французского Левого фронта Жан-Люк Мелашон утверждает:
«Именно на «Сиризу» сегодня возлагают надежды все те в Европе, кто желает покончить со «строгостью» и господством неолиберализма». Аналогичные надежды обращены сегодня и на испанскую партию «Подемос».
Но вот тут-то нужно иметь в виду, что ситуация для антилиберальных левых складывается на континентальном уровне не очень благоприятная. Если, допустим, «Сиризе» и удастся стать первой по влиянию партией в греческом парламенте, ей придется искать союзников и, возможно, идти на программные компромиссы с более правыми формациями. Это же замечание еще в большей мере относится к правительственным перспективам «Подемос» в Испании. Вопрос о том, возможно ли на деле в нынешней ситуации (с учетом объективной зависимости южноевропейских стран от ЕС и его структурных фондов, как и от МВФ) достойно разорвать с логикой неолиберализма и реализовывать подлинно левую программу в социально-экономической сфере, далеко не носит риторического характера.
Печальная судьба греческих социалистов или нынешнее тяжелое положение социалистов Франции не оставляет сомнения: если и левые социалисты превратятся в «привилегированных управляющих» капитализма, пойдут на свой «исторический компромисс» и станут осуществлять невнятную и умеренную политику, их провал в будущем может стать еще более громким, чем в случаях с ПАСОК или соцпартией Франции.
