«Ночь чудес» – термин Французской революции, употребляемый к ночи с 4 на 5 августа 1789 года, когда заседавшее ночь Национальное собрание отменило феодальные повинности. Современники также называли ее «ночью энтузиазма». Подобная «ночь чудес» была и в Дании во время революционной «весны народов» 1848 года. Стоило королю увидеть из окна перед дворцом несколько сотен демонстрантов, как случилась «ночь чудес» – дворянство отказалось от привилегий, а страна получила конституцию, борьба за которую шла с 1831 года. Датский Фридрих VII предпочел не искушать судьбу, читая газетные сообщения о восстаниях в Париже, Вене, Будапеште и Берлине.
«Чудеса» происходят и в арабском мире. 21 февраля король Марокко Мохаммед VI объявил о конституционной реформе, а 10 марта выступил с ее развернутым планом по телевидению. Предполагается внести правки в конституцию, дающие больше полномочий органам местного самоуправления, расширить независимость судов и ввести пассивное избирательное право для женщин – голосовать они смогут, а избираться нет.
В Алжире президент Абдельазиз Бутефлика отменил длящееся 19 лет чрезвычайное положение, но до реальных реформ политической системы еще далеко. Для Бутфефлики реформы – ящик Пандоры, о котором известно, что кроме нескольких исламистских партий ничего иного оттуда пока не появится. Бутефлика не спешит, ищет среди них союзников – исламисты тоже очень разные.
В Бахрейне оппозиция отказалась договариваться с предложившим реформы принцем Шейхом Салманом бин Хамада аль-Халифом, и после уличных столкновений страну оккупировала армия Саудовской Аравии.Вскоре реформ потребовали в Аравии, но престарелый король Абдалла ибн Абдель Азиз ас-Сауд предпочитает о них не говорить и не расширять круг лиц, принимающих управленческие решения, питая надежду, что его подданные удовлетворятся раздачей им денег и гарантией будущих социальных пособий. Впрочем, его брат советует реформы все же провести.
В Йемене, Иордании, Катаре, Кувейте и Омане тоже требуют реформ. В Ираке и Иране требуют прежде всего ухода правительств, а затем реформ, логично полагая, что король не может быть хорошим республиканцем.
Монархии, чтящие Коран и традиции – вплоть до запрета появляться в купальниках на пляже – десятилетиями сажали как тех, кто за купальники, так и тех, кто против. Теперь, глядя на произошедшие в Тунисе и Египте революции снизу, а также на брожения в своих странах, они подобно датскому Фридриху VII спешат с реформами, этими революциями «сверху». «Ночь чудес» продолжается, и мир ислама переживает свой 1848 год, справедливо названный Валлерстайном первой мировой революцией.
Консервативный ислам уходит в прошлое и сменяется исламом модернизированным, переходящим в неверие и атеизм. Это как отечественные православные – яйца красят, пасху едят, с переменным успехом постятся и отмечают 1 января Новый год, а не приходящееся на этот день Обрезание Господне. На том православие и заканчивается – к досаде клириков, совсем уж перешедших с церковного языка на понятийный аппарат бизнеса и бюрократии. Патриархов и митрополитов еще не называют президентами и директорами ЗАО церковь такая-то, но исповедь по телефону стала практикой, хотя коптский папа-патриарх Шенуда III пару лет назад пытался ее запретить.
Валлерстайн логично называет революцией смену сознания и поведения на бытовом уровне. Этот процесс идет в арабском мире, и как Европа после 1848 года стала мыслить и вести себя иначе, так и Восток ожидают перемены. Образно говоря, если раньше паранджу отменяли «сверху», то теперь есть перспектива ее отмены «снизу». Предоставление женщинам избирательного права – реальный шаг в этом направлении уже потому, что в парандже агитировать нельзя, – сразу попросят открыть личико. Долго считалось, что ислам органически неспособен к изменениям, но оказывается, что это не так, а потому происходящее можно по образцу Европы назвать Реформацией и Революцией в одном флаконе.
Многие недолюбливают 1848 год, поскольку не понимают его. Признают, да, пошумели изрядно, баррикад настроили, пороха нажгли, но что в итоге: общее избирательное право для мужчин в конституционных монархиях, – и из-за этого весь сыр-бор?! Возможно, лишь Валлерстайн на уровне социальной философии уловил, что именно 1848 год породил европейских социалистов и сделал их фактором политики, а не только членами тайных обществ по изменению мира. Благодаря 1848 году Европа смогла широко познакомиться с проектами таких изменений и оказалась вынуждена с ними считаться, вследствие чего появилось трудовое и смежные с ним законодательства. Трудящиеся были признаны не только равноправным субъектом социальных переговоров, но и получили право на создание своих политических организаций.
Восток идет в том же направлении и переживает свой 1848. Мрачные прогнозы, что все закончится «ужасной исламизацией», вызывают скепсис – у консервативных исламистов не столь блестящие перспективы. Заметим, что консервативные христианские партии есть и в Европе, но по их поводу нет того ужаса, как в отношении исламистов, и переводить эту проблему в ракурс изначальной опасности ислама вряд ли оправдано.
За 30 лет «спекся» исламский режим в Иране, возникший в ходе революции «снизу», и есть веские основания предполагать, что тем же закончатся попытки установить его и в других странах. Чем более демократичными будут новые парламентские системы Востока, тем легче можно будет сменить правящий режим, голосуя бюллетенями, а не автоматами, как это происходит в Ливии. Если новые политические системы Востока начнут функционировать в таком режиме, то шансы консервативных исламистов не только прийти к власти, но и надолго удержаться при ней, очень невелики.
2011 год на Востоке имеет много общего с 1848 годом в Европе, но сходные процессы протекают уже в кардинально изменившемся мире, и их исход будет отличным. Решение профсоюзов и левых Бельгии, поддержанное и во Франции, сорвать 24 марта саммит ЕС в Брюсселе, перекрыв баррикадами автострады и блокировав аэропорт с вокзалами, если оно будет реализовано, явно катализирует процесс мировой революции. Как известно, на саммите предполагается принять «Пакт о конкуренции», предусматривающий повышение пенсионного возраста и отказ от индексации зарплат в связи с инфляцией. Похоже, что Восток и Европа еще выступят вместе против мировой «элиты».
