Загадка критической критики
Так уж получилось, что в современном мире практически каждый выдающийся мыслитель постоянно подвергается критике со стороны всемогущей интернет-аудитории, что, однако также связано с широкой доступностью различных аналитических материалов, позволяющих избежать знакомства непосредственно с философскими первоисточниками. Несмотря на то, что в глазах отдельных представителей узких сегментов всемирной паутины, подобного рода критика имеет некоторый вес, её ключевые загадки, связанные с особенностями написания тех или иных критических текстов, как правило, остаются скрытыми от широких глаз. Но, увы, не в этот раз…
Некоторое время назад на сайте интернет-журнала «Рабкор» была опубликована статья Михаила Балбуса «Спор о постмодернизме», чья проблематика, в том числе, касалась и критики в мой адрес. На самом деле при прочтении данной статьи я так и не понял, каким образом ко всему этому причастен я (так как даже если убрать вступительный абзац итогового текста, то сама статья никоим образом не изменилась бы). Помимо всего прочего, я так и не осознал, чем же в действительности руководствовался автор, когда описывал представителей самых различных философских течений, большую часть которых я даже не упоминал в рамках недавнего видео, которое, по всей видимости, и послужило ключевым мотиватором внезапного всплеска подобной теологической рефлексии.
Учитывая, что первая треть текста Михаила вообще не имеет отношения непосредственно к философии, подробно останавливаться на её фактологии я не буду, однако уже здесь стоит затронуть несколько ключевых моментов. Для начала, очевидно, что давая подобный социально-экономический экскурс, автор стремился связать собственную позицию с некими «объективно-прогрессивными силами», стремящимися наконец-таки осуществить конечное развитие абсолютного духа истории (выражаясь языком, всеми любимого, Гегеля), однако проблема заключается в том, что то определение пресловутого «постмодернизма», которое сам Балбус явно вычитал в статье В.П. Ратникова (об этом чуть позже), никак не согласуется с первой третью его же собственного текста.
Дело в том, что сам Михаил, судя по первой трети статьи, искренне хотел бы представить практически все философские направления второй половины XX-го века в качестве некоторого концентрированного выражения политических неудач движения «новых левых». При всех откровенно антиисторических фактах подобную логику чисто теоретически можно было бы понять, если бы сам автор касался, например, исключительно французского постструктурализма, который в нашей стране, след за США, чаще всего и ассоциируется с термином «постмодернизм» [1]. Здесь я, разумеется, не собираюсь оспаривать столь карикатурную терминологию, однако, учитывая, что Балбус старательно приписывает к постмодернизму таких мыслителей как Хайдеггер или Витгенштейн, которые не то, что не имели отношения к левым политическим идеям, так ещё и свои наиболее значимые тексты опубликовали уже в 1920-х годах (в рамках своей статьи Михаил, кстати, вообще не делает существенной разницы между непосредственно источником пресловутого «постмодернизма» и его философскими представителями).
Разумеется, использование таких выражений как «отец» или «дедушка», неплохо подходит для различных пропагандистских материалов, однако, здесь можно задастся вопросом о том, что же именно послужило причиной столь поверхностного описания так как конкретно в первой трети текста ответа на данный вопрос мы не находим. Однако уже в середине статьи ключевая загадка критической критики пресловутого «постмодернизма» со стороны М. Балбуса уже постепенно начинает стремительно терять собственную притягательность.
Стоит сразу уточнить, что лично я очень рад, что мои скромные видеоролики смогли у кого-либо пробудить интерес к философии (чего, отчасти, я и добивался). Однако, при всём этом, мне кажется, Михаил настолько излишне углубился в тему зловещего «постмодернизма» (точнее в собственное соломенное чучело, которое он сам подразумевает под данным термином), что на бессознательном уровне сам стал использовать ряд критикуемых им же самим идей (разумеется, в откровенно карикатурном ключе). Здесь имеется в виду небезызвестная концепция «смерти автора», связанная с именем Ролана Барта (которого Балбус, слава богу, всё-таки пощадил). Ведь если теоретически признать, что как такового авторства в современном информационном пространстве уже не существует, то и в как таковых некорректных заимствованиях мы также ничего отрицательного уже не увидим.
Иначе как объяснить тот факт, что большая часть текста Михаила представляет собой просто напросто переписанное другими словами изложение одного постороннего текста, который он всё-таки соизволил упомянуть в списке источников (в отличие от первоначального варианта текста, который, и был бы опубликован, если бы не обнаружились его поразительные сходства со статьёй В.П. Ратникова «Постмодернизм: истоки, становление, сущность», выложенной в библиотеке научных статей на Киберленинке [2]). Конкретно тексту Ратникова лично я не собираюсь давать каких-либо научных оценок. Мне думается, что заинтересованные читатели и так могут прочитать непосредственно сам текст, а заодно оценить его качество, и сравнить его со второй частью текста Михаила. Самое забавное в данной ситуации, что подобных аналоговых переписываний статьи В.П. Ратникова можно обнаружить довольно много (особенно это касается студентов младших курсов) [3].
Несмотря на некоторую корректировку первоначального варианта текста, ключевые критические замечания статьи Михаила Балбуса в адрес тех многочисленных авторов, которых сам он настоятельно пытается записать в одну гигантскую когорту, практически целиком и полностью выходят из вышеупомянутой статьи Ратникова. Понять это можно даже не столько за счёт качественного сравнения текстов (например, отдельных абзацев), но даже по тем отдельным предложениям, что содержат в себе некоторые словосочетания-маркеры: «…Психоанализ через структурный психоанализ Леви-Стросса и Лакана оказал прямое влияние на философию постмодернизма…». Учитывая, что тот же Леви-Стросс вообще не являлся психоаналитиком, а занимался вполне себе эмпирическими исследованиями в области антропологии (кстати, за счёт экспедиций в страны Южной Америки), можно лишь задаваться вопросом о том, почему же именно Михаил написал данное предложение столь невежественным образом.
На самом деле ответ на данный вопрос крайне прост – практически полностью идентичное предложение мы можем встретить на страницах статьи В.П. Ратникова «…Психоанализ оказал также большое влияние на возникновение постмодернизма через «структурный психоанализ» Леви-Стросса и Лакана…» [2; 123]. Учитывая, что Балбус всё-таки соизволил, хотя бы, поменять местами части предложения с целью маскировки некорректных заимствований, его самого можно было бы лишь поздравить с тем фактом, что подобная практика является крайне распространённой в среде студентов младших курсов (правда сам Михаил, насколько я могу судить, уже давно не студент). Уточню, что столь нелепую фактическую ошибку довольно трудно объяснить как таковым невежеством автора (так как подобные узко-терминологические погрешности имеют крайне редкие случаи), особенно на фоне того, что дальнейшие абзацы текста также вполне успешно можно качественно сравнить с аналогичными фрагментами статьи Ратникова.
Однако если всё-таки отбросить тему заимствований и ссылок (которых, кстати, в самой статье всё равно нет, так как список литературы без какого-либо точного указания страниц не ровняется ссылочному аппарату), то в рамках системы взглядов Михаила Балбуса прослеживается чрезмерная эклектичность, связанная как с банальным незнанием научно-исследовательской литературы по теме, так и с конкретными идеологическими целями. И если с первым пунктом всё предельно понятно (действительно глупо винить специалиста по теме Ближнего Востока в игнорировании серьёзной историко-философской литературы), то вот с идеологическим целями у Михаила всё крайне неоднозначно.
Дело в том, что никаких идейно-теоретических ответов на те многочисленные вопросы, которыми занимались различные философы в XX-м веке автор даже и не пытается дать, хотя бы, на уровне ссылочного аппарата. То есть, все те проблемы, что связаны, например, с телеологичностью исторического развития, субъектно-объектной дихотомией, влиянием посторонних социальных факторов на итоговые результаты научных исследований просто не существуют для человека по имени Михаил Балбус (или же являются просто напросто надуманными). И это понятно, так как сам он не является философом или, хотя бы, специалистом в смежной области. Однако по какой же причине Балбус всё-таки считает, что является вполне себе осознанным представителем конкретного философского течения, а именно – диалектического материализма? Причина собственно заключается в как таковом желании – сохранить собственные идеологические воззрения, которые в философском плане представляют собой лишь исключительно обрывочные аффекты, не претендующие на какое-либо решение актуальных философских проблем. Какие-либо альтернативные направления мысли воспринимаются в этом смысле как те, что одним своим существованием угрожают революционным концепциям переустройства общества (правда какой-либо серьёзной политической деятельности в рамках работы того же сообщества «Вектор» лично я не заметил). Несколько схожую ситуацию я в своё время попытался описать в статье «Исторический контекст как симулякр», где ключевая суть касалась темы превращения вполне себе конкретных исторических отрезков времени во вневременные категории (если угодно, в своеобразные идеологические субстанции), на основании которых, анализируются уже всё остальное. В том числе и сама по себе современность.
При всём этом даже в таком случае Михаил мог бы чисто теоретически заняться чтением того же Гегеля или Плеханова, что несколько помогло бы ему самому отмахиваться от современных философских течений за счёт слепого заучивания цитат (что, кстати, вполне себе успешно практикуют некоторые его коллеги). Однако даже подобная несерьёзная работа неизбежно потребует определённого труда, который всё-таки можно действительно заменить чтением крайне посредственных материалов с электронных ресурсов. В этой связи лично я мог бы сказать, что единственным положительным высказыванием в статье Михаила, с которым я вполне готов согласиться, является суждение о том, что как таковой философский постструктурализм (который сам Балбус обвиняет чуть ли не во всех смертных грехах человечества) действительно не является последним словом в философии.
Спешу заметить, что в рамках современной западной философии, и в правду, уже как несколько десятилетий существуют новые философские течения, связанные, с так называемым, «объектно-ориентированным поворотом». В этой связи проблемой для самого Михаила может стать, разве что, широкое отсутствие аналитических статей русскоязычных авторов, которые могли бы в его случае послужить отличным сырьём для новых сочинений о вездесущем постмодернизме (рискну предположить, что, например, спекулятивных реалистов он также назовёт привычным выражением). Единственным выходом в данной ситуации может теоретически стать, несомненно, лишь чтение, как таковых, философских первоисточников, которые правда могут, разрушить привычный порядок в умах сторонников всемогущего диалектического материализма, однако всё-таки довольно часто приходится чем-то жертвовать, в том числе, и привычным мировоззрением.
Список источников:
- Павлов А.В. Странная жизнь постмодернизма: предисловие // Джеймисон Ф. Постмодернизм, или культурная критика позднего капитализма. М.: Изд-во Института Гайдара, 2019. C. 11-17.
- Ратников В. П. Постмодернизм: истоки, становление, сущность // Философия и общество. 2002. №4. С. 120-132 [Электронный ресурс] // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/postmodernizm-istoki-stanovlenie-suschnost (дата обращения 29.10.2020).
- См.: Наумова А.А. Истоки постмодернизма // Гуманитарный трактат. 2019. №54. C. 75-77. [Электронный ресурс] // URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=39246091 (дата обращения 29.10.2020).
