Китай: как связаны экономика, политика и коронавирус?
Весь мир обсуждает историю с коронавирусом в Китае и беспрецедентные меры безопасности, которые были предприняты в этой стране в связи с распространением болезни. Почему руководство КНР решило сразу закрыть Ухань — город, где началась эпидемия?
Напрасно говорят, что в КНР режим держится благодаря “коммунистической идеологии” или “конфуцианству”. В КНР давно построена современная капиталистическая экономика, интегрированная с США и Евросоюзом — крупнейшими мировыми рынками. От большевизма осталась только диктатура КПК (Коммунистическая партия Китая). 70 процентов населения заняты в частном секторе, и лишь 30 в государственном. Госсектор производит около 40 процентов ВВП. В Китае наблюдается экономический рост в течение 40 лет в среднем на 8 процентов в год. Поэтому китайцы и терпят режим, который они не выбирали. Не думаю, что конфуцианство тут принципиально или что так уж важна официальная идеология КПК, в которую давно не верят ни начальники, ни народ. Сами руководители КНР оценивают свой режим объективно, считая, что при росте экономики менее 6 процентов в год Китай могут ожидать народные бунты и революции. И, возможно, в стране наступает именно такой момент. В том числе из-за эпидемии.
Китай, это политическая диктатура. обеспечивающая свою легитимность с помощью высоких темпов экономического роста, политической и экономической стабильности.
Экономические реформы в Китае — отмена аналога кохозов (принудительных государственных аграрных хозяйств) и передача государственной земли в личное пользование крестьянам (с правом прордавать свои продукты) — начались с крестьянских бунтов. Как отмечает один из ведущих специалистов по современному Китаю, российско-американский исследователь Александр Панцов, крестьяне стали нападать на местных руководителей компартии, распускать колхозы (они назывались в Китае “коммунами”) и захватывать земли в личное пользование в конце 1970-х годов. Китайский руководитель Дэн Сяопин пошел навстречу этому движению, опасаясь, что оно сметет государство (как неоднократно случалось в истории Китая, где крестьянские восстания являются древней народной традицией). Таким образом, экономические реформы начались снизу, хотя Дэн придал, конечно, этим реформам определенные формат и направление.
Приблизительно похожая ситуация с рабочими волнениями. В последние годы забастовки в КНР вспыхивают вcе чаще. Поскольку в этой стране запрещены любые профсоюзы, кроме официальных (официальные профсоюзы — полностью под контролем правительства и обычно не подерживают забастовки), китайские рабочие бастуют, организуясь с помощью неформальных групп. Некоторые стачки носят радикальных характер, вплоть до силовых столкновений с властью. В 1989 году во время беспорядков, китайские рабочие стали массово присоединяться к протестующим студентам и требовали передать заводы в самоуправление трудовых коллективов. Рабочее движение приобрело такие масштабы, что руководство КНР тогда использовало армию для его ликвидации. Тем не менее, и тогда, и сегодня, в условиях, когда забастовочное движение снова растет, китайское правительство вынуждено постоянно думать о создании рабочих мест и иногда идет на уступки, повышая зарплату.
Дело в том, что КНР — страна с огромной плотностью населения и ее режим испытывает большой страх перед восстаниями или бунтами. Достаточно вспыхнуть одному крупному городу или региону и человеческая волна сможет быстро разнести протест по всей стране. Некоторые китаисты, в частности ведущий российский специалист по КНР, Александр Габуев, приводят такую аналогию: Китай — это как очень плотный большой муравейник. В Китае куда меньше пустого пространства, чем, например, в России. Случится что-то в одном месте, и данное событие быстро охватит всю страну, распространившись повсеместно.
Страх перед восстаниями, забастовками и бунтами, и шире, страх перед гигантскими людскими волнами, способными быстро распространятся в такой плотной среде, заставляет правительство постоянно думать об обеспечении высоких темпов экономического роста. Последнее рассматривается как важнейшая политическая задача. Исследователь из лондонской школы экономики, Бранко Миланович, называет это системой “политического капитализма”. Здесь именно опасения руководства страны, политической верхушки (впрочем, большинство семей китайских правителей связаны с владельцами огромных состояний, крупных компаний), которые заставляют их максимально стимулировать экономическое развитие.
Приблизительно тот же круг проблем связан с короновирусом. Высокая плотность населения и угроза быстро разнести болезнь по всей стране вызвали решимость властей справиться с болезнью.
Но эпидемия усугубляется другими факторами. Дело в том, что в ряде регионов Китая слаба местная медицина, поликлиник и больниц недостаточно. Поэтому режим был напуган угрозой распространения болезни в таких местах — а там сотни миллионов жителей. Это могло бы привести как к росту смертности, так и к массовым беспорядкам. Именно поэтому руководство КНР приняло беспрецедентные меры, вроде блокады 15-миллионной Ухани. Кроме того, важно учитывать, что эпидемия может нанести серьезный ущерб экономике. А как уже говорилось выше, экономический рост является для правительства КНР вопросом исключительной важности по политическим причинам. Это обстоятельство так же объясняются суровые меры режима по борьбе с болезнью. Он заинтересован в том, чтобы покончить с ней как можно быстрее.
Но проблема заключается сегодня в другом. Блокада целых регионов, страх эпидемии, снижение посещения рынков, магазинов и других мест скопления людей, привели к замедлению экономики, уменьшению производства товаров и количества продаж. Это, в свою очередь, может вызвать опасные для режима последствия в виде забастовок. И руководство КНР вынуждено будет стимулировать экономический рост после окончания борьбы с эпидемией.
Коронавирус не является “вырвавшимся из-под контроля биологическим оружием”. Этот сюжет из научно-фантастического кино не связан с реальностью. А.Габуев отмечает, что появление вируса вызвано естественными причинами. Куда важнее сегодня понять другое.
Экономика, политическая система КНР и социальные проблемы этой страны (в настоящее время связанные, прежде всего, с эпидемией коронавируса) постоянно вынуждают руководство решать сложные комплексные задачи и оно не всегда справляется с ними. Это может привести к дестабилизации политической системы и экономики КНР, а с ними и всей Азии. Но одновременно постоянная практика решения сложных задач держит руководство КНР в тонусе.
