Не надо бояться выборов!
Решение «Гражданской Солидарности» и «Рабкора» об участии в осенних выборах 2019 года вызвало острую полемику среди наших зрителей и читателей. Хотя ничего неожиданного в этом решении не было: о возможности, среди прочего, деятельности на электоральном поле у нас говорилось неоднократно. Тем более, что речь в данном случае идет о региональном уровне — в Московскую Городскую Думу выдвигаются Георгий Федоров (округ 14) и Борис Кагарлицкий (округ 42), ведутся переговоры и по другим округам, где Гражданская Солидарность может быть представлена. Также активисты ГС в Петербурге рассматривают вопрос о борьбе за позиции муниципальных депутатов.
Учитывая, что вопрос актуальной политической стратегии для нас является наиболее принципиальным, считаем себя обязанными ответить на полученные возражения. Как показывает беглый анализ озвученного недовольства, одни возмущаются фактом участия левых в «буржуазных выборах», другие заранее предрекают неудачу и видят в наших попытках бесполезную трату времени и средств, наконец, третьи недовольны соглашением, заключенным со «Справедливой Россией».
Начнем по порядку. Неприязнь некоторых левых к выборам отражает не столько их (левых) «антибуржуазность», сколько презрение к массам рядовых граждан, которые не просто ходят на выборы, но и не видят зачастую другого способа выразить своё недовольство существующими порядками. Разумеется, сами по себе выборы не могут и не должны быть нашим единственным делом, они не могут заменить повседневную работу сопротивления антисоциальной политике власти. Они не могут заменить работу в профсоюзах, в социальных движениях. Но они могут эту работу облегчить, сделать её более заметной и более успешной, поскольку любая избирательная кампания — это ещё и огромные возможности для продвижения своей повестки, объединения сторонников и просвещения людей.
Классический левацкий ультрарадикализм, не признающий никакой политической активности, кроме немедленной мировой революции, наповерку оказывается закоренелым конформизмом. Постоянно рассказывая об истории вооружённых восстаний и массовых потрясений, сами их любители не участвуют вообще ни в какой практической деятельности, кроме, возможно, условно ритуальной. Соответственно, не получают никакого влияния и узнаваемости среди масс, а вместе с ними и возможности влиять на реальную повестку. И наоборот — в тех случаях, когда радикалы всё же вовлекаются в протестную работу, то очень быстро видят, что совместная деятельность куда интереснее, важнее и перспективнее, чем обсуждение оборончества Плеханова или нюансов трудовой теории стоимости.
Но последовательны ли мы в собственной позиции насчёт участия в выборах? Читатели резонно отвечают, что весной 2018-го наша позиция состояла именно в бойкоте президентских выборов. Неужели мы признали прошлые ошибки, решили изменить взгляды? Подобный вопрос может возникнуть только у сторонников того же радикализма, но теперь уже электорального. Предполагается, что нужно или принимать участие во всех выборах, протестах, дискуссиях, или не принимать участие вообще ни в каких. О принципиальном неприятии института выборов никто из нас никогда не заявлял.
Следует понимать, что сама политическая ситуация в стране может меняться и решение стоит принимать именно на основе её анализа и мониторинга. На момент президентских выборов эта ситуация была совершенно иной: возможности выдвижения независимых кандидатов не существовало. Власти необходим был очередной «спарринг-партнёр» для очередных картонных декораций. По факту участие в тех выборах означало их легитимацию, соглашение с тем политическим спектаклем, который перед нами опять разыгрывали. В силу очевидных причин мы как были, так и остаёмся с этим решительно не согласны.
Выдвижение КПРФ своим кандидатом предпринимателя-миллионера Павла Грудинина было воспринято большей частью левых как издевательство, хотя нельзя не сказать, что не нашлось и тех, кто искренне поддержал Грудинина, связывая с ним надежды на давно назревший «красный поворот». Такой расклад не даёт шансов не то что на победу, но и на то чтобы всерьёз заявить о собственных взглядах — впрочем, никто из участников на это и не рассчитывал.
Мы не считаем своё решение ошибочным. Более того, напомним, что «Рабкор» и Институт глобализации организовали в начале 2018 года открытую дискуссию в Петербурге, предоставив возможность высказаться как сторонникам бойкота, так и его противникам. Эта дискуссия показала, что никто на тот момент не имел готовой победной стратегии. И причина была не в отсутствии идей, а в раскладе сил, не дававшим нам возможности ни на что, кроме оборонительной позиции.
По итогам проведённую кампанию «красного бойкота», увы, нельзя назвать результативной. В целом власть добилась поставленной задачи — мобилизовать различными допустимыми и недопустимыми способами избирателей на участки и получить заранее запланированный процент для В. В. Путина. Этот процент, по ряду данных сильно завышенный, ожидаемо признало и руководство КПРФ, тем самым выполнив свою роль в постановке (несмотря на позицию значительного числа низовых членов партии, которые были настроены на сопротивление). Участие активистов Левого Фронта в кампании Грудинина ничего не изменило — ни в плане массовой протестной мобилизации, ни в плане результатов, ни в плане поведения самого кандидата.
После пенсионной реформы (в протестах против которой тот же Грудинин, как мы и прогнозировали, не принял активного участия) общественная ситуация изменилась радикально. С одной стороны, наблюдается массовое разочарование во власти — не только в правительстве, но и в президенте, которому какая-то часть общества ещё недавно готова была по инерции доверять. С другой стороны, массы людей, расстроенные невозможностью «достучаться до власти» в ходе «пенсионных протестов», но не готовые к каким-то радикальным действиям, нашли способ выразить свой протест именно в выборах. И это решение оказалось более чем эффективным — не нужно далеко ходить за скандальными примерами локального оппозиционного голосования.
Это отлично понимают не только левые, но либеральная оппозиция, которая делает на осенние выборы 2019 года особую ставку. В свою очередь, для левых неучастие в выборах при таких социально-политических условиях означает не только отказ от возможности создать плацдарм для дальнейшей борьбы, но и предоставление либералам фактической монополии на выражение политического недовольства изнутри политической системы. Уступив влияние на людей правым политикам, мы рискуем потом столкнуться со множеством проблем — даже после того, как это влияние будет утеряно. Сотни тысяч людей просто почувствуют себя в очередной раз обманутыми, останутся деморализованы. Протест рискует так и не обрести подлинно социальный характер, оставшись игрушкой в руках профессиональных оппозиционеров, не имеющих ничего против текущего общественно-экономического строя, но не согласных с распределением властных ролей.
Правящий класс никакого ущерба от нашего самоустранения из политического процесса не понесёт и, скорее всего, этого даже не заметит. Общественная мобилизация по любым поводам рискует остаться точечной и ограниченной из-за критической нехватки тех самых ресурсов (в первую очередь людских), выявить и мобилизовать которые мы можем в ходе избирательной кампании. Не говоря уже о том, что не стоит списывать со счёта все те инструменты воздействия, хотя бы информационные, которые есть в распоряжении даже депутатов городского уровня.
Взглянем на ситуацию трезво — за последние несколько лет мы видим возрастающий интерес как к политике вообще, так и к левым идеям. В сфере медиа это заметно больше, чем где-то ещё. Ещё недавно никому не интересные авторы набирают миллионы просмотров и преданную аудиторию в сотни тысяч человек. Проводятся дебаты, обсуждения, анализ состояния общества. Наконец, множество людей поддерживает левых спикеров и материально, за что мы в очередной раз считаем нужным их поблагодарить.
Тем не менее, любые успехи несут с собой и известные риски. В первую очередь — риск остаться исключительно информационным интернет-явлением, своеобразным сообществом по интересам, раз за разом обсуждающим давно известные темы и возмущающимся по поводу очередных безобразий. Мы вовсе не хотим кинуть камень в огород кого-то из наших товарищей. Но считаем важным подчеркнуть — необходимо не только высказывать своё мнение по поводу окружающей действительности, следует стараться её реально менять. На данный момент мы не видим средства более эффективного и перспективного, чем участие в региональных выборах. Может, его успел предложить кто-то из наших критиков?
Принципиально важно и то, что речь идет не о «критической поддержке» каких-то чужих, спущенных сверху кандидатов, а о выдвижении своих собственных. Со своей программой, со своими идеями, со своей политической биографией, а главное — с собственной организацией, которая сейчас и формируется вокруг «Гражданской Солидарности» и «Рабкора». Мы не пытаемся создавать ещё одну «авангардную партию», тем более что ГС партией вообще не является. Но сейчас у нас снова есть возможность объединить и консолидировать общей работой актив, который ещё вчера был вне политики, либо взял перерыв после минувших протестных действий.
Уверены ли мы в безусловной и оглушительной победе? Нет, не уверены, ведь в нашем распоряжении нет миллионных бюджетов, доступа к основным информационным каналам и пресловутому административному ресурсу. Уверены ли мы в необходимости приложить все силы для этой победы? Да, безусловно уверены. Гарантированным поражением можно считать только добровольный отказ от всякой борьбы, от опыта и результатов, которые мы по итогам этой борьбы можем получить.
Именно в таком контексте надо понимать вопрос о соглашении со «Справедливой Россией», которая, конечно, является «системной партией». Однако системность СР не помешала тому же Олегу Шеину яростно бороться в Госдуме против пенсионной реформы. А попытки администрации президента переформатировать СР в социал-консервативную партию, внедрив туда очередного миллиардера — Константина Малафеева — завершилась провалом, партия не пошла по указанному ей пути. Всё это сделало для нас возможным решение о сотрудничестве. Подчеркнём, что речь идёт именно о тактическом союзе — мы не вступаем в «Справедливую Россию», не выражаем одобрения всем её прошлым и, возможно, будущим решениям. Наша задача состояла в том, чтобы нащупать необходимый политический компромисс, и мы считаем, что с задачей вполне справились. Разумеется, кому-то это может не понравиться, но важно тут то, что впервые за долгое время левые получают возможность выдвинуть своих кандидатов, сохраняя самостоятельность и независимость политической линии.
В определённой мере именно от активности левых и социальных активистов, как во время выборов, так и после, зависит и будущее самой «Справедливой России» — сумеет ли она стать инструментом для борьбы за социальные права и достижения или останется достоянием истории по мере обострения политического кризиса в стране?
Успех кампании зависит в первую очередь от её участников. Уже сегодня мы видим много людей, готовых к нам присоединиться. Они записываются волонтерами, переводят деньги, делятся советами и опытом предыдущей работы. Это люди не только из Москвы, но и с Дальнего Востока, с Поволжья, с Северного Кавказа. Без них мы не могли бы сейчас работать. И есть все основания надеяться, что это только начало совместного политического пути. Пути, на котором можно оступиться, набить шишки и даже свернуть не туда, но хуже всего — отказаться сделать первый шаг.