«Красное Приморье» про уроки выборов 13 сентября
Обычно «Рабкор» избегает перепостов с других сайтов, однако данный материал сайта «Красное Приморье» будет интересен нашим читателям как образец конкретного анализа ситуации на местах, соединенного с более общим взглядом на развитие ситуации.
Прошедший 13 сентября единый день голосования дают нам повод поговорить о том, что представляют собой выборы в современной России, и чего от них стоит ожидать.
В последние годы всё больше становится очевидным, что наша избирательная система работает совсем не по принципам, записанным в нашей же конституции: «каждый гражданин может избирать и быть избран». На практике, этот «каждый гражданин», чтобы быть избранным, кроме поддержки своей кандидатуры обязан также соответствовать определенному имущественному и идеологическому цензу. Это искусственное ограничение выбора до набора только приемлемых для правящего класса вариантов, который составляет меньшинство населения называется «имитационной демократией» или «демократией [для] меньшинства».
Но как конкретно проводится это ограничения выбора? Что позволяет партии власти раз за разом побеждать, при формальном равенстве возможностей каждого кандидата? Чтобы ответить на последний вопрос придётся всё-таки погрузиться в детали выборного процесса.
Псевдо-демократия и её особенности
Чтобы такая «демократия» могла выполнять свою функцию по ограничению выбора общества, она должна постоянно адаптироваться под меняющуюся обстановку и возможности тех политических сил, которые представляют части общества, чьи интересы не совпадают с интересами правящей группы¹ («оппозиция» в широком смысле этого слова). Именно поэтому правила, по которым идут выборы, постоянно переписываются, именно таким образом, чтобы не мешать избранию провластных кандидатов, и максимально затруднить избрание кандидатов от оппозиции.
¹ Эти «части общества» формируются не случайным образом, а как правило основаны на классовых различиях. Однако, даже внутри одного класса часто можно выделить разные группы интересов. Термин «группа» здесь является более уместным, т.к. внутри одного класса также могут быть своя оппозиция. Классическим примером здесь является деление класса «буржуазии вообще» на «финансовую»/»рентную»/»промышленную» буржуазию, по способу получения ей своего основного дохода, которое можно встретить ещё в работах Маркса.
Российские выборы в полной мере являются «имитационной демократией»: требования к кандидатам искусственно завышены, а выборное законодательство переписывается каждый выборный цикл, чтобы не допустить прихода во власть оппозиционных сил. История изменения избирательного законодательства отражает изменение баланса политических сил и настроений в обществе. Ужесточение избирательного законодательства говорит об росте социальной базы и организованности оппозиции (которая становится способна выполнять поставленные требования) на фоне пассивности общества в целом (иначе изменения бы просто не прошли).
Совсем недавно общим направлением было усиление муниципального фильтра: росло число подписей, которые необходимо было собрать внепартийным кандидатам, шло укрупнение избирательных округов, ужесточались требования к допустимому проценту брака подписей (вплоть до придирок к написанию «е» вместо «ё»). Ярким примером здесь могут послужить московские события лета 2019 года, подробно освещавшиеся в СМИ.
С осени прошлого года направление сменилось на усиление «альтернативных форм» голосования: досрочное, надомное, электронное, по месту работы, и т.д. С одной стороны это делается специально, чтобы сделать наблюдение за выборами как можно затратнее, растянуть сам процесс и максимально перенести процесс с избирательных участков в любое другое место, где наблюдение затруднено. С другой стороны — сказывается падение доверия к избирательной системе практически до нуля, и, как следствие, ставшей уже привычной явка в 5-8% от числа зарегистрированных избирателей.
В условиях, когда на участки приходит меньше 10% избирателей и большая часть пришедших голосует за «любую другую партию, кроме», «досрочка» является настоящим спасением для непопулярной власти. За эти две недели можно мобилизовать остатки «своих» избирателей до последнего алкоголика, а если и этого не хватает — подготовить фальсификацию.
Если раньше мы наблюдали красочные картины вброса на участках, когда председатель скрытно пихает пачку смятых бюллетеней в урну, в то время как секретарь скрытно вписывает данные в книгу учёта избирателей, то сейчас ничего этого не требуется: основные события происходят не на избирательном участке, а в других местах: в скверах, районных комиссиях, машинах выездных групп и ночных коридорах школ. Сейчас «правильно заполненные» бюллетени совершенно легально вносятся в качестве результатов «досрочного голосования», а данные избирателей так же совершенно легально вносятся в книги на основании «заявления избирателя». Проверять сейчас надо не подлинность бюллетеня или правильность паспортных данных избирателя, проверять надо сам факт желания избирателя проголосовать за кого-либо.
Оппозицию можно и нужно похвалить — за прошедшие годы она худо-бедно выстроила систему наблюдения непосредственно на избирательных участках: сформированы группы наблюдателей, подготовлены методические материалы, набрана статистика по конкретным участкам и районам. В условиях аполитичного общества это большое достижение. Но сейчас ситуация складывается таким образом, что конкретно на участке в отведённое для голосования время ничего противозаконного не совершается, а все интересные события происходят либо вне участка, либо в то время, когда тот оказывается без наблюдения.
Однако это не значит, что наблюдение отныне бесполезно и его нужно снимать: способы фальсификации меняются т.к. стало сложно выполнять их прежними методами без получения широкой огласки. Соответственно, и наблюдение также должно адаптироваться к новым реалиям.
Полевые наблюдения
Теперь перейдём к конкретным примерам и посмотрим как это работает на практике на примере довыборов в ЗакСобрание по 9 округу, в Советском и части Первореченского района Владивостока.
По официальным данным, в округе числится 80,5 тысяч избирателей. Из них «проголосовало» 7,5 тысяч человек, или около 9% от общего числа, причём на участки в день голосования пришли только 2,8 тысячи или около 37%, остальные 4,7 тысячи (63%) проголосовали досрочно.
Таким образом, явка непосредственно в день голосования составила всего 3,5% от общего числа избирателей. Что касается остальных голосов, то существуют сильные сомнения в их реальности, дальше будет понятно почему.
Досрочное голосование проходит на основании заявления избирателя, что он очень хочет исполнить свой гражданский долг, но в назначенный день он проголосовать никак не может по независящим от него причинам. На основании этого заявления он может проголосовать в помещении ТИКа (2-10 сентября), УИКа (11-12 сентября), или вызвать выездную бригаду с переносной урной к себе на дом (11-13 сентября).
Согласно законодательству, такое заявление должно быть чем-то мотивировано. Список «уважительных причин» приведён в самом законе, но оставлен открытым (можно указать «иную причину»). По мере поступления заявлений, комиссия может или рассмотреть их немедленно (если избиратель пришёл лично), или отложить до удобного момента (если заявление передано по телефону или через третье лицо). Комиссия также ведёт учёт заявлений в реестре, на основании которого потом формируются выездные группы.
В день голосования стали массово поступать жалобы на отсутствие подобного реестра заявлений, при том что как минимум один выезд «на дом» на участке планировался. Там же где реестры уже были, они выглядели весьма интересным образом: в третьей графе «причина» массово стояло «иная», а сами заявления были зарегистрированы одним днём. При этом их количество или в несколько раз превышало фактическую явку на участки или было околонулевым (сравнимых значений нет).
Результаты выезда групп на надомное голосование также разительно отличаются: те группы, в составе которых были независимые наблюдатели, возвращались максимум с несколькими голосами, массово сталкиваясь с фактическим отсутствием избирателей по указанному адресу или отказами голосовать, в то время как те группы, где таких наблюдателей не было, приезжали с полными урнами.
Сей феномен можно объяснить весьма просто: группы без наблюдения просто имитировали выезд, вне участка просто заполняя избирательные бюллетени за и вместо избирателей. При таком подходе необязательно и даже нежелательно, чтобы избиратель подавал реальное заявление на выезд, и его физическое присутствие на месте, достаточно лишь, чтобы он был зарегистрирован по указанному адресу. Именно такую картину и видели те независимые наблюдатели, кто был в выездных группах.
Неудивительно, что на тех участках, где наблюдатели добились отдельного пересчёта бюллетеней по досрочному голосованию, выявлено поразительное единодушие в поддержке провластных кандидатов.
Но даже если допустить, что выездные группы без наблюдения реально объезжали указанные адреса, и все поданные голоса за провластного кандидата реальны, остаётся вопрос, как именно сформированы списки на «досрочку»: не путём ли целенаправленного и тотального обхода именно лояльно-настроенной части избирателей? Это может объяснить замеченный наблюдателями попытки проведения «поквартирного обхода» без предварительного составления списка заявок.
Помимо досрочки, никуда не делись и прочие характерные черты «выборов»: отсев «неудобных» кандидатов на этапе регистрации (Батанов), наличие кандидатов-«спойлеров» (троица Ананьев, Николенко, Табаченко), препятствие проведению избирательной кампании, удаление наблюдателей и прессы с участков, использование традиционных «подвозов», предвыборная дезинформация.
Справедливости ради, стоит отметить и откровенно слабую подготовку КПРФ к выборам (остальных трёх кандидатов не рассматриваем в силу очевидных причин): это и не самый сильный кандидат, и нежелание серьёзно вкладываться в кампанию, победитель которой через год всё равно будет вынужден переизбираться, как следствие — поздний старт и вялое проведение избирательной кампании. Результатом такой халтуры стали около двух процентов голосов от общего числа избирателей. Если бы на участки пришло хотя бы 6-7 тысяч человек (или 7-8%) вместо полутора тысяч, то голосов «досрочников» едросу уже бы не хватило, и за победу можно было бы побороться. Да, у населения апатия, да погода отвратительная, да противодействие агитации, но извините, избирательную кампанию надо начинать вовремя, а не за неделю до выборов.
В заключение
Условия современной российской избирательной системы практически не оставляют шансов на избрание независимых кандидатов. «Муниципальный фильтр», призванный отсеивать «маргиналов» сегодня успешно отсеивает и практически всех «непартийных» политиков. Исключения есть, но в подавляющем большинстве случаев это так.
Проблемы для несистемной оппозиции целенаправленно создаются на всех этапах избирательного процесса, начиная с подачи документов для регистрации в качестве кандидата. Даже очень осторожные лозунги и наличие денег на юристов не даёт никаких гарантий: избиркомам сверху дана команда «не пущать никого непонятного», в соответствии с которой они и работают. Если недопущение в качестве кандидата «платошкинца» Веселова формально оправдано (не собрал подписей), то отказ в регистрации правому популисту Батанову («Партия Роста») как раз подтверждает этот вывод.
В таких условиях, чтобы просто добиться регистрации, нужно за несколько месяцев начинать уже уличную кампанию, которой (разумеется) также будут всячески препятствовать. И если статус кандидата даёт хоть какую-то защиту при проведении встреч с избирателями, то попытка начать избирательную кампанию без оного будут несомненно квалифицированы как «несанкционированные акции», с попыткой пересажать всех активистов по 212й статье УК.
Выдвижение от любой «системной» партии несёт другую опасность — в случае если вы будете вести действительно успешную кампанию, вас постараются утопить силами самой партии. От этого не застрахованы даже партийцы со стажем, вроде Ищенко.
Сами «системные» партии старательно чистятся от любых людей, способных в перспективе стать крупными оппозиционными политиками (имеющих для этого и способности и собственные принципы). В некоторых это проявляется явно (ЛДПР — «партия Жириновского»), в некоторых — завуалированно (регулярные бунты и чистки «сверху» в КПРФ, сливы собственных кандидатов). Выдвиженцы из таких партий являются наиболее способными из тех, кто уцелел после подобного «отсева», что соответствующим образом сказывается на способности мобилизовать людей в свою поддержку.
Всё перечисленное выше приводит к парадоксальному выводу: участие в сегодняшнем выборном процессе должно иметь главной целью не сколько победу «вашего» кандидата, сколько «второстепенные» задачи: донесение своей позиции до избирателей, налаживание взаимодействия с местными активистами, изучение проблем района и состояния общества. Иначе вы просто потратите кучу времени и ресурсов впустую, оставшись в итоге ни с чем.
Приведенный выше принцип должен применяться тем больше, чем выше уровень выборной должности: если на выборах районного/городского уровня можно побороться и за депутатские «корочки», то на победу в выборах главы края/региона и выше в сегодняшних условиях могут рассчитывать только неисправимые оптимисты.
Другим фактором является «плотность» выборов, т.е. их количество в единицу времени. Несмотря на то, что ресурсы противодействия оппозиции у системы в целом огромны, но всё же ограничены. Это повышает шанс проведения успешной кампании по избранию оппозиционного муниципального депутата, если его выборы идут на фоне выборов губернатора/думы/президента или проходят массово по всему региону.
Третьим, хоть и очень субъективным в оценке, фактором является «настроение общества». Ошибиться в его оценке очень легко, и что ещё хуже, для проверки этой оценки необходимы практические действия. Если вы зовёте выходить на улицу в то время как ваши потенциальные сторонники готовы максимум сходить на выборы, в лучшем случае вы станете политическим маргиналом, в худшем — подвергнетесь репрессиям как «радикал» и «экстремист». В обратном случае, при призыве на выборы, в то время как на улицах уже проходят массовые демонстрации — заслужите репутацию предателя и охранителя. Бездействие же означает вашу смерть как политика.
Таким образом, разговоры в духе «на буржуазных выборах победить невозможно», без анализа конкретной ситуации, являются не более чем оправданием бездействия. Выборы, как и любую другую политическое событие, можно и нужно использовать в своих интересах. В некоторых случаях на них можно даже победить, если приложить для этого достаточно усилий достаточно усилий, быть заранее готовым к игре не по правилам, и вы чётко представляете себе зачем вам нужна эта победа.
Источник: https://red-prim.net/2020/09/no-choice/
