Есть устойчивая тенденция расширения и укрепления так называемого «левого поворота» в Латинской Америке. Практически все государства региона охвачены ею. Не являются исключениями даже Колумбия и Мексика. В первой левые партизаны удерживают под своим контролем значительную часть территории страны и ведут мирные переговоры с властями, включаясь в политический процесс с позиции силы. Во второй криминальный беспредел революционизирует и центральные, и северные мексиканские штаты, которые берут пример с соотечественников из Чьяпаса, где сейчас располагается руководство международного движения альтерглобалистов. Старые левые партии сохранили свою структуру и в условиях мирового экономического кризиса способствовали полевению масс.
Латинская Америка в конце 1990-х — начале 2000-х превратилась в центр возрождения левых антикапиталистических идей. Этот процесс связан с именами Уго Чавеса, Эво Моралеса, Рафаэля Корреа, Даниэля и Умберто Ортега, Фиделя и Рауля Кастро. Ровно 10 лет тому назад они сформировали АЛБА и объявили о социалистическом курсе развития, чем спровоцировали гнев США, которые до сих пор считают Латинскую Америку своим «задним подворьем». Мощный экономический и политический нажим, последним примером которого является введение санкций против Венесуэлы, ясно демонстрирует крестовый поход, цель которого предотвратить распространение «социалистической инфекции». Однако левые силы все равно выигрывают войну за доверие масс. В течение года в пяти латиноамериканских странах — Чили, Сальвадор, Бразилия, Боливия, Уругвай — левые президенты выиграли выборы и либо удержались на посту, либо заняли его второй раз с перерывом, либо впервые поднялись на вершину власти.
Мишель Бачелет является самым видным представителем чилийских социалистов в начале XXI века.
Она во второй раз выиграла президентский мандат, на этот раз в союзе с коммунистами и другими чилийскими левыми. Ее победа ознаменовала очередное возвращение к власти политических наследников Фронта Народного Единства, через 40 лет после гибели президента Сальвадора Альенде в результате военного переворота, который вверг страну в спираль насилия и противопоставления. В середине 1980-х Чилийская Социалистическая Партия распалась на 20 группировок, среди которых возникло (прежде всего за счет старого правого крыла), а впоследствии развилось обновленческое течение, которое консолидировалось в конце 1980-х в Партию за Демократию. По словам ее лидера и главного идеолога Рикардо Лагоса (ставшего потом президентом страны), были три основные предпосылки для его появления:
- Большие перемены в социально-политическом облике страны в годы диктатуры: модернизация, исчезновение полуфеодальных отношений, уменьшение относительной доли пролетариата.
- Массовая эмиграция чилийских специалистов и взгляд на Чили через призму социал-демократии и «реального социализма».
- Возможность в эпоху слабой политической активности изучать теорию, работать над такими классиками, как Маркс, Энгельс, Ленин, Грамши, Лукач.
Обновленцы решили, что самая глубокая причина поражения кроется в порочности традиционной конфликтной политической культуры левых сил, которая привела к тому, что страна оказалась разделена, а правительство не смогло выработать единый национальный проект, в котором отразились бы интересы всех слоев общества. Они пришли к выводу о ценности демократии самой по себе и о необходимости национального согласия. Обновленческое течение значительно усилило свое влияние в 1980-х и 1990-х годах и в конце концов привело к победе на президентских выборах своего лидера Рикардо Лагоса. Во многом благодаря Партии за Демократию в Чили не потерялась традиция активности гражданского общества 60—80-х годов ХХ столетия и достигла своей кульминации типичная для страны культура солидарности.
В декабре 1989 г. чилийские социалисты вновь объединились в Социалистическую Партию Чили, которая стала третьей политической силой в стране. Победный ход продолжался вплоть до избрания в 2000 г. Рикардо Лагоса президентом. Во имя восстановления социальных завоеваний чилийского народа и недопущения поворота вправо, чилийские социалисты соединили левоцентристские, центристские и правоцентристские настроения в обществе — и оказались правы.
После Рикардо Лагоса главой государства стала также их представитель — Мишель Бачелет. Впервые в истории страны женщина заняла президентский пост (до этого она сумела побывать на постах министра здравоохранения и министра обороны). Она проводила политику экономической модернизации и благодаря развитым структурам гражданского общества ослабила социальные противоречия. Часто говорила, что хочет быть президентом всех чилийцев. Ее умеренные левые взгляды позволяли ей играть роль посредника в Западном полушарии между руководством США и такими радикальными лидерами, как Кастро, Чавес и Моралес.
Президентство Мишель Бачелет открывает очень хорошие перспективы: рост экономики в 5%, низкий уровень безработицы, наличие 30 договоров о свободной торговле. Кроме того, она пользуется доверием огромного большинства чилийцев (на выборах она набрала 61% голосов против 39% ее соперницы Эвелин Матеи) и сможет реализовать свои социальные проекты, связанные с совершенствованием демократии и распространением преимуществ роста и процветания на все население. Ей будут очень помогать коммунисты.
В Сальвадоре Фронт Национального Освобождения Фарабундо Марти (ФНОФМ) — левая народная коалиция бывших коммунистических партий и вооруженных формирований, которая раньше боролась против диктатуры, во второй раз овладела президентским постом. После независимого журналиста Маурисио Фунеса сейчас президентом стал исторический военный руководитель сопротивления Сальвадор Санчес Серен, ранее известный как команданте Леонел Гонсалес.
Он был одним из командиров партизанского движения, которое в свое время приобрело широкий размах. Оно получило мощную поддержку в стране, когда социально-политическое напряжение в 70-е годы перешло все границы. Из-за отсталой экономической структуры страдало большинство населения. Это довело страну до острых политических и социальных конфликтов вследствие жестоких репрессий. Сальвадорская олигархия исчерпала все возможности удержать власть цивилизованным путем. Появились все описанные Лениным элементы революционной ситуации. 10 января 1981 г. радиостанция «Венсеремос» новообразованного Фронта Национального Освобождения Фарабундо Марти распространила «Приказ №1» к его вооруженным силам.
Так было объявлено о начале восстания против военной диктатуры с целью завоевания власти и образования революционного демократического правительства. Партизаны начали тотальное наступление против армии режима, которая укрепилась в своих гарнизонах и подготовилась к отпору. Правительственные войска в четыре раза превосходили по численности боевиков Фронта. На определенное время возникла патовая ситуация. В конечном счете бунтовщики начали организованное отступление и перегруппировку. Вопреки большим шансам на победу, диктатуру не свергли. После наступления революционное руководство сделало вывод, что оно доказало боеспособность Фронта. Руководство осознало необходимость повстанческой армии нового типа и открыло дискуссию по поводу характера Фронта и его идейно-политической ориентации, стратегии и тактики революции. В результате дискуссии была подготовлена декларация о марксистско-ленинском характере ФНОФМ. Однако по тактическим соображениям широко ее не огласили. Фронт предпринял в начале 1982 г. новое наступление против войск диктатуры, после которого принял концепцию «продолжительной народной войны».
11 ноября 1989 г. ФНОФМ начал самое большое наступление за всю историю гражданской войны. Восставшие захватили большую часть столицы Сан-Сальвадор и взяли в плен американских и других иностранных военных. Они были на пороге победы. Но вопреки тому, что жители бедных кварталов относились к ним с симпатией, надежды на всеобщее восстание не оправдались. Для спасения граждан столицы от разрушений и бомбежки со стороны армейской авиации после 23 ноября 1989 г. партизаны организованно возвратились на базы. Руководство Фронта убедилось, что в данный момент в стране нет революционной ситуации и единственный выход — это мирные переговоры. 27 октября 1993 г. ФНОФМ подписал Договор об окончании 11-летней гражданской войны и согласился участвовать в выборах в 1994 г. как политическая партия. Участие в политической жизни страны проходило по-разному. Хотя сохранилась поддержка среди определенных слоев населения, Фронт в начале своей политической деятельности не смог достичь заметного успеха на выборах. Постепенно его представители в парламенте набрали вес и стали второй политической силой в стране после правящей партии АРЕНА. Таким образом, в стране возникла двухпартийная система, и ФНОФМ стал собирать от четверти до трети голосов избирателей и контролировать политическую жизнь страны. На фоне левого поворота в Латинской Америке и победы сандинистов в соседней Никарагуа логически дошло до взятия власти.
70-летний новый глава государства Сальвадор Санчес Серен родился в деревне и жил там до момента присоединения к борьбе против диктатуры. Потом он возглавил одну из вооруженных фракций ФНОФМ. Он был вице-президентом Маурисио Фунеса и одновременно министром образования. На этом посту он успел обеспечить реализацию программы по раздаче всем школьникам формы и школьных принадлежностей. Таким образом, он быстро повысил свой личный рейтинг и рейтинг ФНОФМ. Перед тем как выиграть президентский пост, он признался, что «догматизм нас довел до копирования идей, а сейчас я выбираю свою, сальвадорскую модель». Одновременно с этим высказыванием он подтвердил социалистическую направленность ФНОФМ. Обещал «уважать Конституцию, соблюдать ее, потому что она является основой демократии». Подчеркнул, что его организация соблюдает Конституцию и уважает армию с 1992г., когда был подписан мирный договор, который положил конец 12-летней гражданской войне, и таким образом расширил электоральную базу. Из коммунистической революционной организации ФНОФМ эволюционировал в массовую левую партию. И если прежде он рассчитывал не больше чем на 8—10% сальвадорцев, сейчас ее поддерживают больше половины имеющих право голосовать граждан страны. Дважды подряд сальвадорцы выбрали президентом представителя Фронта, и этот факт доказывает их массовое полевение.
Коммунисты еще не сошли с латиноамериканской политической сцены. Это видно по результатам выборов 5 октября 2014 г., когда впервые в истории Бразилии губернатором одного из самых больших штатов с населением 7 000 000 человек стал кандидат Коммунистической Партии Бразилии Флавиу Дину, который получил 63,5% голосов.
Основные моменты его программы: борьба с коррупцией, улучшение доступа к социальным услугам, включая здравоохранение для бедных. Одновременно на президентских выборах Коммунистическая Партия Бразилии вошла в коалицию с партией «власти для народа» (Партия Труда) и поддержала президента Бразилии Дилму Русеф. Союз левых партий дал возможность Дилме победить кандидата правых Аезиу Невиша. Во время предвыборной кампании она предупредила, что другое правительство «забросит «бека фамилия» (стипендия для семьи), которая сейчас обеспечивает финансовую помощь 56 миллионам бедным бразильцам». Ее первые слова после подтверждения победы были: «Мы не позволим, чтобы страна пошла вспять!»
Дилма Русеф и ее предшественник Луиш Инасиу да Силва (по прозвищу Лула) пришли один за другим к власти, следуя за логикой развития страны в последние десятилетия. Более чем двадцатилетняя военная диктатура оставила заметный отпечаток в психологии бразильцев. До переворота военных в 1964 г. бразильское левое революционное движение было сильным и оказывало заметное влияние на развитие политической и социально-экономической ситуации в стране. После переворота заметно ускорился темп экономического роста. С 1969 г. по 1973 г. он доходил до 10%. Однако диктатура стала наступать на завоеванные права рабочих, что приводило к социальным проблемам. Они обострились после 1973 г., когда быстро образовался огромный внешний долг. Началась галопирующая инфляция, приведшая потом к многократному увеличению нулей на банкнотах. Темпы экономического развития заметно упали. Социально-экономические противоречия усугубились и, естественно, привели к политическим. Кроме рабочих, в оппозицию перешли и средние слои, которые с ностальгией вспоминали те времена, когда их благосостояние быстро увеличивалось. Напряжение привело к массовым забастовкам, одним из руководителей которых и был Луиш Инасиу да Силва (Лула). С тех пор вся Бразилия знает его как Лулу. Он завоевал и огромную популярность среди бразильского пролетариата — тогда организация забастовок была довольно опасным делом. До 1985 г. он работал в основном в профсоюзах, пока не создал Партию Труда. Лула стал ее бессменным лидером и кандидатом в президенты. После трех безуспешных попыток (набирая около 30% голосов избирателей) он избирался президентом в 2002 г. и переизбирался в 2010.
Лула поставил перед собой грандиозную цель — одновременно накормить бразильцев и соблюдать контракты, выплачивать проценты по внешнему долгу, то есть сочетать стабилизацию с радикальными преобразованиями.
Поскольку достижение обеих целей одновременно практически невозможно, эта политика привела к заметному замедлению темпов экономического роста. Хотя его разумная политика компромиссов привела к тому, что многие обездоленные бразильцы стали сами себе обеспечивать нормальный доход путем производственной деятельности. В отличие от радикальной оппозиционной программы, став президентом, Лула сориентировался на современное решение острейших социальных проблем страны. Например, его правительство стало выплачивать продовольственные стипендии семьям, чьи дети регулярно посещают школу. Таким образом, решение проблемы голода связывается с решением проблемы гуманитарного развития, так как образование является ключевой предпосылкой для развития современной экономики. Эта его политика дала заметные результаты и повысила популярность.
Во время президентства Лулы Бразилия стала центром альтерглобалистского движения в мире. В городе Порту-Алегри регулярно проходят всемирные встречи альтерглобалистов — так называемый «Социальный Форум». На нем встречаются левые радикалы всех мастей и обсуждают всемирные проблемы «мировой революции». Лула превратил Бразилию в один из мировых полюсов силы, который стал сравниваться с такими гигантами, как Россия, Китай, Индия и т. д. Учитывая, что к ней естественным образом стремятся остальные латиноамериканские государства, в перспективе именно она может превратиться в самого опасного соперника США, лишив их «заднего двора», то есть дешевой ресурсной и промышленной базы и огромного рынка для сбыта своих товаров. Именно неудержимый, всесторонний подъем Бразилии может положить конец североамериканскому мировому господству. Тогда период правления Лулы останется в истории как начало перемен в полюсах силы. Дилма Русеф разделяет его взгляды и не зря была начальником его кабинета (пост равносильный премьер-министру). Она подтвердила неизбежность эволюции леворадикальных идей в сторону левого центризма, после прихода к власти их носителей. Так сохранив преемственность во внутренней и во внешней политике Партии Труда.
Дилма Русеф оказалась самым адекватным политиком среди всех бразильских левых своего поколения и сумела объединить за собой их огромное большинство.
Таким образом, Бразилия с ее традиционной левой политической культурой (там даже основная правоцентристская партия называется социал-демократической) логически дошла до череды левых президентов, сменяющих друг друга на самом высоком посту и работающих на благо великой страны и ее 220 миллионов жителей. В течение второго срока она, скорее всего, сможет перемолоть всех союзников в организационно-политически гомогенную Партию Труда при сохранении идеологических различий. И обеспечить ей управление в обозримом будущем.
Надо отметить и выборы в Боливии, проведенные 12 октября 2014г., когда парламентское большинство выиграло Движение к Социализму во главе с Эво Моралесом, который в очередной третий раз стал президентом страны. После объявления результатов он сказал, что это триумф победы над колонизаторами и империализмом, посвятив победу Фиделю Кастро и Уго Чавесу. Его попытка завоевать президентский пост парламентским путем в 2002 г. окончилась неудачей. Тогда лидер профсоюза «кокалерос» (это крестьяне, занимающиеся выращиванием коки) возглавил акции гражданского неповиновения. В них участвовали еще и другие профсоюзы, гражданские ассоциации и индейские организации. Консервативные президент и вице-президент были вынуждены подать в отставку, и были назначены досрочные президентские выборы, которые выиграли Эво Моралес и Альваро Гарсиа Линера — левый интеллектуал, которого российский исследователь латиноамериканских политических процессов и директор ЦПИ ИЛАРАН Збигнев Ивановский считает «серым кардиналом» правительства1.
Их первым делом после победы стала отмена запрета на выращивание коки, которая является основным продуктом потребления для боливийцев. Они установили государственный контроль над месторождениями нефти и газа (нанеся удар по западным ТНК), по запасам которого Боливия занимает второе место в Латинской Америке, надеясь таким образом решить социальные проблемы страны. Впоследствии объявили о национализации всех природных ресурсов страны, в том числе всех энергоносителей и редких металлов (золота и серебра). Эво Моралес подчеркнул, что условием успешного развития углеводородной отрасли Боливии является ее национализация. Он сказал: «Мы уже не являемся страной, которая боится окружающего мира. Национализация освободила нас экономически. Мы всячески приветствуем иностранные капиталовложения в нашу экономику». По его словам, предпочтение отдается именно российским компаниям, работающим в разных областях, и помимо углеводородной, отметил еще горнорудную. Эво Моралес и Альваро Гарсиа Линера вдвое сократили свои зарплаты и зарплаты министров и депутатов Парламента.
Эво Моралес публично обещал перед СМИ, что его правление превратится в «ночной кошмар» для США. Он объявил Джорджа Буша-младшего «единственным террористом на планете».
Популярность Эво Моралеса не уменьшается уже 10 лет и это нетрудно объяснить: достаточно сказать, что когда он пришел к власти, 2/3 населения жило за порогом бедности. Вследствие разных социальных программ этот уровень понизился до 40%. В короткой форме идеологию индианистской революции изложил Альваро Гарсиа Линера специально для русскоязычных читателей в своей брошюре «Пояснения по поводу демократической и культурной революции в Боливии». Он подчеркивает, что «в колониальный период, а затем и после завоевания независимости боливийский народ был не только вынужден существовать в полном забвении и дискриминации, но и был объектом эксплуатации и насилия» 2.
По его мнению, даже «революция 1952 г., итогом которой стали большие достижения в признании прав граждан: всеобщее избирательное право, передача земли крестьянам, подъем промышленности»3, требования индейских народов о полноценном включении в жизнь общества, были преданы забвению. На основе опыта революционной борьбы возникло индейско-крестьянское движение, целью которого «стало создание новой власти, способной изменить структуру государства во имя сосуществования различных групп боливийского народа»4.
В 1995г. оно объединилось в «Политическое Объединение в Борьбе за Суверенитет Народов» и потом трансформировалось в «Движение к социализму» (МАС). «Пройдя путь от сопротивления и защиты своих прав к взятию власти, индейское движение осознало необходимость взять в свои руки контроль над государством и начать его преобразование, построив в конечном счете свое новое государство»5. Сейчас во власти в основном представители большинства — индейцы и метисы. Впервые в Боливии белая элита не обладает властью во всей ее полноте. Новый правящий класс не имеет высоких государственных окладов и поэтому не превращается в бюрократический класс.
Стоит отметить, что Эво Моралес и Альваро Гарсиа Линера встречают серьезное сопротивление со стороны белого населения испанского происхождения, проживающего компактным образом в самой богатой провинции Санта-Крус.
Его требования доходят вплоть до сепаратизма — лидеры белых боливийцев считают, что самостоятельно смогут построить новое государство на расово-этнической основе, где не будет места для индейцев. Не будет преувеличением сказать, что Эво Моралес стал разграничительной линией в боливийской истории — она уже делится на два периода, до и после него. Когда он вошел в первый раз в «Паласио Кемадо» (президентский дворец), начала свое существование новая Боливия, сконструированная как многонациональное государство и преодолевшая старую — колониальную, расистскую, элитарную.
Последняя никогда больше не будет восстановлена. С правления Эво Моралеса «начинается настоящая политическая и социальная революция, чей самый значимый успех — становление правительства социальных движений, впервые в боливийской истории». МАС — это не партия в строгом смысле этого слова, а большая коалиция народных организаций разного типа, которая на протяжении всех этих лет во власти расширялась, включая в себя даже «средние слои», которые в прошлом находились в непримиримой оппозиции лидеру «кокалерос». Поэтому не удивительно, что в боливийском революционном процессе (здесь надо напомнить, что любая революция всегда является процессом и никогда однократным актом) «всегда выходят на белый свет многочисленные противоречия, которых партнер во власти Эво Моралеса Альваро Гарсиа Линера интерпретирует как собственные созидательные напряжения каждой революции»6.
Эво Моралес правильно направляет и постоянно усиливает народный блок, подтверждая таким образом его главную роль в управлении государством.
Президент всегда учитывает мнение народных организаций и поэтому превратил электоральное большинство в политическую гегемонию. Это означает создание нового исторического блока и все более широких политических союзов. Однако они всегда должны оставаться под управлением народа, организованного в социальных движениях.
После третьей блестящей победы на выборах Эво Моралес останется в «Паласио Кемадо» до 2020 г. После этого его восстановительный проект будет реализован в такой степени, что обратный путь станет невозможным. Учитывая, что у него, скорее всего, будет 2/3 парламентского большинства, он собирается продвинуть закон, по которому сможет избираться на президентский пост до конца жизни. Конечно, в Боливии и за ее границами хватает тех, кто обвиняет президента в диктатуре и в стремлении окопаться во власти.
Как считает российский исследователь латиноамериканской левой Руслан Костюк, «всеобщие выборы в Боливии подтвердили, что подавляющая часть боливийской нации поддерживает левую политику, проводимую со стороны Эво Моралеса и Движения к Социализму. Они удержали победу практически во всех регионах, что также укрепляет влияние «партии власти». При этом соперники Моралеса — известные в стране люди, представители разных флангов оппозиции. Выборы прошли в конкурентной обстановке. Но боливийские правые, или социал-либералы на сегодняшний день не в состоянии убедить народ в своих преимуществах. Прежде всего потому, что социально-экономическая политика Моралеса приносит свои положительные результаты для большей части населения».
Через три недели после выборов в Бразилии левые выиграли и президентские, и парламентские выборы в Уругвае. 50 мандатов в 99-местном парламенте получила коалиция 12 левых партий, одна из которых Уругвайская Коммунистическая Партия. Кандидат коалиции — бывший президент Табаре Васкес был вновь избран на высший государственный пост, набрав 57% голосов во втором туре. Не зря историки и политические наблюдатели называют Уругвай «латиноамериканской Швейцарией». В ней традиционно идеи социальной справедливости играли и играют ведущую роль. Уругвайская Коммунистическая Партия (УКП) и конкретно ее бессменный Генеральный Секретарь Родней Арисменди играли основную роль в формировании коалиции «Широкий Фронт», превратившейся в 1971 г. в третью политическую силу в стране. Она в первый раз после объявления независимости Уругвая нарушила гегемонию двух партий: «Бланко» и «Колорадо». Сам Родней Арисменди как член парламента в течение почти 30 лет являлся инициатором принятия ряда социальных законов и радикальных мер против североамериканских монополий.
После его смерти в УКП проявились разногласия между ортодоксальными ленинцами и приверженцами демократического социализма. Противоречия отразились и в «Широком Фронте», который в 1984 г. на выборах сумел выиграть ровно одну пятую часть мест в двухпалатном парламенте. Пятнадцать политических организаций, участвующих в нем, объединились в два основных течения — прокоммунистическое и близкое к социал-демократии.
Представители второго выступали против принятия леворадикального Движения Национального Освобождения «Тупамарос», так как боялись ослабления собственных позиций. Этот и другие вопросы избирательных списков и кандидатов на посты мэра столицы и президента страны не единожды ставили коалицию на грань раскола. И все-таки ее лидер Табаре Васкес сначала возглавил мэрию Монтевидео, а затем стал президентом страны в период 2005—2009 гг. Вновь он завоевал этот пост 14 декабря 2014 г., набрав 56,6% голосов избирателей (Согласно Конституции Восточной Республики Уругвай, президент не может избираться два раза подряд).
Таким образом, Уругвай стал прочным сегментом левой политической коалиции стран «Южного Конуса» с установкой на противостояние МВФ и ТНК.
А когда между двумя сроками Табаре Васкеса президентом стал Хосе Мухика, левоцентристские тенденции в уругвайской внешней политике стали перемешиваться с леворадикальными и она стала антиимпериалистической по своему характеру. Страна превратилась в срединный сегмент между двумя левыми блоками в Латинской Америке. Хосе Мухика не спешил подключать свою страну к леворадикальному блоку латиноамериканских государств, хотя многие эксперты и внутри страны, и за рубежом ждали от него именно этого шага. Однако, вне всякого сомнения, он является левым радикалом и символом сопротивления.
Победа на президентских выборах Табаре Васкеса, который снова баллотировался от имени «Широкого Фронта», закрепила тенденцию продолжающегося наступления левых сил в Латинской Америке, направленных против США. Как правильно указывает Руслан Костюк, «уругвайским левым вроде бы не стоило волноваться в связи с всеобщими выборами. Администрации левых сил, которых в Уругвае воплощает «Широкий Фронт», находятся у власти в этой небольшой и относительно благополучной южноамериканской республике уже 10 лет. За два президентских мандата представителей «Широкого Фронта» Табаре Васкес и Хосе Мухика (Пепе) Уругвай продолжал стабильно развиваться в прогрессивном направлении». Время покажет, сможет ли Табаре Васкес удержать антиимпериалистическое направление уругвайской внешней политики. В октябре 2014 г. его «Широкий Фронт» завоевал более-менее 50% в обеих палатах Парламента и потому сможет опять сформировать свое правительство без партнеров из оппозиции. Главную роль в нем будут играть основные опоры этой коалиции — Социалистическая Партия (Табаре Васкеса) и Движение Народного Участия (бывшее ДНО «Тупамарос» Хосе Мухики). Левоцентрист Табаре Васкес уже ставит под вопрос реформы в области образования и законодательства в сфере безопасности. Накануне победы он подчеркнул, что «в области социально-экономического развития то, что является подлинным и прочным, есть результат общей работы»7.
Левая альтернатива старым социально-экономическим и политическим структурам способствует модернизации государств Латинской Америки, дает им возможность снять с себя ярлык «заднего подворья» США.
Как левые радикалы, так и левые центристы сбрасывают оковы североамериканского империализма и добиваются освобождения своих народов от зависимости со стороны транснациональных корпораций, эксплуатирующих природные богатства региона. Они в состоянии превратить Латинскую Америку в полюс силы. Левые правительства в Латинской Америке категорически отвергают фундаменталистский неолиберализм, философия которого сконцентрирована в документе под названием «Вашингтонский консенсус». Все они ратуют за поиск альтернативного варианта развития. Однако левые радикалы и левые центристы имеют определенные различия. Их можно обозначить по нескольким критериям. Первый из них — демократия. Если для левых центристов она является абсолютной ценностью, то для левых радикалов она лишь средство для достижения целей. Пока левые центристы стараются поддерживать равновесие между государством и рынком, левые радикалы претворяют в жизнь свои популистские проекты. Кстати, большинство латиноамериканских левоцентристов начинали свою политическую карьеру с ультралевыми установками и твердыми позициями против господства США и МВФ в Латинской Америке.
Основным критерием для размежевания между современными левоцентристами и леворадикалами в Латинской Америке, как и прежде, является отношение к США. Покойный Уго Чавес, Николас Мадуро, Эво Моралес, Рафаэль Корреа, братья Кастро и Ортега использовали и используют каждый повод, чтобы демонизировать США. Напротив, Лула, Дилма Русеф, Алан Гарсиа, Табаре Васкес, Хосе Мухика, Рикардо Лагос, Мишель Бачелет, Маурисио Фунес, Сальвадор Санчес Серен, семья Киршнер стараются подавить традиционную латиноамериканскую ненависть к северному соседу и наладить взаимовыгодный диалог. Левые радикалы выступают против тех международных организаций государств западного полушария, в которых США играют ведущую роль. Они придерживаются этатистской политической модели с экстремистским уклоном.
В XXI веке уже не существует одной из основных причин разделения между латиноамериканскими левыми партиями и движениями — их отношение к СССР и к Восточной Европе, к реальному социализму. Латиноамериканским левым уже не приходится доказывать, что они не являются креатурами КГБ и что их приход к власти превратит страну в сателлита СССР. Они подчеркивают свое намерение проводить в будущем политику в соответствии с национальными и региональными особенностями и следовать своей собственной модели. Сейчас на передний план выходят внутренние проблемы, прежде всего защита интересов бедных социальных слоев.
Проблема единства является ключевой для латиноамериканских левых. Она становится особо актуальной в условиях выбора самого целесообразного варианта общественного развития. Только в составе объединенной политической организации левые силы могут сначала стать балансирующим фактором, а потом взять власть в свои руки и реализовать управление в интересах огромного большинства народа. Тактические различия все больше отступают перед необходимостью стратегического взаимодействия. Там, где существуют коалиции левых сил и народные фронты, они будут укрепляться. А там, где их нет — создаваться. Как уже показала практика, во многих коалициях и народных фронтах не будет выдающейся партии-лидера, а они будут союзами между равными. Политическая программа единства будет вырабатываться в течение объединительного процесса. Относительный вес участников этих коалиций будет определяться исключительно массовостью их социальной базы. Она может служить критерием разграничения левых радикалов с ультралевыми, если не хватает идеологического критерия.
Необходимость единства левых сил в Латинской Америке продиктована политическим реализмом и устранением основных причин их размежевания.
В нем надо сохранить многообразие, чтобы занять всю левую часть политического пространства.
Именно левоориентированные руководители латиноамериканских стран являются первостепенными партнерами российского президента и премьер-министра. Это особенно касается леворадикальных латиноамериканских президентов: некоторые из них — давние партнеры еще советских лидеров.
