Девальвация прошла. Рубль ненадолго успокоился. Правительство вздохнуло с облегчением и вернулось к своим обычным делам. Все знают, что дальше будет хуже, но никто не пытается, да и не может ничего изменить. На некоторое время мы получили передышку. Но ненадолго.
Девальвация помогла правительству раздобыть дополнительные средства в бюджет, который уже трещит по швам. Разница между старым и новым курсом рубля позволила более выгодно конвертировать валютные резервы государства, тем самым обеспечив на некоторое время выполнение взятых на себя социальных обязательств. Заодно она дала возможность обогатиться тем представителям крупного бизнеса, кто знал или хотя бы понимал игру Центрального банка.
Политика выходит на улицу. Время выборов и теледебатов кончилось. Дискуссии в интернете и обсуждения в прессе имеют сейчас значение лишь постольку, поскольку за ними следуют реальные действия.
Российские чиновники любят вспоминать, как они силовыми действиями принудили соседнюю Грузию к миру. Сегодня обществу предстоит принудить к переговорам их самих.
Прошло не более трех месяцев с того времени, как государственные мужи, готовившие обрушение рубля, публично утверждали, что девальвации не будет. Совсем недавно общество попробовало вздохнуть спокойно: власти заявили об окончании девальвации. Означает ли это, что дальнейшей девальвации рубля не будет?
Девальвация продолжается. Долгое время трудящиеся не интересовались тайнами финансовых махинаций правительства. Теперь кризис не оставляет им выбора.
Политика выходит на улицу. Время выборов и теледебатов кончилось. Дискуссии в интернете и обсуждения в прессе имеют сейчас значение лишь постольку, поскольку за ними следуют реальные действия.
Собственно, так было и раньше. Если кто-то думал, будто выборы в Государственную Думу имеют какое-то значение, будто что-то решается политическими партиями или депутатами, то только по наивности и аполитичности. Но подобные наивные иллюзии разделяла изрядная часть наших сограждан – и это тоже была часть общественной реальности.
Российское общество понемногу осознало, что время стабильности и относительного, пусть и скромного, благополучия закончилось. Тощие коровы сожрали тучных, причем сделали это с такой быстротой и наглядностью, что для понимания происходящего не нужно мудрости библейского Иосифа.
Протест ради протеста не принесет обществу освобождения, но перемены необходимы, и они будут завоеваны людьми, которые продолжат начатую работу – упрямо, но твердо, без страха и колебаний, без истерики и показухи.
Низы общества все еще хотят жить по-старому. Но даже если низы не станут протестовать, ничто не может предотвратить кризис верхов. А это значит, что и низы жить по-старому не смогут.
Убийство Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой было лишь одним из целого ряда политических преступлений, совершенных за последнее время. Часть этих убийств и нападений раскрыта, другие – большинство – остаются нераскрытыми и безнаказанными. Но причины, суть и цели этих преступлений более чем понятны. Неонацистские и ультранационалистические группы на своих сайтах, в своих блогах не скрывают восторга по поводу каждого убитого и искалеченного человека.
Запретить верить в хорошее невозможно. И потому отечественное начальство – как политическое, так и корпоративное – упорно продолжает надеяться, что кризис как-то пройдет сам собой. Не сейчас, так в конце года. Или чуть позже. Но главное – начальники по-прежнему верят, что в один прекрасный день они проснутся, откроют глаза, посмотрят в окно и обнаружат, что за окном солнце светит, птицы поют, а кризиса нет. Кончился. Прошел. Завершился.
Мы провожаем старый год с ощущением тревоги, но из этой тревоги должна родиться надежда и уверенность. Надежда на то, что новый мир будет лучше, справедливее, демократичнее старого.
Теряя доверие к власти, российское общество не чувствует растущей симпатии к оппозиции, которая воспринимается как бессмысленная и беспомощная. А зачастую о ее существовании люди даже и не помнят.
Ожидание – не выход для населения. Правительство и корпорации могут позволить его себе, пока крах неолиберальной экономики не разрушил иллюзий скорого возвращения времени дорожающей нефти. Для этого есть стабилизационный фонд, щедро расходуемый на поддержку бизнеса. Людям приходится самим решать свои проблемы.
Стоимость нефти марки Urals перешла отметку в 35 долларов за баррель. Впервые со времени рецессии 1998–1999 годов «черное золото» из России продавалось на рынке чуть ли не ниже себестоимости. Цены колеблются на уровне 35–37 долларов за баррель. Бюрократические и корпоративные штабы в тревоге. Отвечая требованиям «конъюнктуры», Россия меняется на глазах.
Отечественная бюрократия решилась на очередной правый поворот. Его делают, как всегда, не вовремя, непродуманно, даже без осознания смысла собственных действий. Выражая готовность вступить во Всемирную торговую организацию, наши чиновники фиксируют свою приверженность ценностям капитализма, либеральному экономическому курсу и ориентации на Запад.