Киевский Майдан охвачен огнем из железных баков и печек-буржуек, дым от костров прячет верхушки сталинской архитектуры, на проезжей части валяются резиновые покрышки, сваи и деревянные перекрытия. На обледеневших баррикадах развеваются аляпистые флаги, натянута колючая проволока.
Улицы перекрыты мешками с песком, на въезде стоит патруль, агитотряды высовываются из палаток и раздают наклейки «Янукович пидаршит». Пропахшие едким дымом активисты собирают подписи за отставку правительства. Это третья неделя протестных действий на главной киевской площади.
За анализом глобальных интересов внутренняя кухня Майдана осталась почти за кадром. «Оккупай» в условиях СНГ – это армейские палатки, трехсотлитровые котлы, захват здания мэрии. Десант российских либералов в украинскую столицу ожидал стать жестом доброй воли: опытные товарищи отправились оказывать поддержку и делиться навыками неповиновения. Однако им следовало взять пример с обитателей Майдана – как закрепиться на оккупированной территории, наладить инфраструктуру и быт.
Громадяне в очередной раз посмели выйти на площадь. Кажется, здесь уже воцарилась автономия: Украина не ассоциировалась с Евросоюзом, но сторонники евроинтеграции ассоциировались друг с другом и зажили своей жизнью. В соседних бизнес-офисах размещают бесплатные хостелы для протестующих. Директоры не против отгула сотрудников по столь уважительной причине.
По левую сторону улицы – магазины и бутики, которые не обратили никакого внимания на второй Майдан: вся торговая инфраструктура осталась нетронутой. В «Макдональдсе» греются, рядом продается кофе из автокиосков, девушка зазывает сфотографироваться с ручными голубями и игрушками в человеческий рост.
Правительственные здания на соседней Банковской улице по-прежнему под плотной опекой милиции. Провластный анти-майдан уже завершен. Получив деньги, привезенные с восточных регионов, люди пошли вниз к площади знакомиться с протестующими киевлянами. Словно паломники, они идут фотографировать поверженный памятник Ленину, который принял на себя всю ненависть к донецкому ставленнику.
Не позавидуешь только арендодателям элитной недвижимости и государственным учреждениям. Городская мэрия – бывший дом профсоюзов – остается захваченной: здесь несколько медпунктов, культурные мероприятия в виде сольных выступлений, игра на фортепиано, чтение стихов.
У входа в новый ревком стоит раскрашенное под цвета Евросоюза пианино. Заядлые любители отбивают на клавишах веселый ритм, рядом из колонок орет гимн Украины. Прохожие смотрят видеоряд из мемов и лузлов на тему дружбы России и Украины. Старожилы печей и палаток наблюдают, колют дрова, делают чай и бутерброды с яблочным джемом.
У дверей ревкома – паспортный контроль, на первом этаже столовая – кормят борщом, пловом и кашами. Вверх по парадной лестнице, сплошь увешанной листовками и наклейками со слоганом «революция», можно подняться в колонный зал. Над потолком флаги «Свободы», «Удара», «Батькiвщины», Украины, Канады и Польши. Виднеются кельтские кельты ультраправой молодежи. Социальные вопросы не представлены вовсе.
В главном зале угол занят наваленными в стопку одеялами: можно предположить, как Советы обустраивали быт в Зимнем дворце. Все это похоже на большой гуманитарный пункт помощи пострадавшим: туалеты, бесплатные столовые, раздача лекарств, прием продуктов, совместная готовка на канах. Врачи диагностируют, измеряют температуру и давление, раздают лекарства по 12 часов в смену. Рядом за столиком психологическая консультация.
«Значок «Я участник Майдана» по 10 гривен, шарфики УПА по 15, жовто-блакитные ленточки по 5″», – нараспев говорит уроженка Сумской области. «Я здесь недавно, с прошлой недели. Вытянули свои, чтобы денег подзаработать», – делится личным секретом продавщица популярных сувениров.
На прилавке магнитики и значки для тех, кто открыто заявляет, что «Украина это Европа». «Берут не очень, вот шарфики эти, шапочки популярны, а так, я думаю, майдан устал, – рассказывает она. – Мой сын академию внутренних дел закончил, офицер он, свои дети уже. Он мне так и сказал: не могли бить сразу, или сами начали, или провокаторы были. Сама я не знаю, думаю, что так оно в общем и было. Мы в 90 км от русской границы, и все мои это не поддерживают, за Януковича идут. Эти западные-то, конечно, поближе к Польше хотят, а нам там что делать? Мы – восточные – к Москве больше».
Продавщица признается, что протест затянулся, но надеется отработать до Нового года, а то потом 20-градусные морозы. Готовятся к суровой зиме и оппозиционеры: на всем Крещатике аккуратными стопками валяются дрова, слышен слаженный стук топоров, минуя КПП с подростками в хаки, водители уазиков подвозят железные бочки.
Прикрепив сваркой трубу и сделав пару дырок, такие бочки становятся настоящим спасением для остающихся здесь на ночь. Разливающий чай сорокалетний доброволец Петро говорит, что одеял хватает на всех. Впрочем, спать все равно приходится в куртках.
Мужчина склонился с черпаком над бидоном, чтобы одарить остатками очередь. За вечер житель Керчи успел наполнить 500 стаканов. Его усы слегка обгорели от костра. Всех дежурящих на площади можно распознать по помятому тулупу и измазанным в саже ладоням. Несмотря на предновогоднюю оттепель, публика кутается в шарфы, на ногах кирзачи, валенки и охотничьи ботинки.
Политиков и именитых партийцев не видно. Одетые в потертые кожанки и видавшие виды куртки, украинцы на летучках решают вопросы внутри своих групп. Всего здесь несколько десятков объединений.
Группируются по территориальному признаку и политическим взглядам. Отдельно «афганцы», имеющие опыт общения с »Беркутом», и казаки. Казацкий редут крайне колоритен, один запорожец говорит другому: «Твой чуб выделяется на майдане, всю милицию распугаешь!»
Со сцены вещает пожилая бабушка: ей далеко за 70, она закутана в старинный шерстяной платок, тулуп и валенки. Мы слушаем ее мантру, в которой она упоминает Путина, Ющенко, Януковича, бедных людей, детей и Бога. Кажется, она колдует или точно читает какое-то заклинание. Голос разносится по площади: по жанру что-то между плачем Ярославны, карельским рунопением и онежскими былинами. Ее сообщение понятно: Украина должна стоять, майдан должен стоять. Мороз уйди, Янукович тоже. Аплодисменты. Бабушку сменяет гармонист: «зека геть» чередуется с «геть коммунизм».
Благодаря силовой поддержке националисты и футбольные фанаты смогли утвердиться на площади, протащив заодно и собственную эстетику. На драки с левыми, пытавшимся пронести черно-красные и красные флаги, обычная публика реагирует без эмоций. Плакат с воззванием бороться против предрассудков гендера и вовсе был расценен как провокация.
Правая молодежь, показав свою силу и защитив тем самым укрепрайон, получила легитимность со стороны Майдана: те, кого сперва называли титушками, проплаченными провокаторами, добились права носить балаклавы.
Напротив выхода из метро – елка, ради которой «беркуты» разогнали студентов из «Прямого действия», требовавших бесплатного образования. Сейчас здесь вперемешку висят флаги Украины, УПА, Польши. Над всем возвышается баннер с Тимошенко: «No political prisoners». Задержанных в ходе столкновений с милицией после мощной медиа-кампании и десятков пикетов освободили. Этому предшествовала нелегальная демонстрация сочувствующих леваков: сверху черные флаги, впереди колонны – баннер «нет полицейскому государству».
Анархисты держатся особняком, в сквере неподалеку они весь месяц держат собственную баррикаду. На стороне, обращенной к демонстрантам, – призывы к горизонтальному сопротивлению и пояснения, как этого добиться. Профсоюзам тоже не удалось закрепиться, под одобрительный свист палатку снесли фанаты. Несмотря на бандеровскую символику, в толпе слышна русская речь, виднеются армянские брови и татарские носы.
Киевляне по-прежнему кивают на главных, когда речь заходит о дальнейших действиях. Бедно одетые, они вовсе не похожи на тех, кто замыкал Белое кольцо на Садовом. Они не похожи и на профессиональных революционеров. Взгляды, во многом изначально обывательские, формируются уже на скамейках, где у ночных «буржуек» под зимним небом столицы на каждое «Слава Украине» отзываются «Героям слава!».