Министр образования Дмитрий Ливанов, член совета молодых ученых РАН Мысина Вера и Генеральный директор телеканала “Просвещение” Косенчук Владимир.
Рабкор поговорил с генеральным директором телеканала «Просвещение» Владимиром Косенчуком, возглавившим недавно институт СМИ на базе Академии МНЭПУ, об особенностях отечественного медиаобразования и перспективах тележурналистики.
Расскажите, пожалуйста, о новом Институте СМИ? Какими подходами будут руководствоваться преподаватели, и чем он будет отличаться от других вузов медийной направленности?
Каждый вуз, как и каждый человек, разные. И наш будет тоже отличаться от существующих. Мы с вами сидим сейчас в телевизионной студии. Причем в рабочей студии, где снимаются программы не только для интернет-вещания, но и для эфирного вещания канала «Просвещение». Последнее — это конвейер, домна. Программы, которые производятся, стоят в сетке, и нельзя их сегодня делать, а завтра перестать. Студентов вовлекут в этот процесс с первого дня обучения: им будет даваться и теория, и практика. Но самое главное — они будут участвовать в процессе создания программ. Мы будем воспитывать их, чтобы они стали профессионалами не только в написании сценариев, редактировании текста и умении работать перед камерой, но и в знании современных технологий.
Сам я 35 лет на телевидении, поэтому знаю практически все существующие этапы производства.
И мне очень легко осознавать значимость тех или иных востребованных направлений в обучении нашей профессии. 30 лет назад было очень четкое разделение на творческую составляющую и техническую, поскольку техника в руках инженера была настолько сложна, что никто кроме него использовать ее просто не мог. Сегодня же ситуация изменилась: теперь любой школьник может взять мобильный телефон, снять на него несколько кадров и даже маленький фильм.
Вы говорите, что сейчас технологии стали более доступными, но может ли интернет-самодеятельность, видеоблогерство заменить в какой-то мере профессиональную журналистику?
Под журналистикой подразумевается много понятий. Вот, например, создание документального фильма с исторической подоплекой о герое России. Это значит хроника, интервью, выезд на натуру, студийная съемка, может быть, маленькое ток-шоу на соответствующую тему. Все это делают профессионалы: режиссеры, авторы, продюсеры, редакторы и операторы. Как вы думаете, может ли мальчик с маленькой камерой выполнить этот колоссальный объем работы?
Способно ли развлекательное телевидение быть интеллектуальным?
Конечно! Ведь все зависит от того, кто и как это делает. Развлекательное ТВ также обладает огромным потенциалом для просвещения. Но не надо обращаться к низменным чувствам. Действительно, многим хочется хлеба и зрелищ, но мы должны понимать, что каждый кадр, показанный телевидением сегодня, так или иначе повлияет на наше будущее завтра.
В современной ТВ-индустрии спрос определяет предложение или наоборот?
Мои коллеги могут со мной не согласиться. Они скажут вам, что мы показываем то, чего сейчас требует общественность. Это не так.
Ведь что значит спрос? И спрос на что? На хамство, на извращения, на пробуждение низменных чувств? Этот спрос, как преступление — его нельзя поощрять. Нельзя что-то строить, не придерживаясь никаких норм, правил, проектов, схем, чертежей… И строя государство, мы должны принимать все это во внимание. Что значит, к примеру, воспитание патриотизма у молодежи? Напомню, что долгое время шли программы, которые переиначивали всю историю нашей страны. И при этом мы хотим воспитать патриотов. Да никогда этого не будет! Мы должны с экранов телевизоров показывать правду о нашей истории, какая бы она ни была, а не лгать.
Как вы считаете, телевидение не дискредитировало себя?
Телевидение сегодня меняется вместе со страной, и этому способствует существование таких каналов как «Просвещение», «Наука 2.0», исторических каналов. А значит, меняется отношение. Появляются новые подходы, потому что изменилось государство. Мы перескочили тот рубеж, когда люди думали категориями «жвачка», «кока-кола», «Америка», «дружба навек», «давайте разоружаться» и «войны никогда не будет».
Теперь о недоверии. Конечно, оно есть, особенно к программам политическим. Ведь телевидение всегда было и останется способом влияния. Давайте для примера возьмем Украину. У меня дед по отцовской линии когда-то жил в Киеве. Воевал, был ранен осколком. Мама — уроженка деревни Алферово под Ржевом. Как я должен понимать то, что происходит на Украине? Украинцы и русские уже не братья? Заметьте, у нас не воспитывают ненависть к украинцам. Отношение не изменилось, мы все равно братья. Наша терпимость намного мощнее, чем на Украине. А почему? Потому что им каждый день промывает мозги местное телевидение. Я журналист и, будучи обязанным изучать все источники информации, часто смотрю их каналы. И там были такие сюжеты, что я просто не знал, что мне делать — то ли плакать, то ли смеяться. Конечно, недоверие есть. Но кто вам сказал, что можно доверять блогерам?
ТВ — мощнейший рычаг воздействия на общественное мнение, как вы сами признали. Но что делать, если этот рычаг попадает в нехорошие руки. Есть ли какой-то иммунитет, защита от этого?
Помните произведение «Собачье сердце»? «И — боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет!» Ну а если серьезно, то, конечно, у каждого есть защита, которая связана с воспитанием и образованием. Образованный, умный человек никогда не станет использовать лишь один источник информации. Напротив, он обязательно начнет искать другие и правду отыщет всегда сам. Это будет его правда.
Но тут же вопрос в чем? Представьте себе, после распада СССР прошло 24 года. И выросло целое поколение, которое воспитывалось на ненависти к России.
Я говорю это со всей ответственностью, потому что еще в 1994 году ездил на Украину и снимал сюжеты про УНА–УНСО. Уже тогда они ненавидели москалей, тренировались в спортивных залах, готовясь с ними воевать. И это был не секрет. Об этом знали все. Я не понимаю, почему не было серьезной работы в этом направлении наших ответственных лиц.
Кто же, на ваш взгляд, должен владеть телевизионными каналами?
Не так важно, кто владеет собственностью. Взять хотя бы наш канал «Просвещение». В нем есть и государственный, и частный процент участия, есть акционеры (около 10 человек), коммерческие организации. Важно, какая идеология в канале заложена изначально. Что он отстаивает, какую правду хочет донести.
Тогда как все-таки обществу контролировать СМИ? Как не допустить того, чтобы они оказались не в тех руках?
Это не новая задача.
Общество должно действительно иметь свой рупор.
Такие компании есть в Европе. Это общественное телевидение. Это каналы, финансируемые людьми, которые хотят правды, хотят каких-то программ, сюжетов, которые им нравятся. Есть обратная связь со зрителями, которые платят за этот канал. Не нравится — не буду за него платить и не стану смотреть. Такая обратная связь должна быть. Мы же не привыкли выбирать себе контент и платить за какой-то отдельный канал.
Есть ли в России какие-то собственные традиции в тележурналистике и медиаобразовании?
Я еще в начале 90-х годов вел программу «Высшая школа» на канале «Российские университеты». До 1995-го, пока этот канал не закрыли и не отдали его НТВ. Конечно, есть наши профессиональные способы донесения информации, которые основаны на историческом опыте, любви к Отечеству, отсутствии низменных проявлений, насилия и хамства. Но важны и технические вопросы. Каждый оператор после окончания учебного заведения думает, что он Феллини, возьмет камеру и начнет снимать шедевры. Но это далеко не так.
