Угроза русско-турецкой войны?
Путин и Эрдоган вроде бы договорились о прекращении огня в Сирии. Но что это — решение вопроса или лишь короткая передышка перед новым обострением конфликта?
В декабре режим Асада начал наступление (с помощью Ирана и России) на Идлиб — крупный оплот антиасадовской оппозиции. Кроме того, джихадисты (как протурецкие, так и относительно независимые от Турции), окопавшиеся в Идлибе, непрерывно проводили диверсионные операции в тылу Асада и это также стало мотивом для операции. Но для Турции это наступление неприемлемо. И Турция отреагировала.
Сирия давно стала жертвой разделов со стороны держав. В настоящее время эта страна практически утратила государственный суверенитет. Согласно договоренностям в Астане и Сочи в 2017-2018 гг Турция, Иран и Россия делят Сирию на зоны влиния (или “зоны деэскалации”) и вооруженного контроля, в районе которых военные действия должны постепенно сходить на нет. Официально подписанные соглашения государств о разделе территории другой стороны и закреплении там сфер влияния, означают ликивидацию де-факто данного государственного образования. Это обычная вереница империалистических разделов. США так же контролируют некоторые регионы Сирии.
Местные участники конфликта очень зависят от поддержки внешних держав. Без поддержки Москвы и Тегерана Асад быстро получит поражение. Без поддержки Турции и Катара быстро будет сломлена анти-асадовская оппозиция.
Вторая новость состоит в том, что все эти соглашения-разделы почти не работают. За последние несколько лет Асад с помощью своих союзников, уничтожил все зоны деэскалации, кроме идлибской. Именно в этот регион от бомбежек и террора асадитов бежали около двух миллионов гражданских. Туда же переместились десятки тыся анти-асадовских боевиков, большинство из которых являются сторонниками политического ислама. Ни одна из сторон не соблюдала соглашения по деэскалации. Развязанное Асадом наступление натолкнулось на сей раз на жесткий ответ Турции. Система плохих договоров между державами и их неудовлетворенность тем, как проходит раздел Сирии, привела к русско-турецкому.
Кризис глобального капитализма.
Операция Асада превратила Идлиб в вулкан, извергающий беженцев, и около миллиона беженцев уже прибыли к границам Турции. Между тем, в Турции происходит более мощный “кризис беженцев”, чем в Европе. Страна с населением 80 миллионов (что равно населению Германии) уже приняла 4 миллиона беженцев в последние несколько лет. Это возмутило большинство местного населения, которое считает, что беженцы забирают у них работу (соглашаясь работать за копейки) и деньги. Согласно данным соцопросов 60 процентов турок негативно относятся к беженцам. В Стамбуле уже были погромы и столкновения, хотя и небольшие. Есть серьезные основания полагать, что ”кризис беженцев ” стал одной из причин поражения партии Эрдогана на муниципальных выборах в Турции в крупнейших городах страны весной-летом 2019 года.
Оппозиция в Турции не менее (а может быть и более) националистична, чем партия Эрдогана, и обвиняет его в неспособности решить эти проблемы. Это тот же самый кризис, который поднял влияние националистических партий в Германии и Великобритании. Мы должны понимать, что это часть глобального кризиса капитализма. Капиталистическая система привела к массовым перемещениям трудовых мигрантов и жертв военных конфликтов. Это вызвало к жизни мощный импульс протекционизм и националистический популизм. Американский исследователь Ричард Лахманн давно предупреждал о том, что глобализация может со временем привести не к исчезновению государственных границ, а к их укреплению из-за усиливающихся миграций. Трамп с его протекционизмом и стеной на мексиканской границе, и Brexit — отражение того же процесса, что и политическая борьба в Турции.
Эрдоган хочет сохранить власть и решить проблему беженцев. Он хочет не только остановить поток беженцев из Идлиба, но и вернуть 4 миллиона человек обратно в Сирию и переселить их туда, в том числе и в Идлиб. Но пока Асад сидит у власти и наступает, это невозможно.
Ошибки в расчетах
Башар Асад, полагая, что Россия и Иран смогут сдержать Турцию до бесконечности, начал наступление на Идлиб. Его силы окружили 12 турецких наблюдательных пунктов (созданных в соответствии с соглашениями между Турцией и Россией, заключенными в Сочи и Астане). Сотни турецких солдат были окружены. Это стало ошибкой, потому что Эрдоган поддерживает в Турции имидж сильного национального военного политика, а тут его солдаты, целые подразделения, попали в окружение.
Поэтому Эрдоган выдвинул Асаду ультиматум. Он заявил, что Асад должен уйти из Идлиба и снять осаду с турецких баз к концу февраля. В противном случае турецкая армия обрушится на Асада.
27 февраля ВВС Асада атаковали турецкую базу в Идлибе с воздуха, убив 33 и ранив 36 турецких солдат. Это подняло в Турции огромную волну гнева — там население чувствительно относится к потерям своих солдат, которых ласково называют “мехметчиками”. 28 февраля турецкие РСЗО и артиллерия открыли огонь по силам Асада. Турецкие беспилотники перерезали коммуникации Асада и теперь уничтожают его живую силу и военную технику. Это выглядит сегодня как избиение, потому что беспилотники ликвидируют массу техники и военных, и Асаду нечем себя защитить. Хотя, правда, в последние дни силам Асада удалось сбить несколько турецких беспилотников, но Турция показала, что она может зайти еще дальше — ее самолеты стали сбивать в Идлибе самолеты Асада.
Изменение соотношения сил в Сирии
Действия турецкой армии остались практически безнаказанными (впрочем, Турция возможно потеряла два или три дорогих беспилотника). А безнаказанность порождает новые желания. При этом, если авиация Асада и его союзников снова убьет десятки турецких солдат, то мало сомнений в том, что со стороны Турции последует куда более решительная эскалация. Такое уравнение сложилось на сегодняшний день.
Что из этого следует? Изменилось или быстро меняется соотношение сил, столкнувшихся в Сирии. Если последующие дни будут такими же, оно изменится радикально. Небо над Идлибом в большой мере (хотя и не полностью) контролируется турецкими дронами, которые бьют днем и ночью по асадовской технике. Дело не только в тяжелых потерях асадитов. Главная проблема в том, что турки ликвидируют тяжелую технику и режут асадовские коммуникации — дроны уничтожают все, что перемещается по дорогам Идлиба, включая даже мотоциклистов. Война в таком формате начинает напоминать колониальные походы европейцев. Один командир про-асадовской милиции сказал про турок: “Эти трусы не хотят сойтись с нами в честном бою, они просто используют технические новинки, чтобы наносить удары”. Несомненно, именно так храбрые воины в Африке, лучники и копейщики, говорили про европейских пулеметчиков. Именно это соотношение сил провоцировало колониальные захваты.
Некоторые аналитики считают, что цели Турции в Сирии остались неизменными — сохранение идлибской зоны под своим контролем (так говорит Кирилл Семенов, часто мной цитируемый). Но даже если сегодня это так, то пока идлибскую зону частично контролируют асадиты и многие турецкие базы ими блокированы, а Турция не только не отказалась от своего ультиматума Асаду (отвести войска из Идлиба и разблокировать базы), но и делает более радикальные заявления.
Кроме того, аппетит приходит во время еды, если еда вкусна и хищный организм ощущает, что его соперники слабы. Турция пока только пробует силы в идлибских сражениях. Если она не встретит мощного сопротивления, она станет вести себя как хищник, превращающий наиболее благоприятные для него районы в свои охотничьи угодья — владения.
Россия не хочет войны с Турцией. Но у нее есть выбор. Либо отойдите в сторону, либо продолжайте защищать Асада. Второе означает участие в войне.
Экономика против
РФ и Турция связаны узами тесной экономической дружбы. Россия построила газопровод (“Турецкий поток”), превративший Турцию в крупный газовый хаб, способный питать Европейский союз, строит АЭС “Аккую”, продаёт новейшее оружие — системы ПРО С-400. РФ шла навстречу Эрдогану, стремясь усилить противоречия между Турцией и НАТО. Это соответствовало интересам Кремля, направленным на глобальную игру против НАТО и США. Кремль считает, что надо противостоять Америке по всей планете и вставлять палки в колеса США где только можно и усилить проиворечия между НАТО и Турцией.
Наконец, обе страны не заинтересованы в конфликте. Россия потому, что её силы в Сирии представляют собой небольшой экспедиционный корпус, который вряд ли сможет противостоять всей турецкой военной машине в непосредственной близости от турецких баз. Такой конфликт со второй по мощи армией НАТО при соотношении сил не в пользу РФ очень невыгоден Москве. К тому же, Турция угрожает в случае конфликта закрыть пролив Босфор для русских кораблей, перерезав таким образом важные морские коммуникации российской группировки.
Со своей стороны, Турция не хочет конфликта с Россией — ядерной державой и своим крупным экономическим партнёром. Ведь это противостояние может иметь непредсказуемые последствия, не говоря о вреде турецкой экономике. К тому же, Турция маневрирует между Россией и США в поисках баланса и удобной ей позиции. Сейчас она ищет поддержки США и НАТО против РФ, но она не хочет в принципе потерять важную точку опоры в лице России. То есть ни те, ни другие войны не хотят.
Но проблема в том, что Анкара перешла в наступление и ее охватил милитаристский раж. А ульиматумы Эрдогана заставляют его идти вперед, так как иначе, если он уступит и выведет свои силы с окоруженных Асадом тарецких баз, ему трудно будет сохранить лицо и свой собственный имидж великого турецкого правителя. Москве же еще только предстоит решить, что делать — уступить части требований турок или воевать за своего союзника Асада. Последнее ведет к столкновению с Турцией.
Договориться за счет третьей стороны?
На днях президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил о продолжении действий по созданию 30-км (вглубь сирийской территории) зоны безопасности на границе. Именно расширение зоны безопасности стало одной из ключевых тем встречи Путина и Эрдогана. Это ровно то, чего я ожидал и о чем неоднократно предупреждал. Эрдогану важно вытеснение курдов с северо-востока Турции и создание там зоны безопасности. Он хочет разрушить этот бастион РПК (Курдской рабочей партии) на границах с Турцией, потому что внутри самой Турции РПК ведет партизанскую войну за автономию\независимость Курдистана. Эрдоган мечтает удалить курдские формирования со всего северо-востока Сирии на глубину минимум 30 км, и создать свою сплошную зону влияния\оккупации вдоль всей 800 километровой сирийско-турецкой границы. Этот район он хочет наводнить сирийскйми анти-асадовскими боевиками, сюда он намерен переселить часть беженцев. Фактически, он хочет превратить этот регион в альтернативную Сирию под управлением турецких офицеров и экономистов. Важно так же, что в Турции анти-курдские операции Эрдогана в Сирии поддерживают, согласно данным соцопросов, 3\4 населения и они работают на усиление популярности Эрдогана.
Россия и Турция могут попытаться договориться за счет третьей стороны — курдов. Впрочем, “могут попытаться” — еще не значит, что договорятся.
Если это случится, для курдов это может означать оккупацию и тяжелые потери. В результате турецкой оккупации 150-200 тысяч курдов вынуждены были уже бежать из кантона Африн. Когда державы делят планету, это всегда плохо заканчивается при любом раскладе.
Эрдоган открывает границы с Европой для беженцев
Механизм перемещения беженцев действует не так примитивно, как многие думают, он связан в корреляцией между работой государства и рынка. Дело не только в том, что власти Турции открывают границы. Это открытие границ становится катализатором. Кроме правительства Турции, действуют нелегальные контрабандисты. Как только Эрдоган открывает границы, нелегальные перевозчики людей снижают цену за свои услуги. Частные окна для нелегалов действуют постоянно, но когда Турция открывает границу, они резко снижают плату за услуги (потому что некоторые могут теперь и бесплатно пройти в Европу), и в итоге в разы или в десятки раз увеличивается число желающих попасть в Европу: услуга становится доступной бедным людям.
Но почему Эрдоган открывает границу? Это просто шантаж Европы, мол дайте нам больше денег на обустройство беженцев и помогите в противостоянии с РФ и Асадом? Да, но не только это. В Турции точно такой же политический и экономический кризис, сязанный с наплывом беженцев, как и в Европе, об этом уже говорилось выше.
Государство хочет снять с себя эту нагрузку. Эрдоган утверждает, что не получил несколько миллиардов евро от Евросоюза, которые были ему обещаны для устройства беженцев.
По данным министра внутренних дел Турции, оттуда в Грецию перешли 140 000 беженцев за неделю. Если так пойдет дальше, Греция превратится в нечто странное. Буферная зона? В Израиль, население которого составляло 700 тыс, прибыли в 1950-е 700 тыс евреев из арабских стран. Сейчас население Израиля наполовину — потомки иудаизированных арабов, берберов и курдов. Возможно, лет через 30 в Греции будет 20 млн жителей (сегодня 11 млн) и половина из них — потомки огречившихся сирийцев, иракцев, палестинцев, хазарейцев и бенгальцев. А лет через 50 взволнованные греческие националисты будут искать греческие гены, как сегодня в Израиле ищут еврейские гены…
Договорились?
На встрече 5 марта между российским и турецким президентами была достигнута договоренность о прекращении огня в Идлибе. При этом Турция заявила, что будет отвечать на все военные действия Асада. Договорились о совместном патрулировании трассы М4. Так же решили создать зону безопасности шириной в 6 км к северу и 6 км к югу от этой трассы. Неясным остался статус идлибской зоны и турецких наблюдательных постов, окруженных асадитами, непонятно, отказался Эрдоган от своих требований снять их блокаду и от ультиматума войскам Асада уйти за пределы границ “идлибской зоны деэскалации” или не отказался.
Соглашение носит такой же или еще менее определенный характер, что и все предыдущие соглашения России и Турции по Идлибу. Они тоже предусматривали деэскалацию военных действий и создание зон безопасности. Все они были нарушены. Поэтому высока вероятность, что и этот договор работать не будет.
Разве что только существуют неафишируемые соглашения, предусматривающие отдачу туркам части курдских районов на северо-востоке Сирии. Тогда соглашение может оказаться более действенным, но это будет означать, что платить за него будут курды. Такие предположения сейчас появляются.