Экономика выживания
Санкции, обрушившиеся на российскую экономику после начала «спецоперации», были встречены мощным пропагандистским заслоном в виде многочисленных заявлений о том, что «нам ничего не страшно», «так даже лучше» и «свободный рынок решит все проблемы». Можно, конечно, с помощью пропаганды скрывать системный характер надвигающегося кризиса от публики, но беда в том, что власть имущие скрывают его в первую очередь от самих себя.
Даже в том случае, если бы рыночные методы в самом деле могли обеспечить какие-то позитивные сдвиги (учитывая проблемы с технологиями, инвестициями, кадрами и просто со временем, необходимым запуска производства), какие-либо плоды этой политики мы получили через несколько лет. А массовая безработица и распад хозяйственных связей станут реальностью уже через 2-3 месяца, в некоторых секторах увольнения уже начались. Спасает то, что ряд компаний выплачивает довольно щедрые выходные пособия (соблюдая законодательство), а ещё часть предприятий пока лишь приостанавливает работу, надеясь вернуться через несколько месяцев. Однако на фоне затягивающейся войны, углубляющейся изоляции и нежелания российского руководства что-то менять, эти надежды тщетны.
Насколько абсурдно в сложившихся обстоятельствах упование на свободный рынок, будет в ближайшее время доказано экспериментально. Приходится вспомнить Первую мировую войну, когда резкое изменение условий хозяйственной деятельности вынудило все правительства, вовлеченные в конфликт, принимать меры, получившие название «военного социализма». В России, где в силу политических и социальных причин правящие классы в 1916-17 годах не решились провести подобные меры достаточно последовательно, всё кончилось куда более жестким «военным коммунизмом». И связано это было не с идеологическими установками большевиков. Наоборот, большевики смогли захватить власть и удержать её именно потому, что их идеология в наибольшей степени соответствовала ситуации: нарастающая разруха требовала чрезвычайных мер.
Срабатывает эффект домино. Сперва закрывается фабрика, потом разоряется соседнее кафе, куда ходили её работники. В ТРЦ закрывается много магазинов, увольняют их сотрудников, сокращается и поток посетителей в оставшиеся магазины. Вы думаете, что огромный российский рынок привлечет инвесторов? Забудьте. При росте безработицы и падении спроса рынок стремительно сжимается, теряя привлекательность. Многие фирмы уходят из России, уже не потому, что не согласны с политикой Путина, а из-за того, что здесь ловить нечего. Нет смысла содержать магазины, где никто ничего не купит.
Как ни парадоксально, это напоминает то, что происходило после ликвидации СССР. Тогда движущей силой экономической дезинтеграции стало разрушение логистических цепочек, существовавших в рамках общесоюзной плановой экономики. Проблема решалась за счет замещения привычных поставщиков новыми, понемногу открывались возможности мирового рынка. Предприятия, которые не могли найти решения, закрывались, да и многие из тех, кто решение нашли, тоже ликвидировались, не выдерживая глобальной конкуренции. Причем не столько, как думают, из-за проблем с производительностью труда, качеством товаров или их ценой, сколько из-за того, что не могли получить инвестиций, проигрывая конкуренцию за «мобильный капитал».
На сей раз рушится как раз связь с глобальным рынком и возникшие в его рамках связи. Кризис распространяется по логистическим цепочкам как вирус во время эпидемии. Разрушаются хозяйственные связи, зато возникают цепочки неплатежей. Контр-санкции бьют по немногим российским компаниям всё ещё способным сбывать продукцию за рубежом. Центробанк, пытаясь стабилизировать рубль, повышает ключевую ставку до 20%. Это дает ожидаемый эффект в финансовой сфере, но делает недоступно дорогим внутренний кредит. Затем решают продавать нефть и газ только за рубли. Теоретически это тоже способствует стабилизации российской валюты, но затрудняет работу внешнеторговых ведомств. А главное — разрушает механизм работавший на протяжении прошлых лет: нефть продавали за доллары, а зарплату платили в обесценивающихся рублях, ими же пополняли бюджет.
В условиях, когда стремительно падает спрос и обесцениваются деньги, рыночная экономика в принципе работать не может. А сейчас у нас именно такая ситуация. И да, нынешний конфликт наносит ущерб и пресловутому «коллективному Западу». Но там не только больше доступных ресурсов, но и больше готовности применять квази-социалистические методы (в чем могли убедиться «наши» олигархи и пропагандисты, ставшие жертвами национализаций).
Чиновники, депутаты и пропагандисты пытаются решать проблемы, произнося заклинания и волшебные слова — «импортозамещение», «рынок», «Путин». Но заклинания не работают.
Например, мы узнаем, что отечественная промышленность не может производить коробки для розлива молока (такая высокая технология, пока, увы, недоступная отечественным фабрикам без импортного сырья). И тут же нас успокаивают: «Разольем по бутылкам». Причем экономисты озабочено комментируют: бутылки-то дороже стоят, чем пакеты, а следовательно подорожает всё на 25-30%.
Тот факт, что бутылки надо сначала произвести, потом создать поточные линии по розливу молока, смонтировать, наладить и запустить их, а заодно сделать и новые ящики для транспортировки бутылок, наладив соответствующее производство, никому не пришло в голову. Не только чиновникам и депутатам, на даже и экономистам! Да, не сомневаюсь, что в любезном отечестве хватит инженерных сил, чтобы снова научиться делать молочные бутылки. Только вот желательно было бы подсчитать, во что обойдется решение вопроса в общероссийских масштабах, а заодно и сколько на это времени потребуется.
Ещё более замечательно высказалась депутат Госдумы Надежда Школкина, призвавшая нас снова ходить за молоком с бидонами. И ладно, бидоны мы где-то найдем или купим (надеюсь, что оборонные предприятия, потеряв возможность производить что-то более сложное, переключатся на эту продукцию). Только уважаемой даме не пришло в голову, что нужно ещё создать целую инфраструктуру доставки и хранения молока, отработать логистику, построить и распределить по стране цистерны-молоковозы и т. д. Зато она тут же вообразила, как в каждом магазине, куда мы теперь будем ходить с бидонами (не только за молоком, но и за томатным или яблочным соком), будут стоять специальные «молокоматы». Кто их сконструирует, на какие деньги, и как это будет работать, не должно никого волновать. Главное просто произнести волшебное заклинание «Импортозамещение» и всё случится само собой.
Советская индустриализация 1929-35 годов происходила отнюдь не в условиях экономической изоляции. Напротив, промышленность СССР поднималась за счет привлечения оборудования и специалистов из западных стран. Про национализацию иностранных компаний — чистая демагогия. Что национализировать будем? Пустые здания? Невыполнимые обязательства? Разорванные логистические цепочки? И главное — кто это сделает? В истории было немало примеров, когда работники брошенного хозяином предприятия восстанавливали производство, иногда переналаживали его, находили новых партнеров. Но сейчас речь не о рабочем контроле, а о том, чтобы дать возможность чиновникам напоследок разворовать то, что останется после ухода иностранного капитала.
По официальным данным Минпромторга средняя доля импорта на российском рынке товаров повседневного спроса составляет около 75%. По автозапчастям зависимость от импорта составляет 95%. Для детских игр и игрушек — 92%, для обуви – 87%, для розничной продажи одежды – 82%. В сфере телекоммуникационного оборудования импорт составляет 86% рынка. 48% спорттоваров, продающихся в РФ, — импортные, на рынке бытовой химии и косметики импорт составляет 57%. Конечно, не всё приходит «с проклятого Запада» или от западных фирм. Но и «китайские братья» даром ничего не отдают. И никогда не упускают возможности нажиться на благоприятной ситуации.
Я легко могу представить себе замещение иностранных игрушек отечественными, причем нет никаких причин, почему бы это не могло быть достигнуто на основе рыночных стимулов. А вот с телекоммуникационным оборудованием или компонентами для автомобильной промышленности так не получится. Ведь для производства соответствующих изделий потребуется и оборудование, которое просто не установлено на наших предприятиях. И не удивительно, что на фоне санкций останавливаются не только предприятия иностранных компаний, но и построенные ещё в советские времена заводы — АвтоВАЗ и КАМАЗ. Если в кризис 2008 года ВВП России упал на 8%, то в текущем году оптимистами прогнозируется спад на 9%. Эксперты оценивают сокращение нашего ВВП только за время «спецоперации» в 30 млрд. долларов США.
Можно ли выбраться из этой ситуации? Разумеется, можно. Только вопрос — кто будет выбираться. Над каждой проблемой нужно работать. Не устраивать пиар-мероприятия, не произносить патриотические речи, не надувать щеки и выпучивать глаза, повторяя одни и те же мантры об импортозамещении, не рассказывать сказки о свободном рынке, который сам по себе без помощи людей и без инвестиций породит необходимые инновации, а именно работать — конкретно, адресно, добросовестно и компетентно.
И вот тут главный вопрос: неужели вы думаете, будто люди, которые кто 20, а кто 30 лет подряд занимались только тем, что врали, воровали, вывозили деньги из страны, и даже теперь думают лишь о том, как бы утащить что-нибудь напоследок, вдруг преобразятся и сделают нам экономическое чудо?
Как будет в условиях предлагаемой нам скрепоносной несвободы и патриотической самоизоляции развиваться наука и образование, как подготовить специалистов, чем мотивировать имеющихся? И не надо ссылаться на сталинские времена. Идеология сталинской диктатуры была модернистской и прогрессистской, система при всей её жестокости открывала массам каналы социальной мобильности. Нынешняя идеология — антипрогрессистская, а система блокирует любые возможности социального прогресса для большинства населения.
Кадры решают всё, говорил Сталин. Но по мере возникновения новых задач кадры надо менять. Конечно, я не предлагают делать это теми способами, к которым прибегал автор данного афоризма (хотя при взгляде на физиономии некоторых депутатов, олигархов и чиновников в голове у многих начинают шевелиться нехорошие мысли). Существующая власть не случайно провалила все попытки импортозамещения и ре-индустриализации. Пора понять главное: управленческие и политические институты современного российского государства в принципе несовместимы ни с какой модернизацией.
И скажем прямо: они вообще несовместимы с дальнейшим существованием России.
