О XVI Международном форуме «Россия единая»
Для справки
С 5 по 8 октября 2011 года в Нижнем Новгороде на базе выставочного комплекса «Нижегородская ярмарка» прошел XVI Международный форум «Россия единая – 2011». Нижегородский форум «Россия единая» является мероприятием международного масштаба и входит в рейтинг наиболее заметных событий в политической и экономической жизни России. Как сообщала пресса, в нынешнем мероприятии приняли участия самые успешные фирмы и предприятия со всей стран, демонстрируя на международной научно-промышленной выставке свои достижения коллегам и потенциальным партнерам. По утверждению организаторов и вдохновителей форума такая демонстрация – его неотъемлемая и важная часть. Это работает на одну из главных его целей – расширение сотрудничества. Так сформулировал цель форума губернатор нижегородской области Валерий Шанцев, являющийся главным вдохновителем и покровителем мероприятия.
В рамках форума организуются тематические секции и круглые столы для обсуждения актуальных проблем социально-экономического и политического развития страны. Тема этого форума – коммуникации как фактор национального развития.
Нижегородский форум был замечательно хорош: страстные речи, хорошо одетые, красноречивые, уверенные в себе мужчины, элегантные, обаятельные женщины, вкусная еда.
И проблемы, актуальные и острые, на Форуме горячо обсуждались.И на все лады констатировалась проблемность и даже тупиковость нынешнего российского бытия. Лейтмотив выступлений – как все запущено, нет демократии, нет политики, нет идентичности, словом, как говорил незабвенный Воланд, чего ни хватишься, ничего нет. Пафос обличения язв современного российского социума оттеснил на задний план его анализ. Мало кто из докладчиков давал себе труда выявить причины столь бедственной ситуации, констатируемой с заметным энтузиазмом. Диссонансом звучали и выступления, посвященные реальным проблемам и конкретным подходам к их решению.
Не все выступающие, однако, были последовательно пессимистичны. Некоторые страстно возражали скептикам, пропагандируя «позитив» и «конструктивность». Методология оптимистов была проста: все, что пессимисты называли плохим, они объявляли хорошим, опять-таки почти без аргументов и объяснений. Иногда, впрочем, предлагались готовые модели, которые достаточно скрупулезно воспроизвести, и будет всем счастье. Для Нижнего Новгорода в качестве образца почему-то был предложен Сингапур, нижегородские чиновники уже побывали там на стажировке.
Неконструктивность обсуждения можно объяснить, прежде всего, его странной бессубъектностью. Народ как самостоятельный и сознательный актор социально-политического процесса почти не упоминался и не рассматривался докладчиками. Интересы, мотивы, ожидания и деятельность индивидов осталась за рамками анализа, людей называли «подведомственным населением» или, в лучшем случае, публикой. Каких-то действий от населения, разумеется, ожидать можно, но это что-то наподобие рефлекторной реакции сопротивления или адаптации, деятельность, основанная на инстинктах. Сопротивление встречают, как правило, «прогрессивные инновации», что связано с априорным консерватизмом россиян. Терпимость же к недемократическим решениям обусловлена, де, манипуляциями со стороны власти, которым население России поддается на удивление легко. Никто даже не пытался прогнозировать ответные действия людей, анализируя их мотивы, ценности, ожидания. Культурного контекста, особенностей мотиваций людей, проявившихся в тех или иных социологических результатах, никто даже не упомянул. Результатами социологических опросов выступающие пользовались как данными о состоянии физической среды – показателями температуры, влажности, давления и т.п. Действительно, изучая, например, погодные условия, странно предполагать у воздуха или дождя интересы и представления, обусловившие те или иные показатели. И уж совсем странно ожидать, что замеренные показатели свидетельствуют о готовности к тем или иным сознательным действиям.
Субъектом социального процесса в России почти единодушно предполагались бюрократы и некий абстрактный «бизнес». В представлении выступающих именно бизнес, понимаемый как нечто единое, не разделенное на группы интересов, выступал как самый активный и при этом самый гонимый субъект социально-политического и экономического процесса. На него возлагается куча надежд и многие беды объясняются тем, что он недостаточно вовлечен в социальное конструирование.
Справедливости ради стоит отметить, что Марат Гельман, выступая на первом пленарном заседании, вспомнил про нужды и чаяния людей, рассуждая о культуре как о необходимом условии дальнейшего развития российских регионов. Владислав Иноземцев на секции «Политическая и культурная коммуникация в российском обществе» высказал интересную мысль о дискриминации в России коллективного действия по сравнению с частным. Многие проблемы у нас можно решить в индивидуальном порядке, обращаясь в различные структуры, используя личные связи. Власть снисходительна к многочисленным способам индивидуального выживания, практикуемым российскими гражданами, даже если эти способы не вполне законны. Но Боже вас упаси создать организацию для защиты коллективных интересов, такие попытки будут пресекаться, даже если коллективистским духом проникнутся лояльные государству предприниматели. Борис Кагарлицкий говорил о структуре социально-экономических и политических интересов, объективно сформировавшейся в стране и о том, что эта структура по сути своей антагонистична. Он мрачно пошутил: «Кончится все тем, что многих участников сегодняшнего политического процесса придется отправить не в Сингапур, а на Север, и не на стажировку, а навсегда». Мне показалось, что наиболее неприятное впечатление произвело не само жутковатое предсказание, а настойчивые упоминания политологом «неизящных» теоретических конструкций вроде классовых интересов и сознания трудящихся масс.
Обсуждение на секции «Политическая и культурная коммуникация в российском обществе» проблемы взаимодействия большинства и меньшинства дало повод подозревать, что присутствующие в основном относят себя к меньшинству, а большинство для них неразделенная, неструктурированная и непонятная масса, которой априори приписывается консерватизм, инертность, определенная культурная недостаточность. Меньшинство по результатам дискуссии получилось, возможно, излишне «вестернизированным» или политически пассивным, но, несомненно, «продвинутым» в культурном отношении. Этакая несколько ненадежная «надежда нации». Мифологическая конструкция, показавшись теоретически и методически очень привлекательной, неожиданно подменила собой социальную дифференциацию. Упоминание же доступа к ресурсам как основы разделения на меньшинство и большинство вызвало неудовольствие присутствующих.
А как понимать вообще это пресловутое большинство и меньшинство? Бедные и богатые? Интеллектуалы и обыватели? Изобретатели и подражатели? Элита и массы? Разные критерии дают нам различные группы. Проще всего сказать, что меньшинство концентрируется в российских столицах, а большинство – в провинции. Хотя и это будет не совсем точно: столичные города наиболее комфортны для меньшинства, но и без представителей большинства там не обойтись. Все-таки, как не крутись, «вульгарное» замечание о доступе к ресурсам (материальным, финансовым, информационным, культурным, властным) как об универсальном критерии разделения на меньшинство и большинство очень трудно опровергнуть или обойти.
И все же очень симптоматично, что в Нижнем Новгороде на форум собрались, в основном, москвичи. И не просто москвичи, а члены одной интеллектуально-светской тусовки, хорошо знакомые друг с другом и продолжающие на любой конференции начатые давно разговоры, плохо понятные непосвященным, обменивающиеся впечатлениями о прошлых форумах в разных городах и странах, развлекающие друг друга экзотическими историями из жизни туземцев, с которыми повстречались в разных российских регионах. Не-москвичи на форуме были представлены, в основном, региональными чиновниками, которые управляют «подведомственным населением» от имени и по поручению Москвы. Они увлеченно и трогательно рассказывали, что население в подведомственном регионе хорошее, работящее, послушное и, в целом, безобидное.
На форуме было много интересных и острых выступлений, терминологических и ораторских находок. Но для конструктивного обсуждения необходима еще общность интересов и целей, а это сегодня в России есть только у большинства, представителям которого не просто попасть на подобные мероприятия и получить там слово. Большинство, а по-простому – трудящиеся, сегодня объективно едины, поскольку их существование зависит от решения общезначимых проблем: обеспечения достойного уровня зарплат, доступного качественного образования, здравоохранения, социальной защищенности. Но пока люди решают эти проблемы как свои личные, частные, им трудно осознать свое единство, трудно договориться о коллективных действиях. Потенциальное единство пока не стало реальной солидарностью. Меньшинство же обсуждает проблемы большинства, но не от его имени, а по праву принадлежности к «интеллектуальной и властной элите». Насколько легитимно это право, не знает никто, это и обусловливает некоторую нервозность выступлений. Меньшинства, по сути, и нет как социальной общности, есть противоречивый конгломерат меньшинств, привилегированных групп и группок – экономических, социальных, культурных, интеллектуальных, политических.
Меньшинство сегодня настолько далеко от реальных проблем, что не может даже конструктивно спорить об их содержании. Большинство же задавлено проблемами настолько, что не может эффективно объединиться для их решения. История однажды неожиданно и эффектно разрубит этот гордиев узел и, даже если в это время будет проходить еще один форум, конференция или саммит, их участники останутся совершенно ни при чем.
