Урал крестьянский и Первая русская революция. Демографический аспект

Урал крестьянский и Первая русская революция. Демографический аспект

Одним из важнейших аспектов развития последних десятилетий является демографический вопрос, поэтому пристальный интерес к прошлому страны весьма актуален. Проблема имеет широкий общественный резонанс, поскольку, в результате социально-экономического кризиса Россия вновь оказалась на грани демографической катастрофы. Историческое исследование не может считаться полным, если в нем не используются данные о численности и характере воспроизводства населения. Без подобных материалов невозможно адекватное изучение прошлого как в общенациональном, так и в региональном масштабе.

Таким образом, изучение демографии уральского населения в пореформенную эпоху носит как теоретический, так и практический характер. В ходе научных изысканий были:

– проанализированы документы церковного учета движения населения (метрические книги, ежегодные епархиальные адрес-календари) как историко-демографические источники;

– определён уровень естественного прироста населения приходов, располагавшиеся в пределах южных и восточных уездов Пермской губернии, а также западных и юго-западных уездов Тобольской губернии (в настоящее время – территории Свердловской и северо-запада Курганской области);

– выявлены закономерности и особые черты демографических процессов на Урале, в сравнении с более поздними периодами;

Хронологическими рамками исследования стал период 1898 – 1906 годов, отличительной чертой которого является сложность демографических процессов, поземельного и политического вопросов. На численность и состав населения оказывали влияния мировой экономический кризис 1899 – 1903 годов, неурожаи и эпидемии, русско-японская война, приток мигрантов из западных губерний Российской империи и ряд других факторов. Источниковая база исследования включает опубликованные документы, справочные и архивные материалы.

Научная новизна работы связана с тем, что в настоящее время в России по аналогичной проблематике, на сходных источниках защищена всего одна (!) кандидатская работа. До сих пор историки извлекали из церковных документов учета населения лишь отрывочные сведения. Чаще всего использовалась только итоговая информация клировых ведомостей о количестве жителей на территории определенного прихода, либо сводные сведения из экстрактов, составляемых духовными консисториями на основе обобщенных данных по всей епархии. Системного же анализа метрических книг, как исторического источника до сих пор произведено не было. Подобного рода отчёты считаются документами ненадёжным и малоинформативным, что бывает верно лишь отчасти: не следует огульно причислять собрания сведений церковного учёта населения к бесперспективным источникам, необходимо разбирать этот вопрос каждый раз предметно.

Особенности демографии

Характерной чертой крестьянского населения Урала является количественное преобладание женского населения над мужским. Эта тенденция свойственна даже для заводских поселений. Скорее всего, подобная картина характерна для большинства территорий Российской Империи, она связана с многочисленными факторами, в том числе с меньшим сроком жизни мужчин, призывом армию, наличием большого числа осуждённых и каторжан. Возможно для территорий куда осуществлялась ссылка (Сибирь, Забайкалье), ситуация несколько иная.

Вторым явлением, которое наблюдается без сложных процедур статистического анализа, стало очевидная деградация сельской местности в качестве места жительства. Некоторые села из многотысячных населённых пунктов по прошествии 120 лет едва насчитывают сотню жителей! Решающий фактор этого, конечно, урбанизация. Причём, началась она ещё в конце XIXвека.

Сложность естественного и сезонного движения населения учитывается в отчётах священников, насколько это возможно. Для примера, данные Алапаевского завода: «Постоянных жителей в приходе числится в настоящее время 4723 мужского пола и 5322 женского пола. Кроме сего, в приходе временно проживает от 2000 до 3000 душ обоего пола мастеров и рабочих, прибывающих в Алапаевск из разных мест на заводские работы. Жители города — крестьяне занимаются главным образом работами заводскими, а жители — мещане большею частию состоят на службе в заводских конторах, на должностях заводских надсмотрщиков, штейгеров, надзирателей и смотрителей; жители деревень занимаются хлебопашеством и извозом. Все прихожане алапаевской Алексиевской церкви по происхождению коренные — русские, православного вероисповедания, раскольников и сектантов нет»[1].

Годовая роспись из метрической книги Михайло-Архангельской церкви села Нижнее^[2], Екатеринбургского уезда за 1903 год может служить типичным примером подобного рода документов.

Прихожан: 2876 душ обоего пола[3].

По статистическому анализу 25 годовых отчётов по сельским приходам, было определено, что в среднем естественный прирост крестьянского населения на Урале в 1898 – 1905 годах составил 12 на тысячу человек:

(1000 + 60- 48) = 1012

Естественный прирост заводского населения на Урале в 1898 – 1905 годах составил 14,5 на тысячу человек. При наличии минимального медицинского обеспечения, именно за счёт сокращения смертности, здесь удаётся добиться максимальных показателей естественного прироста населения. Воспроизводиться с такой скоростью, с учётом почти пятидесятипроцентной младенческой смертности, уральское село, скорее всего не могло.

(1000 + 47 – 32,5) = 1014,5

Особой категорией населения на Урале являлись старообрядцы и единоверцы. Над ними осуществлялся утроенный контроль: православных священников, через полицию, заводскую администрацию. Естественный прирост старообрядческих приходов (в основном, при заводах) на Урале в 1898 – 1905 годах составил 9,5 на тысячу человек:

(1000 + 40 – 30,5) = 1009,5

Характерной особенностью единоверческого и раскольнического населения является сравнительно низкая смертность, но и существенно меньшая рождаемость. Это связано с тем, что проявление бурных страстей, алкоголь, табак и прочие излишества были в этих общинах под тотальным запретом. Отмечается более широкое распространение грамотности среди раскольников, их более «продвинутый» быт по сравнению с наименее развитым сельским православным населением. Тем не менее, если бы Россия, которую мы потеряли, продолжила свой путь в существовавших демографических трендах, раскольники уже в скором времени растворились бы среди православного населения. По крайней мере, их значение и место было бы существенно меньшим.

Катастрофические показатели младенческой смертности делают практически бессмысленными вычисления средней продолжительности жизни. С учётом мёртворождённых, в годы эпидемий и неурожаев, её показатели едва достигают 10 (десяти!) лет, тогда как отдельные индивиды (мещане из Нижнего Тагила, Ирбита, Екатеринбурга) доживали до 100 и 105 лет. Без учёта младенческой смерти показатели продолжительности жизни варьируются в пределах 26 – 49 лет, среднеарифметическое по годам едва превышает 34 года.

Детская смертность вызвана, прежде всего, тотальным невежеством населения, неумением обращаться с новорождёнными, отсутствием элементарных представлений о гигиене, нехваткой медицинских работников, невозможностью освободить женщин в период беременности от сезонного круга работ. Отсюда –катастрофический процент людей, умерших «от поноса», в подавляющем большинстве это дети.

Смертность от поноса и чахотки в %

Вместе с тем, высок процент смертности от чахотки, но это, по большей части всё же «городское» или «заводское» заболевание. В целом, уральский регион рассматривался царизмом как источник материальных и человеческих ресурсов, причём большой заботы о восстановлении ресурсной базы режим не проявлял.

Естественный рост (убыль > 1) населения в сравнении с данными РСФСР^[4]

Показатели естественного прироста населения Урала и Советской России (усреднённые показатели до 1934 года) практически идентичны. Однако необходимо отметить значительно увеличившуюся продолжительность жизни в более поздний период и катастрофу 1932 – 1933 годов. Кроме того, в 30-е годы ХХ века трансформируется структура воспроизводства населения: резко сокращается рождаемость, ещё сильнее – смертность, особенно детская. Таким образом, любые структурные трансформации (даже позитивные в историческом масштабе) в моменте сказываются на демографических показателях негативно.

Земельные отношения

В уездах высокоэффективного сельского хозяйства (Красноуфимский, Туринский) не успел окончательно завершиться процесс селообразования, как он уже натыкался на встречный процесс – урбанизации. На показатели естественного прироста оказывает значительное влияние миграционная волна из западных губерний Империи. Формируются новые приходы, укрупняются деревни, но параллельно население уже начинает оттягиваться заводскими поселениями.

Закрепляемые за дворами участки обычно соответствовали объему тягла, положенного на каждый двор; при нарушении принципа соответствия земельного надела и тягла община производила земельные переделы. На всей территории Урала уравнительно-передельная система землепользования начала утверждаться во второй половине XIX века. Выполнение повинностей общинниками осуществлялось по принципу круговой поруки, которая была ликвидирована только в 1903 году.

Как и в дореформенное время, установление платежей и повинностей происходила одновременно с развёрсткой земли, поэтому финансово-податная деятельность сельского самоуправления была тесно связана с производственной. Для зажиточных крестьян переделы были невыгодны, так как часто лишали их результатов сделанных затрат. Именно поэтому, чисто из экономических соображений, они являлись защитниками установившегося уклада, наиболее консервативным элементом деревни. Инициатива переделов принадлежала менее состоятельным общинникам. При этом обсуждение на сходе могло быть очень жестким.

Пустующие (выморочные земли) являлись тем фондом, из которого стали наделяться хозяева, оплачивающие значительное число душ при малом количестве земли. Затем приступили к отрезке земли у много земельных хозяев. Прирезки и отрезки производились без обмера, на глаз, и без особого закрепления их в приговорах. При этом руководствовались не столько количеством душ во дворе, сколько работоспособностью держателя. Хозяйственный крестьянин получал пахотной земли на все наличные мужские души. Периодичность переделов была различной. Сроки могли варьироваться от 12 до24 лет. К приговору о переделе земель крестьяне относились как к стеснительной, но неизбежной формальности, в него заносили лишь то, что требовалось для начальства. В целом, по стране земельные переделы тормозили развитие культуры земледелия, но в Пермской губернии данная тенденция проявлялась в меньшей степени. Обедневших крестьян переделы спасали от полного разорения.

Ненормальности распределения и пользования землёй до некоторой степени сглаживались путем отдачи душ по соглашению или «на откуп» желающим. До уничтожения круговой поруки, когда за неплательщика отвечали все, она существовала не только добровольно, но и по принуждению со стороны общества. После отмены круговой поруки передача душ осуществлялась в добровольном порядке. Хозяева наделялись угодьями на ту часть причитающихся ему душ, за которую мог заплатить подати и повинности. Особенно это было выгодно зажиточным крестьянам. К началу ХХ века именно они тяготились больше всего существующими земельными порядками.

С отменой выкупных платежей в 1907 году, права на землю лишались внебрачные дети, мужчины, взятые в дом со стороны (приймаки), лица, перешедшие в другие сословия, приписанные к общине, но не работавшие на земле, так как жили в городах и занимались промыслами. После столыпинских реформ человек (едок, душа, работник), а не хозяйство или семья стал основным субъектом разверстки земли. Индивидуальная ответственность, будь то податная, гражданская или уголовная формирует решающее воздействие на развитие личности крестьянина.

Политический кризис

Влияние рецессии мировой экономики 1900 – 1903 годов на жизнь уральской глубинки оказалось весьма сильным. Из-за снижения покупательской способности большое число мелких, кустарных производителей вынуждены были уйти с рынка, их место заняли крупные производства, которые смогли пережить кризисные явления. Произошла концентрация капитала. Причём, в России кризис перерос в депрессию, которая длилась вплоть до 1909 года.

На рубеже веков окружное жандармское отделение в крестьянской среде фиксировало, как правило, два основных «политических» правонарушения: оскорбление личности Николая II (чуть реже – царствующей императрицы) и призывы к неуплате податей государству. Оскорбление личности царя не вело к критическим последствиям для подсудимого. Чаще всего оно осуществлялось в состоянии алкогольного опьянения, ибо недовольство хранилось под спудом и вырывалось наружу, когда терялся контроль в силу количества выпитого. Это считалось обстоятельством, внимание… смягчающим уголовное наказание.

Императрице Александре довелось испытать всю палитру чувств русского народа от идолопоклонства в патриотическом угаре до лютой ненависти. По анализу личных дел сотрудников екатеринбуржского Губпродкома, Губмилиции и Губумзака фиксируется необычайная популярность женского имени «Александра». Оно всплывает из небытия к 1918 году и практически сходит на нет к 1923-му. Судя по годам рождения сотрудниц этих учреждений, мода на это имя связана именно с женитьбой русского наследника престола Николая Романова и принцессы Гессен-Дармштадтской Александрой. В годы военного коммунизма по-царски названные девочки идут работать в советские органы власти. При этом всплеска спроса на имя «Николай» не фиксируется вовсе! Более того, из-за удивительной непопулярности на рубеже XIX – XX веков, складывается впечатление, что сейчас оно востребовано гораздо больше, чем во времена Романовых. Неграмотные, полуграмотные и образованные лояльные подданные выразили свои надежды на обновление династии и связывали их, скорее, с будущим наследником престола, чем с самим Николаем II.

Для того чтобы минимизировать последствия публичных оскорблений личности царя в суде следовало выдерживать следующую линию: «Я-де – неграмотный крестьянин, ничего в политике не смыслю, ну откуда мне знать про царя нашего, батюшку благодетеля! Вот и молол языком, что на ум придёт. Не судите строго!». При таком раскладе суды максимум давали месяц тюремного замка, а как правило, ограничивались тем сроком, который крестьянин уже отбыл там в ожидании суда. Существовала также практика доносов на попов, которые не проводили служб во здравие Николая и (или) членов императорской семьи, а таковых праздников в год насчитывалось до десяти, по случаю именин оных.

После русско-японской войны фиксируется импульс, который привёл к смене политических установок крестьянских масс. Он связан с «пораженческими» и анти-Романовскими настроениями, дескать «пол-России надо японцам отдать, они-де лучше питерских шалабольников управятся». В завершённом виде ментальный сдвиг оформился уже после Кровавого воскресенья, когда уральское крестьянство окончательно включилось в общероссийское революционное движение.

Отчёты о работе жандармского отделения за 1906 – 1907 года больше напоминают сводки боевых действий: еженедельно фиксировались факты противоправной политической деятельности: кража шрифтов из типографии или взрывчатки из контор горных заводов, расклейка листовок, обнаружение тайников с оружием, тайные сборища, бунты и митинги, пересылка нелегальной литературы… Почти все задержанные до Манифеста о политических вольностях были отпущены в связи с амнистией. Несмотря на это, политическое противостояние только нарастало.

В наиболее консервативных слоях общества политическая нестабильность вызвала истерическую реакцию. Так, 19 октября 1905 года в Екатеринбурге на Кафедральной площади мелкие торговцы и «понаехавшие» богатые крестьяне, разгромили завершавшийся антиправительственный митинг. Били патриотически настроенные лавочники «жидов и студентов». Они «причинили соединенными силами побои, раны и другие телесные повреждения евреям, учащимся средних и высших учебных заведений и другим лицам вследствие побуждений, проистекших из племенной и религиозной вражды к евреям, а также и из экономических отношений на почве недовольства невыгодными последствиями забастовок и смут, приписываемых деятельности евреев и других потерпевших. Двое же из подсудимых, Беляев и Оболдин, обвиняются кроме того в том, что ударами палок по голове причинили ученику художественно-промышленной школы Иванову тяжкие побои, от которых тот умер[5]».Восемь погромщиков получили срока заключения от шести до восьми месяцев заключения, 16 волонтёров-черносотенцев были оправданы.

Произошла эскалация политического противостояния. Оно приняло форму вооружённой борьбы. Так, З0 мая 1907 года в Шадринске выстрелом из револьвера убит местный воинский начальник, полковник Куньев. Убийца крестьянин Николай Попов, анархист-коммунист задержан с оружием в руках. По данным жандармских источников, Куньев был убит за то, что подавлял восстание в Москве. Аналогичным образом из Костромы «приехали»эсеры за ротмистром Пышкиным. 23 июня 1907 года он был убит двумя выстрелами из револьвера. Нападавший бесследно скрылся. За несколько дней до этого ротмистр заявлял, что в ближайшие дни наведет порядок в городе.

Особую роль занимает так называемая «Лбовщина» – деятельность объединённых боевых организаций эсеров, большевиков и анархистов. Это – первые «лесные братья» в истории России. С Александром Лбовым связаны многочисленные эпизоды стачек, актов возмездия, экспроприаций в Мотовилихе, Перми, Надеждинске (ныне – город Серов). Питательная среда для подобных объединений была весьма обильна: уже в шестнадцать лет молодой уралец свободно продавал свой труд, мог владеть огнестрельным оружием, мог свидетельствовать в суде, употреблял алкоголь наравне с опытными мастерами этого дела. Словом, – всё как у Горького.

Активизировались и карательные органы. Причём их деятельность была весьма разносторонней. Так, по отчётам жандармов, тайный осведомитель любой из революционных партий мог получать по 50 рублей в месяц! Правда, с течением времени «оклад» сокращался. Сотрудники тайной полиции из Екатеринбурга регулярно просят пермское начальство перечислить им 150 рублей на агентурные расходы и ни разу не получают отказа[6].Необходимо также учитывать, что своих осведомителей (провокаторов?) среди революционеров имело жандармское и полицейское управления и даже губернская администрация! Причём, по правилам службы, полученную оперативную информацию необходимо было подтвердить вторым источником. Таким образом, за ценных агентов развернулась нешуточная конкуренция: их перекупали друг у друга как на рынке! После прихода к власти большевиков и стабилизации новой власти, в связи с профилактикой поиска вшей в пижаме, жандармские, полицейские, прокурорские и судебные фонды документов были собраны в секретный архив Уральской области и лежали там без движения до 1940 года. В советские годы к ним обращались считанное число раз, в «годы свободы» интерес к проблематике иссяк вовсе…

Местное казачество не оказалось нелояльно царскому правительству. Для поддержания порядка в большом количестве были присланы стражники (низшие полицейские чины) с Северного Кавказа. Пресловутых «кадыровцев» не Путин придумал (равно как и продразвёрстку не большевики)! Во-первых, они не были связаны с местным населением, во-вторых, работа «по контракту, с риском для жизни» были для кавказских инородцев реальным способом повысить своё благосостояние, ибо, до сих пор экономика и хозяйство этихрегионовнаходятся в плачевном состоянии. Инородцев-стражников в 1906 году уральцы встретили прямо-таки с огоньком! Была проведена акция устрашения: гарнизон, где было расквартировано подкрепление с Кавказа, забросали бомбами.

Логика полицейского начальства понятна: отличной карьерой для жителя Кавказа ещё с конца XIXвека считалась работа охранником при золотом прииске. Средняя зарплата по стране в 1904 году составляет 20 рублей, а на приисках охранники-осетины получали по 35 рублей в месяц. Должность надсмотрщика на приисках – невероятно малопрестижная, охранять интересы хозяина приходилось от самих же старателей! Свои же, уральские парни на эту роль подходили плохо: интересы «простого народа» им были не чужды, так как росли и видели жизнь все вместе.

Стабилизировалась политическая ситуация лишь к 1910 году. Решающую роль в этом сыграл не столько «столыпинский галстук», сколько предвоенный экономический бум. Однако зажить прежней, захудало-патриархальной жизнью Седой Урал не смог более никогда.

[1] Приходы и церкви Екатеринбургской епархии. — Екатеринбург: Братство Святого Праведного Симеона Верхотурского Чудотворца, 1902.

[2] «Раскольников в Нижне-сельском приходе за 1900 год числилось 153 душ обоего пола. Православных за тот же год числилось 2876 душ обоего пола. Из них в селе – 2083 душ. Средства к жизни жителям – бывшим государственным крестьянам и бывшим мастеровым Уткинского графини Стенбок-Фермор завода и Уткинского Демидова завода – доставляют: рубка дров, углежжение и доставка угля на заводы Уткинский, Билимбаевский и Шайтанский; работа на золотых приисках в Верхотурском уезде и Оренбургской губернии» / Приходы и церкви Екатеринбургской епархии. – Екатеринбург: Братство Святого Праведного Симеона Верхотурского Чудотворца, 1902.

[3] Государственный архив Свердловской области Фонд 6, опись 11, дело № 73

[4] Сравниваются средние значения по метрикам Пермской, Екатеринбургской и Тобольской епархий со средними данными по РСФСР.

[5] Газета «Уральская жизнь», ноябрь 1905 года.

[6] Государственный архив Свердловской области, Фонд 185, «Помощник начальника Пермского губернского жандармского управления в Екатеринбургском и Шадринском уездах», – опись 1, 2.