Москва – Пекин: геополитика консенсуса

Flag of the Peoples’ Republic of China, Beijing China

Интеграция политики «Шелкового пути» и российской инициативы Евразийского экономического союза будет иметь серьезные последствия.

Ухудшение советско-китайских отношений в конце 1950-х годов проложило путь к исторической встрече президента США Ричарда Никсона и председателя Мао Цзэдуна в 1972 году. Плодом той встречи стало Шанхайское коммюнике и начало китайско-американской разрядки, с одной стороны, и сдерживание Советского Союза в Азиатско-Тихоокеанском регионе – с другой; политика предопределила отношения между двумя коммунистическими странами на десятилетия вперед. Только в конце холодной войны, несмотря на оставшиеся проблемы, такие как территориальные споры и нелегальная иммиграция на российский Дальний Восток, китайско-российские отношения начали оттаивать. Обе страны оставили идеологические разногласия, предпочтя более прагматичный подход, основанный на стремлении к общим интересам и противодействии общим угрозам в качестве руководящего мотива их возобновленного сотрудничества. Этот процесс сближения, несмотря на более пессимистические ожидания, со временем неуклонно улучшался.

В 1992 году президент Борис Ельцин посетил Китай. В 1993 году две страны подписали военное соглашение, а в 1996 году – свое первое соглашение о стратегическом сотрудничестве и ряд других соглашений: Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве 2001 года; создание Шанхайской организации сотрудничества; и Стратегическое партнерство от 2012 года, курс на его продолжение и укрепление которого подтвердили в 2014 году. К тому же, между китайским президентом Си Цзиньпином и президентом России Владимиром Путиным сложились тесные личные отношения.

Широкое, причудливое сочетание соглашений и личных отношений, проявилось, в частности, в области продажи оружия, передачи военных технологий и при совершении энергетических сделок. Значительный прогресс был достигнут и в области военных отношений, где, несмотря на необходимость сохранения надежного уровня сдерживания, Китай и Россия продемонстрировали беспрецедентный уровень взаимного доверия, подтвержденный послом Китая в России Ли Ху, а также растущее число совместных военных учений между двумя странами. Но то, что на самом деле показывает растущее доверие, которое обе страны имеют друг к другу, – это подписание соглашения об интеграции Евразийского экономического союза, любимого проекта Путина и возглавляемой Китаем инициативы «один пояс – один путь»[1]. В случае успеха в Средней Азии, проект станет еще одним шагом на пути к консолидации китайско-российских отношений с важными последствиями как для Азии, так и для Запада.

Притяжение противоположностей

Когда Си Цзиньпин заявил о запуске инициативы «одного пояса» в 2013 году, и Россия, и Запад были застигнуты врасплох. В частности, у России, пострадавшей от санкций, были веские причины беспокоиться о том, что пояс может еще больше ослабить позиции у себя на заднем дворе – в Средней Азии. Различные оценки во многом одинаково пессимистичны, особенно в свете того факта, что эти две инициативы, по-видимому, заметно отличаются с точки зрения организационной структуры и стратегических целей. Эти две инициативы действительно очень разные. Инициатива «один пояс – один путь» – глобальный проект, ориентированный на открытую торговлю, воплощающий суть китайской стратегии «выхода», этакий глашатай глобализованной торговли и многополярного мира, понимаемого по-китайски. Евразийский экономический союз (ЕвразЭС) вместо этого является «внутренним» проектом интеграции торговли, разработанным, чтобы позволить России сохранить своих среднезиатских соседей и сдержать рост влияния ЕС или Соединенных Штатов в этих регионах. Несмотря на пессимистическую перспективу, отношения между Китаем и Россией, тем не менее, продолжали процветать, и поэтому у них есть планы создать область совместного процветания под китайско-российским контролем в Средней Азии.

Динамика развития российско-китайского сотрудничества

Характер китайско-российского согласия, по-видимому, опирается на высокий уровень понимания и осознания общих интересов и общих угроз. Китай и его пояс играют роль глобального фактора, Китай продвигает свою модель, а также обеспечивает необходимую подпитку для российской экономики и ЕвразЭС. Роль России вместо этого, похоже, заключается в поддержании региональной стабильности – ко взаимной выгоде обеих стран. Для Китая поддержка России в Средней Азии дает множество преимуществ. Во-первых, влияние России и знание региональной специфики могут привести к существенному снижению рисков и устранению ряда препятствий для проект «пояса», снижению издержек и максимизации выгод. Китай также будет иметь прямой доступ к Средней Азии, предоставляя уникальную возможность для развития новых рынков, производственных центров и даже новых городов вдоль пути экономического пояса Шелкового пути. Во-вторых, принятие Россией китайского вмешательства в Средней Азии позволит Срединному Государству[2] играть прямую роль в формировании режима в регионе. Наконец, эта модель взаимоотношений может заложить основы для создания основного геополитического пространства под исключительным китайско-российским контролем в Евразии, вне досягаемости влияния ЕС и Америки, в регионе, стратегически расположенном между развивающимися рынками Восточной и Юго-Восточной Азии, и богатыми рынками Европы. Что же до России? Санкции, наложенные на Россию Соединенными Штатами и Европейским Союзом в результате присоединения Крыма и продолжающихся действий против Украины в сочетании с спадом цен на нефть, нанесли огромный ущерб российской торговле, отношения с Европой и США оказались испорчены. Получившаяся в результате нисходящая спираль в сфере экономики вынуждает Россию идти по пути политико-экономической изоляции. Это, в свою очередь, побудило Россию отойти от Запада и искать альтернативные рынки в других регионах мира, пытаться обойти санкции и найти новые торговые связи для российской экономики.

По этим причинам Россия стала рассматривать Азиатско-Тихоокеанский регион как территорию для расширения своих рынков и рынков ЕвразЭС. В этой перспективе интеграция с Поясом может помочь сформировать привилегированный канал торговли на рынках Азиатско-Тихоокеанского Региона, предоставляя России уникальную возможность формирования стратегии «похода на Восток». Под влиянием некоторого снижения активности США в регионе, вакуум заполняется ростом влияния Китая. Сдвиг России в сторону АТР уже привел к ряду успешных сделок, таких как: подписание нескольких важных торговых соглашений с Филиппинами и Индонезией; важное соглашение о свободной торговле между ЕвразЭС и Вьетнамом; а также более тесные торговые отношения с Южной Кореей, одной из стран, отказавшихся от санкций против России.

Российская экспансия в Азиатско-Тихоокеанском регионе произошла с дружеской поддержкой Китая. Это взаимопроникновение в областях геополитического влияния двух стран, на кажущейся равной основе, похоже, указывает на отношения, преисполненные взаимопониманием.

На заре альянса

Создание постоянно действующего китайско-российского союза в Средней Азии могло бы в конечном итоге поставить под контроль двух стран значительную часть евразийской суши. В таком сценарии роль России, по-видимому, не ограничится ролью «оруженосца» для Пекина, – гордая страна, такая как Россия, с ее с ее прошлым одной их сверхдержав холодной войны, никогда не примет этого. Скорее Россия станет ключевым партнером с равным участием в формировании общей великой стратегии, направленной на изменение мирового порядка. Эта модель несколько напоминает отношения между имперским Китаем и вассальными государствами, где мягкое влияние Китая на периферию дополняется сильным влиянием надежного союзника.

Похоже, обе страны разделяют общую цель формирования двумерного пекино-московского полюса влияния. Китай собирается закрепить свое влияние на глобальном уровне, в то время как Россия консолидирует свою власть в евразийском регионе, выступая в качестве сильной стабилизирующей региональной силы в геополитическом пространстве, имеющем решающее значение для своих и китайских интересов. Преимущество этой модели заключается в том, что ее взаимодополняемость может утолить как китайские глобальные амбиции, и в то же время способствовать достижению российских региональных и международных целей, позволяя обеим странам совместно процветать и наслаждаться практически бесспорным доминированием на огромном участке евразийской территории, что имеет значительные последствия для окружающих регионов – Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии, а также Центральной и Восточной Европы; то есть во всех тех регионах, где, как мы видели, влияние Запада угасает.

Еще одной своеобразной особенностью русско-китайского взаимодействия является его устойчивость. В отличие от Советского Союза периода «холодной войны», китайско-российская система могла бы сосуществовать бок о бок с зоной западного влияния, вместе с тем сохранив достаточную степень автономности. Это связано с тем, что система предназначена для управления большим, богатым ресурсами участком евразийской и азиатской земли, где Китай и Россия могут применять свою модель, дублируя особенности нынешнего международного порядка с его собственными институтами, рынками, инфраструктурой безопасности, валютой и механизмами оплаты, по необходимости избегая взаиморасчетов в долларах. Все это обеспечит живучесть и устойчивость китайско-российской экосистемы; особенно в случае, если уровень противоречий между Китаем, Россией и Соединенными Штатами обострится до крайней степени, и Запад попытается изолировать Китай точно так же, как это уже делается с Россией сегодня и как это было с Советским Союзом в период холодной войны.

Успешное установление дуумвирата может нанести ущерб влиянию Запада в странах Средней Азии, где продвижение инициативы «Пояса», ЕвразЭС и ЕС в настоящее время пересекаются. Последствия установления китайско-российского влияния в Средней Азии можно ощутить и в других регионах. В Южной Азии такие страны, как Пакистан и Афганистан, могут воспользоваться геополитической и экономической стабильностью, которые несет китайско-российский союз. Растущая экономическая экспансия Китая и оформление твердого китайско-российского блока в Средней Азии могут создать угрозу сплоченности ЕС и привести к ситуации, не имеющей выгодных решений для Соединенных Штатов и НАТО. В Азиатско-Тихоокеанском регионе китайская стратегия укрепления влияния, обусловленная искусным сочетанием экономического влияния, государственной дипломатии и последовательной настойчивости, способствует размываию американского влияния. Китай заполняет вакуум, который после себя оставили США, не завершившие ряд важных инициатив, в том числе провалив «поворот в Азию» и разорвав Транс-Тихоокеанское партнерство (TPP), и точно также не сумев предотвратить посягательство Китая на острова в Южно-Китайском море.

Вывод

Китайско-российские отношения на глазах превращаются во все более тесное сотрудничество, в основу нового, сложного многомерного геополитического проекта. Обе страны извлекли урок из прошлого, осознав необходимость и важность кооперации в противостоянии с США как с главным конкурентом. Положение новой Стратегии национальной безопасности США, в которой как Китай, так и Россия были определены как ревизионистские страны, может сигнализировать о том, что Китаю и его капризам дали слишком много свободы. Китайская модель может оказаться настолько непохожей на ту, что была выстроена США, что они не смогут сосуществовать под одной крышей. Если это так, логично предположить, что подошли к концу отношения с последовательным чередованием актов сотрудничества и конкуренции, которые характеризовали китайско-американские отношения в период президентства Обамы.

Китайское сближение с Россией, по-видимому, указывает на осознание необходимости создания международных коалиций в противовес Западу. Активное совместное продвижение интересов Пекина и Москвы вполне способно создать угрозу для существующего международного порядка, уже ставшего таким привычным.

Источник: thediplomat.com

Фото: Утро