Проблемы национально-культурной политики с каждым годом подтверждают свою актуальность, особенно в условиях культурной глобализации. Безусловно, в данной статье не удастся полностью описать все примеры национально-культурной политики на постсоветском пространстве, но выделить общие закономерности и оценить тренд мне представляется возможным.
Для начала необходимо определиться с терминологией, то есть с самим понятием «нация». Оставив в стороне вопрос о происхождении наций, сосредоточимся на современных подходах к этому излюбленному многими термину.
- Нации как политические общности.
Те, кто считает нацию исключительно политическим организмом, отличительным ее признаком видят не культурную общность, а гражданские связи и вообще присущую ей политическую специфику. Нация в этой традиции предстает общностью людей, связанных между собой гражданством вне какой бы то ни было зависимости от культурной или этнической принадлежности. Считается, что такой взгляд на нацию восходит к Жан-Жаку Руссо – философу, в котором многие усматривают «прародителя» современного национализма. Хотя Руссо специально не касался ни национального вопроса, ни самого феномена национализма, его размышления о суверенитете народа и особенно идея «общей воли» и посеяли те семена, из которых затем взросли националистические доктрины Французской революции.
Классическими же примерами современных политических наций считаются Великобритания, США и Франция.
- Нации как этнические общности.
Идея о том, что нация прежде всего и главным образом являет собой этническую и культурную общность, справедливо считается «первичной» концепцией нации. Своими корнями эта идея уходит в Германию XVIII в. к работам Гердера и Фихте. Согласно Гердеру, характер всякой нации определяется такими факторами, как природная среда, климат и физическая география, факторами, формирующими и стиль жизни, и трудовые привычки, и предпочтения, и творческие наклонности людей. Превыше всего Гердер ставил фактор языка; в нем он видел воплощение характерных для народа традиций и его исторической памяти.
На основании этих двух подходов мы можем выделить и два основных типа государственного национализма, распространенного на постсоветском пространстве: гражданский и этнический. На основании данной типологии можно сложить определённую картину в том или ином регионе бывшего СССР. Конечно, c научной точки зрения будет некорректно рассматривать национальную политику в совокупности с религиозной и культурной, но, учитывая сам публицистический формат, подобное сочетание вполне допустимо.
Касательно современного положения именно в России, можно принять во внимание тот факт, что большинство представителей либеральной общественности, да и, в общем, многие иные деятели искренне считают, что все национальные, культурные и религиозные процессы в нашей стране уникальны и происходят лишь из-за «своеобразных» взглядов правящей в стране верхушки. И главное, что, приди к власти другая элита, все идеологемы моментально исчезнут. На деле же весь этот комплекс проводимых мер весьма типичен для всего постсоветского пространства. Какой бы регион бывшего Советского Союза мы ни взяли, везде увидим примерно похожие картины. Этнологи, касаясь подобной тематики, применяют термин «национальное строительство».
Однако уместнее будет использовать название с присутствием слова «культ», дабы подчеркнуть особенность национально-культурной политики большинства постсоветских государств и их отличие от остального мира.
Так что же представляет собой политика культа национальной культуры?
Зачатки подобной политики можно обнаружить ещё в конце восьмидесятых годов, на фоне политического кризиса КПСС. Доказательством этому служит тот факт, что большинство будущих проводников подобной политики в своих странах — это бывшие первые секретари республиканских компартий.
Идеологией продвижения политики культа национальной культуры, конечно же, стал национал-консерватизм. Если мы и сейчас обратим внимание на политическую окраску стран СНГ, то увидим присутствие большинства политических сил именно национал-консервативного направления, декларируемого как патриотизм.
Конечно, обобщение всех примеров подобной политики неприемлемо, однако, несмотря на различия, выделить общие закономерности можно:
- Отрицательное отношение к советскому строю и трактовка этого периода истории как поворот назад (или же оккупация).
- Иллюстрация «преемственности» нового государства от старого дореволюционного, досоветского или же вообще древнего царства или княжества.
- Создание культов личности неких национальных или религиозных деятелей прошлого: Пётр Столыпин, Мирзо Улугбек, Кайхосро Чолокашвили и т. д. Воспевание также и борцов с советской властью.
- Массовый всплеск религиозности и мракобесия, осуждение «гонений на религию» в СССР и в ряде случаев, процессы клерикализации.
- Расцвет любви к традиционализму и идеализация древности (духовные скрепы, бороды и вышиванки).
Практически во всех постсоветских странах данная политика проводилась, а в некоторых проводится и сейчас, за исключением разве что Беларуси. В остальных же странах бывшего СССР политика национального культа приобретала разные формы реализации. К сожалению, в силу формата небольшой статьи охватить всё постсоветское пространство не получится. Поэтому мы ограничимся лишь наиболее яркими и известными примерами.
В Среднеазиатском регионе наиболее показательными примерами являются Узбекистан и Казахстан. Роднит эти два государства сейчас очень многое. Особенно то, что весьма долгое время их возглавляли бывшие первые секретари республиканских компартий: Нурсултан Назарбаев и Ислам Каримов (первый является президентом до сих пор). Данные страны характерны отсутствием изменений в рамках политики культа национальной культуры. Связано это с откровенно диктаторским характером обоих государств (практически и не маскирующимся).
В Узбекистане власть с самого начала носила подобный характер, что выразилось в запрете даже маленькой Коммунистической партии Узбекистана, которая и мест-то в парламенте не имела.
Власти этой страны вообще считают своим долгом искоренить всякое упоминание о советском периоде. Довольно иронично, что при этом сам бывший многолетний глава этой республики состоял в компартии большую часть своей жизни.
Кстати, декоммунизация в Узбекистане идет намного активнее, чем даже на Украине, учитывая, что переименовывают объекты, названные даже не в честь революционеров или политических деятелей советской эпохи, а просто учёных и деятелей культуры, живших в то время.
Нельзя обойти вниманием и тотальную исламизацию всего узбекского общества. И хотя республика по законодательству светская, клерикализацию это не останавливает. По телевидению и в остальных СМИ идёт открытая религиозная пропаганда, а в университетах закрывают факультеты и кафедры, оправдывая это «разрушением духовных и национальных традиций» (так например была запрещена узбекская политология). Исламизация коснулась и вопроса равноправия полов, вопроса, который и во все времена раздражал исламистов. Что тут сказать, сексизм и патриархат в Узбекистане процветают, особенно это касается вопроса выезда за рубеж молодых девушек.
Что же касается национализма, то современный Узбекистан трудно назвать многонациональным государством (узбеки составляют около 78%), поэтому с пропагандой этнического национализма в этой стране практически никаких затруднений нет.
В назарбаевском Казахстане национальный культ, конечно, не такой тёмный, но тем не менее общих черт с узбекским у него предостаточно. Казахское духовное управление мусульман разработало концепцию религиозного образования до 2020 года.
Образование будет по сути религиозным, и это не один урок вроде «Основ православной культуры», а именно религиозная пропаганда, промывание мозгов с ранних лет.
Власти вообще наивно полагают, что это неплохая профилактика экстремизма – пропаганда исламизма.
Рассматривая непосредственно современную Россию, нужно признать, что с этническим национализмом у нас в стране действительно идёт тотальная борьба. Огромное число его известных представителей находятся в местах лишения свободы или находились там в своё время. Объяснение здесь довольно простое, для многонациональной России с её национальными краями и республиками, этнонационализм действительно вещь разрушительная, чего не скажешь о гражданском национализме, который, по иронии, никто так не называет. Гражданский национализм, декларируемый как патриотизм, настолько работающая в России вещь, что его элементы мы можем найти частично в программах большинства российских политических партий (даже оппозиционных).
Надо понять, что с самого начала культ национальной культуры в России не мог быть таким же, как в других независимых республиках. Потому как даже в советскую эпоху РСФСР всё равно играла ключевую роль, и трактовать то время как оккупацию власти попросту не могли. Поэтому весьма закономерно родилась идеологема о «России, которую мы потеряли». Идеализация Российской империи и Древней Руси — весьма известный идеологический штамп, и если в плане клерикализации, традиционализма и культа национальных героев РФ в принципе от стран СНГ не отличается, то с антисоветизмом отдельная история. Дело в том, что откровенно чистого антисоветизма в России нет, потому что властью Советский Союз позиционируется как продолжение «Русского государства». При этом Октябрьская революция и революционеры оцениваются властью негативно, и объекты, названные в их честь, часто переименовываются, но подобное не распространяется на весь СССР в целом.
В качестве сравнения похожих типов, на мой взгляд, идеально подойдут такие страны, как Грузия и Украина.
Грузия стала одной из немногих бывших советских республик, где после распада СССР к власти пришёл не партийный работник, а представитель диссидентского движения, а конкретно его правого крыла. Грузинский этнонационалист Звиад Гамсахурдия, хоть и недолго находился у власти, но оказался лично повинен в межэтнической и гражданской войнах, однако был быстро свергнут и убит. За время правления он попросту не успел воплотить в жизнь собственные идеалы, чего в последующем избегал пришедший к власти бывший член Политбюро ЦК КПСС Эдуард Шеварднадзе. Однако по-настоящему насыщенной политике подобного рода положил начало небезызвестный Михаил Саакашвили.
Грузинскому антисоветизму при Саакашвили могли позавидовать очень многие вандалы своего времени. При нём не только переименовывались улицы, проспекты и площади или открывались музеи «Российской и советской оккупации», но и сносились даже монументы в честь ветеранов Великой Отечественной войны. Грузинский клерикализм также расцвёл в эпоху Саакашвили.
Кстати довольно иронично, что, жалуясь сейчас на политические репрессии в отношении себя, данный сударь в своё время запретил критикующую его действия Единую коммунистическую партию Грузии (ЕКПГ), которая политического влияния не имела вообще никакого.
В итоге Грузинский национальный культ весьма типичен для постсоветского пространства, однако после потери власти самим Саакашвили и его партией подобная политика в Грузии претерпела существенный сдвиг в сторону тотальной либерализации. В настоящее время весьма трудно говорить о каком-либо этническом национализме со стороны грузинских властей.
Главной особенностью украинского же культа национальной культуры является то, что подобная политика проводится в данной стране уже в третий раз. Первая попытка была в эпоху Кравчука, однако полноценно этот культ развился при Ющенко. Именно тогда были первые попытки героизации бойцов УПА-ОУН, появились исследования на тему «голодомора тридцатых годов» и т. д. Впрочем даже тогда это носило декоративный характер. Политика же абсолютного культа национальной культуры, конечно же, появилась на Украине после Майдана.
1) Антисоветизм на Украине максимальный, чего только стоит закон о «декоммунизации».
2) Преемственность иллюстрируется не только от петлюровской Украины, но и от времён Мазепы и т. д. Так же откровенно выдумываются героические события и трактуются только как часть независимой Украины.
3) Героизируется на Украине, как видно, каждый, кто сказал про СССР хоть одно плохое слово. Создаются культы бойцов УПА-ОУН, а некоторые незначительные личности возводятся в ранг выдающихся.
4) Нынешней украинской клерикализации вполне может позавидовать РПЦ (особенно случаи с попами-депутатами).
5) Традиционализм на Украине также цветёт, одни вышиванки чего стоят.
Украинская правящая элита, как мне кажется, сделала тотальную ошибку в своей ставке на этнонационализм.
В рамках украинской действительности этнический национализм просто неэффективен.
Учитывая, какой значительный процент населения Украины говорит не на украинском языке, очевидно, что в случае навязывания строго единых догм этничности национально-этнических конфликтов не избежать, чему мы и стали свидетелями.
Подводя итог, следует подчеркнуть, что политика культа национальной культуры является вполне типичной культурно-национальной реакцией на реставрацию капитализма на постсоветском пространстве. И весьма наивно полагать, что все эти моменты — лишь проделки злых политиков, ведь мы с вами живые свидетели того, что даже при полной смене политической элиты подобная политика может не прекратиться, а наоборот усилиться.
