25 июня по всем основным информационным агентствам прошла информация о том, что Фронт национального освобождения Корсики (ФНОК) «без предварительных условий и экивоков заявляет о демилитаризации и постепенном выходе из подполья». Для французского региона Корсики эта новость очень важна, если учитывать, что ФНОК является, пожалуй, самой многочисленной и хорошо подготовленной подпольной сепаратистской группировкой, до сих пор ведущей борьбу, в том числе террористическими методами.
Первый раз данная организация заявила о себе 5 мая 1976 г., когда в ряде районов Корсики, а также Ниццы и Марселя прогремели 22 взрыва. Период наибольшей «боевой» активности ФНОК приходится на время президентства Валери Жискар д’Эстена, то есть на вторую половину 1970-х — начало 1980-х гг. В те годы корсиканские сепаратисты-террористы не раз атаковали расположенные на этом острове казармы и отряды полицейских, совершали дерзкие покушения на высших офицеров и устанавливали бомбы рядом с мэриями и офисами банков.
В 1977 г. прогремел взрыв на вокзале корсиканского города Бастия, годом позже сепаратисты атаковали военную базу НАТО в курортном местечке Солензара. В 1979 г. в столице Франции взрывы раздались в двадцати банковских помещениях в течение одного дня.
После того как впервые в истории Пятой Республики в 1981 г. президентом Франции избрали социалиста (Франсуа Миттерана), ФНОК начиная с сентября 1981 г. не раз в одностороннем порядке объявлял о «прекращении огня» или «перемирии». Но всякий раз эти «передышки» носили кратковременный характер. И в 1980-е, и в 1990-е гг. боевые акции ФКНО пусть не регулярно, но продолжались. Правда, в это время рейды боевиков ФНОК были направлены уже не только против Французской Республики и её представителей в Корсике. Сепаратисты одновременно боролись с группировками наркоторговцев, а также время от времени устраивали разборки с отколовшимися от них террористическими группировками т. н. «Историческим каналом» и «Обычным каналом». Вместе с тем также продолжались периодические набеги против военнослужащих и полицейских.
Самым известным политическим преступлением террористов, совершённым на Корсике, стало убийство в феврале 1998 г. префекта республики Клода Эриньяка. Расследование показало, что его осуществили боевики «Исторического канала». В дальнейшем «повстанческая» деятельность корсиканских националистов, то затухая, то снова разгораясь, не завершилась, хотя эксперты констатируют, что с начала 2000-х годов их ряды заметно поредели. В частности, в последние годы сепаратисты не раз организовывали теракты против объектов, принадлежащих «земельным спекулянтам», выходцам из континентальной Франции. Последний раз экстремисты заявили о себе совсем недавно — 12 июня — во время стрельбы в Бастии, когда в город с визитом приехал министр внутренних дел республики.
В сущности, Корсика на данный момент является, пожалуй, единственным регионом Европейского Союза, где часть сепаратистов регулярно использует террористические методы борьбы. С учётом данного тезиса может показаться странным, что в политическом плане мы, говоря о представителях корсиканского терроризма, практически не можем уловить их идею. Если в 1970-е и 1980-е гг. ФНОК и соперничавшие с ним корсиканские террористические формирования пытались активно сотрудничать с североирландской ИРА и баскской ЭТА, зачастую использовали революционную риторику, призывая к построению «независимой социалистической Корсики», сегодня эти лозунги ушли в прошлое. Националисты требуют поднять статус корсиканского языка, положить конец «бесконтрольной» иммиграции иностранцев на остров, установить налоговые преференции коренным корсиканцам, признать статус политзаключённых за своими товарищами, осужденными французским судом. Но, как отмечает парижский политолог Марк Лазар, «общественный проект корсиканских националистов является очень туманным и непонятным».
В этой ситуации в сегодняшних условиях существующей во Франции парламентской демократии объединения, прибегающие к террористическим методам борьбы во имя достижения стратегических целей, обрекают себя на маргинализацию. Тем более, если учесть, что на острове лишь 15—17% взрослого населения выступают за независимость, о чём постоянно свидетельствуют опросы общественного мнения. Ещё меньше среди корсиканцев тех, кто поддерживает экстремистские организации. Если в конце 1990-х гг. численность бойцов Фронта оценивалась в тысячу человек, сегодня самая влиятельная «повстанческая» группировка вряд ли состоит более чем из нескольких сотен активистов. С другой стороны, пример той же Северной Ирландии показывает, что политическое крыло ИРА партия «Шинн Фейн» — после того как Республиканская Армия окончательно отказалась от террористических методов — превратилась в одну из самых влиятельных общественно-политических сил в своём регионе и продолжает усиливать позиции. Видимо, этими соображениями руководствовался ФНОК, когда 25 июня в своём воззвании объявил о вышеупомянутом решении. Фронт убеждён, что «отказом от вооруженной борьбы мы хотим открыть новые перспективы на пути к независимости».
Но следует иметь в виду, что в сегодняшней Корсике ФНОК не является единственной структурой, использующей террористические методы борьбы. С 1999 г. на острове в подполье действует также ФНОК-Союз фронтовиков, который вместе создали ФНОК-Исторический канал, «ФНОК 5 мая 1996 года», а также ещё ряд повстанческих организаций. Также время от времени властям напоминает о себе и оформленный в 2002 г. ФНОК «22 октября», основу которого составляют активисты ранее существовавшего ФНОК-Обычный канал. В чём разница между всеми этими структурами, оспаривающими название Фронта корсиканского национального освобождения, большинство обычных корсиканцев вряд знают. Однако даже если «главный» Фронт отказался от террора, это ещё не означает, что его примеру последуют другие подпольные объединения.
Аналогичный «салат» мы можем наблюдать в расстановке легальных политических сил в корсиканском регионе. К примеру, во время последних региональных выборов в 2010 г., во второй тур на Корсике вышли сразу четыре разнородных списка. В континентальной Франции такое тоже теоретически могло случиться (электоральное законодательство оговаривает возможность участия во втором туре местных, департаментских, региональных и парламентских выборов списков или кандидатов, получивших в первом туре поддержку свыше 10—12% активных избирателей). Однако там, как правило, схожие политические силы «снимаются» в пользу более удачливых партнёров. На Корсике же, где большинство избирателей поддерживают или умеренных националистов, или правоцентристов, такого не произошло. Правые и центристы раздробили свои голоса во втором туре, а победу одержал общий левый список, получивший во втором туре первое место (36,6% голосов). Но левые контролируют в корсиканской Ассамблее не абсолютное большинство мандатов, а 24 региональных советников из 51. С учётом того, что в Ассамблее также представлены правоцентристы, умеренные и радикальные корсиканские националисты, всё это делает политический расклад сил на Корсике весьма усложнённым.
Добавим в данной связи, что сегодня в руководство региона входят представители Левого фронта, Социалистической партии, партии «Социал-демократическая Корсика» и левые радикалы. Региональный совет острова возглавляет коммунист Доминик Буччини (и сегодня это единственный случай во Франции, когда председателем регионального совета является представитель ФКП), а Исполнительным советом Корсики руководит депутат парламента от Левой радикальной партии и «по совместительству» франкмасон Поль Жакобби. Правда, как и в континентальной Франции, мартовские региональные выборы на Корсике принесли успех оппозиции. В том числе и националистам, которые теперь контролируют мэрию важного города-порта Бастии. Вообще говоря, электоральный вес всех «фракций» политического национализма на Корсике весьма высок, так как их поддерживают более 30% активных избирателей. Доминирует на этом фланге левоцентристская Партия корсиканской нации, блокирующаяся в общефранцузском масштабе с «Зелёными». Но среди политических структур, действующих на Корсике есть и правонационалистические сепаратистские формации. Иногда их активисты устраивают публичные разборки с местными бонапартистами, существование которых как организованной силы также относится к корсиканскому политическому эксклюзиву.
Такая безбрежная политическая свобода и торжество плюрализма в свою очередь влияют на умонастроение всё ещё находящихся вне легального поля деятельности активистов сепаратистского движения. Если за сепаратистскую пропаганду и деятельность как таковую никто тебя не преследует, зачем же скрываться? Если, наоборот, твои террористические акции осуждает большинство корсиканцев, не ведет ли в тупик продолжение подпольно-экстремистской деятельности? Корсика была и остаётся в культурном, политическом и социальным плане очень непростым, пёстрым регионом. Средний доход тамошних жителей более чем на 20% ниже общефранцузского. И это обстоятельство — питательная среда для сепаратистов. С другой же стороны, громадное большинство корсиканцев (до четырёх пятых) заняты в сфере услуг, а она здесь прежде всего завязана на туризме. Например, 70% рабочих мест в частном секторе приходится именно на него. Но туристы — как французские, так и зарубежные — любят спокойствие. Уже неоднократно замечено: как только в корсиканском регионе фиксируется очередная волна взрывов и иных террористических действий, поток приезжающих отдыхать на Корсику сразу же уменьшается. И это напрямую бьёт по экономике региона и материальным интересам простых людей.
Что ж, заявление «основного» ФКНО не было, видимо, случайностью, оно имеет под собой серьёзные основания и свидетельствует о серьёзных переменах внутри корсиканского сепаратизма. Ближайшее будущее покажет, станет ли прелестный остров полностью свободным от политического насилия и как этот фактор отразится на дальнейшей эволюции сторонников достижения полной независимости Корсики.