Полемика вокруг событий белорусской революции, так же как прежде дискуссия о том, как относиться к конституционному плебисциту, очень хорошо выявила, кто из левых реально хочет общественных перемен.
События последних дней в Белоруссии заставляют вспомнить известную формулу Ленина: «Пролетариат борется, буржуазия крадется к власти». Пока заводы и шахты бастуют, либеральные политики формируют Координационный совет, состоящий из уважаемых людей, представляющих только самих себя (на самом деле различные группы интересов белорусской элиты)
Власти Беларуси очень боялись «майдана». Именно на предотвращение чего-то подобного украинским событиям 2014 года были направлены все старания спецслужб и силовых структур. И надо сказать, что работали эти организации крайне профессионально.
Народное восстание, спровоцированное фальсификацией выборов в Беларуси, заставляет российское общество задуматься о своем собственном будущем. Не являются ли протестные марши в Хабаровске преддверием аналогичных событий? Может быть более компактное и однородное белорусское общество просто быстрее прошла неизбежные фазы созревания революционного кризиса?
После того, как власть объявила свою версию итогов голосования можно подвести и реальные итоги произошедшего, опираясь на экзит-полы и доступные протоколы. Сперва официальная версия: аж 78% «за» при явке около 66%.
Голосование по поправкам к российской конституции предсказуемо разделило левых и, в более широком смысле, оппозицию на два лагеря: тех, кто готов голосовать против, и тех, кто высказался за бойкот. И если читатель ожидает, что в следующих абзацах я в очередной раз буду повторять аргументы в пользу нашей позиции, то он ошибается
Недавно мы получили на редакционную почту письмо, скриншот которого приводим тут. Автор предлагает поддерживать бойкот, чтобы таким образом понизить процент голосующих против.
Объявив «всенародное голосование» по поправкам к конституции, власть собственными действиями спровоцировала неминуемое обострение политической ситуации. Можно было бы, конечно, спустить это дело на тормозах, перенести на осень. Или просто последовать совету Эллы Панфиловой, которая прозрачно намекала, что вопрос-то уже решен
Некоторое время назад в паблике «Рабкора» был вывешен текст книги Юрия Симоненко «Марксизм и феминизм». Публикация вызвала недовольство части читателей и авторов паблика, поскольку была написана в крайне резкой форме. Однако это не отменяет того факта, что автор аргументировал свою критику феминизма и в частности — марксистского феминизма.
Говорят, если боги хотят кого-то наказать, то они лишают его разума. Судя по тому, как в последнее время ведут себя Владимир Путин и люди из его ближайшего окружения, окончательное решение по ним на Олимпе уже принято.
С тех пор как Путин спрятался в своем коронабункере, главным фигурантом новостей и автором наиболее важных публичных решений стал Собянин. Некоторые видят в нем наследника Путина, а другие даже полагают, что он уже понемногу берет власть в свои руки — при живом Путине.
Вопрос о том, где находится мистический бункер президента, кто там вместе с ним сидит и чем они занимаются, в последнее время всё больше волнует публику. И в самом деле, от повседневной политики глава государства демонстративно устранился, борьбу с эпидемией перепоручил губернаторам, даже пиар-работа в последнее время ведется вяло и раз от разу.
Публицисты и блогеры зря нас пугали цифровым концлагерем. Максимум, на что сейчас способны российские власти, это устроить оцифрованный бардак. Столпотворение, которое 15 апреля учинила мэрия столицы у входов в метро при попытке ввести контроль электронных пропусков, говорит само за себя.
Катастрофа, произошедшая в Италии, вызвана была не столько размахом эпидемии, сколько коллапсом системы здравоохранения. На протяжении десятилетий во всех странах, следовавших неолиберальному экономическому курсу, проводилась оптимизация, которая привела к резкому сокращению не только финансирования и числа койкомест в больницах, но и квалифицированного персонала.
Они пытались справиться с сиюминутными вопросами, а между делом обрушили здание конституционного права России. У нас всегда так. Всё как-то само собой происходит, без умысла... А если злой умысел и был, то всё равно он не идет ни в какое сравнение с последствиями порожденного им события.