Как все-таки хорошо, что у нас есть президент! По крайней мере, есть кому сообщить, что нужно стране именно сейчас. Вот, оказывается, стране нужны инженеры. А экономисты и юристы стране не нужны. И это очень правильно. Хороший юрист в России в конце концов станет или премьер-министром, или президентом. А у нас уже полный комплект, зачем нам еще юристы? Ходорковский уже и так сидит. Экономисты нам тоже не нужны, это чистая правда. Нефтью можно торговать и без экономистов, а от банков один вред, это все знают. Оказывается, и президент тоже.
Беда в том, что инженеры, которые у нас все-таки еще есть, не знают, что нужны обществу. И даже стремятся получить второе высшее – ужас, ужас! – уже экономическое образование, не будучи уверенными в том, что их инженерное обеспечит им работу. Да и те инженеры, что идут работать по специальности, редко создают что-то выдающееся, вообще редко занимаются чем-то созидательным. В основном обслуживают компьютерную технику, чаще всего – кошмар! – в банках.
Примечательна реакция министра образования и науки Андрея Фурсенко. Он моментально доложил, что бюджетные места для экономистов и юристов уже сократили. Сокращать где-нибудь бюджетные места для Андрея Александровича – то же самое, что прожорливому коту гулять в подвале с упитанными и медлительными мышками. Интересно, что Фурсенко не пообещал развивать научные направления, необходимые для появления вожделенных высоких технологий, где-нибудь за пределами Сколково, чтобы появились рабочие места для имеющихся и будущих инженеров, а заодно и понимание у молодых людей, где они смогут работать, получив такую нужную стране специальность.Андрей Александрович может по должности не только бюджетные места в вузе сокращать, но и науку развивать, но последнее ему, наверное, гораздо меньше нравится – возни много.
Так что насчет экономистов и юристов разъяснения последовали быстро и наглядно: они стране не нужны. А вот с информированием инженеров об их неотложной нужности стране получается загвоздка.
Президент предложил решить эту проблему просто, ссылаясь на опыт 50-х годов: нужно бросить клич, и тогда мы получим массу талантливых людей, которые и создавали науку и технологию. Президент забыл, что в 50-е годы государство не просто бросалось кличами, но и создавало сеть политехнических вузов, научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, а главное – способствовало развитию промышленности, которой и нужны были результаты трудов сбежавшихся на клич инженеров. В поздний советский период клич остался хотя бы в виде эха, а реальный спрос на технологии упал, и массы инженеров задумчиво курили в коридорах многочисленных НИИ и КБ, вязали, бегали во время рабочего дня по магазинам в надежде «поймать» дефицит. Хотя инерция оставалась надолго, и многие работали просто так: потому что любили свою работу и привыкли работать. Но нужность свою эти самые талантливые люди, составлявшие гордость, славу и т.п. страны, ощущать переставали. В 90-е инженерам и вовсе пришлось спасаться бегством из стремительно разоряющихся НИИ и КБ, и побрели они на рынок, создавая малые и средние предприятия, подаваясь в челноки или сдаваясь операционистами в банк. Женщины-инженеры подались в только что созданные центры социальной защиты, пенсионные фонды и т.п. Много не выиграли, но хоть рабочие места получили. Тоже, кстати, люди ориентировались на клич, может быть, и безмолвный, но очень убедительный: спасайся, кто может, инженеры больше не нужны.
Российские власти, по-моему, слишком капризны, им не угодишь. То они упрекают население, что оно недостаточно активно адаптируется к рынку, что оно консервативно и не понимает новых задач. То начинают критиковать население за самое что ни на есть рыночное, адаптивное и современное поведение. Согласитесь, что те самые «нехорошие» родители, толкающие ребенка в экономисты или юристы, делают это не из глупости и не из желания нанести стране ущерб, а просто-напросто из практичности. Экономическое образование, для получения которого сегодня напрягаться особенно не нужно, гарантирует значительно большее разнообразие возможных рабочих мест и, следовательно, большую вероятность трудоустройства, чем инженерное. А стать инженером, особенно хорошим, сейчас намного труднее, чем экономистом. Хорошим экономистом, наверное, стать не легче, чем инженером, если по «Гамбургскому счету» судить, но никто так не считает, потому что критерии оценки для экономистов значительно более мутные, чем для инженеров. Вот, скажите, пожалуйста, что такое хороший экономист? Это, к примеру, Карл Маркс или Анатолий Чубайс? Если исходить из рыночных критериев, согласно которым лучший профессионал больше зарабатывает, так Маркс Чубайсу вообще не конкурент.
Проблема нашей сегодняшней власти в том, что она, уповая на рынок как на единственный или, по крайней мере, главный экономический механизм, все время обижается, почему само собой не появляется то, что «нужно обществу». А рынку глубоко наплевать на потребности общества, если эти потребности не приобретают форму устойчивого и емкого платежеспособного спроса. А как назло, некоторые довольно важные для общества потребности такую форму не приобретают. Вот, скажем, нужны ли обществу социальные работники? Те, которые занимаются с трудными подростками, неблагополучными семьями, инвалидами и одинокими пожилыми людьми? Вроде бы да, еще как, раз все эти категории есть в обществе. Но рынку социальные работники не нужны, потому что спрос на их услуги предъявляют преимущественно те, у кого по определению денег нет, или есть очень мало. Так что, государство вопреки рынку подтверждает свою нуждаемость в социальных работниках? Подтверждает, но как-то неуверенно, выплачивая этим самым работникам зарплату, почти равную прожиточному минимуму. Похожая ситуация наблюдается и в сфере образования, и в культуре, и в здравоохранении. Государство вроде бы нуждается в этих сферах, но все норовит большую их часть сбросить в рынок, а свою собственную нуждаемость подтверждает на очень скромном уровне.
Сколько бы российское государство не бросало сегодня кличей, не гневалось, что потребности общества удовлетворяются как-то не очень, «невидимая рука», действуя молча, но уверенно, понукает граждан гораздо успешнее. Когда же граждане инстинктивно держатся за то, что нынешнему рынку совсем не нужно – за доступное и качественное образование, культуру и т.п., это же самое государство начинает ругать граждан, обвиняя их в инерционности, консервативности и всех смертных грехах.
Нельзя хотеть появления массы талантливых инженеров, не поддерживая на практике науку, образование, промышленность. Хотя нет – хотеть можно, получить нельзя. Разве что только всем выпускникам экономических и юридических факультетов, которые еще не успели закрыть, написать в дипломе – «инженер». Можно добавить, ориентируясь на повестку дня, – «талантливый и нужный стране».
