США возвращаются в Южную Америку?

В двух крупнейших карибских странах набирает силу внешнеполитический конфликт с США и внутриполитическое противостояние. Пропагандистская война Вашингтона против председателя венесуэльского парламента Диосдадо Кабельо сочетается с активизацией настоящей войны колумбийской армии против повстанцев из Революционных Вооруженных Сил Колумбии (Фуерсас Армадас Революсионариас де Коломбия – ФАРК).

США уже официально включили Кабельо, второго человека в венесуэльской иерархии и предшественника Николаса Мадуро на вице-президентском посту времен Уго Чавеса, в «черный список». Его обвиняют в руководстве преступной группой, производящей и распространяющей наркотики. Он объявлен в международный розыск за то, что якобы возглавляет главный венесуэльский наркокартель и экспортирует наркотики в США. После таких обвинений от американских государственных органов уж нельзя ждать ничего хорошего. Диосдадо Кабельо фактически становится персоной нон-грата, но не для братских Венесуэле стран АЛБА и ее союзников – Ирана, Северной Кореи и, конечно, России. Венесуэльский социолог болгарского происхождения Кирилл Ангелов рассказал автору этих строк, что американцам будет гораздо удобнее поймать председателя венесуэльского парламента во время его зарубежного визита, нежели ввязываться в рискованную и дорогостоящую военную интервенцию.

Надо также учитывать, что, во-первых, Венесуэла состоит в блоке АЛБА и в случае чего может рассчитывать на многочисленные и хорошо вооруженные армии Кубы и Никарагуа. Их лояльность высшему руководству обоих стран несомненна (чего нельзя сказать об армиях других членов АЛБА – Боливии и Эквадора). Кроме того, сама венесуэльская армия недавно в очередной раз очистилась от потенциальных путчистов и, можно ожидать, останется до конца верной конституционным лидерам страны – президенту Николасу Мадуро и председателю парламента Диосдадо Кабельо. Если они потеряют власть, оппозиционно настроенная часть венесуэльцев не простит армейским офицерам (и даже простым солдатам) долголетнее правление военных.

Сейчас становится понятным, почему Кабельо и его патрон – покойный Уго Чавес так активно скупали и скупают российское вооружение.

Они как профессиональные военные не могли не чувствовать угрозы со стороны дяди Сэма, которая, как всегда, имеет безупречную юридическую подоплеку. Так было и 15-16 декабря 1989 г., когда 82-я воздушно-десантная дивизия США напала на крошечную Панаму, чтобы арестовать генерала Мануэля Антонио Норьегу. В Вашингтоне тем не менее не осмелились открыто воевать против лидеров военных национал-демократических революций в Латинской Америке. Они не свергли ни Уго Чавеса, ни Омара Торрихоса, ни Хуана Веласко Алварадо в Перу, ни Хуана Хосе Торреса в Боливии.

Омар Торрихос погиб в странной авиакатастрофе, а Уго Чавес умер от сомнительного рака. Их сподвижники и наследники оказались более уязвимыми, в том числе и в личном моральном плане – биографии и Мануэля Антонио Норьеги, и Диосдадо Кабельо, на самом деле, далеко не безупречные. Их считали и считают главарями наркомафий, и никто не удивляется обвинениям со стороны США. Диосдадо Кабельо считается самым богатым человеком в Венесуэле, где о нем сочинили пословицу – «все венесуэльцы работают на Диосдадо Кабельо, только не все об этом знают». Автор этих строк впервые услышал о подозрениях в его причастности к наркокартелю «Де Лос Солес» весной 2002 г. после неудачной попытки путча против Уго Чавеса. Тогда Диосдадо Кабельо был вице-президентом и с триумфом вернул Чавеса на вертолете в президентский дворец. С тех пор никто не смеет угрожать его власти в Каракасе.

Кроме того, мне трудно вспомнить леворадикальную революцию в регионе, которая обошлась бы без скандалов, связанных с наркотиками. В 1989 г. на Кубе приговорили к смертной казни офицеров высшего звена, причастных к наркотрафику в особо крупных размерах и связанных с колумбийским картелем покойного Пабло Эскобара. Главным среди них был генерал Арнальдо Очоа Санчес – самый молодой «команданте де ла революсьон» и на этот момент высший кубинский военный после Фиделя и Рауля Кастро и генерала Улисеса Росалеса дель Торо. Последний председательствовал на военном суде чести и вынес виновным самые строгие приговоры. Казнены были и братья-близнецы Ла Гуардия и другие высшие офицеры. Министр иностранных дел генерал Хосе Абрантес Фернандес получил 25-летний срок и вроде недавно «сам повесился» в тюрьме…

После этого Улисеса Росалеса дель Торо быстро удалили из вооруженных сил и назначили министром по сбору урожая сахарного тростника. Тогда у друзей Кубы во всем мире остался неприятный осадок и подозрения в том, что братья Кастро знали обо всем и воспользовались поводом устранить генерала, которого подозревали в подготовке военного переворота. И в самом деле, им было трудно не знать, что Арнальдо Очоа Санчес, который в это время командовал кубинскими войсками в Анголе, умудрился построить там завод по переработке наркотиков (этот факт потом был упомянут в официальном обвинении)! По официальной версии, его с сообщниками выдали кубинские проститутки, которых по выходным привозили на военном самолете из Гаваны, чтобы высшие (и не только) кубинские офицеры могли расслабиться!

На нынешнем этапе наблюдается новая тенденция: леворадикальные латиноамериканские президенты, такие как Эво Моралес в Боливии и Хосе Мухика в Уругвае, частично легализовали производство и употребление наркотиков, лишив своих противников возможности обвинять их преступной деятельности.

Этот факт, кстати, долгое время ограничивал возможности высшего российского руководства развивать и углублять интеграцию с Боливией и Уругваем. Она вновь стартовала только прошлым летом в связи с попытками Запада изолировать Российскую Федерацию от остального мира. Во время своего круиза по Латинской Америке президент Владимир Путин встретился практически со всеми латиноамериканскими президентами и подписал торгово-экономические договоры, согласно которым Россия возмещает вызванную контрсанкциями нехватку сельскохозяйственной продукции ее импортом из Южной Америки.

Эво Моралес даже объявил, что будет строить в Боливии «наркосоциализм» и таким образом продемонстрировал всему миром, что кока является частью кухни и культуры его народа. На заседании президентов стран АЛБА его поддержал Уго Чавес закурив сигару из коки. Более того, он дал понять, что она ему жутко нравится, бросив вызов «новому мировому порядку» и тем международным силовым и юридическим организациям, которые преследуют распространение и производство наркотиков.

Кристина Фернандес де Киршнер тоже собирается легализовать их в Аргентине. Вопрос только в том: сможет ли она это сделать до осенних президентских выборов? Она уже не может баллотироваться, а рейтинг ее преемника из Хустисиалистской Партии намного ниже, чем у конкурента-правоцентриста. Последний объявил, что после устранения от власти семьи Киршнер страна должна «вернуться в мир» (то есть в западный мир).

Уже четверть века среди исследователей латиноамериканской левой бытует термин «наркотрафикант-геррильеро».

Он относится прежде всего к колумбийским партизанам из ФАРК и Армии Национального Освобождения (Эхерсито де Либерасион Насиональ – ЭЛН) и перуанским из Коммунистической Партии Перу «Сендеро Луминосо». В адрес партизан звучат обвинения в том, что они охраняют районы сбора урожая, производства легких и более тяжелых наркотиков, транспортируют их в США и западноевропейские страны. Перуанские специальные службы считают, что сендеристы зарабатывают в год 40 миллионов долларов, которые идут на закупку оружия и амуниции и содержание личного состава.

После Второй мировой войны первая в Латинской Америке партизанская война началась именно в Колумбии. Был момент, когда там действовало 57 левых партизанских группировок. Самые организованные и многочисленные входили в Национальный партизанский революционный совет «Симон Боливар». Это были уже упомянутые ФАРК и ЭЛН, Народно-Освободительная армия, которая следовала заветам Мао Цзэдуна, боевая организация колумбийских индеанистов «Кинтин Ламе», троцкистская боевая группа «Рабочая самооборона», социал-демократическая партизанская группировка «М-19». Последняя в марте 1990 г. прекратила вооруженную борьбу и разоружилась перед представителями Социнтерна.

Самая известная и авторитетная колумбийская партизанская армия ФАРК была создана для противостояния государственной армии, которую постоянно использовали для защиты интересов олигархии и репрессий против крестьянского населения. Вооруженному сопротивлению не было альтернативы. Основоположники ФАРК нацелились с самого начала на радикальную смену политической и социально-экономической системы в стране. Главным из них был уже покойный Мануэль Маруланда Велес. Он объявлял, что ФАРК стремится к «завоеванию власти посредством вооруженного народного восстания в комбинации с общей забастовкой в рабочих секторах и в остальных трудовых слоях в стране»1. Вначале почти все партизаны были выходцами из крестьянства, потом в их ряды стали вступать рабочие, студенты и интеллигенция. Партизанские командиры в основном представители городских средних слоев. Все они следуют заветам Мануэля Маруланды Велеса об «экономической, социальной и политической революции»2. Он считал, что «главный враг колумбийского народа – североамериканский империализм»3. По его мнению, «надо разъяснять военнослужащим, что они служат чужим интересам, и превратить войну между партизанами и военными в войну партизан и военных против капиталистической системы»4. Велес организовал лагеря для подготовки партизан в отдаленных от городов и деревень местностях.

Идеологом и теоретиком стратегии и тактики партизанской войны ФАРК стал соратник Велеса Хакобо Аренас. Он развил в колумбийских условиях концепцию «герра популяр пролонгада» (продолжительная народная война) до такой степени, что считается одним из ее основоположников. По его мнению, «партизанское движение может продолжаться десять или даже пятнадцать лет, до взятия власти»5. Он ссылается на опыт сандинистов, которые уцелели до появления и развития революционной ситуации, отмечая, что там, «где нет революционной ситуации, не может развиваться партизанское движение масс, которое повлияет на решительность народа и народную мобилизацию для перемены социальной системы»6.

Эти цитаты содержатся в знаменитой самиздатовской брошюре команданте Карлоса Аранго Суниги «ФАРК – двадцать лет», которая после ее нелегального издания в колумбийской столице Богота стала настольной книгой всех левых радикалов и революционеров Латинской Америки.

Как точно отметил самый известный российский исследователь партизанской войны в Колумбии Збигнев Ивановский, «основным фактором внутриполитической жизни Колумбии остается внутренний вооруженный конфликт, продолжающийся уже более пятидесяти лет7.

Он цитирует настоящего лидера ФАРК – команданте Тимолеона Хименеса (кличка «Тимошенко), который заявил, что «у партизан нет никакой альтернативы, поскольку за контроль над государством борются две группировки насильственной олигархии»8. На этом фоне его публичный призыв «добиваться широкой коалиции левых сил, выступающих за политическое решение внутреннего конфликта и прекращение огня»9, выглядит как пиар-акция, направленная на снятие с себя ответственности.

Многие российские и зарубежные исследователи считают, что именно к колумбийским партизанам наиболее применим термин «наркотрафикант-геррильеро», которыми манипулируют колумбийские наркобароны. Другие считают рядовых партизан (а некоторые даже их боевых командиров) бескорыстными идеалистами. Бесспорно одно: социально-экономическая ситуация в Колумбии и репрессии со стороны силовых государственных органов довели этих людей до полного отчаяния и готовности отдать свою жизнь за справедливость.

В самом начале Мануэль Маруланда Велес организовал своих сторонников спонтанно для защиты родовой земли (в первом отряде все бойцы были его ближайшими родственниками). Только потом они ознакомились с марксистской идеологией и стали считать ее руководящей в своей партизанской войне. В организационном плане ФАРК никогда не имели ничего общего с Колумбийской Коммунистической Партией (ККП). Она была создана сотрудниками Коминтерна и долгие годы находилась под влиянием функционера Коммунистической Партии США Эрля Броудера, который считал, что в Латинской Америке коммунисты должны действовать в рамках возможного, не выходя за пределы политической системы каждой конкретной страны. Он призывал не провоцировать социально-политические конфликты, а действовать в рамках парламентской системы.

Таким образом, после Второй мировой войны коммунистическое движение в регионе полностью потеряло свой революционный характер и доказало один из главных политических принципов классовой борьбы и революционного движения: когда субъективный фактор (революционная партия) прекращает отвечать объективным потребностям революционной ситуации, перестает отражать настроения эксплуатируемых классов, он неминуемо отходит на второй план и уступает свое место новой революционной организации, которая оказывается в состоянии вести вооруженную борьбу и до конца отстаивать интересы движущих сил революции. Так и случилось в Колумбии: коммунисты надеялись на продолжение борьбы исключительно в рамках парламентаризма и синдикализма и упустили стратегическую инициативу за счет военно-политических формирований типа ФАРК, ЭЛН, ЭПЛ, «Кинтин Ламе», «Рабочей самообороны» и так далее. Поэтому нет никаких серьезных оснований утверждать, что партизанским движением в Колумбии манипулирует «длинная рука Москвы». Как раз уже ККП приспосабливалась к результатам вооруженной борьбы повстанцев.

Самый известный идеолог колумбийских коммунистов, депутат парламента и профсоюзный деятель Мануэль Сепеда до конца 60-х лет работал в редакции журнала «Проблемы мира и социализма» в Праге. После известных событий в Чехословакии он был вынужден переселиться в Софию со своей семьей. Когда его дети выросли, они поступили на философский факультет Софийского университета святого Климента Охридского и стали однокурсниками автора этих строк. Мы вместе изучали основы марксизма-ленинизма и актуальные проблемы мирового революционного процесса. Сейчас они возглавляют революционных левых в Колумбии.

В наших многочисленных и продолжительных беседах Мануэль Сепеда рассказывал, «как бы ни хотелось руководству ККП поставить под свой контроль партизан из левых группировок и направлять их деятельность, это пока не удалось».

Не удалось ни до его гибели в 1994 г. (его расстреляли перед домом отряды Объединенной Самообороны Колумбии (Аутодефенса Унида де Коломбия – АУК)), ни после. Колумбийские коммунисты постепенно сходят с политической сцены, а партизаны двух самых активных и многочисленных группировок – ФАРК и ЭЛН уже почти растеряли свои идеологические ориентиры. Конечно, многие увлекаются возможностями легкой наживы и сытной жизни после накопления определенного состояния благодаря производству и распространению наркотиков. Нет сомнения, что те из них, которые переходят на службу в наркокартели, охраняя их лидеров, лаборатории изготовления и пути распространения наркотиков, резко повышают свой уровень жизни на фоне всеобщей бедности. Кроме того, Колумбия и Венесуэла вместе с Сальвадором и Мексикой являются лидерами по числу убийств на душу населения не только в Латинской Америке, но и во всем мире. Так что участие в партизанском движении не слишком улучшает перспективы выживания. Особенно в периоды относительного спокойствия, когда между восставшими и армией идет позиционная война.

Сейчас, однако, это не так. За первую неделю июня колумбийская армия предприняла ряд атак на позиции партизан, ликвидировала 40 из них, в том числе высших командиров ФАРК. Большинство были убиты во время спецакций и бомбардировок с вертолетов и самолетов (некоторые российского производства). Колумбийская армия ведет наступление по всей территории страны с видимым намерением вернуть государству власть в мятежных зонах. Совпадение с новой волной нажима на председателя венесуэльского парламента Диосдадо Кабельо вряд ли случайно. Есть и еще один, третий фактор, который пока остается вне поля зрения многих экспертов и наблюдателей латиноамериканского региона. Речь идет об ужесточении американского давления на ФАРК (с помощью колумбийской армии) и на Кабельо, что, вероятно, не совсем случайно совпадает с беспрецедентным улучшением отношений между Вашингтоном и Гаваной, начавшимся в декабре. Между тем именно в Гаване проходил последний раунд мирных переговоров, и именно некоторые их участники со стороны ФАРК погибли в последних спецакциях.

И вот еще какая особенность: Николас Мадуро и Диосдадо Кабельо отличаются разными отношениями с Гаваной. Мадуро поднялся на эту немыслимую для водителя троллейбуса политическую высоту благодаря своим близким отношениям с братьями Кастро (которые, собственно, и повлияли на Чавеса, когда тот лечился на Кубе, чтобы он сделал своим преемником именно Николаса Мадуро). Диосдадо Кабельо никогда не пользовался особенным доверием Кубы и дорос до высших государственных постов сам благодаря участию в конспиративной организации, созданной Уго Чавесом, КОМАКАТЕ (колонел-полковник, майор-майор, капитан-капитан, тениенте-лейтенант) и своим собственным способностям, которые позволили ему организовать серьезный бизнес и подвести под него политические структуры. Соперничество между Мадуро и Кабельо могло привести к более серьезным последствиям для носителей идей боливарианской революции во время болезни и в первые недели после смерти Уго Чавеса. Есть даже предположения, что когда шансы на его выздоровление исчезли, сторонники Мадуро с помощью кубинских руководителей укрепляли свои позиции во властных структурах, чтобы отстранить от них создателей КОМАКАТЕ. Эти старания привели к тому, что в конце концов именно в Венесуэле, где по идее правят военные национал-демократы, исповедующие идеи Боливарианской революции, министром обороны стала женщина! Таким образом была парализована новая возможность для очередного военного переворота. Он мог еще больше усложнить отношения с США, однако одновременно с этим порвал бы с кубинским патронажем. И, наверное, сократил бы экономическую помощь для Кубы и других стран АЛБА в виде нефти и газа. Тогда, может быть, Венесуэла не уступила бы Колумбии по всем показателям экономического развития.

Именно тот факт, что Колумбия, которая не контролирует огромную часть своей территории и вкладывает грандиозные по своим масштабам средства и человеческие ресурсы в армию, полицию и другие силовые государственные органы, обогнала в своем экономическом развитии Венесуэлу, которая располагает самыми значительными запасами нефти в мире (по последним данным), служит аргументом для противников боливарианизма и сторонников либерализма в Латинской Америке. «С 2002 по 2010 г. ВВП вырос с 90 по 255 млрд долларов, по этому показателю Колумбия обошла Венесуэлу и поднялась с пятого на четвертое место в регионе»10. Ведущие российские эксперты считают, что «разрыв между экономикой Колумбии и развитых стран вряд ли может быть преодолен в краткосрочной и среднесрочной перспективе, однако его сокращение при сохранении относительно благоприятных условий весьма вероятно11. Этот факт уже стал известен и тем бедным колумбийцам, которые в силу своих симпатий к Уго Чавесу и боливарианизму переехали в Венесуэлу, устроились на работу и получили гражданство, являясь стратегическим электоральным резервом для правящих в Каракасе.

Пока интенсивно шли мирные переговоры между правительством и ФАРК в Гаване, на фоне нехватки элементарных продуктов питания и быта в Венесуэле многие из них стали задумываться о возвращении на родину. Сейчас они уже сами не знают что делать, особенно если учесть, что многие из них были связаны в прошлом с ФАРК, ЭЛН и остальными левыми партизанскими формациями. С одной стороны, партизанская война в Колумбии снова разгорается, с другой, в Венесуэле и без войны живется все хуже из-за бездарного управления экономикой Николасом Мадуро. Кроме того, вопреки высказанным в начале статьи соображениям Кирилла Ангелова, вполне возможна агрессия США, повод для которой уже известен. Протяженная колумбийско-венесуэльская граница не охраняется на нужном уровне, и никто не будет разграничивать полномочия между военными Колумбии и США. Одним ударом Вашингтон сможет расправиться и с непокорными боливарианцами, и со самым старым партизанским движением в Латинской Америке. Это будет означать начало возвращения «дяди Сэма» в его «заднее подворье». Вопрос в том, насколько другие мировые полюсы силы – Россия, Китай, соседняя Бразилия — вступятся за латиноамериканских левых радикалов и не допустят североамериканской интервенции.

Если США восстановят свои позиции на южном Карибском побережье, флоты России и Китая не смогут чувствовать себя там так свободно, как сейчас.

Кстати, есть и первые признаки перемены в соотношении сил: Гавана отменила совместные китайско-кубинские военно-морские учения из-за существенного улучшения отношений с Вашингтоном. Следующим шагом может стать и отмена договоров с Российской Федерацией о возобновлении военно-морского присутствия на Острове Свободы. В таком случае под угрозой могут оказаться и российско-китайско-никарагуанские проекты по обеспечению инвестиций и охране строительства Никарагуанского канала. Это уже будет крупная геополитическая победа США и уход с политической сцены самого перспективного союзника Москвы и Пекина – Лауреано Ортеги. Сын президента Даниэля Ортеги и племянник бывшего министра обороны и победителя в войне с «контрас» Умберто Ортеги возглавляет компанию по строительству Никарагуанского канала и является сопредседателем российско-никарагуанской комиссии по экономическому сотрудничеству. Никто не сомневается, что он метит на пост своего отца. У Даниэля Ортеги и Росарио Мурильо шестеро детей. Они продолжают традицию правления в Никарагуа семейным кланом. Без помощи Москвы и Пекина Вашингтон, конечно, их быстро задушит и приберет канал себе, установив монополию на переход из Атлантического в Тихий океан в Карибском бассейне. Формально Панамский канал возвращен Панаме. Там сейчас проамериканское правительство, которое старается забыть не только об Омаре Торрихосе и Мануэле Норьеге, но и о собственной независимости, бросаясь в объятия США.

Если Владимир Путин, Си Цзиньпин и Дилма Русеф допустят североамериканскую интервенцию в Колумбию и Венесуэлу, это будет начало конца «левого поворота» во всей Латинской Америке.

В таком случае станут актуальными воспоминания советского дипломата Александра Дзасохова о конференции Организации латиноамериканской солидарности (ОЛАС) в Гаване в августе 1967 г. Там он был вынужден услышать антисоветские заявления со стороны делегатов Боливии, Доминиканской Республики и т. д. о том, что «СССР поддерживает марионеточные режимы латиноамериканских стран в форме развития экономического, торгового, технического сотрудничества»12. По их мнению, эти связи «сковывают революционное движение на континенте»13. Кроме того, как утверждают эксперты ИЛАРАН, «политическая напряженность в Колумбии дала толчок к развертыванию военно-технического сотрудничества. Колумбия стала первой страной региона, заключившей еще в 1996 г. соответствующее соглашение с РФ. В его исполнение в следующем году был подписан контракт на поставку для сухопутных сил 10 вертолетов Ми-17, используемых в борьбе леворадикальными незаконными вооруженными формированиями и наркоторговцами. В 2000-2009 гг. Россия превратилось в третьего (после США и Испании) поставщика вооружений. В указанный период Колумбия стала третьим рынком сбыта российской военной техники в Латинской Америке (после Венесуэлы и Мексики). Основу российских поставок составляют вертолеты. К 2010 г. на вооружении колумбийской армии находилось 25 летательных аппаратов серий Ми-17-IV, Ми-17-MD, и Ми-17-5V»14. Чисто экономические интересы обоих государств превзошли политическую целесообразность.

С другой стороны, российский военно-промышленный комплекс обязывает непосредственных соседей Колумбии тоже искать поставщиков вооружения. И конечно, сам факт качества российских вооружений и их давние поставки в такие страны, как Куба, Никарагуа, Перу, Венесуэла, Эквадор, склоняет руководителей этих стран к закупкам новых партий российского оружия. То есть от неразрешенных территориальных проблем Боготы с соседними странами и от внутреннего вооруженного конфликта Российская Федерация пока что выигрывает. Вопрос в том, так ли будет, если с помощью колумбийской армии, падут левые режимы стран-членов АЛБА?