Протестующий с плакатом © komuna.org.ua
Ни для кого не секрет, что левое движение в сегодняшней России, как и протестное движение в целом, находится в упадке. Наблюдая события в Таиланде, на Украине, и, особенно, в Боснии, оппозиционные активисты сокрушаются, сравнивая происходящее в этих странах с ситуацией в России и вспоминая массовые митинги 2011-2012 годов. Кто-то при этом обвиняет инертное население, кто-то говорит о репрессиях, кто-то — о слабости оппозиции.
Все эти причины присутствуют, но лишь отчасти. Характерно, что ни с той, ни с другой стороны «баррикад» в качестве объяснения снижения протестной активности не указываются удачные действия режима по нормализации социально-экономической ситуации в стране. Отмечаются отдельные шаги в политической сфере — как направленные на «закручивание гаек», так и редкие реверансы в сторону «гражданского общества». Обсуждаются, с разных позиций, пиар-проекты режима, главным из которых сегодня является сочинская Олимпиада. Но всё это происходит как бы вне экономики, вне обычной жизни. Плачевное состояние сферы ЖКХ, неурегулированность межбюджетной трансфертной политики, колоссальная сырьевая зависимость, падение промышленного потенциала, «подвисшая» пенсионная реформа, ряд других вопросов экономики и социальной сферы выведены за скобки политического действия. Вместе с тем, абсолютно все, начиная с президента и заканчивая далёким от политики обывателем, полагают эти вопросы требующими немедленного решения. И при этом мы наблюдаем практически полное, граничащее с саботажем, бездействие власти в этих вопросах.
Подобное положение дел можно объяснить только одним: принципиальной неспособностью власти решить эти вопросы. Причём эта неспособность осознаётся и воспринимается как данность.
Поэтому, всё, что власть считает возможным делать, — это «хорошую мину при плохой игре», одновременно стараясь максимально продлить своё существование при помощи различного рода манипулятивных политических технологий.
Понятно, что долго так продолжаться не может. Вместе с тем, можно с уверенностью сказать, что никаких кардинальных изменений в политике режима ждать не приходится — а только усиления существующих трендов. Как известно, политика — концентрированное выражение экономики. Социально-экономические проблемы, при неспособности власти решить их, неизбежно становятся политическими. Решить такие проблемы только политическими мерами невозможно — необходимы структурные экономические изменения, которые, при существующем в России режиме, представляются ненаучной фантастикой. И дело тут не в том, что у власти находятся вредители, которые специально делают «плохо», или дураки, которые не понимают происходящего. Дело в том, что реализация мер, направленных на коренное изменение ситуации, либо приведёт к потере управляемости, либо затронет имущественные интересы «неприкасаемых», либо и то, и другое.
Неизбежное ухудшение социально-экономической ситуации совсем необязательно, как на это рассчитывают многие «левые», приведёт к социальному взрыву — так же, как и революционная ситуация совсем необязательно заканчивается революцией. Но и крах государства — это совсем не обязательно революция. В истории есть множество примеров того, как страны, в которых наступал крах системы, становились добычей более устойчивых и уверенных в себе режимов. В этой ситуации только революция может спасти страну, удержать единое пространство, не позволить жадным до чужого добра соседям реализовать свои имперские амбиции и разорвать страну в клочья.
К огромному сожалению, и среди «революционеров», и среди «охранителей» отсутствует понимание природы революции, её объективного характера. Лучше всего революцию, на мой взгляд, охарактеризовал Виктор Гюго в романе «Девяносто третий год». Позволю себе процитировать классика:
«Этой волей была идея, идея неукротимая и необъятно огромная, которая, как дуновение с небес, проносилась в этом мраке. Мы зовем ее Революцией. Когда эта идея вскипала подобно волне, она сшибала одних и возносила других; вот этого уносит вглубь моря пенящийся вал, вот того разбивает о подводные камни. Идея эта знала выбранный ею путь, она сама прозревала свои бездны. Приписывать революцию человеческой воле все равно, что приписывать прибой силе волн. Революция есть дело Неведомого. Можете называть это дело прекрасным или плохим, в зависимости от того, чаете ли вы грядущего, или влечетесь к прошлому, но не отторгайте ее от ее творца. На первый взгляд может показаться, что она – совместное творение великих событий и великих умов, на деле же она лишь равнодействующая событий. События транжирят, а расплачиваются люди. События диктуют, а люди лишь скрепляют написанное своей подписью».
Желает человек революции или нет, она в любом случае произойдёт. А коли так, то выбор сводится в сущности только к одному: участвовать в событиях или постараться «отсидеться».
Многие уже этот выбор для себя сделали. Сегодня они стоят перед вопросом: как реализовать этот выбор в тех условиях, в которых мы находимся сегодня?
Нужно понимать, что любому процессу, в том числе и революционному, свойственны колебания. Сейчас мы находимся в противофазе событиям 2011-2012 года. Тогда мы наблюдали выплеск энергии протеста. Сегодня происходит её накопление. И нахождение в данной фазе, которую принято называть «реакцией», не должно служить оправданием бездействия. Напротив, необходимо работать, работать и работать.
Перед нами стоит задача, ни много ни мало — сохранить страну.
Сделать это можно единственным способом — развитием широкой сети горизонтально интегрированных структур: производственных (профсоюзы) и территориальных (ТОСы) объединений, экологических и пр. движений. Участие в этих структурах дисциплинирует, даёт опыт солидарного действия, на деле, а не на словах показывает важность взаимовыручки и взаимопомощи. Задача левого активиста сегодня — обучить, показать, дать инструментарий. Превратить человека из запуганного обывателя в гражданина.
Поводом для самоорганизации может быть что угодно. И трудовые, и социальные права ущемляются повсеместно и постоянно, и можно смело предсказывать только усиление этих процессов. При этом важно понимать, что имеются в виду конкретные события, задевающие интересы конкретных людей.
Подобная работа отнимает много сил, и её результаты зачастую неочевидны. И, тем не менее, она не только необходима — именно эта деятельность, по моему глубокому убеждению, должна сегодня стать основной. Митинги и шествия, в которых участвуют десятки тысяч человек — конечно же, намного ярче и интереснее, чем общение с десятком уставших и недоверчивых обывателей. Но именно это общение, раз за разом, приведёт к росту движения, поднимет его на новый уровень, и, в конечном итоге, станет залогом действительно массовых акций, участие в которых примет не узкая прослойка «рассерженных горожан», недовольных проявленным к ним неуважением, а представители самых широких слоёв общества.
Часто приходится слышать, что «тактика малых дел» себя не оправдывает, активисты выдыхаются, устают, а обычные люди, добившись решения своей проблемы (или разочаровавшись в возможности её решения), уходят.
Что можно на это сказать? Подобное, действительно, не редкость. Чтобы в этой деятельности достичь успеха, она должна носить осознанный и системный характер. Категорически не стоит «с порога» рассказывать человеку, что во всех его бедах виноваты режим, государство, капитализм и лично Путин. Это только отпугнёт его — делающего первые шаги гражданина. Важно, чтобы всё это он осознал сам. Нужно задавать людям правильные вопросы — чтобы они сами находили ответы на них. Только тогда это знание, будучи самоценным, а не привнесённым извне, станет побудительным мотивом к дальнейшему действию.
Мы не говорим о «малых делах». Мы говорим об одном большом деле. И сделать мы его можем только вместе.
